астность к убийству Коли притянута за уши. У тебя нет никаких доказательств.
     - Я их добуду, - коротко ответила Ева. Она вспомнила Вебстера с его туманными намеками, но сейчас было еще не время говорить с майором о своих подозрениях.
     - Послушай, Даллас, ты не имеешь права превращать расследование убийства в свою личную вендетту по отношению к Рикеру.
     - А я и не превращаю. Я просто хочу проработать все возможные версии.
     - Что ж, дело поручено тебе - тебе и решать. Но не наделай ошибок, лейтенант. Если Коли действительно заказал Рикер, он прихлопнет тебя без колебаний. А из того, что ты мне сейчас рассказала, можно сделать вывод, что дело Коли не единственная причина, по которой он может это сделать.
     - Это он может наделать ошибок, если я пойду на него в открытую. А я - нет.

***

     После разговора с начальником Еве предстояла беседа с четырьмя адвокатами - по одному на каждого задержанного. Все они были лощеными мужчинами в костюмах по пять тысяч долларов. Однако их задача усложнялась тем, что задержание было тщательно оформлено, запротоколировано и даже записано на видеопленку.
     - Видеозапись... - Один из адвокатов, которого звали Кенард, побарабанил наманикюренными ногтями по видеокассете. - Откуда нам знать, что вы не сфабриковали ее для того, чтобы оправдать незаконное задержание моего клиента?
     - А какого черта ваш клиент ехал за мной от Коннектикута до самого Нью-Йорка?!
     - Разве закон запрещает езду по общественным дорогам?
     - Имея при себе запрещенное оружие?
     - Мой клиент заявляет, что оружие в его машину подбросили вы.
     Ева повернулась к "клиенту" - мужчине весом сто двадцать килограммов, с ладонями размером с лопату и лицом, которое могло нравиться разве то его матери, да и то при условии, что она страдает близорукостью. Он до сего момента еще ни разу не раскрыл рта.
     - Надо же, какая я ловкая! Значит, он утверждает, что у меня в рукаве находилось четыре самозарядных автоматических пистолета, а также пара винтовок с оптическими прицелами, и я ждала, когда мне попадется под руку какой-нибудь беззащитный штатский человек, чтобы подбросить ему весь этот арсенал? Только потому, что мне не понравилось его лицо, так, что ли?
     - Мотивы вашего поведения неизвестны моему клиенту.
     - Ваш клиент - кусок дерьма, который вляпывается в подобную ситуацию уже не в первый раз! Несколько нападений с нанесением тяжких увечий, хранение запрещенных законом предметов, покушение на изнасилование - вот лишь неполный перечень обвинений, которые ему уже предъявлялись. Не делайте вид, будто вы защищаете мальчика из церковного хора, Кенард! С таким послужным списком он теперь точно загремит за решетку, причем надолго. По моим оценкам, лет на двадцать пять, в колонию строгого режима и без права досрочного освобождения. Не бывал еще в таких заведениях, приятель? Скоро побываешь! - Ева хищно улыбнулась. - По сравнению с тамошними наши здешние камеры покажутся тебе хоромами!
     - В ваших словах я усматриваю преднамеренное оскорбление и попытку запугивания моего клиента, - заявил адвокат. - Ему больше нечего сказать.
     - Неужели? Странно: ведь до сих пор он говорил без умолку. Так что? - обратилась она к арестованному, - Ты согласишься стать жертвенным бараном Рикера? Думаешь, он будет горевать, когда тебе впаяют четвертак?
     - Лейтенант Даллас! - повысил голос Кенард, но Ева не отводила взгляда от громилы и увидела, как в его глазах промелькнула тень беспокойства.
     - Сам по себе ты мне не нужен, Льюис, и если хочешь спасти свою шкуру, то должен со мной сотрудничать. Кто послал тебя сегодня по моему следу? Назови имя, и я немедленно выпущу тебя на свободу.
     Кенард поднялся:
     - Разговор окончен!
     - Окончен, Льюис? Ты этого вправду хочешь? Хочешь ночевать в "обезьяннике" и начать отбывать свои двадцать пять лет прямо сегодня? Неужели он платит тебе так много, что ты согласен проводить в вонючей тюремной камере двадцать четыре часа в сутки в течение двадцати пяти лет? Дожидаться своей очереди, чтобы полежать на нарах, постоянно находиться под наблюдением телекамер - когда писаешь, какаешь и занимаешься онанизмом? Там очень неуютно, Льюис! Тюрьма - для наказания, а не для перевоспитания, что бы ни говорили об этом наши политики.
     - Прекратите, лейтенант! Разговор окончен, и я настаиваю на предварительных слушаниях по делу моего клиента.
     - Будут ему слушания. - Ева тоже встала. - Ты, Льюис, просто олух, если полагаешь, что этот говорун в дорогом костюме пытается защитить тебя.
     Льюис поднял глаза.
     - Мне не о чем говорить с легавыми и со шлюхами, - фыркнул он, но Ева вновь уловила в его взгляде страх.
     - Видимо, и то и другое относится ко мне? - Нажав кнопку на столе, Ева вызвала конвоира:
     - Уведите этого говнюка обратно в камеру. Спи спокойно, Льюис. А вам, Кенард, спокойной ночи не желаю. Я слышала, что акулы никогда не спят.
     С этими словами она вышла из комнаты для допросов и, завернув за угол, вошла в соседнее помещение, отгороженное от предыдущего прозрачным с одной стороны зеркалом. Там в течение всего этого времени стояли Уитни и Пибоди, наблюдая дуэль между Евой и адвокатом.
     - Предварительные слушания назначены на завтрашний день, - сообщил Уитни. - Начало в девять утра. Кенард и его компания будут землю рыть, чтобы вытащить этих подонков на свободу,
     - Ясное дело. Но эту ночь наши мальчики все же проведут в камерах. Перед слушаниями я хочу еще раз надавить на Льюиса. Майор, сделайте так, чтобы его дело рассматривалось последним. Завтра утром я снова поговорю с ним. Мне кажется, что он может расколоться быстрее, чем другие.
     - Согласен. А ты сама, лейтенант, когда-нибудь бывала в колониях строгого режима?
     - Нет, сэр, но я слышала, что там несладко.
     - Это не то слово! Продолжай разыгрывать эту карту, Даллас. Льюису нужно нарисовать такую картину, чтобы по ночам при мысли о подобной перспективе он рыдал в подушку. А теперь отправляйся домой и отоспись.
     - Окажись я на его месте, я прокляла бы свою мать за то, что она родила меня на свет, - констатировала Пибоди, когда майор удалился. - А что, он действительно может схлопотать двадцать пять лет строгого режима?
     - Еще как! Будет знать, как связываться с копом. Правосудие этого не любит. Ну ничего, сегодня ночью у него будет время поразмыслить на эту тему. Как следует поразмыслить! Завтра утром жду тебя здесь в половине седьмого. Я собираюсь заняться им как можно раньше. А ты будешь стоять рядом со злобным, жестоким лицом.
     - С удовольствием! Вы тоже едете домой? - спросила Пибоди, помня, что часто, отправив ее домой, начальница еще подолгу засиживалась в рабочем кабинете.
     - Да-да, еду. После общения с этой мразью мне хочется принять душ. Итак, в шесть тридцать, Пибоди.
     - Так точно, босс.

***

     Ева не успела пообедать и была вдвойне расстроена, выяснив, что неизвестный, который регулярно воровал из ее кабинета шоколадные батончики, добрался до новой заначки. Пришлось удовольствоваться сиротливым яблоком, которое кто-то из детективов неосторожно забыл в общем холодильнике. Заморив с его помощью червячка, Ева, когда добралась до дома, мечтала уже не о еде, а о горячем душе.
     Она была немного разочарована тем, что Соммерсет не встретил ее, как обычно, в вестибюле и, таким образом, не состоялась их традиционная ежевечерняя перепалка.
     "Итак, первым делом - душ! - решила Ева, взбегая по ступенькам на второй этаж. - А потом - на поиски Рорка". Найти человека в этом огромном доме было задачей не из легких. Пока она будет находиться в душе, нужно решить, о каких событиях бурного сегодняшнего дня стоит рассказать Рорку, а о каких лучше умолчать. Вероятно, ради сохранения семейного покоя о стычке с Рикером пока стоит помалкивать.
     Войдя в спальню, Ева увидела цветы. Их было невозможно не заметить, поскольку гигантский - метра полтора в обхвате - букет красовался в самом центре комнаты, а запах от него был таким сильным, что хотелось чихать. В следующую секунду Ева увидела, что у букета есть длинные тощие ноги в черных брюках. Соммерсет! С душем придется повременить.
     - Это мне? Господи, Соммерсет, не следовало этого делать! Если Рорк узнает, какой страстью вы ко мне пылаете, он даст пинка в вашу тощую задницу и уволит вас ко всем чертям. Впрочем, моя жизнь превратится тем самым в подлинное блаженство.
     - Опять шутите! - сварливо ответил старик из-за охапки цветов. - И снова оскорбляете меня. Этот чудовищный и безвкусный букет был только что доставлен частным курьером.
     - Осторожно! Не наступите на кота! - крикнула Ева, увидев, что Соммерсет занес ногу и в тот же момент на его пути появился величавый Галахад.
     К удивлению Евы, Соммерсет проворно убрал ногу, едва не отдавив кошачий хвост, а животное вальяжно прошествовало по своим делам. Решив больше не рисковать, дворецкий положил букет на широкий журнальный столик, стоявший у дивана.
     - Этот букет - вам, - сообщил Соммерсет. - Так что теперь мучайтесь с ним сами.
     - Кто его прислал? Такие цветы не во вкусе Рорка.
     - Разумеется! - желчно фыркнул старик и театрально закатил глаза, показывая, что он до глубины души оскорблен таким безвкусным выбором. - Вероятно, вас таким образом решил подкупить кто-нибудь из многочисленных преступников, которые составляют круг вашего общения.
     - Не иначе, - буркнула Ева и, увидев в центре букета маленький конвертик, взяла его и вытащила оттуда визитную карточку. Прочитав обозначенное там имя, она зарычала - так страшно, что Галахад юркнул под стол и сверкал оттуда круглыми зелеными глазами. - Рикер, сукин сын!
     - Макс Рикер? - с отвращением переспросил дворецкий, будто увидев раздавленную жабу. - Почему он присылает вам цветы?
     - Потому что мечтает содрать с меня шкуру, - рассеянно ответила Ева. - И с Рорка тоже. Уберите отсюда этот сноп. Выбросите его, сожгите, растворите в кислоте... Короче, избавьтесь от этого букета как можно скорее. И главное, ничего не говорите Рорку! - Она схватила старика за плечо. - Ни слова!
     Ева давно взяла для себя за правило не обращаться к Соммерсету ни с какими просьбами, и то, что она сделала это сейчас, да еще с таким жаром, не на шутку встревожило старика.
     - Что нужно от вас Рикеру? - с испугом спросил он.
     - Я уже сказала: моя шкура. Я охочусь на него, а он на меня. Да выбросите вы эти чертовы цветы, в конце концов! Где Рорк?
     - Наверху, в кабинете. Дайте мне взглянуть на карточку. Он вам угрожает?
     - Он в бешенстве, - нетерпеливо ответила Ева. - Из-за Рорка. Берите букет и отправляйтесь! - Она смяла карточку в кулаке раньше, чем Соммерсет успел ею завладеть.
     Старик с обиженным видом сгреб цветы и зашаркал по направлению к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Ева разгладила визитную карточку и внимательно прочитала нацарапанные на ней слова: "Мне еще никогда не выпадала возможность поцеловать невесту. М. Рикер".
     - Я предоставлю тебе такую возможность, - прошипела Ева и тщательно порвала карточку на мелкие кусочки. - Первым делом, как только мы встретимся в преисподней!
     Затем она сожгла обрывки картона в пепельнице и, сразу почувствовав себя лучше, разделась. Побросав одежду прямо на пол, кобуру с пистолетом она аккуратно положила на стол и вошла в ванную с зеркальными стенами.
     Горячие тугие струи били в ее тело; по помещению, затуманивая стекла, расползался пар. Ева отбросила мысли о мерзком букете Рикера и сосредоточилась на том, как будет завтра утром обрабатывать обезьяноподобного Льюиса. Выключив воду, она отжала волосы, повернулась - и вскрикнула:
     - Черт! Рорк!.. Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты подкрадываешься вот так, неслышно!
     - Конечно, знаю. - Сняв с крючка на двери махровый банный халат, он подал его жене, однако, когда она вышла из ванны, убрал руку с халатом и воззрился на ее предплечье. - Кто это тебя так обработал?
     - Что? Где?
     - Да вот, у тебя синяки на руке!
     Ева вспомнила горящие глаза Рикера и его пальцы, намертво впившиеся в ее руку.
     - А, и вправду... Наверное, ударилась обо что-нибудь. - Она взяла у Рорка халат и надела его, чтобы поскорее скрыть темно-синие отметины. - Пойдем, а то ты снова начнешь приставать ко мне с непристойными предложениями. В ванной тебя почему-то особенно разбирает.
     - Это следы от пальцев, лейтенант! Кто их оставил?
     - Рорк, я тебя умоляю! - Пытаясь изобразить возмущение, Ева запахнула халат. - Не забывай о том, что я - коп. А это значит, что я то и дело сталкиваюсь с различными малоприятными личностями. Ты уже ел? Я просто умираю с голоду.
     Рорк выпустил Еву из ванной и последовал за ней на кухню. Пока она возилась у плиты, разогревая ужин, он молча стоял у притолоки, а затем вдруг спросил:
     - Где цветы?
     О, черт!
     - Какие еще цветы?
     - Те самые цветы, Ева, которые недавно принесли для тебя.
     - Не пойму, о чем ты толкуешь. Я только что... Эй!
     Он повернул ее к себе так резко, что у нее щелкнули зубы. Посмотрев в глаза Рорка, Ева увидела там такую безбрежную ярость, что у нее заныло под ложечкой.
     - Не лги мне! - рявкнул он. - Никогда и ни при каких обстоятельствах не смей мне врать!
     - С чего ты взял, что я вру? - попыталась дать отпор Ева. - Нам то и дело кто-нибудь присылает цветы... Откуда мне знать, кто прислал эти? А теперь отпусти меня, я хочу есть!
     - Я терпелив, Ева, видит бог, и готов снести от тебя что угодно. Но я не позволю тебе врать, глядя мне в глаза! С тех пор как мы виделись в последний раз, на твоей руке появились синяки от чьих-то пальцев. Соммерсет сейчас в котельной, сжигает в котле какие-то цветы. По твоему приказу, насколько я понимаю. В доме до сих пор стоит запах этих цветов. Скажи мне, чего ты испугалась?
     - Ничего.
     - Тогда - кого?
     - Тебя!
     Ева понимала, что поступает жестоко и не правильно, и возненавидела себя еще больше, увидев, как глаза Рорка вдруг стали пустыми и холодными. Он выпустил ее и сделал шаг назад.
     - Что ж, приношу свои извинения.
     Лучше бы он кричал! Этот холодный, формальный тон бил ее больнее плетки, и, когда Рорк, повернувшись к ней спиной, направился к двери, Ева сдалась.
     - Рорк! Черт побери, Рорк! - Она кинулась вдогонку и схватила его за руку. - Извини. Ну, извини меня, пожалуйста!
     - Мне нужно работать.
     - Ну, не надо так со мной! Я не могу, когда ты такой... - Ева запустила пальцы в волосы и дернула изо всех сил, желая привести себя в чувство. - Я не знаю, как поступить: что бы я ни сделала, ты все равно разозлишься! - Ева тяжело опустилась на диван и устремила взгляд в никуда.
     - Может, начнешь с того, что расскажешь правду?
     - Ладно, черт с тобой. Но сначала сделай для меня кое-что.
     - Что именно?
     - Вытащи кол из своей задницы и сядь рядом со мной.
     - В данный момент мне удобнее стоять с этим колом в заднице. - Рорк ощупывал ее лицо внимательным взглядом, его мозг лихорадочно работал. И наконец он все понял. - Ты встречалась с Рикером!
     - Ну и что же? - Тут ее глаза расширились, и она снова вскочила на ноги. - Эй, эй, эй! Ведь ты обещал!
     - Я ничего не обещал.
     Ева сумела догнать Рорка лишь на крыльце. Сначала она намеревалась применить какой-нибудь прием, чтобы повалить его на пол, но затем решила использовать слабое место Рорка - и просто обвила его руками.
     - Прошу тебя!
     - Это он хватал тебя за руку?
     - Рорк, посмотри на меня! - Она взяла его лицо в ладони, и из глаз Рорка на нее взглянула смерть. Ева поняла, что он убьет Рикера хладнокровно, не задумываясь. - Я намеренно унизила, высмеяла его. И вот теперь он вне себя. Знаешь, для чего он прислал эти цветы? Только для того, чтобы ты взбеленился и помчался к нему. Это его план, я знаю!
     - Вот и не мешай мне!
     - Нет, не делай этого, я тебя прошу! Разделаться с Рикером - это моя забота. Моя работа, наконец! И если я сыграю правильно, мне это удастся.
     - Иногда ты просишь слишком многого.
     - Я знаю. Знаю, что ты можешь раздавить его, как муху, но это было бы не правильно. Ведь ты сейчас не тот, кем был раньше!
     - Разве? - с холодной насмешкой спросил Рорк, и Ева с облегчением поняла, что ясность рассудка возвращается к нему. Кризис миновал.
     - Да! Сегодня днем я стояла рядом с ним, а вот теперь - стою рядом с тобой. Ты не такой, как он, ты - другой!
     - Но я могу быть таким же.
     - Можешь, но не будешь. Вернемся в дом, сядем, и я обо всем тебе расскажу.
     Он погладил ее по щеке. Это движение было нежным, но глаза Рорка все еще таили холод.
     - Только не пытайся мне снова врать.
     - Не буду. Обещаю тебе. - Ева взяла Рорка за запястье и крепко сжала его. - Обещаю!

ГЛАВА 7

     Ева рассказала ему все. Подробно, шаг за шагом - все, что произошло в этот день. Она говорила тем же тоном, каким отчитывалась перед майором Уитни, - равнодушным, официальным, лишенным эмоций. Рорк слушал молча, и от этого Ева нервничала еще больше, хотя и не показывала виду. Она не сводила глаз с лица Рорка, но тем не менее не могла прочесть на нем ничего и не имела ни малейшего представления, о чем он думает, что чувствует. Проникнуть сквозь ледяную пленку, затянувшую его глаза, было невозможно.
     Ева знала, на что способен Рорк, когда разозлится. Да нет, даже не обязательно разозлится, а просто когда он считает, что для достижения той или иной цели приемлемы любые методы.
     Когда она наконец закончила, Рорк встал, подошел к бару и налил себе бокал вина.
     - Хочешь? - обернулся он к Еве, не ставя бутылку на место.
     - Да, конечно.
     Рорк налил второй бокал. Он действовал спокойно и размеренно, будто они с женой обсуждали какие-то повседневные домашние дела. Ева была не из пугливых. Она не боялась трупов, много раз смотрела смерти в лицо, видела ее в любых проявлениях и со временем даже стала воспринимать как нечто вполне обыденное. Но Рорк ее пугал! Особенно в такие минуты, как сейчас.
     - Ну, вот, собственно, и все, - подвела она итог своему повествованию.
     Рорк вернулся к дивану и сел, удобно устроившись на подушках. Сейчас он напоминал кота - но очень большого и очень опасного. Он потягивал вино и смотрел на жену поверх бокала.
     - Лейтенант, - наконец заговорил Рорк, - и после всего этого вы считаете - только честно! - что я должен сидеть, сложа руки?
     Ева поставила бокал на столик: это был не самый подходящий момент, чтобы наслаждаться вином.
     - Да.
     - Но ведь ты умная женщина. Я знаю, как высок твой интеллект и насколько острое у тебя чутье.
     - И именно поэтому я тебя прошу: не надо, Рорк! Не переводи все это на личное!
     Его глаза вспыхнули холодной голубой сталью:
     - Но это - именно личное!
     - Нет, ты не прав! - Ева подалась вперед. Она была обязана завладеть ситуацией, пока та не вышла из-под контроля. - Главное - чтобы ты не зациклился на этом, не пошел на поводу у Рикера. Ему только этого и нужно - перевести это дело в разряд личных взаимоотношений, и если ты клюнешь на его блесну, то окажешься в ловушке! Рорк, ведь ты же не дурак! Я знаю, как высок твой интеллект и насколько острое у тебя чутье!
     На губах Рорка появилось некое подобие улыбки - впервые за последний час.
     - Молодец, Ева! Ты славно поработала!
     Ева вдруг соскользнула с дивана, опустилась на колени и положила руки на плечи Рорка.
     - Он ничего мне не сделает, если ты этого не допустишь. Пойми, он может сделать мне больно, только причинив вред тебе! Не допусти этого, Рорк. Не ввязывайся в эту игру.
     - Ты полагаешь, я могу проиграть?
     Ева опустила голову:
     - Ты выиграешь, я знаю. Но именно это и пугает меня больше всего. Потому что твоя победа очень дорого обойдется нам обоим - и мне, и тебе. Вот почему я прошу тебя не лезть в это дело. Я справлюсь с ним сама.
     В течение нескольких секунд Рорк молчал, вглядываясь в глаза Евы, словно пытался загипнотизировать ее. Потом спокойно сказал:
     - Если он посм