е
маленькие упругие груди, уже  согревшиеся  от  его  ласк.  -  Дай  мне  тебя
распробовать.
   Чем он и занялся с упоением. От губ к шее, от шеи к плечу, а  потом  -  к
груди.
   Он ласкал ее  нежно,  осторожно,  наслаждаясь  каждым  движением,  и  Ева
задрожала от возбуждения. Тело  ее  покрылось  испариной,  а  Рорк  медленно
опустил руки ниже и осторожно снял с  нее  трусики.  Он  целовал  ей  живот,
бедра, а  когда  кончик  его  языка  погрузился  в  сладостные  пучины,  Ева
содрогнулась от первого оргазма.
   - Еще! - застонала она. Рорк и сам был ненасытен. И  знал,  что  ему  она
откроется так, как не открывалась никогда никому другому. И что с ним вместе
она забудет себя, забудет весь мир.
   Ева лежала, дрожа всем телом, не в силах шевельнуться, и тогда он наконец
вошел в нее. Она тут же открыла глаза, встретилась с ним взглядом и увидела,
что он смотрит на нее сосредоточенно и полностью  контролирует  себя.  А  ей
хотелось, чтобы он тоже забылся, растворился  в  ней,  как  она  только  что
растворялась в нем.
   - Еще! - повторила она, обвиваясь вокруг него.
   В глазах Рорка мелькнул темный огонь страсти, таившейся в глубинах  души.
Дыхание его участилось, он входил в нее все глубже, все сильнее, пока ему не
стало казаться, что сердце сейчас просто разорвется. Она двигалась с  ним  в
унисон, не отставая ни на секунду, не выпуская его из своих объятий. Ее тело
вновь напряглось, готовое  к  следующему  оргазму,  и  это  наполнило  Рорка
ликованием. "Снова, - думал он. - Снова, и снова, и снова!" Слышались только
стоны, вздохи, звук бьющейся о  плоть  плоти.  Наконец  с  ее  губ  сорвался
протяжный крик, тогда он, зарывшись лицом в ее волосы, вошел в нее последний
раз и кончил.
   Обессиленный, он  рухнул  на  нее.  Сердце  выпрыгивало  из  груди,  мозг
отключился, а она словно растеклась под ним, и только сердце  ее  колотилось
так же бешено.
   - По-моему, мы просто сошли с ума, - пробормотала  Ева  несколько  секунд
спустя. - Мы друг друга до смерти замучаем.
   - Значит, нас ждет счастливая  смерть,  -  усмехнулся  он.  -  Правда,  я
предполагал, что все будет чуть романтичнее: немного вина,  тихая  музыка...
Думал, что мы отметим завершение медового месяца. - Он  приподнял  голову  и
ласково взглянул на Еву. - Но получилось не хуже, а?
   - Из чего не следует, что я перестала на тебя злиться.
   - Нисколько не сомневаюсь. Но я давно заметил, что лучше всего заниматься
с тобой любовью, когда ты на меня злишься. - Рорк склонился над Евой и нежно
куснул ее за подбородок. - Я тебя обожаю!
   Пока она переваривала это сообщение, слышанное уже столько раз, но каждый
раз оказывавшееся полной неожиданностью, он встал и  подошел  к  шкафчику  с
зеркальной дверцей, стоявшему между двумя креслами.
   - У меня для тебя сюрприз.  Ева  с  подозрением  взглянула  на  обтянутую
бархатом коробочку.
   - Совершенно ни к чему делать мне подарки.  Ты  же  знаешь,  я  этого  не
люблю.
   - Знаю. Подарки тебя смущают,  -  понимающе  усмехнулся  Рорк.  -  Может,
именно поэтому мне и нравится их тебе дарить. - Он уселся на пол рядом с ней
и протянул ей футляр. - Открой, пожалуйста.
   Ева решила, что там какая-нибудь драгоценность. Рорк без конца  дарил  ей
роскошные украшения: бриллианты,  изумруды,  золотые  ожерелья.  Но,  открыв
коробочку, Ева с удивлением увидела скромный белый цветок.
   - Что это?
   - Это из твоего свадебного букета. Я его сохранил.
   - Петунья!
   Ева растроганно взяла цветок в руки. Самый обычный цветок, который  можно
вырастить в любом саду.  Его  белые  лепестки  были  свежими,  душистыми,  в
капельках росы.
   - В одной из моих  компаний  разработали  новый  способ  презервации,  не
влияющий на состав вещества. Я очень хотел сохранить эту петунью  для  тебя.
Вернее, для нас обоих. Как напоминание о том, что есть  вещи,  над  которыми
время не властно.
   Она внимательно взглянула на Рорка. Оба они прошли через тяжкие испытания
и сумели выжить. Обстоятельства, столкнувшие их, были трагичны, но они и это
преодолели. Шли разными путями - и вышли на одну дорогу.
   "Кое над чем время действительно не властно, - подумала она. -  Например,
над любовью..."

Глава 3

   За три недели Центральный полицейский участок не изменился. Кофе в буфете
был по-прежнему отвратителен, а вид, открывавшийся  из  крохотного  окна  ее
кабинета, по-прежнему уныл.
   И все же она была счастлива снова оказаться здесь.
   Коллеги по отделу встретили ее посланием,  которое  светилось  на  экране
монитора (Ева сразу догадалась, что  здесь  не  обошлось  без  компьютерного
кудесника Фини - никто, кроме него,  не  сумел  бы  подобрать  пароль  к  ее
компьютеру).
   ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РОДНЫЕ ПЕНАТЫ, ЛЕЙТЕНАНТ-МОЛОДОЖЕН! ХУБА-ХУБА!!!
   "Хуба-хуба?" - фыркнула Ева. Может, юморок и простоват,  но  так  приятно
почувствовать себя дома!
   Она взглянула на заваленный бумагами стол.  Предыдущее  дело  завершилось
как раз перед свадьбой и так внезапно, что она  не  успела  привести  все  в
порядок. На  самом  видном  месте  лежала  аккуратно  подписанная  новенькая
дискета. "Это наверняка Пибоди постаралась", - решила Ева, вставив дискету в
компьютер, который тут же заурчал и закашлял. Ева стукнула по нему  кулаком,
и тогда он наконец заработал как следует.
   Обязательная и исполнительная Пибоди составила отчет об  аресте  по  всей
форме, хотя Ева знала, что ей пришлось несладко.  Тяжело  узнать,  что  твой
возлюбленный - преступник.
   Ева снова взглянула на груды бумаг  и  поморщилась.  Ближайшие  несколько
дней будут сплошь  состоять  из  судебных  заседаний.  Из-за  трехнедельного
отпуска, на котором настоял Рорк, ей пришлось все сдвинуть. Ну  что  же,  за
удовольствие надо платить, и час расплаты настал. Она напомнила себе, что  и
он эти три недели высвободил с трудом и сейчас  наверняка  тоже  трудится  в
поте лица. Решив отложить работу с делами, по которым ей придется  выступать
в суде, на потом, Ева по устройству связи вызвала Пибоди.
   - Рада приветствовать вас, лейтенант!
   - Взаимно, Пибоди. Жду у себя в кабинете. И,  не  дожидаясь  ответа,  Ева
отключила связь. Пибоди по ее настоянию перевели в  отдел  по  расследованию
убийств, но теперь настало время для следующего шага. И  Ева  набрала  номер
начальника участка.
   - Лейтенант! - услышала она голос секретарши майора Уитни. -  Как  прошел
медовый месяц?
   - Прекрасно. - Еве меньше всего хотелось  сейчас  обсуждать  свои  личные
дела. - Благодарю вас.
   - Вам был так к  лицу  подвенечный  наряд,  лейтенант!  Я  вас  видела  в
теленовостях и на канале светской хроники. Это так романтично!
   - Да-да, спасибо. - "Вот она, цена славы!" - подумала Ева. - А с  майором
можно связаться?
   - Ах да, конечно. Минуточку.
   Пока секретарша вызывала майора, Ева мрачно размышляла о том, что  можно,
разумеется, привыкнуть находиться в  центре  внимания,  но  удовольствия  от
этого никакого.
   - Очень приятно слышать вас, Даллас. - Уитни был на редкость приветлив. -
Как прошел медовый месяц?
   Боже, сговорились они, что ли?
   - Все отлично, сэр. Вы уже ознакомились с  отчетом  констебля  Пибоди  по
делу Пандоры?
   - Да, отчет очень подробный. Прокурор требует для Касто высшей  меры.  Вы
тогда проявили себя с самой лучшей стороны, лейтенант.
   У Евы воспоминания об этом деле не  вызывали  ни  малейших  положительных
эмоций.
   - Очень уж противно, когда преступником  оказывается  один  из  наших,  -
ответила она. - У меня было мало  времени,  сэр,  но,  если  вы  помните,  я
просила перевести Пибоди в мое подразделение. Помощь, которую  она  оказала,
была неоценимой.
   - Да, полицейский она неплохой,  -  согласился  Уитни.  -  Я  помню  вашу
просьбу.
   Пятью минутами позже,  когда  в  кабинет  зашла  Пибоди,  Ева  сидела  за
компьютером и просматривала поступившую информацию.
   - Через час у меня заседание суда, -  сказала  она,  решив  обойтись  без
предисловий. - По делу Сальватори. Что вам о нем известно, Пибоди?
   - Вито Сальватори обвиняется в совершении  тройного  убийства.  Известно,
что  он  занимался  сбытом  наркотиков,  а  все  трое  убитых   также   были
наркодельцами. Прошлой зимой они были сожжены  заживо  в  небольшом  доме  в
Нижнем Ист-Сайде. Но перед этим у них были выколоты глаза и отрезаны  языки.
Расследование вели вы.
   Пибоди изложила все эти факты, стоя навытяжку.
   - Отлично, сержант. Вы читали мой рапорт об аресте?
   - Да, лейтенант.
   Ева кивнула. За окном с шумом промчался туристский автобус.
   - Следовательно, вам известно, что при задержании  Сальватори  я  сломала
ему левую руку и выбила несколько зубов. Его  адвокаты  собираются  обвинить
меня в применении силы.
   - Это им вряд ли удастся, мэм, поскольку он  пытался  поджечь  здание,  в
котором вы находились. Так что если бы вы  его  не  задержали,  то  вряд  ли
остались бы в живых.
   - И все-таки процесс обещает быть малоприятным. Соберите, пожалуйста, все
материалы по данному делу. Через полчаса я жду вас у восточного выхода.
   - Но у меня уже есть задание на  сегодняшний  день,  лейтенант.  Детектив
Кроуч велел мне  заняться  проверкой  регистрации  транспортных  средств.  -
Пибоди едва заметно фыркнула, давая  понять,  что  она  думает  о  детективе
Кроуче и его поручении.
   - С Кроучем я разберусь. Майор  Уитни  удовлетворил  мою  просьбу,  и  вы
поступаете в мое распоряжение. Так что забудьте о той  чепухе,  которой  вам
велели заниматься, - и вперед. Пора заняться делом.
   - В ваше распоряжение, мэм? - радостно переспросила Пибоди.
   - Вы что, за время моего отсутствия успели оглохнуть?
   - Нет, но я просто...
   - Или, может, вы неравнодушны к Кроучу?
   - Шутите! Да он же... - Пибоди осеклась и не стала договаривать. - Он  не
в моем вкусе, лейтенант. Кроме того, после  урока,  который  я  получила,  я
зареклась давать волю чувствам на работе.
   - Это правильно. Но вы не особенно угрызайтесь по этому  поводу,  Пибоди.
Мне и самой Касто нравился. А вы в тот раз были на высоте.
   - Благодарю вас, лейтенант, - сдержанно сказала  Пибоди:  рана  была  еще
слишком свежа.
   - Именно поэтому вы и переданы в мое подчинение. Хотите  получить  значок
полицейского-детектива, сержант?
   Для Пибоди это было чудом, даром  небес,  о  котором  она  и  мечтать  не
осмеливалась. Стараясь не показать своего волнения, она прикрыла на  секунду
глаза и ответила насколько возможно спокойно:
   - Да, мэм. Хочу.
   - Вот и хорошо. Но для этого вам придется попотеть. Итак,  захватите  все
необходимые материалы, и приступим.
   - Слушаюсь, лейтенант! -  У  двери  Пибоди  обернулась.  -  Огромное  вам
спасибо за все, что вы для меня сделали.
   - Не за что. Вы все это заслужили. Но учтите: если вы  не  справитесь,  я
вас вышвырну, - усмехнулась Ева. - Как котенка.

***

   Ева  никогда  не  любила  давать  показания  в  суде:   там   приходилось
сталкиваться с адвокатами-пройдохами, такими, например, как  С.  Т.  Фицхью.
Это был проныра из проныр, скользкий тип, готовый защищать кого угодно,  при
условии, конечно,  что  клиент  кредитоспособен.  Он  помогал  наркодельцам,
убийцам и бандитам ускользать  из  цепких  лап  закона  и  преуспел  в  этом
настолько, что мог позволить себе дорогие костюмы  и  кожаные  туфли  ручной
работы, к которым питал слабость.
   В суде он смотрелся великолепно: стройный,  поджарый,  широкоплечий,  без
единой морщинки - недаром трижды в неделю  он  посещал  "Адонис",  лучший  в
городе  мужской  косметический  салон.  Кожа  у  него  была  смуглая,  цвета
молочного шоколада, и ему удивительно шли светлые шелковые костюмы,  которым
он и отдавал предпочтение. А  еще  Фицхью  обладал  завораживающим  голосом,
глубоким баритоном, почти как у оперного певца.
   Он был обходителен с журналистами, дружил  с  боссами  преступного  мира,
имел свой собственный самолет.
   Ева не могла отказать себе в маленькой слабости -  относиться  к  нему  с
презрением.
   - Я бы хотел  восстановить  картину  происшедшего,  лейтенант.  -  Фицхью
изящным жестом сплел пальцы. - И хотел бы узнать, что побудило  вас  напасть
на моего подзащитного в его же офисе.
   Прокурор возразил против формулировки, и Фицхью изящно перефразировал:
   - Насколько мне известно, той ночью, о которой идет речь,  вы,  лейтенант
Даллас, нанесли моему подзащитному физические увечья.
   Он оглянулся на Сальватори, который по случаю заседания суда облачился  в
скромный черный костюм. По совету  адвоката  он  в  течение  последних  трех
месяцев не пользовался услугами косметологов и  визажистов.  В  волосах  его
поблескивала седина, лицо выглядело утомленным, вся фигура будто обвисла. Он
производил впечатление старого беззащитного человека.
   Ева  подумала,  что  присяжные  наверняка  будут  сравнивать  несчастного
старика и молодую и энергичную женщину-полицейского, причем сравнение  будет
не в ее пользу.
   - Мистер Сальватори оказал сопротивление  при  аресте  и  сделал  попытку
поджечь помещение. Его необходимо было удержать от этого.
   - Удержать? - Фицхью медленно прошел  мимо  секретаря,  ведущего  запись,
мимо скамьи присяжных и, подойдя к Сальватори, положил руку ему на плечо.  -
И вы удерживали моего подзащитного  таким  образом,  что  у  него  оказалась
сломана рука и выбиты зубы?
   Ева бросила быстрый взгляд в сторону присяжных. Некоторые из них смотрели
на подсудимого с явным состраданием.
   - Совершенно верно. Мистер Сальватори отказался бросить нож, которым  мне
угрожал, и выключить ацетиленовую горелку, находившуюся у него в руке.
   - Вы были вооружены, лейтенант?
   - Да, была.
   - У вас стандартное оружие, положенное офицеру нью-йоркской полиции?
   - Да.
   - Если, как вы утверждаете, мистер Сальватори и  оказывал  сопротивление,
то почему же вы не применили оружие?
   - Я промахнулась. В ту ночь мистер Сальватори был на редкость резв.
   - Понятно. За десять лет службы в полиции сколько раз, лейтенант, вы были
вынуждены применять оружие на поражение? То есть убивать?
   - Трижды, - ответила Ева,  стараясь  не  обращать  внимания  на  холодок,
пробежавший вдруг по спине.
   -  Трижды?  -  Фицхью  выдержал  паузу,  давая  присяжным  время  получше
рассмотреть  женщину,  сидящую  в   кресле   свидетеля.   Женщину,   которой
приходилось убивать. - Не слишком ли это много? Не кажется ли вам,  что  три
смертельных исхода говорят о  вашей  предрасположенности  к  злоупотреблению
силой?
   Прокурор выразил протест, заявив, что лейтенант  Даллас  предстала  перед
судом не в качестве обвиняемого, а в качестве свидетеля.
   "Да нет, - подумала Ева, - полицейские - всегда обвиняемые".
   - Мистер Сальватори был вооружен,. - спокойно ответила она. - У меня  был
ордер на его арест по обвинению в жестоком убийстве  трех  человек.  У  этих
троих были выколоты глаза и отрезаны языки, после  чего  они  были  сожжены.
Мистер Сальватори предстал перед  судом  по  обвинению  в  совершении  этого
преступления. Он отказался добровольно сдаться властям и швырнул в меня нож,
из-за чего я и промахнулась, стреляя в него. После этого он кинулся на  меня
и, сбив с ног, повалил на пол.  Насколько  я  помню,  он  сказал  тогда:  "А
сейчас, сука полицейская, я тебя на кусочки порежу",  и  мы  стали  бороться
врукопашную. Вот тогда-то я выбила ему зубы и сломала руку.
   - И получили от этого удовлетворение, лейтенант?
   - Нет, сэр, не от этого, - ответила она, глядя Фицхью прямо в глаза. -  А
от того, что осталась жива.

***

   - Каков подонок! - буркнула Ева, садясь в машину.
   - Ему не удастся вытащить Сальватори. -  Пибоди  уселась  рядом  и  сразу
включила вентилятор: в машине было невыносимо  жарко.  -  Все  улики  против
него. И вы не позволили себя сломить.
   - Еще чего! - Ева решительно взъерошила волосы, и  они  нырнули  прямо  в
гущу машин, заполонивших, как и всегда в послеобеденное время, все улицы.  -
Надо же, рискуешь собственной шкурой, делаешь все, чтобы  изолировать  таких
типов, как этот Сальватори,  от  общества,  а  потом  подонки  вроде  Фицхью
зарабатывают миллионы, помогая им  выбраться  на  свободу.  Меня  это  порой
просто бесит!
   - Их выпускают - а мы их снова засаживаем за решетку.
   Ева усмехнулась и взглянула на свою спутницу.
   - Вы, Пибоди, оптимистка. Не знаю только, надолго ли вас  хватит.  Знаете
что, давайте-ка прокатимся, - сказала она вдруг и свернула на боковую улицу.
- После зала суда чертовски хочется проветриться.
   - Лейтенант, а ведь я вам сегодня в суде была совершенно не нужна. Почему
вы взяли меня с собой?
   - Если вы решили получить значок  детектива,  Пибоди,  то  должны  хорошо
знать, на что идете. И бороться вам придется не только с ворами, наркоманами
и убийцами, а еще и с братьями-адвокатами.
   Увидев пробку, Ева нисколько не удивилась, спокойно  включила  мигалку  и
поехала по разделительной полосе, пока не нашла место для парковки.
   Выйдя из машины, она сурово взглянула  на  типа,  который  с  превышением
скорости несся по дороге. Он в ответ усмехнулся, нагло подмигнул  и  понесся
дальше.
   -  Райончик  этот   кишмя   кишит   торговцами   наркотиков,   ворами   и
проститутками, - сказала она Пибоди. -  И  именно  поэтому  он  меня  крайне
интересует. Давайте заглянем по старой памяти в "Даун и Дерти".
   Как только они открыли дверь, в нос им тут  же  ударил  кисловатый  запах
дешевого вина и дрянной еды. Вдоль одной из стен тянулись распахнутые сейчас
настежь  двери  отдельных  кабинетов,  и  оттуда  несло  застоявшейся  вонью
грязного белья и немытых тел. Это был самый настоящий притон,  из  тех,  где
обделываются сомнительные делишки всякого рода.
   Мэвис Фристоун сидела в гримерной за сценой - с огромной  гривой  на  сей
раз алых волос, завернутая в клочок серебристой материи, подчеркивающей  все
прелести ее изящного тела. Через стекло Ева видела, как шевелятся  ее  губы,
как подергиваются в такт неслышной музыке  узкие  бедра  -  наверняка  Мэвис
репетировала очередной номер.
   Стучать было бесполезно, так что Ева подошла вплотную к прозрачной  двери
и стояла там, пока Мэвис наконец ее не заметила. Рот ее, огненно-красный,  в
тон волосам, расплылся в радостной улыбке. Она кинулась к двери,  распахнула
ее, и Ева тут же едва не оглохла от невыносимого рева гитар. Мэвис заключила
Еву в объятия и что-то прокричала ей прямо в ухо, но  из-за  грохота  музыки
Ева ничего не разобрала.
   - Что-что? - переспросила она со смехом. - Господи, Мэвис, выключи сейчас
же. Что это такое?
   - Мой новый номер! Готова поклясться, публика обезумеет от восторга.
   - В то, что обезумеет, верю охотно.
   - Так ты вернулась! - Мэвис чмокнула Еву в обе щеки. - Давай-ка сядем,  и
ты мне все-все расскажешь. С  подробностями!  Привет,  Пибоди.  Как  это  ты
ходишь в форме в такую жару?
   Она потащила Еву к колченогому столику.
   - Может быть, хотите выпить? Чур, я угощаю. Я здесь работаю два вечера  в
неделю: Крэк устроил по знакомству. Как он расстроится, что не застал  тебя!
Ой, как же я рада тебя видеть! Выглядишь классно. Похоже, что ты  счастлива.
Правда, она классно выглядит, а, Пибоди? Секс на всех оказывает  целительное
воздействие.
   Ева снова засмеялась. Именно за этим она и  пришла  -  послушать  веселую
болтовню Мэвис.
   - Нам только минералку, Мэвис. Мы с Пибоди на службе.
   - Да никто здесь на вас доносить не станет. Расстегни-ка  форму,  Пибоди.
Меня просто пот прошибает, когда я на тебя смотрю. Ну, как тебе  понравилось
на курорте? Или вы только трахались, не обращая ни на что внимания?
   - Да ну тебя! Курорт роскошный, мне все очень понравилось. А как ты?  Как
Леонардо?
   Взгляд у Мэвис тут же затуманился, она нежно улыбнулась.
   - Просто восторг! Я даже представить себе не могла,  как  это  здорово  -
жить вместе. Кстати, этот костюм он сделал специально для меня.
   Ева  пристально  посмотрела  на  тоненькие  серебристые  тес