лось,  он  запомнил
навсегда, такое дорогое и трогательное. И так необходимое ему.
   Она всегда была. И он всегда знал, что она есть.
   Высвободиться было нелегко. Не потому, что он крепко ее держал, нет.  Его
руки, словно нежные крылья птицы, обнимали ее. А рот был  таким  ласковым  и
желанным.
   Она много раз представляла себе, каково это будет: снова оказаться в  его
объятиях, ощутить на своих губах его губы. Но уже очень  давно  она  убедила
себя: ей достаточно его дружбы. А теперь было так трудно высвободиться после
этого тихого долгого поцелуя, так растревожившего ее.
   Энни потребовалась вся ее сила  воли,  чтобы  сделать  шаг  назад.  Ничем
хорошим это не может кончиться. Ни для него, ни для нее.
   Он попытался ее удержать, но тут ему  показалось,  что  она  замахнулась.
Эндрю отшатнулся. Еще одной пощечины он бы не выдержал.
   - О господи, прости. Энни, прости меня. - Что  он  натворил?  Только  что
чуть не разрушил собственными руками дружбу, без которой не представлял себе
жизни. - Я ничего такого не имел в виду. Извини.
   Она смотрела на его виноватое лицо:
   - Вчера я выкинула из моего бара одного громилу. Он решил, что,  заплатив
за пиво, заплатил и за шлепок по моей заднице.  -  Энни  схватила  Эндрю  за
большой палец и резко повернула. Его глаза расширились, он стал ловить  ртом
воздух. - Я запросто  могу  одним  движением  поставить  тебя  на  колени  и
заставить просить прощения. Нам давно уже не семнадцать, мы уже не дурачки и
уж совсем не невинные. Так что  если  бы  я  не  хотела,  чтобы  ты  ко  мне
прикасался, ты бы давно уже возил мордой по полу.
   У него на лбу выступили крупные капли пота.
   - Значит, ты хотела?
   - Конечно. - Она отпустила его  палец.  -  Хочешь  коки?  Тебе,  кажется,
жарко. - Она направилась к холодильнику.
   - Я не хочу разрушать.
   - Что разрушать?
   - Нас. Наши отношения. Ты для меня очень много значишь,  Энни.  И  всегда
значила.
   Она стояла у холодильника, прикрыв глаза.
   - Ты тоже всегда для меня много значил. Я тебе скажу, если ты начнешь это
разрушать.
   - Давай поговорим о.., о прошлом.
   Он наблюдал, как она достает бутылки из холодильника,  открывает  их.  Он
словно впервые видел грациозные движения ее ладного тела. Почему  он  раньше
этого не замечал? И эти золотые искорки в глазах. Или они  появились  только
сейчас?
   - Зачем?
   - Может быть, чтобы понять то, что давно живет во мне. - Он сжал  кулаки,
поморщился от боли. - Я, конечно, не в лучшей форме, но если  начинать  этот
разговор, то почему не сейчас?
   Она поставила бутылки, заставила себя обернуться. Глаза их встретились. И
тут она почувствовала, как нахлынули эмоции, которые она сдерживала  столько
лет.
   - Мне больно говорить об этом, Эндрю.
   - Ты хотела ребенка. -  Он  запнулся,  у  него  перехватило  дыхание.  Он
никогда прежде не заговаривал с ней о ребенке. - Я понял это по твоему лицу,
когда ты сообщила мне, что беременна. Я тогда ужасно испугался.
   - Я была слишком молода, чтобы знать, чего хочу.  -  Она  закрыла  глаза,
потому что это была ложь. - Да, да, я хотела ребенка.  Идиотка,  я  мечтала:
вот скажу тебе, а ты обрадуешься, подхватишь меня на руки. И мы  потом...  В
общем, всякие глупости. Но ты меня не хотел.
   Во рту пересохло, Эндрю снова затошнило. Он знал:  глоток  виски  его  бы
спас. И тут же выругался про себя: как он может думать  о  выпивке  в  такую
минуту. Он схватил бутылку колы и залпом выпил половину. Кола показалась ему
липкой и приторной.
   - Я очень хорошо к тебе относился.
   - Ты не любил меня, Эндрю. Я просто была девушкой, с  которой  ты  провел
ночь на пляже. Он снова глотнул колы:
   - Нет. Черт побери, ты сама знаешь, что это не так.
   - Именно так, - спокойно сказала Энни. - Я была влюблена в  тебя,  Эндрю,
и, когда я лежала тогда с тобой на одеяле, я знала, что ты меня  не  любишь.
Но мне было наплевать. Я ни  на  что  и  не  рассчитывала.  Эндрю  Джонс  из
Джонс-Пойнта и Энни Маклин невесть  откуда?  Я  была  молодой,  но  дурой  я
никогда не была.
   - Я должен был жениться на тебе.
   - Неужели? - ледяным тоном поинтересовалась она.  -  Ну  конечно,  ты  же
благородный человек. Твое предложение даже не прозвучало кисло.
   - Знаю. - Подспудно это точило его все пятнадцать лет. - Тогда я  не  дал
тебе того, что должен был. Сам не знаю почему. Поступи я иначе,  твой  выбор
был бы иным.
   - Прими я твое предложение, ты бы меня очень скоро возненавидел. Ты  меня
уже начинал ненавидеть. - Энни передернула плечами и  взяла  свою  бутылочку
колы. - И теперь, оглядываясь назад, я тебя не виню.  Я  бы  испортила  тебе
жизнь.
   Ее рука замерла в воздухе, когда он шагнул к ней. В глазах  его  сверкала
неподдельная ярость. Он отобрал у нее  колу,  поставил  бутылку  на  стол  и
крепко схватил Энни за плечи.
   - Я не знаю, как сложилась бы наша жизнь. Не раз и не два все эти годы  я
спрашивал себя об этом. Но я знаю, что чувствовал тогда. Может быть, я  тебя
не любил, не знаю. Но  все  происшедшее  с  нами  имело  для  меня  огромное
значение. - И было еще что-то, вдруг с невероятной отчетливостью  понял  он.
Что-то, в чем он не признавался даже себе самому. - Как бы скверно все потом
ни сложилось, та ночь на пляже была важна для меня. И черт побери,  Энни,  -
прибавил он, сильно встряхнув ее, - с тобой моя жизнь сложилась бы иначе.
   - Я была не пара тебе, - прошептала она.
   - Да откуда ты знаешь? У нас не было возможности это узнать. Ты  сказала,
что беременна, и не успел я осознать этого, как ты сделала аборт.
   - Я не делала аборта.
   - Ты совершила ошибку, - безжалостно бросил он ей  в  лицо.  -  И  ты  ее
усугубила. Я бы непременно о тебе позаботился, о вас обоих. - Он чуть ли  не
кулаками размахивал. Давно скрываемая боль вдруг вышла на поверхность.  -  Я
бы сделал все возможное. - Но тебя это не устраивало. Ладно  -  твой  выбор,
твой ребенок, твое решение. Но ведь он был частью меня тоже.
   Она собиралась толкнуть его в грудь, но  вместо  этого  вцепилась  в  его
рубашку. Синяки только сильнее подчеркивали мертвенную бледность  его  лица,
глаза потемнели от ярости.
   - Эндрю, я не  делала  аборта.  Я  потеряла  моего  ребенка.  Я  же  тебе
говорила: у меня случился выкидыш.
   В его глазах появилось  странное  выражение.  Он  отпустил  ее,  отступил
назад.
   - Потеряла?
   - Я же тебе сказала, когда это случилось.
   - Я всегда считал.., я был уверен... - Он отвернулся и  подошел  к  окну.
Положил руки на подоконник, вдохнул воздуху. - Я считал, ты мне так сказала,
чтобы нам обоим было легче. Я думал, ты не веришь мне, не  хочешь,  чтобы  я
позаботился о тебе и ребенке.
   - Я бы ни за что не сделала аборт, не посоветовавшись с тобой.
   - Ты долгое время меня избегала. Мы никогда об этом не говорили, даже  не
думали, что можем говорить. Я знал, что ты хотела ребенка, и  все  эти  годы
считал, что ты избавилась от него, потому что я повел себя не  так,  как  ты
хотела.
   - А ты... - Она судорожно сглотнула. - А ты хотел ребенка?
   - Не знаю. - Он и сейчас не знал. - Но я никогда в жизни ни о чем так  не
сожалел, как о том, что не сумел тебя тогда  удержать.  А  со  временем  все
сгладилось, словно ничего и не было.
   - Мне больно об этом говорить. Я пережила это. Пережила все, что  было  с
этим связано. Эндрю медленно отошел от окна:
   - Ты уверена?
   - Я шла своим путем. У меня все было: неудачный брак, кошмарный развод.
   - Это не ответ.
   Не выдержав требовательного  взгляда  его  голубых  глаз,  Энни  покачала
головой:
   - А никакого вопроса нет. Я не собираюсь строить отношения на прошлом.
   - Тогда, может быть, построим их на настоящем?

Глава 21

   Миранда заставила себя вернуться к работе за  компьютером.  Ей  казалось,
что голова занята  работой,  но  внезапно  она  поймала  себя  на  том,  что
поглядывает в окно: не покажется ли машина Эндрю.
   Райан в  спальне  вел  переговоры  по  своему  мобильному  телефону.  Она
прекрасно поняла, что он не хочет разговаривать при ней. И ее это тревожило.
   И вообще, он дал ей новый повод для беспокойства.  Если  Райан  прав,  то
внезапное  нападение  грабителя  не  было  случайностью.  Оно  было   хорошо
спланированной частью общего плана. Мишенью была именно Миранда, а  целью  -
во что бы то ни стало задержать ее приезд во Флоренцию.
   Тот,  кто   украл   оригинал   и   подсунул   подделку,   задался   целью
дискредитировать именно ее, Миранду. Было в этом что-то  личное  или  просто
все так совпало? Миранда считала, что раз у нее мало настоящих друзей, то  и
настоящих врагов должно быть немного. Она всегда избегала близко сходиться с
людьми.
   Но записки, приходившие по факсу, были такими личными.
   Нет, атака была нацелена  именно  на  нее,  именно  ее  хотели  запугать.
Молчание, нож у горла. Грабитель получил четкие инструкции заставить  жертву
помертветь от страха.
   Это стоило ей не только нервов. Казалось, она утратила какую-то  частичку
собственного мужества и  достоинства.  И  поездка  была  отложена  на  целую
неделю.
   Именно  из-за  этого  опоздания  в  ее  отношениях  с  матерью   возникла
напряженность - еще до того, как началась работа над проектом.
   Да и вся эта история отлично срежиссирована. А настоящая  атака  началась
не с нападения грабителя, а с подделки  и  кражи  "Давида".  Что  же  важное
упускает она из виду? Явно не хватает какой-то нити, связывающей воедино все
эти разрозненные события.
   Из  чего  состояла  ее  предшествующая  жизнь?  Она   писала   докторскую
диссертацию. Делила время между работой в институте, занятиями  и  писанием.
Ее светская жизнь,  которая  и  в  прежние  времена  особой  активностью  не
отличалась, в последнее время и вовсе сошла на нет.
   Миранда не очень-то приглядывалась к тому,  что  происходит  вокруг.  Она
никогда не отличалась наблюдательностью. Что  ж,  видно,  придется  изменить
свои привычки Она закрыла глаза и принялась напряженно  размышлять.  Кто  из
знакомых может быть замешан в этом деле?
   Элайза и Эндрю раньше были женаты,  а  чувство  друг  к  другу,  кажется,
сохранили и по сию пору. Никогда не ссорились, не ругались. Эндрю пьет,  как
и пил, но Миранду тогда это не слишком беспокоило. Она не хотела вмешиваться
в личную жизнь брата.
   Джованни и Лори? У них был короткий роман. Миранда знала,  что  они  спят
друг с другом, но, поскольку эта связь нисколько не  отражалась  на  работе,
какое это имело значение?
   Мать в институт наведывалась редко. Приезжала на день, на два. Не больше.
Было несколько совещаний, один официальный семейный ужин, и все.
   Отец и вовсе заехал посмотреть на статуэтку во время первых  проверок,  а
потом отбыл восвояси. От участия в семейном ужине уклонился.
   Правда, на том скучном мероприятии присутствовали Винсент и его  жена,  -
но даже они не смогли рассеять тоскливую атмосферу.
   Что касается Джины, то она заглянула в лабораторию всего однажды.
   Теперь Ричард Хоуторн. Его  не  было  видно  и  слышно  -  он  то  сидел,
уткнувшись в компьютер, то корпел над книгами.
   Зато Джон Картер постоянно был на виду -  суетился,  во  все  совал  нос.
Миранда устало потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Кажется, Джон был  не
такой, как обычно. Ах да, он же жаловался на грипп.  Переносил  простуду  на
ногах.
   Нет, ничего подозрительного не припоминалось. Она обреченно уронила руки.
Все было как обычно, ничего из ряда вон выходящего.  На  первом  месте,  как
всегда,  работа.  Миранда  была  всецело   поглощена   маленькой   волшебной
статуэткой. Прочее значения не имело.
   Она считала, что "Давид" - это еще одна ступенька в  ее  профессиональной
карьере. Результаты анализов послужили материалом для одной  из  ее  статей.
Публикация была замечена в академическом мире. Миранду  пригласили  прочесть
лекцию, оценили ее работу самым лестным образом.
   С этого и начался ее взлет. Маленькая бронзовая статуэтка сделала Миранду
Джонс ведущим специалистом в ее отрасли.
   Она невидящим взглядом  смотрела  на  монитор,  по  которому  неторопливо
ползли строчки.
   Статуэтка Фиезоле должна была и вовсе сделать Миранду знаменитостью, и на
сей раз речь шла бы уже о настоящей славе. Шутка ли - сам Микеланджело!
   Две статуэтки, и обе попали к ней на  экспертизу.  Каждая  из  них  стала
важным этапом в ее карьере. И вдруг выясняется, что статуэтки поддельные - и
одна, и другая! А что, если дело не в  статуэтках?  Что,  если  дело  в  ней
самой?
   Она скрестила руки на груди, подождала, пока  пульс  немного  успокоится.
Что ж, это звучит логично. Более чем вероятно.
   Но каков мотив?
   Стоп. Нельзя ли потихоньку,  не  привлекая  особого  внимания,  взять  на
повторную экспертизу еще какую-нибудь скульптуру,  в  свое  время  прошедшую
через ее руки? Ну вот хотя бы Челлини.
   Внутри  у  нее  все  сжалось.  Стараясь  сохранять  спокойствие,  Миранда
мысленно представила себе изваяние богини Ники. И еще одна работа Челлини  -
Ромул  и  Рем  с  волчицей.  Маленькая  бронзовая   статуэтка   размером   с
пресс-папье.
   Для этого нужно будет вернуться в лабораторию. А вдруг выяснится,  что  и
работы Челлини кто-то подменил?
   В этот момент зазвонил телефон, и Миранда дернулась.
   - Алло?
   - Миранда, у меня плохие новости.
   - Мама?
   Она взялась за сердце. О, как ей хотелось  бы  сказать:  "На  меня  ведут
охоту, мама. Меня хотят уничтожить. А я знаю, что статуэтка была  настоящей.
Ты должна мне поверить!" Но слова так и остались непроизнесенными.
   - Что такое?
   -  В  четверг  вечером   кто-то   вломился   в   лабораторию.   Уничтожил
оборудование, записи, все данные.
   - Уничтожил? - тупо переспросила Миранда, подумав: "Да, меня  явно  хотят
уничтожить".
   - Джованни... - Пауза затянулась, а когда мать заговорила вновь, ее голос
утратил всегдашнее хладнокровие. - Его убили.
   - Убили? Джованни?! Что ты там говоришь?!
   - Судя по всему, он решил поработать в лаборатории, когда там  никого  не
было, - дрогнувшим голосом продолжала мать. - Мы так и не знаем, чем  именно
он там занимался. Полиция... - Элизабет умолкла,  но  быстро  взяла  себя  в
руки:
   - Полиция ведет расследование, однако пока безрезультатно. Я уже два  дня
отвечаю на их вопросы, пытаюсь помочь. Завтра похороны.
   - Завтра?
   - Да. Я решила, что будет лучше, если ты узнаешь все это от  меня.  А  уж
брату расскажешь сама. Я знаю, вы любили Джованни. Мы  все  его  любили.  На
похороны тебе прилетать не стоит. Это будет сугубо семейная церемония.
   - Семейная?
   - Да, я обо всем договорилась с его  родственниками.  От  имени  Джованни
будет сделан взнос в благотворительный фонд. Семье же мы  пошлем  цветы.  Мы
все сейчас переживаем очень трудный период. Я надеюсь, что мы с тобой  будем
помнить  о  связывающих  нас  узах,   несмотря   на   все   профессиональные
разногласия.
   - Да-да, конечно. Я сегодня же вылечу.
   - Я же сказала, тебе  не  нужно  этого  делать.  -  Голос  Элизабет  стал
жестким. - Пресса  отлично  знает,  что  ты  тоже  работала  над  статуэткой
Фиезоле. Сведения об этом просочились в печать.  Если  ты  появишься,  снова
начнется шумиха. Ради родных Джованни  не  делай  этого.  Они  хотят,  чтобы
похороны прошли достойно, без скандала.
   Миранда вспомнила последний факс: "Его кровь на твоей совести. Неужели ты
этого не видишь?"
   - Да, ты права. Я только все испорчу. - Она снова закрыла глаза, думая об
одном - лишь бы не сорваться на крик. - А полиция выяснила, какова была цель
взлома? Из лаборатории что-либо похищено? -  как  можно  спокойнее  спросила
она.
   - Трудно  сказать  -  многое  уничтожено.  Сигнализацию  кто-то  отключил
изнутри. Полиция полагает, что это сделал сам Джованни. Скорее всего он знал
убийцу.
   - Держи меня в курсе расследования. Джованни был моим другом.
   - Я знаю.
   - Мама, это не то, что ты подумала, мы не были любовниками,  -  вздохнула
Миранда. - Мы действительно были друзьями.
   - Ты же знаешь, я никогда не вмешивалась в твою личную жизнь. -  Элизабет
не  могла  не  напомнить  об  этом  даже  сейчас.  -  Хорошо,  я  буду  тебя
информировать. А ты, пожалуйста, позаботься о том, чтобы Эндрю всегда был  в
курсе твоих передвижений.
   - Я никуда не собираюсь уезжать. Хочу заняться садом. - Она  усмехнулась.
-  Вынужденный  отпуск  пристрастил  меня  к  этому  мирному  занятию,   оно
успокаивает душу.
   - Я тоже об этом слышала. Все лучше, чем сидеть и  дуться.  Скажи  Эндрю,
что я хочу как можно скорее узнать, как идет  следствие  по  делу  о  краже.
Возможно, я ненадолго приеду. Вся информация должна быть готова.
   - Эндрю и сам это знает.
   - Вот и хорошо. До свидания, Миранда.
   - До свидания, мама.
   Она положила трубку и долго сидела неподвижно.  Не  сразу  заметила,  что
вошел Райан и встал у нее за спиной.
   - Знаешь, в первую минуту она меня одурачила, - негромко сказала Миранда.
- Мне даже показалось,  что  в  ней  есть  что-то  человеческое.  Когда  она
рассказывала о Джованни, в ее голосе звучала искренняя скорбь. Но потом  она
немедленно переменилась. На похороны мне ехать нельзя - это повредит делу.
   Всякий раз, когда Райан клал ей руки на  плечи,  Миранда  вся  сжималась.
Ничего не могла с собой поделать, хотя злилась на себя за это.  Она  закрыла
глаза и постаралась расслабиться.
   - Еще одна инструкция: я должна сообщать Эндрю о  своих  перемещениях,  а
также передать брату, чтобы он внимательно следил за ходом следствия по делу
о краже.
   - У нее много забот, Миранда. Для  всей  вашей  семьи  настали  непростые
времена.
   - А как поступает твоя семья, когда оказывается в сложной ситуации?
   Он развернул кресло, в котором она сидела, к себе, присел на корточки.
   - Наши семьи слишком не похожи. Поэтому они всегда и во всем  ведут  себя
по-разному.
   - Моя семья всегда ведет себя одинаково. Главный  человек  -  мать.  Отец
неизменно держит дистанцию. А  Эндрю  не  разлучается  с  бутылкой.  Что  же
остается мне? Только одно - стараться не обращать на всех них  внимания.  Но
это возможно лишь до тех пор, пока события не вторгаются в мою жизнь.
   - По-моему, ты к себе несправедлива.
   - То, что ты видел, - исключение, а не правило.  -  Она  отстранила  его,
поднялась. - Ладно, пойду устрою себе пробежку.
   - Миранда. - Он взял ее за  руку.  -  Если  бы  тебе  было  наплевать  на
родственников, ты не выглядела бы такой расстроенной.
   - Я не расстроена, Райан. Просто я махнула на все рукой.
   Она высвободилась и  пошла  переодеваться.  Пробежки  Миранда  устраивала
нечасто. Она считала, что ходьба гораздо  полезнее  и  пристойнее.  Но  если
нервы на пределе, лучше разрядиться.
   Сегодня она выбрала пляж, потому что воздух там был свеж, а прямо к ногам
подкатывали морские волны. Миранда бежала по направлению  на  север,  галька
брызгала у нее из-под ног, а волны с шумом  бросались  на  скалистый  берег,
разбрызгивая во все стороны радужные капли. Над водой  пронзительно  кричали
чайки.
   Мускулы разогрелись, по лицу потек пот, и Миранда сбросила куртку.  Пусть
валяется - никто ее не украдет. В Джонс-Пойнте преступность почти на нуле.
   На синей  воде  покачивались  оранжевые  бакены.  Еще  дальше,  почти  на
горизонте,  виднелись  серые,  потрепанные  штормами  буи,   короткий   пирс
покосился. Ни Эндрю, ни Миранда на лодках не катались. А между  тем  в  этот
погожий день, да еще в воскресенье, на  горизонте  виднелись  многочисленные
белые паруса. Все вокруг наслаждались жизнью.
   Миранда бежала по пляжу, чувствуя, как ноги  наливаются  тяжестью,  а  по
вздымающейся груди сбегают струйки пота.
   Ловец омаров в ярко-красной шапочке проверял  свои  ловушки.  Он  помахал
Миранде рукой, и этот простой приветливый жест почему-то растрогал  ее  чуть
ли не до слез. Она тоже махнула ему и  остановилась,  чувствуя,  что  бежать
больше не может. Уперлась ладонями в колени, согнулась