перестанешь сопротивляться, будет еще лучше.
     Она потерлась своей пышной грудью о его грудь, а когда Гедеон застонал, зажала ему рот губами.
     - Возьми меня. - Прошло много времени с тех пор, как к ней прикасались мужские руки. С тех пор, как ей этого хотелось.
     Одним быстрым движением он опрокинул Клео навзничь, а потом его руки оказались сразу всюду. Пол был твердым и не слишком чистым, но это не мешало любовникам кататься по нему. Клео стащила с Гедеона рубашку и вонзила ногти в его спину.
     Она хотела его. Хотела, хотя знала, что это глупо и бессмысленно. Хотела каждый раз, когда чувствовала на себе его взгляд. Хотела каждую ночь, зная, что он лежит рядом на расстоянии вытянутой руки и тоже не спит.
     Тяжелое мужское тело прижимало ее к жесткому полу, сильные руки ласкали ее. Гедеон спустил с нее лифчик; Клео выгнулась всем телом и застонала от наслаждения, когда губы Салливана жадно прильнули к ее груди.
     Ее тело было настоящим шедевром. Гладкая кожа, пышная грудь, длинные ноги. Гедеон мечтал овладеть им с того момента, когда она выпорхнула на сцену в мужском костюме, с манящей улыбкой на точеном лице. Он не думал о том, что совершает ошибку. Думал лишь о том, что давно рвалось на волю. Гедеон снова нашел ее губы, и его пронзили боль и наслаждение. Кровь потоком струилась из его сердца и ударяла в виски.
     А потом он овладел ею, вонзился еще глубже, и Клео почувствовала, что внутри ее что-то словно бы взорвалось. Ее глаза широко раскрылись и потемнели.
     - Что это было?
     - Не знаю, но давай попробуем еще. - Он раз за разом неистово входил в Клео. Он видел, как дрожь сотрясает ее тело, как лихорадочный румянец заливает ее щеки, слышал, как она жадно хватает ртом воздух. Потом Клео присоединилась к нему, отвечая движением на движение.
     А когда Гедеон окончательно растворился в ней, она снова притянула к своим губам его губы.

ГЛАВА 8

     Клео лежала вниз лицом поперек матраса, казалось, набито-то цементом. Ее дыхание выровнялось, а рев крови в ушах утих.
     Свой первый сексуальный опыт она пережила в шестнадцать лет, когда после ссоры с матерью позволила Джимми Моффету сделать то, о чем он умолял уже три месяца. Земля не сдвинулась с места, но для начала Джимми оказался неплох.
     За прошедшие с тех пор одиннадцать лет у нее были любовники и лучше и хуже, и она стала разборчивой. Клео научилась доставлять удовольствие собственному телу и руководить мужчиной, чтобы он доставлял ей максимальное удовлетворение.
     Конечно, она совершала ошибки, самой последней и дорогостоящей из которых был Сидни Уолтер. Но в целом Клео считала, что обладает здравым подходом к сексу и умеет выбирать себе достойных партнеров. Правда, тяга к сексу за время выступлений в "Даун Андер" сильно уменьшилась, но в ночных клубах мужчины и секс выглядят слишком примитивными. Клео казалось, что этот опыт сделает ее еще более разборчивой.
     Похоже, тут она оказалась права.
     Гедеон Салливан не только знал, как заставить землю двигаться; он заставлял ее танцевать меренгу . И танго. И румбу. Этот человек был настоящим Фредом Астером  в постели.
     Клео решила, что это будет приятным дополнением к их странным партнерским отношениям. Гедеон не считал их отношения партнерством, но она думала по-другому. И это было главным. Кроме того, у нее был козырь в рукаве. Клео открыла глаза и посмотрела на сумочку, лежавшую на исцарапанном комоде. "Козырная дама в рукаве, - подумала она. - Серебряная королева".
     Когда придет время, она все расскажет ему. Может быть. Опыт учил ее, что нужно держать что-нибудь про запас. Сомневаться не приходилось: если бы Гедеон знал о статуэтке, то забрал бы ее так же, как серьги. Черт побери, она так любила эти сережки!
     Конечно, он не был законченным подонком. Когда речь шла о сексе, Гедеон придерживался определенных принципов, и Клео относилась к этому с уважением. Но когда дело касается денег, тут все по-иному. Танцевать румбу в постели с человеком, которого она знала меньше недели, это одно, а доверить ему то, что может оказаться настоящими золотыми россыпями, совсем другое. Куда умнее выкачивать информацию из него, а самой держать язык за зубами.
     Клео повернулась на бок и куснула его за ляжку, оказавшуюся совсем рядом.
     - Я и не знала, что вы, ирландцы, такие неутомимые.
     - Мы подкрепляемся "Гиннессом", - ответил он хрипловатом со сна голосом. - О боже, я отдал бы все за кружку пива...
     - Ты хорошо сложен, Ловкач. - Она с удовольствием провела пальцем по его бедру. - Качаешься?
     - В фитнес-клубе? Нет. Куча потных парней и отвратительные тренажеры.
     - Бегаешь трусцой?
     - Только если куда-нибудь опаздываю. Клео засмеялась и подползла к его груди.
     - Так чем же вы занимаетесь в своей Ирландии?
     - Держим лодки. - Гедеон пошевелился и запустил пальцы в ее волосы. Ему нравилось прикасаться к этой густой упругой гриве. - Прогулочные, рыбацкие... Иногда я катаю туристов, иногда ловлю рыбу, а чаще стучу молотком, ремонтируя эти старые лоханки.
     - Тогда все понятно. - Она ущипнула его бицепс. - Расскажи мне о Судьбах.
     - Я уже рассказывал.
     - Только всякую ерунду про их историю. Но с чего ты взял, что они стоят кучу денег? Почему стоит тратить на них время? Это дело касается и меня, а я даже не знаю, какого черта за мной гонятся от самой Праги.
     - Во-первых, я знаю, что они стоят кучу денег, потому что это выяснила моя сестра Ребекка. Бекка - настоящий дьявол во всем, что касается выуживания фактов и цифр.
     - Не обижайся. Ловкач, но я незнакома с твоей сестрой.
     - Она гений. Держит в мозгу столько информации, что та вот-вот полезет у нее из ушей. Именно она подала идею насчет того, что нам следует заняться туристическим бизнесом. Когда Бекка пришла к отцу с матерью и показала им свои расчеты, ей было всего пятнадцать. Она была уверена в том, что экономика идет на подъем. Коб вызывал интерес у туристов из-за "Титаника" и "Лузитании". Кроме того, у нас красивые виды, так что со временем туристов должно было становиться все больше.
     На мгновение Клео забыла о том, что собиралась выуживать из него информацию.
     - И они ее выслушали? - Мысль о том, что родители могут прислушиваться к мнению подростка, казалась ей абсурдной и в то же время притягательной.
     - Конечно, выслушали. А почему бы и нет? Нет, конечно, они не прыгали от восторга и не кричали: "Ну конечно, если это говорит Бекка, мы так и сделаем". Мы обсуждали эту идею со всех сторон, прикидывали так и этак и наконец пришли к выводу, что попробовать стоит.
     - Мои родители никогда бы не стали меня слушать. - Клео положила голову ему на грудь. - Правда, когда мне исполнилось пятнадцать, мы вообще перестали разговаривать.
     - Почему?
     - Дай подумать... Вспомнила. Мы не нравились друг другу. Удивленный горечью, прозвучавшей в голосе Клео, Гедеон повернулся и внимательно посмотрел ей в лицо.
     - Почему ты думаешь, что не нравилась им?
     - Потому что я была необузданной, непослушной, невоспитанной и не пользовалась возможностями, которые они мне предоставляли. Чему ты улыбаешься?
     - Я подумал, что ты понравилась мне как раз из-за трех первых причин. А какими возможностями ты не воспользовалась?
     - Образование, улучшение общественного положения и прочая муть, над которой я либо смеялась; либо злилась, в зависимости от настроения.
     - А почему они не нравились тебе?
     - Потому что никогда меня не понимали. - Едва эти слова сорвались с языка, как Клео смутилась. Откуда они взялись, черт побери? Пытаясь отвлечься, она провела пальцами по ягодицам Гедеона. - Слушай, раз уж мы здесь...
     - А что они должны были понимать?
     - Неважно. - Она потерла ступней лодыжку Салливана, приподняла его голову и быстро поцеловала в губы. - Мы давным-давно расплевались. Впрочем, как и отец с матерью. Они перестали притворяться супругами, когда мне исполнилось шестнадцать. С тех пор мать сменила еще двух мужей. А отец до сих пор шляется...
     - Тебе пришлось несладко.
     - Нисколько. - Клео протестующе дернула плечом. - Как бы там ни было, меня больше интересует настоящее. Если у тебя еще есть силы, давай займемся делом, а потом сходим за пивом.
     Отвлечь. Гедеона было не так легко, но он все же наклонил голову и уткнулся губами в шею Клео.
     - Что привело тебя в Прагу?
     - Глупость.
     Он поднял голову.
     - Слишком широкое понятие. В чем она выражалась?
     Клео устала от его вопросов.
     - Слушай, если у тебя нет настроения продолжать, то я хотела бы принять душ.
     - Мне хочется больше знать о женщине, с которой я занимаюсь любовью. Одного имени недостаточно.
     - Слишком поздно, Ловкач. Ты уже трахнул меня.
     - Я трахнул тебя только один раз, - хладнокровно ответил Гедеон. - Для второго раза требуется нечто большее. А если мы будем заниматься этим и дальше, то еще большее. По-другому не бывает.
     Это слегка напоминало угрозу.
     - Ты всегда все усложняешь?
     - Да, это мой дар. Ты сказала, что родители тебя не понимали. Так вот, Клео, я смотрю на тебя и буду смотреть, пока не пойму. Как ты к этому отнесешься?
     - Я не люблю, когда меня торопят.
     - Значит, все дело в том, что я тебя тороплю? - Гедеон откатился в сторону. - Принимай душ, но только побыстрее. Я умираю с голоду и смертельно хочу пива.
     Гедеон сложил руки на животе и закрыл глаза. Клео нахмурилась, слезла с кровати и пошла в ванную-По дороге она подозрительно обернулась, схватила сумочку и скрылась за дверью.
     "Я смутил ее, - подумал Гедеон. - Вот и отлично. Долг платежом красен".
     Гедеон дождался своего часа, когда они разместились за низким столиком в пивной. Перед Клео стояла тарелка с жестким бифштексом. Рыба и картофель Гедеона выглядели куда аппетитнее.
     - Когда ты жила с родителями в Нью-Йорке, среди ваших знакомых не было некоей Аниты Гай?
     - Никогда о такой не слышала. - Справиться с бифштексом было нелегко, но она не жаловалась. - А кто это?
     - Ты знаешь "Морнингсайд Антикуитиз"?
     - Конечно. Эта одно из тех шикарных мест, где богатые люди платят сумасшедшие деньги за старые вещи. - Клео откинула назад пышные волосы. - Лично я предпочитаю все яркое, блестящее и новое.
     - Чертовски странное описание. Особенно для богатого человека.
     - Я не богатая. Это мои родители богатые.
     Лично Гедеон считал, что человек, который платит больше трехсот американских долларов за какие-то побрякушки вроде сережек, либо богатый, либо дурак. Если не то и другое вместе.
     - Тебя лишили наследства?
     Она пожала плечами, продолжая пилить бифштекс.
     - Когда мне исполнится тридцать пять, я получу изрядный кусок. Но до тех пор восемь лет придется сидеть на пиве и соленых крендельках.
     - Где ты научилась танцевать?
     - Какое отношение "Морнингсайд" имеет к тому, что случилось с нами?
     - Ладно, слушай. В данный момент этой фирмой руководит Анита Гай. Она вдова прежнего владельца.
     - Минутку, минутку... - Клео помахала вилкой. - Я кое-что вспомнила. Старый хрен женился на молодой потаскушке. Она работала у него или что-то в этом роде. Моя мать без умолку талдычила об этом несколько недель, хоть из дому беги. А когда он протянул ноги, наступил второй раунд. Тогда я еще время от времени разговаривала с матерью. Помню, я сказала: если эта шлюха помогла старому козлу умереть счастливым, что в этом плохого? Мать ужасно разозлилась. Кажется, это была одна из последних ссор перед тем, как мы последовали примеру Понтия Пилата.
     - То есть умыли руки?
     - Угадал.
     - Это случилось, когда кто-то еще похоронил мужа?
     - Вообще-то обряд умывания рук произошел после того, как ее последний муж слегка потискал мои титьки, а я обиделась и обо всем рассказала матери.
     - Отчим приставал к тебе? - Гедеон не скрывал своего возмущения.
     - Он не был моим отчимом в полном смысле этого слова. И не приставал, а просто лапал, после чего я заезжала ему коленом в пах. Я говорила, что он приставал ко мне, а он в тех редких случаях, когда пользовался своим серым веществом, возражал, что это я приставала к нему. Мать приняла его сторону и повсюду болтала об этом. Я сбежала из дома, а мать вышла за него замуж и переехала на его родину. В Лос-Анджелес.
     Клео пожала плечами и поднесла к губам стакан с пивом.
     - Конец сентиментальной семейной саги.
     Гедеон прикоснулся к ее руке.
     - Думаю, она его заслуживает.
     - Надеюсь, что да. - Клео освободила руку и сделала еще один глоток. - Значит, Анита Гай преследует нас, потому что... Стало быть, вот кто стоял за спиной тех парней в Праге? - Клео поджала губы. - Похоже, она не просто шлюха.
     - Она лживая и расчетливая тварь. И воровка, укравшая у нас одну из Судеб. Точнее, у моего брата. Теперь она хочет получить все три статуэтки и не стесняется для этого в средствах. Мы хотим этим воспользоваться. Первыми найти две оставшиеся статуэтки, а потом поторговаться.
     - Стало быть, никакого клиента нет. Есть твой брат.
     - Моя семья, - поправил Гедеон. - Мой брат Малахия ведет поиск в другом направлении, а сестра Ребекка в третьем. Беда заключается в том, что, куда бы мы ни направились, Анита Гай тут же оказывается рядом. На шаг впереди, на шаг позади, но очень близко. Хуже того, она следит за каждым нашим шагом.
     - Так вот почему мы живем в самых паршивых гостиницах, расплачиваемся наличными и пользуемся фальшивыми именами?
     - Но это ненадолго. - Гедеон сделал глоток пива и обвел глазами шумную, переполненную пивную. - Я уверен, что она потеряла наш след. Пора браться за работу, партн„р, - улыбнулся он.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ты сказала, что видела Судьбу. Значит, она все еще хранится у твоих родных. Я думаю, что лучше всего начать с телефонного звонка домой. Обычного звонка дочери, которая готова покаяться и попросить прощения.
     - Не смешно.
     - Я и не собирался шутить.
     - Я не звоню домой, как какая-нибудь раскаявшаяся грешница.
     Он только улыбнулся в ответ.
     - Не буду звонить, хоть убей!
     - После того, что ты рассказала, твоя мать нравится мне еще меньше, чем тебе. Но если ты хочешь получить пятую часть куша, то позвонишь ей.
     - Пятую? Ловкач, по-моему, ты разучился считать.
     - Ничего подобного. Нас четверо. Ты пятая.
     - Я хочу половину.
     - Ты можешь хотеть луну с неба, но никогда ее не получишь. Пятой части от нескольких миллионов фунтов тебе хватит, чтобы худо-бедно дотянуть до тридцати пяти. Неужели ваши отношения до того плохи, что твоя мать отказывается подходить к телефону? В таком случае попробуй поговорить с отцом.
     - Никто из них не станет оплачивать разговор даже в том случае, если я позвоню им из третьего круга ада. Но все это ни к чему, потому что я никому звонить не буду.
     - Будешь. Давай оплатим разговор с помощью кредитной карточки. Как насчет твоей? - Увидев, что Клео сложила руки на груди и упрямо уставилась на него, Гедеон пожал плечами. - Раз так, воспользуемся моей.
     - Я этого не сделаю!
     - Давай поищем телефон-автомат, - предложил он. - Даже если Анита сумеет засечь мою карточку, мы недолго останемся ее мишенью. Завтра нам все равно надо отправляться в Лондон. Ты должна выяснить судьбу статуэтки. Подпусти сантиментов - мол, соскучилась по дому, знакомым вещам и все такое. Если поведешь разговор правильно - глядишь, кто-нибудь из них подбросит тебе деньжонок.
     - Послушай меня. Я буду говорить очень медленно и односложно. Родители первыми не предложат мне ни цента, а я скорее перережу себе горло, чем попрошу их о чем-нибудь.
     - Попытка не пытка. - Гедеон бросил на стол несколько монет. - Идем искать телефонную будку.
     Как спорить с человеком, который тебе не отвечает, а просто прет вперед, словно паровоз? Клео оказалась в весьма щекотливом положении. Времени на поиски выхода было в обрез.
     Они шли по тротуару, смоченному дождичком. Клео не тратила времени на разговоры. Нужно было сосредоточиться и сделать правильный выбор.
     Конечно, она не могла сказать Гедеону: нет смысла звонить папе и маме, потому что - ха-ха - статуэтка случайно лежит у меня в сумочке.
     Но если-все-таки позвонить, - а Клео предпочла бы, чтобы ее привязали к столбу, вбитому в муравейник, - то родители, возможно, захотят поговорить с ней. Холодно и официально, что наверняка выведет ее из себя. Если она сумеет справиться с гневом и спросить про статуэтку, они спросят ее о наркотиках. Как обычно. И сквозь зубы напомнят, что маленькая серебряная фигурка много лет стояла в ее комнате. Это они знали наверняка, потому что каждую неделю обшаривали ее комнату в поисках наркотиков, которых она никогда не принимала, или других признаков безнравственного, предосудительного и преступного поведения. Поскольку ни то ни другое ей не нравилось, необходимо было придумать что-то третье.
     Клео все еще не приняла определенного решения, когда Гедеон завел ее в ярко-красную телефонную будку.
     - Подожди минуту и подумай, что надо сказать, - посоветовал он. - Как по-твоему, кому лучше позвонить? Маме в Лос-Анджелес или папе в Нью-Йорк?
     - И думать не собираюсь. Потрму что никому из них звонить не буду.
     - Клео... - Он заправил ей за ухо прядь влажных волос. - Неужели они действительно причинили тебе такую боль?
     Он сказал это так тихо и нежно, что пристыженная Клео уставилась в мокрое стекло.
     - Мне не нужно никуда звонить. Я знаю, где она. Гедеон наклонился и провел губами по ее волосам.
     - Я понимаю, как тебе трудно, но мы не можем вечно бегать с места на место.
     - Я сказала, что знаю, где статуэтка. Переправь меня в Нью-Йорк.
     - Клео...
     - Черт побери, перестань гладить меня по голове, словно щенка! - Она оттолкнула Гедеона локтем и принялась рыться в сумочке. - Вот! - Клео сунула ему в руку фотографию, полученную с помощью сканера.
     Гедеон посмотрел на/листок, потом поднял глаза и уставился на Клео.
     - Это еще что за чертовщина?
     - Чудеса технологии. После нашей памятной встречи я позвонила из "Даун Андер". Попросила сделать фотографию и прислать ее мне на компьютер Марты. Подумала, что ты дашь мне денег и купишь билет на самолет, как только получишь доказательства, что статуэтка у меня в руках. Но не успела, потому что началась погоня. То, что на нас набросились два бандита, повысило ставку.
     - И ты до сих пор не удосужилась показать мне эту бумажку?
     - Девушкам приходится соблюдать осторожность. Ловкач. - В голосе Гедеона слышался холодный гнев, но Клео не было до этого дела. - Когда мы удирали из Праги, я не была уверена, что ты не Джек Потрошитель. В таком положении все карты на стол стала бы выкладывать только идиотка. Мне нужно было найти рычаг, с помощью которого я могла бы тобой управлять.
     - И ты его нашла? - негромко спросил Гедеон.
     - Да. Даже целых два. Во-первых, мать научила тебя не бить женщин. Во-вторых, я нужна тебе, если ты хочешь увидеть эту штуку в натуре, а не на картинке.
     - Где она?
     Клео упрямо покачала головой.
     - Отправь меня в Нью-Йорк.
     - Сколько у тебя денег?
     - Я не собираюсь платить.
     Салливан молча схватил ее сумку. Клео впилась в нее ногтями и рванула обратно.
     - Ладно, будь по-твоему. У меня около тысячи.
     - Крон?
     - Долларов. Я успела их обменять.
     - У тебя была с собой тысяча долларов, и за все это время ты не рассталась ни с одним паршивым центом?
     - С двадцатью пятью фунтами, - поправила она. - За серьги.
     Гедеон неловко выбрался из телефонной будки.
     - Клео, ты удачно вложила деньги. Мы летим в Нью-Йорк за твой счет.
     Когда Анита Гай устраивала обед с клиентом, она делала это на широкую ногу. Как правило, расходы относились к категории служебных издержек. Если же клиентом был привлекательный мужчина, заманить его в постель становилось для нее делом чести.
     Джек Бардетт вызывал у нее интерес. Он не был ни светским, ни лощеным и не имел такой родословной