только  не  хотела  брать  на  себя
инициативу. И это факт.
   - Я просто не знала, что делать в таких случаях! - выкрикнула она.
   - Ладно, зато я знал. И нам обоим было хорошо. Но сейчас у  тебя  нет
выбора. Дело сделано, и с этим остается только смириться.
   Лоре вдруг все стало безразлично. Ей даже не пришлось обуздывать свой
гнев - он угас сам собой.
   - Это жестоко. Бесчеловечно... - прошептала она.
   Странно: гнев Лоры не смог достичь цели, но ее тихие  слова  пронзили
стрелой сердце Майкла.
   - Это жизнь.
   - "Дело сделано"... - Она не стала сдерживать слезы: теперь это  вряд
ли имело смысл. - Значит, вот как заканчиваются подобные дела? Ты сказал
"все кончено" - и все кончено. Гораздо проще, чем развод. Ведь  это  был
мой единственный опыт в прекращении отношений.
   - Я не обманывал тебя! -  Майкл  не  хотел,  чтобы  она  считала  его
обманщиком... а себя обманутой. - Я никогда не думал о  другой  женщине,
пока был с тобой. И мой отъезд  не  имеет  к  тебе  никакого  отношения.
Просто я меняю обстановку. - Не имеет отношения ко мне? -  Лора  закрыла
глаза, внезапно почувствовав, что страшно устала. - Майкл, я никогда  не
считала тебя дураком или ограниченным человеком. Но, если ты можешь  так
сказать, ты - и то, и другое.
   Лора вытерла слезы: она хотела видеть его ясно,  поскольку  видела  в
последний раз. Он был резким, необузданным, угрюмым... Он  был  для  нее
всем!
   - Интересно, понимаешь ли  ты,  что  отбрасываешь  за  ненадобностью?
Понимаешь, что бы мог иметь вместе со мной, и с Али, и с Кейлой?
   - Они - твои дети! - И эта рана была  такой  же  глубокой,  такой  же
кровавой. - Они - Темплтоны. Ты никогда не отдала бы их мне.
   - Неужели ты так ничего и не понял?! В таком случае, мне тебя жаль. Я
уже отдала их тебе, - Лора прошла к двери,  открыла  ее.  -  Делай,  что
считаешь нужным, и уезжай, куда должен ехать. Но не смей думать, что для
меня это был просто секс! Я любила тебя. И самое жалкое  во  всем  этом,
несмотря на то, что ты бросаешь меня так жестоко, я все еще тебя люблю.

20

   Майкл шагнул за ней, но затем остановил себя. Она  не  понимает,  что
говорит! Это невозможно!
   Он смотрел, как Лора уходит прочь - медленно, словно слепая,  идет  к
дому. Но внезапно она повернула в другую сторону и бросилась бежать.
   "Она бежит к скалам, - понял он. - Она разгневана, оскорблена и хочет
выплакаться у  моря.  Ничего,  когда  иссякнут  слезы,  она  задумается.
Конечно, гнев и обида пройдут не сразу, а ненавидеть его она  будет  еще
дольше". Но Майкл знал - в конце концов она поймет, что все к лучшему.
   Лора не может любить его! Он поскреб руками лицо,  и  оно  показалось
ему уже огрубевшим, потрепанным. Вероятно, она просто убедила себя,  что
любит: обычная женская реакция, вот и  все.  Такие  женщины,  как  Лора,
всегда смешивают  секс  и  любовь,  желание  и  чувство.  Они  подменяют
реальность фантазией и не видят всю картину в целом.
   Но он видит!
   Такие мужчины, как он, не живут долго и счастливо с  женщинами  вроде
Лоры. Рано или поздно она осознала бы, какая пропасть их  разделяет,  ее
снова потянуло бы к изысканной, шикарной жизни. Очевидно, она никогда не
простит его за то, что он  увидел  это  первым,  но  тут  уж  ничего  не
поделаешь.
   Быть рядом с ней и ждать ее прозрения? Знать, что, когда  ее  страсть
утихнет, она все равно останется с ним  из  чувства  долга?  Это  просто
убило бы его. О, разумеется, она будет доброй! Она не может быть другой.
Но он-то поймет, что стал еще одной ее обязанностью.
   Убираясь из ее жизни, он оказывает услугу им обоим.
   Джош был прав, обвинив его во всех смертных грехах.  Никто  не  знает
его лучше, чем Джош.
   Говоря себе все это, Майкл продолжал пристально смотреть на скалы,  и
одинокая фигурка, стоявшая там, словно поворачивала нож  в  его  сердце.
Наконец он отвернулся, оглядел комнату, и ему показалось, что она  лежит
в руинах - точно так же, как его жизнь.
   "Ладно, пора идти работать", - сказал себе Майкл и спустился к  своим
лошадям.

***

   Оказывается, Лора не знала, на какие мелкие осколки может разлететься
сердце. А думала, что знала... Когда пришел конец ее  браку,  Лора  была
уверена, что никогда больше не испытает такого горя.
   "А впрочем, в этом я оказалась права, - думала она, прижимая  руки  к
ноющему сердцу. - Теперь все по-другому. Гораздо хуже".
   Ведь ее чувства к Питеру выветривались медленно, год за  годом,  и  к
моменту развода вряд ли что осталось от них. Но то, что произошло с  ней
сейчас... Лора крепко сжала веки и задрожала,  хотя  воздух  вокруг  был
теплым и спокойным.
   Она  никого  никогда  не  любила  так,   как   Майкла.   Безрассудно,
необузданно, безумно. И все эти чувства были еще такими свежими,  яркими
и  новыми;  она  так  дорожила  ими...  Она  дорожила  открытием,   что,
оказывается,  может  по-настоящему  желать  кого-то  и   быть   желанной
женщиной. Она восхищалась Майклом, восхищалась тем, чего он достиг;  она
любила его таким, каким он был - резкого и опасного, но такого доброго и
нежного.
   И этот человек решил порвать с ней, а она ничего  не  могла  сделать.
Слезы не помогли, да они уже и высохли. Гнев ничего не  изменил,  и  она
уже стыдилась своего взрыва. Теперь он, наверное,  презирает  ее,  но  и
этого уже не изменишь...
   Лора подошла к самому краю утеса, стала следить за волнами, бьющимися
о камни, и вдруг почувствовала странное родство с ними. Она так же,  как
эти волны, вовлечена в яростную, бесконечную, неизбежную войну,  так  же
бьется о непрошибаемую стену, и борьба ее так  же  бессмысленна.  А  сил
больше нет.
   Мысли о том, что она не одна - что  у  нее  есть  семья,  дети,  дом,
работа - не помогали, совсем не помогали. Она стояла на  краю  мира  над
волнующимся морем и чувствовала себя одинокой, совершенно одинокой.
   Даже птицы почему-то исчезли. Чайки не кричали сегодня,  не  взмывали
белыми стрелами к суровому синему небу, не ныряли в бесконечные  морские
валы.
   Как можно смириться с тем,  что  никогда  больше  она  не  будет  так
любить? Как она сможет жить дальше,  заниматься  необходимыми  делами  и
знать, что, повернувшись в ночи, не найдет рядом  того,  кто  любит  ее?
Одна, всегда одна!
   Зачем ей был дарован мимолетный взгляд на то, что она могла бы иметь,
чувствовать, желать, если все это тут же было отнято  у  нее?  И  почему
единственное в жизни, чего она хотела, о чем мечтала, всегда  оставалось
вне ее досягаемости?
   Лора вдруг подумала,  что,  очевидно,  именно  так  чувствовала  себя
Серафина, стоя на этом месте много лет назад, скорбя о потери  любимого.
Она взглянула вниз, представила тот  головокружительный  и,  несомненно,
освобождающий прыжок в вечность и пылкое безрассудное сердце, толкнувшее
на этот прыжок.
   "Кричала ли Серафина, когда скалы бросились ей  навстречу?  -  думала
Лора. - Или с облегчением тянулась к ним?"
   Вздрогнув, она отошла на шаг от края. Серафина нашла свой путь, чтобы
покончить с ужасной болью. Легкий путь. Ее собственный  не  будет  таким
легким, потому что ей придется с этой болью жить. Жить без Майкла...
   Лора не сразу обратила внимание на загадочный гул, который раздавался
все громче - сначала приняла его за рокот моря. Но потом ей  показалось,
что земля задрожала. Лора озадаченно уставилась себе под ноги и  увидела
танцующую гальку. Затем ее уши заполнил грохот, и она все поняла.
   Она в панике  попыталась  отступить  подальше  от  бездны,  но  земля
качнулась, Лора потеряла равновесие и упала, отчаянно цепляясь за камни.
Земляная волна подняла ее и бросила куда-то через край мира...

***

   Первыми  неладное  почуяли  лошади:  завращали   глазами,   испуганно
заржали. Майкл потянулся успокоить кобылу, которую чистил, но затем  сам
почувствовал, что пол под ним дрожит, а окружающий шум нарастает. Лошади
рванулись, и Майкл выругался. Над его головой хрустело  стекло,  трещало
напрягшееся дерево.
   Казалось, прямо на него несется  товарный  поезд.  Оглушенный,  Майкл
пытался удержать равновесие. Упряжь  срывалась  со  стен  и  звенела  на
дрожащем кирпичном полу.
   Решив выпустить лошадей, он рывком открыл двери конюшни.  И  во  всем
этом хаосе одна мысль вдруг пронзила его копьем.
   Лора!  Боже  милостивый,  Лора!  Спотыкаясь,  он  выбрался  на  яркий
солнечный свет. Опрятная зеленая лужайка вздыбилась,  сбив  его  с  ног;
цепляясь за землю, он поднялся - и помчался, заскользил, покатился  вниз
с холма к скалам. В этом диком грохоте  никто  бы  не  услышал,  как  он
выкрикивает ее имя. Он и сам не слышал себя.
   Майклу казалось, что прошла вечность, на самом же деле  это  движение
земли продолжалось не больше двух минут. Когда он подбежал к скалам, все
было тихо - противоестественно тихо...
   "Лора пошла домой", - говорил он себе. Она  вернулась  домой,  она  в
безопасности. Вероятно, немного испугалась, но  уроженцы  Калифорнии  не
паникуют при каждом толчке. Он только на всякий случай проверит,  только
убедится...
   Когда он посмотрел вниз и увидел ее, у него подкосились ноги. Футах в
пятнадцати под ним на узком  уступе,  в  нескольких  дюймах  от  вечного
забвения, Лора лежала белая как смерть. Одна ее рука откинулась, и кисть
свисала над пропастью.
   Майкл не помнил, как спускался  к  ней,  как  острые  камни  и  корни
впивались в его ладони и яростно раздирали одежду и тело, как  маленькие
лавины грязи и  гальки  осыпались  под  его  скользящими  ногами.  Любая
оплошность, любое неосторожное движение  могли  сбросить  его  вниз.  Но
инстинкт и леденящий душу ужас вели его лучше любого поводыря.  Холодный
пот заливал ему глаза, струился по спине. Он думал - он  был  уверен!  -
что Лора мертва.
   Добравшись до нее, Майкл с трудом подавил панику и приложил  палец  к
синей жилке на ее шее. Жилка билась!
   - Дорогая моя, все хорошо, - дрожащими руками он отбросил волосы с ее
щек. - Все хорошо, с тобой все будет хорошо.
   Майклу хотелось поднять ее, прижать к себе и  укачивать,  как  малого
ребенка. Но он знал, что ее нельзя трогать,  даже  если  есть  опасность
новых подземных толчков. Сначала надо было  выяснить,  насколько  сильно
она пострадала.
   Сотрясение мозга, переломы, внутренние повреждения?  Господи,  а  что
если паралич?! Майкл почувствовал вдруг, что не может  дышать,  пришлось
крепко сжать веки и заставить  себя  несколько  раз  глубоко  вздохнуть,
чтобы  успокоиться.  Стараясь  действовать  медленно  и  осторожно,   он
приподнял ее веки, проверил зрачки, ощупал голову и заскрежетал  зубами,
увидев кровь на своих пальцах.
   Кроме того, он понял, что Лора вывихнула плечо. Когда она очнется, ей
будет невыносимо больно. Боже милостивый, только бы она  открыла  глаза!
Майкл продолжал ощупывать ее,  и  ему  показалось,  что  переломов  нет.
Множество ушибов, несколько глубоких порезов  и  ссадин,  но  ничего  не
сломано. Впрочем, он не мог быть уверен относительно спины  и  шеи.  Так
или иначе, придется оставить ее, чтобы вызвать "Скорую помощь". Оставить
одну на этом уступе, зная, что, если она очнется, то  попадет  в  цепкие
лапы страха и боли! Эта мысль разрывала его сердце.
   - Все будет хорошо. - Он взял ее ладонь и ласково сжал. - Поверь мне.
Я ненадолго. Я вернусь.
   Внезапно Майкл почувствовал, что ее пальцы  согнулись,  и  облегчение
опалило его холодным огнем.
   - Лора, ты меня слышишь? Не шевелись, малышка. Открой глаза, если  ты
меня слышишь, но только не двигайся.
   Мир был белым, густым и холодным. Ужасно  холодным.  Потом  появились
тени - мелькающие, исчезающие. Какие-то голоса шептались в оглушительном
грохоте. Потом совсем близко появились встревоженные синие глаза, и Лора
узнала их.
   - Майкл?
   - Да. - Он хотел сглотнуть комок и не мог: страх высушил горло. - Да.
С тобой все будет хорошо. Ты просто упала. Я хочу, чтобы ты...
   - Майкл... - повторила она,  и  белый  мир  вдруг  стал  ослепительно
красным: боль резанула ее длинными зазубренными лезвиями.
   Лора закричала и дернулась под его руками.
   - Тихо. Я знаю, что  тебе  больно,  но  постарайся  потерпеть.  Нужно
выяснить, что ты повредила. Ты должна лежать неподвижно. Не шевелись,  -
но Лора продолжала извиваться, и ему стало еще страшнее. -  Посмотри  на
меня. Посмотри на меня! Скажи мне, если почувствуешь боль.
   Он положил ладонь на ее бедро, нажал, а когда она кивнула, надавил на
другую ногу.
   - Лора, пожалуйста, подвигай ногами. Хорошо, хорошо,  -  когда  Майкл
увидел, что ее ноги двигаются, ему стало легче. - Ты  немного  ушиблась,
вот  и  все.  А  теперь  мне  придется  ненадолго  уйти:  нужно  вызвать
спасателей и "скорую помощь".
   - Мое плечо! - борясь с тошнотой, она попыталась дотянуться до  плеча
другой рукой. Боль была невыносимой. Лоре  казалось,  что  даже  попытка
вздохнуть вызовет рвоту. - Я  сломала  его?  -  Нет,  просто  выбила  из
сустава. - Майкл с удивлением обнаружил, что из рук его  сочится  кровь:
он совсем ничего не чувствовал, когда спускался. - Со мной это случалось
пару раз. Чертовски больно. Я скоро вернусь, хорошо? Через пару минут.
   - Нет! Майкл, не бросай меня!
   Резкая  боль  набросилась  на  нее;  от  этой  боли  невозможно  было
спрятаться, сбежать. На лице Лоры заблестел пот, глаза потускнели.
   Майкл понял, что не в силах оставить ее здесь - в страхе и боли.
   - Лора, я могу вправить вывих. Но учти: тебе будет больно, хотя потом
станет легче. Честное слово, лучше бы это  сделал  доктор.  Но  если  ты
готова потерпеть, я...
   - Пожалуйста! - Лора закрыла глаза: страшная боль ледяным белым ножом
вонзалась в мышцы и кости. - Я не могу думать. Я ничего не соображаю.
   - Тебе и не надо ни о  чем  думать.  Просто  кричи.  Набери  в  грудь
побольше воздуху и кричи как можно громче.
   - Что?
   - Кричи, черт  побери!  -  Удерживая  Лору  одной  рукой,  он  крепко
ухватился за ее предплечье. - Ну, держись!
   Лора почувствовала рывок, вокруг снова  все  побелело,  а  потом  она
провалилась в пустоту.
   Его руки, потные и окровавленные, стали  такими  скользкими,  что  он
едва владел ими. Скрипя зубами, Майкл дернул, плечо встало на  место,  и
он с ужасом увидел, как  закатились  ее  глаза,  почувствовал,  как  она
обмякла. Громко выдохнув, он опустил голову и прижался лбом к ее лбу.
   - О, малышка, прости меня! Прости... Теперь Майкл решился  приподнять
ее, обнял и стал раскачиваться вместе с ней. Он  потерял  счет  времени.
Десять секунд прошло или десять минут, он не знал, но Лора наконец снова
зашевелилась.
   - Я все сделал, не волнуйся, - Майкл прижался губами  к  ее  волосам,
спрятал в них лицо; постепенно ему удалось взять себя в руки.  -  Теперь
лучше?
   - Да... - Боль была повсюду, но тупая, почти ласковая. Лоре казалось,
что она плывет. - Теперь  лучше.  Майкл,  я  не  могу  вспомнить...  Что
случилось? Это было землетрясение?
   - Да, тебя сбросило со скалы на этот уступ. - Он осторожно ощупал  ее
голову; кровотечение остановилось, но огромная шишка и рассеченная  кожа
испугали его. - Теперь ты станешь чемпионом по синякам.
   - Сбросило... О Боже! - Лора уткнулась лицом в его грудь и задрожала.
- Только сейчас она поняла, что была на волосок  от  гибели.  -  Сильное
землетрясение? Господи, Майкл, кто-нибудь пострадал?
   - Не волнуйся. Землетрясение было не сильным. Тебе просто не повезло.
   Майкл решил, что поволновался за  них  обоих.  А  теперь  нужно  было
действовать.
   Осмотревшись, он обнаружил,  что  подземные  толчки  сдвинули  скалу.
Ничего не осталось от крутой узкой тропинки,  ведущей  наверх.  Придется
оставить Лору, вскарабкаться сначала самому и достать веревки.
   - Дай-ка я взгляну на тебя. - Майкл внимательно всмотрелся в ее лицо.
- Слишком бледная, и зрачки расширены. - Ты  видишь  ясно?  Предметы  не
расплываются?
   - Не расплываются.  Майкл,  скажи  мне  правду,  с  девочками  все  в
порядке?
   - Конечно, в порядке! Они же с твоими родителями в Кармеле. Разве  ты
забыла? "Главное - она в сознании, - сказал он себе. - Пульс  учащенный,
но ритмичный". Посмотри: сколько пальцев?
   - Два. - Она схватила его за руку. - А Энни? Дом?
   - Я же сказал, что все в порядке! Почему ты мне не веришь?
   - Я тебе верю. Я свалилась с утеса... -  пробормотала  Лора,  закрыла
глаза и снова окунулась в блаженное забытье.
   - Именно так. - Майкл прижал ее ладонь к своим губам  и  не  отнимал,
пока снова не обрел дар речи. - Теперь слушай... Я должен оставить  тебя
здесь на пару минут. Потом я вернусь и подниму тебя наверх.
   - Ты должен меня оставить?
   - Ты не сможешь взобраться наверх сама.
   Только обещай мне, что будешь лежать спокойно. Лора, открой  глаза  и
посмотри на меня. Обещай мне, что не шевельнешься, пока  я  не  вернусь!
Лора послушно посмотрела на него.
   - Хорошо, я не шевельнусь, пока ты не  вернешься.  Только  мне  очень
холодно...
   - Вот. - Он сорвал с себя джинсовую куртку и укрыл ее. - Это  немного
поможет. А теперь расслабься. Расслабься и жди меня.
   - Я буду ждать тебя, - прошептала она. Теперь мир вокруг нее медленно
вращался, но Лора все-таки смутно различала,  как  Майкл  взбирается  на
утес, как его руки и ноги  находят  опору,  как  струятся  вниз  каскады
грязи. Она мечтательно улыбнулась,  подумав,  что  он  похож  на  героя,
карабкающегося вверх по стенам замка.
   Он спасает ее из башни? Он  взбирается  так  высоко,  чтобы  поцелуем
разбудить ее? "Ах нет. Он покидает меня, - вспомнила Лора. - Он  бросает
меня..." Оглушенная падением, она не испытывала ни сожаления, ни  тоски.
Она даже не почувствовала тревогу, когда он  поскользнулся  и  сполз  по
отвесной скале на целых пять футов. С каким-то странным равнодушием  она
следила, как он выбросил вверх руку, нащупал уступ и нашел  путь  наверх
по неприступной стене.
   "Он уходит, - думала она, - но он вернется ко  мне.  Он  вернется,  а
потом снова уйдет...".
   Майкл достиг вершины и посмотрел вниз -  на  нее.  Как  странно:  его
глаза кажутся такими близкими, словно можно до них дотянуться, потрогать
его лицо. Потом Майкл исчез, и она осталась одна.
   Он бросил ее. Он больше не хотел  быть  частью  ее  жизни.  Не  хотел
позволить ей стать  частью  его  жизни.  Лора  не  сомневалась,  что  он
выполнит свое обещание и вернется. Но все равно она останется одна.
   И выживет. Потому что у нее просто нет выбора.  Она  не  прыгнула  со
скалы, не покончила со своей жизнью. И теперь будет жить дальше...
   Бедная Серафина! Почти в полусне Лора повернула голову.  Серафина  не
боролась за жизнь, не выжила. И похоронила все свои мечты.
   Одинокая слеза  затуманила  ее  взгляд,  покатилась  по  щеке.  Слеза
сочувствия, слеза скорби... И, смахнув эту  слезу,  Лора  вдруг  увидела
маленькое темное отверстие в скале.
   "Пещера? - смутно подумала она. - Странно... На этом уступе  не  было
никакой пещеры". И вдруг до нее дошло, что камни сдвинулись. Ну конечно:
ведь все сдвинулось... Лора чуть подтянулась к отверстию и  поняла,  что
это тайник. Убежище. Убежище влюбленных. Улыбаясь, она  с  трудом  села,
вдохнула воздух... и почувствовала аромат духов - духов юной девушки.
   - Серафина, - прошептала она,  просовывая  руку  в  отверстие,  и  ее
пальцы легли на полированную поверхность деревянного сундука. - Я  нашла
тебя. Бедная Серафина, я наконец  нашла  тебя!  Лора  продолжала  что-то
неразборчиво бормотать, но все  равно  некому  было  вслушиваться  в  ее
слова.  Она  встала  на  колени,  подождала,  пока   голова   перестанет
кружиться, и попыталась вытащить сундук на свет.
   - Лора, черт тебя побери!
   Она повернулась на голос, нежно улыбаясь, и смутно  различила  Майкла
наверху, на краю скалы.
   - Это Серафина. Я нашла ее. Майкл, иди сюда и посмотри.
   - Не шевелись! Не трогайся с места!
   Это последствия  удара  по  голове,  подумал  он,  быстро  привязывая
веревку к луке седла Макса. Она плохо соображает, н