говорил, что в семь у меня встреча, и мне надо  поехать  домой  переодеться.
Должен заметить, что это была интересная  беседа.  Пожалуйста,  не  забудьте
передать Дине мои наилучшие пожелания.
   - Не думаю, что это необходимо. - Финн тоже встал, но пока  не  собирался
уходить. - У меня есть еще один  вопрос.  Вы  можете  считать  его  вопросом
репортера психологу.
   Губы Маршалла насмешливо дернулись.
   - Ну разве я могу отказаться?
   - Речь идет о наваждении или навязчивых идеях. -  Финн  замолчал,  и  его
последнее  слово  как  бы  повисло  в  воздухе.  Он  ждал,  не  заметит   ли
какого-нибудь знака: нервного тика, или Маршалл отведет взгляд, или  у  него
дрогнет голос. - Если  внимание  мужчины  или  женщины  сконцентрировано  на
ком-нибудь достаточно долго,  например,  два-три  года,  если  этот  человек
мечтает,  фантазирует,  но  не  решается   заговорить   с   объектом   своей
привязанности лицом к лицу и если  в  своих  фантазиях  он  решит,  что  его
предали, что он должен тогда почувствовать? Любовь? Или ненависть?
   - Трудный  вопрос,  мистер  Райли,  при  недостаточной  информации.  Могу
сказать, что любовь и ненависть  замысловато  сплетены  в  одно  целое,  как
гласят поэты. Возобладает ли одно из этих чувств либо другое, в  зависимости
от обстоятельств, но в любом случае это может оказаться  опасно.  Наваждения
редко бывают конструктивными как  для  одной,  так  и  для  другой  стороны.
Скажите, вы планируете провести шоу на эту тему?
   - Возможно. - Финн направился за своим пальто. - Как  неспециалисту,  мне
интересно,  может  ли  человек,  страдающий  от  подобной  навязчивой  идеи,
скрывать это от окружающих? Вести себя каждый день как ни в чем  не  бывало,
никогда не позволяя маске соскользнуть? - Он  смотрел  Маршаллу  в  лицо.  -
Старик Джон Смит, скосивший полдюжины человек в "Кей-Марте". Соседи считают,
что он был спокойным, славным парнем.
   - Так случается, не правда ли? Обычный  человек  достаточно  умен,  чтобы
позволить окружающим увидеть только то, что он хочет. К тому же  большинство
людей видят только то, что сами хотят видеть  в  каждом  конкретном  случае.
Если бы человеческая натура была попроще,  нам  с  вами  обоим  пришлось  бы
искать другую работу.
   - В чем-то вы правы. Спасибо, что уделили мне время.
   Пока Финн шел из офиса через приемную к площадке с лифтом,  он  спрашивал
себя, мог ли Маршалл Пайк спокойно выстрелить женщине в лицо и уйти?
   Хладнокровия ему было не занимать. В этом Финн был уверен.
   Но под внешним лоском скрывалось какое-то заискивание,  раздумывал  Финн.
Это могла быть чисто автоматическая реакция, как безусловный  рефлекс.  Нет,
скорее всего неловкость Маршалла объяснялась тем, что Финн  был  репортером.
Этот человек что-то скрывал,  и  Финну  предстояло  разнюхать,  что  именно.
Пожалуй, не мешает забежать в отель и узнать, не  видел  ли  там  кто-нибудь
Маршалла в день смерти Анджелы.
   Маршалл сидел за столом в своем офисе. Он ждал и ждал,  пока  не  услышал
тихого гудения лифта. Потом он опять ждал, пока не наступила полная  тишина.
Тогда Маршалл схватил телефон и набрал номер, вытирая лицо влажной ладонью.
   И услышал голос Финна, сообщающий информацию, которую он уже  знал:  Дины
не было. Маршалл швырнул трубку на рычажок и обхватил голову руками.
   Черт побери этого Финна Райли! Черт побери Анджелу! И черт  побери  Дину!
Он должен ее увидеть. И немедленно.

***

   - Тебе еще не надо было  приходить.  -  Джеф  стоял  в  офисе  Дины,  его
приятное простое  лицо  выражало  беспокойство.  Чувствовался  запах  свежей
краски.
   Они оба знали, почему стены были покрашены заново, ковер на полу заменен.
На полировке Дининого стола  остались  длинные  глубокие  царапины.  Полиция
сняла печати с помещения только сорок восемь часов назад, и  еще  не  успели
все исправить или поменять.
   - А я-то надеялась, что ты обрадуешься, когда меня увидишь.
   - Я рад тебя видеть, но только не здесь. - Было только восемь утра, кроме
них, в  офисе  никого  не  было.  Джеф  чувствовал,  что  должен  попытаться
уговорить Дину отдохнуть  еще  немного.  Когда  придут  остальные,  они  его
поддержат, но пока что  вся  ответственность  лежала  на  нем  одном.  -  Ты
пережила настоящий кошмар, Ди, а ведь с тех пор еще и недели не прошло.
   "Прошло, - подумала она. - Сегодня вечером будет ровно одна  неделя".  Но
не стала поправлять.
   - Джеф, мы все это уже обсуждали с Финном.
   - Он не должен был отпускать  тебя  сюда.  Дина  была  готова  язвительно
отпарировать его словам, но вовремя прикусила язык. Наверное, нервы еще не в
порядке, решила она, если хочется огрызаться даже на бедного Джефа.
   - Мне не надо, чтобы Финн меня куда-либо отпускал.  Если  от  этого  тебе
станет легче, то ваши с ним мнения  о  том,  что  мне  надо  отдохнуть  еще,
полностью совпадают. Но не совпадают  с  моим.  -  Она  присела  на  широкий
подоконник. У нее  за  спиной,  за  оконным  стеклом,  большими  неряшливыми
хлопьями падал влажный снег. - Мне надо работать, Джеф. Смерть Анджелы  была
ужасной, но если я буду просто прятать  голову  под  одеялом,  то  не  смогу
забыть ни этот ужас, ни то, что это было связано со мной. И  еще  мне  нужны
друзья. - Дина протянула ему руку. - Правда, очень нужны.
   Она услышала, как Джеф вздохнул, но потом он подошел  к  ней  и  взял  за
руку.
   - Мы все хотели быть здесь, рядом с тобой, Ди. Мы все.
   - Я знаю. - Дина сжала его руку и усадила рядом с собой на подоконник.  -
Думаю, для всех это было тяжело. Тебе тоже пришлось побеседовать с полицией?
   - Ага, - гримасничая, он поправил очки. - С детективом Дженнером. "Где вы
были в ту самую ночь?" - Джеф с такой точностью  передразнил  Дженнера,  что
Дина засмеялась. - Мы все прошли через эту обработку.  Саймон  так  вспотел,
что промок до нитки. Ты же знаешь, какой он,  когда  на  него  давят.  Ломал
руки, сглатывал слюну. Он так изнервничался, что Фрэн заставила его лечь,  а
потом набросилась на копа. Обвинила его в давлении на свидетеля!
   - Жаль, что я это пропустила. - Она прислонилась головой к  плечу  Джефа,
довольная, что опять была среди друзей. -  Что  еще  я  пропустила?  -  Дина
почувствовала, как он напрягся, и в знак ободрения сжала  его  руку.  -  Мне
станет легче, если я буду все знать,  Джеф.  Я  ведь  только  приблизительно
представляю, что творилось здесь, в офисе. И скучаю по нашей  рождественской
елке. - Ее улыбка была быстрой и грустной. - Глупо, правда? Пока  вы  думали
обо всем, что было здесь сломано и уничтожено, я скучала по этому  дурацкому
дереву.
   - Я достану для тебя другое. Такое же уродливое.
   - Это невозможно. - Но она уже забыла о елке. - Рассказывай.
   Он заколебался.
   - Офис был весь перевернут вверх ногами, Ди. Но большей частью  это  были
поверхностные повреждения. Как только копы пустили нас сюда, Лорен  приказал
все вычистить, перекрасить, положить новый ковер. Ну уж он распсиховался! Не
из-за тебя, - быстро добавил Джеф. - Понимаешь, из-за  всего  этого  вместе.
Из-за того, что кто-то вошел сюда и... сделал то, что сделал.
   - Я ему позвоню.
   - Дина... Извини. Не знаю, что еще сказать. Черт побери,  мне  так  жаль,
что тебе пришлось через все это пройти! Я хотел бы сказать,  что  мне  жалко
Анджелу, но это не правда.
   - Джеф...
   - Нет, мне ее не жалко, - повторил он и крепче сжал ее руку. - Она хотела
навредить тебе. Она делала все, что могла, лишь бы разрушить  твою  карьеру.
Использовала Лью, выдумывала всякие гадости, вытащила на публику это дело  с
мерзавцем-футболистом. Не  могу  же  я  жалеть,  что  она  больше  не  будет
вертеться поблизости и строить козни! - Он  глубоко  вздохнул.  -  Наверное,
из-за этого я так спокоен.
   - Нет, не из-за этого. Анджела действительно не внушала особой любви  или
привязанности.
   - Зато ты внушаешь.
   Дина подняла голову и повернулась, чтобы  улыбнуться  ему,  как  вдруг  в
дверях раздался звук, от которого они оба подпрыгнули.
   - О Боже! - На пороге стояла Кесси, в одной руке пресс-папье, в другой  -
латунная статуэтка. - Я подумала, что сюда опять кто-нибудь вломился. -  Она
прижала здоровенное стеклянное пресс-папье к сердцу.
   Ватными ногами Дине удалось сделать два шага до стула.
   - Я пришла пораньше, - проговорила она, отчаянно  стараясь,  чтобы  голос
звучал спокойно и уверенно. - Подумала, что уже пора входить в рабочий ритм.
   - Наверное, это относится ко всем нам  троим.  -  Глядя  на  Дину,  Кесси
положила на стол пресс-папье и скульптуру. - Ты уверена, что с тобой  все  в
порядке?
   - Нет. - Дина на мгновение закрыла глаза. - Но мне надо быть здесь.
   Может быть, ее нервы и были на взводе, а настроение не из  самых  лучших,
но к полудню Дина уже нашла некое успокоение в привычной деловой  рутине.  О
некоторых встречах надо было договориться  заново,  перенести  их  на  новое
время, другие уже не были нужны вовсе из-за неумолимого хода времени. Теперь
предстояло придумать и обсудить новые идеи. Как только  разнесся  слух,  что
Дина вернулась в  упряжку,  начали  звонить  телефоны.  То  и  дело  наверху
появлялись ребята из комнаты новостей, влекомые как истинным участием, так и
чисто любопытством.
   - Бенни надеется, что ты дашь нам интервью,  -  сообщил  Дине  Роджер.  -
Эксклюзивное, в память о былых временах.
   Дина протянула ему половину своего сандвича, который она жевала, сидя  за
уже заваленным бумагами столом.
   - Бенни так много думает о былых временах?
   - Это ведь новости, Ди. И очень даже горячие, особенно если  учесть,  что
все произошло прямо  здесь,  в  Си-би-си,  и  связано  с  двумя  крупнейшими
звездами.
   "Крупнейшая звезда", - подумала она. Какая разница между крупной  звездой
и мелкой? Дина знала, что ответил  бы  на  это  Лорен:  мелкая  звезда  ищет
эфирное время, крупная - продает.
   - Дай мне какое-то время, ладно? - Она потерла  затылок,  чтобы  сбросить
напряжение. - Скажи ему, что я над этим думаю.
   - Конечно. - Он опустил. глаза вниз, на свои руки.  -  Если  решишься  на
интервью, то я был бы тебе благодарен... если бы ты  согласилась  беседовать
со мной, - он посмотрел ей в лицо, потом опять отвел взгляд.  -  Эта  шумиха
могла бы сослужить мне хорошую службу. В комнате новостей опять ходят  слухи
о сокращении.
   - В комнате новостей всегда ходят слухи о  сокращении,  -  ее  покоробила
просьба, с которой обратился к ней  Роджер,  одновременно  она  рассердилась
сама на себя. - Хорошо, Роджер, в память о былых временах.  Только  дай  мне
несколько дней.
   - Ты просто чудо, Ди. - Сам он  чувствовал  себя  мерзавцем.  -  Я  лучше
пойду. Мне еще  надо  напечатать  несколько  текстов.  -  Роджер  встал,  не
прикоснувшись к сандвичу. - Хорошо, что ты опять  здесь.  Сама  знаешь,  что
если тебе понадобится ухо друга, то у меня их целых два.
   - И только между нами? Он даже покраснел.
   - Конечно. Только между нами.
   Дина протянула ему обе руки, словно забирая свои слова обратно.
   - Извини. Кажется, я еще слишком раздражена. Я  скажу  Кесси,  чтобы  она
назначила это интервью через день-другой, ладно?
   - В любое время, когда будешь готова. - Роджер направился к двери. -  Как
это мерзко! - пробормотал он, плотно закрывая за собой дверь.
   - Скажешь  тоже.  -  Она  откинулась  на  спинку  стула,  закрыла  глаза,
прислушиваясь к монотонному бормотанию телевизора у  противоположной  стены.
Анджела умерла, подумалось Дине, и от этого стала самой интересной темой для
новостей... Интересней, чем когда-либо, пока она была жива.
   Но самым ужасным, по мнению  Дины,  было  другое.  Она  сама  тоже  стала
горячей темой для новостей. А горячие новости  существуют  для  того,  чтобы
подогревать рейтинги. Со времени убийства "Час с Диной" -  повторы  "Часа  с
Диной", поправила она себя -  взлетел  вверх  во  всех  таблицах,  полностью
раздавив конкурентов. Ни игры, ни "мыльные  оперы"  не  могли  противостоять
всемогущему весу убийства и скандала.
   Хотя Анджела надеялась уничтожить свою главную  соперницу,  она  сама  же
стала причиной ее грандиозного успеха. Только для этого ей пришлось умереть.
   - Дина?
   Ее сердце подпрыгнуло,  как  сумасшедшее,  глаза  резко  распахнулись.  С
другой стороны стола Саймон дернулся так же сильно, как и она.
   - Извини, - быстро сказал он. - Наверное, ты не услышала, как я стучал.
   - Все в порядке. - Испытывая почти  что  отвращение  к  себе,  она  слабо
хихикнула. - Кажется, мои нервы не настолько сильны, как я  думала.  У  тебя
измученный вид.
   Саймон попытался улыбнуться, но так и не смог.
   - Плохо сплю по ночам. - Он ощупью достал сигарету.
   - Я думала, ты бросил.
   - Я тоже. - Смутившись, он повел плечами. - Я знаю,  ты  говорила,  будто
хочешь начать съемки с понедельника.
   - Верно. Какие-то проблемы?
   - Нет, только... - Он замолчал, глубоко затягиваясь сигаретой. - Я думал,
в этих обстоятельствах... но, может быть, для тебя это неважно.  Мне  просто
показалось...
   Интересно, подумала Дина, если она сейчас схватит его за язык  и  дернет,
посыплются ли тогда у него изо рта слова?
   - Что?
   - Сцена, - выдавил он и нервно провел рукой  по  редеющим  волосам.  -  Я
подумал,  может  быть,  ты  захочешь  поменять  обстановку.   Кресла...   ты
понимаешь.
   - О Боже! - Она прижала кулак ко рту, а перед глазами  возникла  Анджела,
мертвая Анджела, удобно сидящая в просторном белом кресле.  "О  Боже,  я  не
подумала!"
   - Извини меня, Дина. - Не придумав ничего  лучшего,  он  похлопал  ее  по
плечу. - Я не должен был ничего говорить. Я просто идиот.
   - Нет. Нет.  Слава  Богу,  что  ты  сказал.  Наверное,  я  не  смогла  бы
справиться... - Она представила, как выходит на сцену, затем останавливается
от шока и ужаса. Что она сделала бы? Убежала бы с криком, как тогда?  -  Ох,
Саймон. Ох, Господи Боже мой!
   - Ди, - он опять беспомощно похлопал ее по  плечу.  -  Я  не  хотел  тебя
расстраивать.
   - Думаю, ты только что спас мой здравый ум. Саймон, пожалуйста,  пригласи
декоратора сцены. Пусть он все  поменяет.  Основные  цвета,  кресла,  столы,
цветы. Все. Скажи ему...
   Саймон уже  достал  блокнот  и  записывал  ее  поручения.  Этот  простой,
привычный жест немного подбодрил Дину.
   - Спасибо, Саймон.
   - Я ведь специалист по мелочам, помнишь? - Он стряхнул пепел с наполовину
выкуренной сигареты. - Не волнуйся об этом. Все будет  выглядеть  совершенно
по-новому.
   - Но чтобы было удобно. Почему бы тебе сегодня не  уйти  пораньше?  Пойди
куда-нибудь на массаж.
   - Я лучше поработаю.
   - Понимаю, что ты имеешь в виду.
   - Не ожидал, что это так сильно меня потрясет. -  Он  засунул  блокнот  в
карман. - Я столько лет работал с ней. Не могу сказать, что очень ее  любил,
но я ее знал. Я всегда стоял здесь, на этом самом месте, а  она  сидела  вон
там. - Он опять посмотрел вверх, встретившись с Диной глазами. - Теперь  она
умерла. Не могу не думать об этом.
   - Я тоже.
   - И это сделал кто-то из тех, кого мы знаем. -  Он  настороженно  оглядел
комнату, словно ожидая, что кто-нибудь  выскочит  из-за  угла  с  оружием  в
руках. - О Господи, извини меня. Так я только пугаю  нас  обоих  до  смерти.
Наверное, я никак не могу успокоиться из-за того,  что  сегодня  вечером  ее
похороны.
   - Сегодня? В Нью-Йорке?
   - Нет, здесь. Кажется, она хотела быть похороненной в  Чикаго,  там,  где
впервые стала знаменитостью. Не будет ни прощания с  телом,  ни  чего-нибудь
такого, потому... - Он вспомнил почему и громко сглотнул слюну. - Ну,  будет
только служба в похоронном зале. Думаю, я должен пойти.
   - Скажи Кесси, где и когда, ладно? Думаю, я тоже должна пойти.
   - Это не просто глупо, -  заявил  Финн,  едва  сдерживая  ярость.  -  Это
нездорово.
   Дина смотрела на "дворники", сметавшие с лобового стекла  гадкую  ледяную
грязь.  Весь  день  с  небес  падали  снежные  хлопья,  которые   к   вечеру
превратились в маслянистые серые лужи у обочин.  А  вместо  них  теперь  шел
дождь со снегом, холодный и противный.
   Хороший вечер для похорон.
   Она вздернула подбородок, выпятила челюсть.
   - Я ведь сказала, что тебе не обязательно идти со мной.
   - Ага, точно. - Он заметил толпу репортеров у входа в похоронный  зал  и,
не останавливаясь, проехал Мимо. - Черт побери эту прессу! Она чуть было  не
улыбнулась   от   такой   реплики,   почувствовав   легкомысленное   желание
рассмеяться. Но испугалась, что это будет похоже на  истерику.  -  Не  будем
вспоминать, что гусь свинье не товарищ.
   - Я поставлю машину в конце квартала, - пробормотал Финн сквозь  зубы.  -
Посмотрим, может быть, найдем боковой или задний вход.
   - Извини меня, - повторила Дина, когда они припарковались. - Извини,  что
притащила тебя сюда. - У нее болела голова, но она  не  осмелилась  об  этом
сказать. А неприятные ощущения в желудке в любой момент могли стать  сильнее
и хуже.
   - Не припомню, чтобы меня кто-нибудь тащил.
   - Я знала, что ты не отпустишь меня одну. Так что получается то же самое.
Я даже себе не могу толком  объяснить,  почему  чувствую,  что  должна  быть
здесь. Но я должна, Внезапно она прижалась к нему, сильно сжав его руку.
   - Тот, кто ее убил, тоже мог прийти. Все спрашиваю себя: знаю ли  я  его?
Пойму ли я, если посмотрю ему в лицо? Я ужасно боюсь, что пойму.
   - Но ты все равно хочешь пойти туда.
   - Я должна.
   Дождь со снегом пришелся кстати, думала Дина. Он был не просто холодным -
из-за него все были одеты в длинные одинаковые  пальто,  все  прятались  под
зонтиками. Они молча шли против  ветра.  Она  заметила  стоявший  у  обочины
фургончик Си-би-си перед тем, как Финн нырнул за угол здания. Он  подтолкнул
Дину внутрь и окатил их обоих водой, резко закрыв свой зонтик.
   - Ненавижу чертовы похороны.
   Удивившись, Дина посмотрела ему  в  лицо  и  не  отводила  взгляда,  пока
стягивала перчатки, снимала пальто. Теперь она поняла. В его глазах было  не
просто раздражение из-за того, что она настояла на приходе сюда,  не  только
участие или страх - в них был ужас.
   - Извини. Я не знала.
   - Я не ходил на похороны с... уже много лет.
   Зачем? Смерть есть смерть. Ее не изменят ни цветы, ни органная музыка.
   - Считается, что это утешает живых.
   - Насколько я заметил - нет.
   - Мы быстро уйдем. - Дина взяла Финна за руку,  удивленная  тем,  что  он
больше нуждался в поддержке, чем она сама.
   Похоже, он вздрогнул.
   - Давай поскорее с этим покончим.
   Они  вышли  из  холла.  До  них  уже  доносились  бормотание  голосов   и
приглушенные  звуки  реквиема.  Это  был  не  орган,  понял  Финн,  чувствуя
неподдельное облегчение, а печальный дуэт пианино и  виолончели.  В  воздухе
пахло лимонным маслом, духами и цветами. Финн мог  бы  поклясться,  что  еще
учуял запах виски, острым лезвием резавший слишком сладкое благоухание.
   Под ногами толстым ковром лежали пышные темно-красные розы,  заглушая  их
шаги, пока Финн и Дина шли по широкому залу. Все боковые  двери,  массивные,
из дуба, были почтительно закрыты. Лишь в  дальнем  конце  зала  двери  были
распахнуты. К смеси ароматов прибавился сигаретный дым.
   Почувствовав, как она задрожала. Финн крепче обнял ее за талию.
   - Дина, мы можем развернуться и уйти. В этом нет ничего стыдного.
   Дина покачала головой. И тут заметила  первую  видеокамеру.  Похоже,  что
пресса толпилась не только  снаружи.  Некоторых  пустили  внутрь  с  полными
съемочными группами, микрофонами, лампами.  В  главном  зале  по  цветочному
ковру змеились провода и кабели.
   Они молча проскользнули внутрь.
   Потолок, как в церкви, расписанный херувимами и серафимами, гулко отражал
доносившиеся отовсюду шепот голосов и мелодичный звон бокалов.
   В зале было полно людей. Переводя взгляд с одного лица  на  другое,  Дина
спрашивала себя, найдет ли она следы горя, или страха, или просто сожаления.
Что почувствовала бы Анджела - так ли ее оплакива