ось элементарно простым. Тупоголовая полиция занялась расследованием. Наши первые послания переданы.
     Разумеется, они ничего не поймут, не постигнут глубины и притягательности наших планов. Все, на что они сейчас способны, это поднять мышиную возню в погоне по крошкам, которые мы им раскидали. Отобранный нами конкретный противник расследует сейчас смерть двух пешек и пока ничего не может разглядеть. Сегодня, если мы не ошиблись в ней, она идет туда, куда мы ее направляем. Но наш настоящий путь ей неведом.
     Товарищ! Мы боремся за то, чтобы поднять свой флаг над новой столицей Нового порядка, когда все, кто был виновен в смерти Мученика, должны будут погибнуть в боли и ужасе. Они заплатят за все страхом, деньгами и кровью - один за другим, город за городом. Мы, "Кассандра", разрушим то, на что они молятся.
     Товарищ, сплачивай вокруг себя верных, следи за экраном. Мы услышим твой возглас торжества через мили, которые разделяют нас.
     "Кассандра".

     Зак был добросовестным человеком. Его верование состояло в том, чтобы хорошо делать порученную работу, отдавая ей все свое время, внимание и навыки. Он научился столярному мастерству у отца, а когда превзошел его, отец гордился этим вместе с ним.
     Его воспитывали в духе квакерства, и догматы этой религии срослись с ним, как его собственная кожа. Он терпимо относился к другим - частью его веры было простое понимание того, что род человеческий состоит из различных индивидуумов, каждый из которых, исходя из общих ценностей, был волен все же поступать по своему усмотрению.
     Его сестра, например, избрала свой путь. Никто из настоящих квакеров не стал бы носить оружие, не говоря уже о том, чтобы применять его против живого существа. Но семья гордилась тем, что Пибоди избрала именно свой путь - это согласовывалось с основами веры.
     Зак был очень рад, что ему предстояло работать в Нью-Йорке: это давало возможность провести какое-то время с сестрой. Ему доставляло большое удовольствие видеть то, что являлось ее средой обитания, изучать город, который стал ее домом, хотя Зак понимал, что замучил сестру, заставляя водить его по всем заезженным туристами местам.
     Ему очень понравилась ее начальница. Правда, Ди много писала о Еве Даллас, и в сознании Зака сложился образ весьма сложной и очаровательной женщины, однако увидеть ее собственными глазами было более ценно. Ему показалось, что ее окружает аура силы, но он чувствовал, что в основе этой ауры лежали сострадание и верность. А ореол некоторой загадочности, возможно, был необходим ей при ее методе работы.
     Как бы то ни было, Зак был доволен тем, что по окончании работы в Нью-Йорке он сможет вернуться домой с сознанием того, что его сестра нашла свое место в жизни и была окружена необходимыми ей людьми.
     Подойдя к монументальному дому Брэнсона, Зак, как и было ему сказано, направился к служебному входу. Ему открыл дверь слуга с холодным взглядом и подчеркнуто официальными манерами и провел в мастерскую на первом этаже. Оставшись один, Зак улыбнулся, как мальчишка. Мастерская была оборудована примерно так же, как его собственная. Разница состояла, пожалуй, только в том, что здесь находились вещи, которыми он у себя не стал бы пользоваться: компьютер, настенный экран и дройд-помощник с выключенным электропитанием.
     Он потрогал пальцами заготовки дуба, работа с которым ему доставляла особенное удовольствие, а затем извлек свои рабочие наброски. Он привык делать их не на диске, а на бумаге - так же, как его отец, а еще раньше дед. Зак считал, что такие эскизы лучше отражают суть задумки в преломлении его собственного восприятия мира, а электронные начертания вносили в работу безликость и автоматизм.
     Разложив рисунки по порядку на верстаке, Зак достал из рюкзачка бутылку с водой и, потягивая из нее, стал внимательно проверять свой план стадия за стадией. Затем, помолившись, сделал первый замер.
     Когда он услышал голос Клариссы, в его руке задрожал карандаш, а кровь моментально прилила к лицу. Обернувшись, Зак увидел, что в мастерской никого не было, и от этого еще больше покраснел. Должно быть, он думал о ней слишком много, и на этой почве могли появиться слуховые галлюцинации. Зак вновь стал внушать себе, что эта женщина - какой бы прекрасной и притягательной она ни была, - является его заказчицей, и только в этом качестве он должен ее воспринимать.
     Между тем голос по-прежнему был слышен, просто Зак, разволновавшись, не сразу понял, что он доносится из старых вентиляционных вытяжек. Зак не разбирал слов, но не из-за того, что не пытался их разобрать и вообще не любил совать нос в чужую частную жизнь. Он был зачарован уже одним звуком ее голоса, и его сердце стучало все чаще. Сами слова в тот момент для него ничего не значили.
     Зак посмеялся над собой и вернулся к своим замерам, успокаивая себя тем, что вовсе не грешно восхищаться такой красивой и обаятельной женщиной. И когда он услышал затем мужской голос, то обреченно кивнул сам себе: это ее муж; нельзя забывать о том, что она замужем. И вообще, это была чужая жизнь, вмешиваться в которую он не имел права.
     С этой мыслью Зак взял в руки приглянувшуюся доску, чтобы, не теряя времени, приступить к работе. Однако едва он поднес доску к тискам, как услышал, что тон разговора изменился. Голоса стали резкими, громкими и доносились уже более отчетливо. Теперь, хотел того Зак или нет, он расслышал часть разговора:
     - Убирайся с дороги, идиотка!
     - Би Ди, пожалуйста, ну выслушай...
     - Что выслушивать - опять нытье? Ты мне надоела!
     - Я только хочу...
     Послышался глухой удар, звук падения, от которого Зак вздрогнул. Затем донесся умоляющий голос Клариссы:
     - Не надо, не надо...
     - Это чтобы ты, трогательная стерва, помнила, кто здесь заправляет!
     Раздался еще удар - на сей раз звук громко хлопнувшей двери. Потом Зак услышал безудержный горестный женский плач.
     "Нельзя подслушивать разговоры, касающиеся интимной стороны чужой семейной жизни", - убеждал себя Зак, стараясь подавить в себе порыв броситься наверх и успокоить Клариссу. Он знал, что у него нет на это права. Но, боже, разве можно так бессердечно и жестоко обращаться со своей спутницей жизни? Ведь эта женщина была предназначена для того, чтобы ее нежно любили.
     Осуждая себя за то, что подслушал такой интимный разговор, Зак надел шумопоглощающие наушники и таким образом отгородился от чужих семейных тайн.

***

     - Я очень признательна вам за то, что вы поменяли свои планы и приехали сюда.
     Освобождая место, Ева сорвала свою куртку со спинки обшарпанного кресла и постаралась не думать о том, что ее маленький тесный кабинет не выдерживает никакого сравнения с элегантным и просторным рабочим местом ее гостьи - доктора Миры.
     - Я поняла, что вы все сейчас работаете на пределе, - ответила Мира.
     Она огляделась и поймала себя на мысли, что еще ни разу до этого не бывала в кабинете Евы. Его хозяйка, видимо, не подозревала, насколько подходила ей эта маленькая, тесная комнатка: никаких лишних вещей, все продумано и по-своему уютно.
     Мира села на предложенное Евой кресло и удивилась тому, что хозяйка осталась стоять.
     - Я собиралась сама прийти к вам. Видите, у меня даже чая для вас нет... - извинялась Ева.
     Мира улыбнулась:
     - Кофе вполне подойдет.
     - Это у меня есть.
     Ева налила из термоса кофе, затем сразу перешла к делу:
     - Все составные части нашей команды работают сейчас каждая по своему аспекту расследования. Мы через час собираемся, и мне хотелось бы к этому времени уже хоть что-то иметь для обсуждения.
     - Боюсь, что у меня маловато пищи для ваших размышлений.
     Было только семь утра, но Мира выглядела подтянутой и элегантной, как перед вечерним раутом. Рядом с ней Ева, в своих потертых джинсах и широком свитере, казалась себе неряшливой, нечесаной, с глазами, засыпанными песком.
     Ева села и вспомнила, что Рорк час назад сказал ей то же самое - "маловато". Он продолжал поиск, но ему приходилось противостоять оборудованию столь же сложному и интеллекту столь же сильному, как у него самого. Он считал, что может понадобиться несколько дней, чтобы пройти сквозь все блокировки и добраться до сути вопроса о "Кассандре".
     - Дайте мне то, что у вас есть, - попросила Ева. - В любом случае, это будет больше, чем то, чем я располагаю на данный момент.
     - В целом пока вырисовывается следующее. Деятельность "Кассандры" хорошо организована - все планируется очень тщательно, до мелочей. Они захотели привлечь ваше внимание - и они добились этого. Они хотели привлечь к себе внимание городских властей - и добились этого. Их политическая направленность пока выглядит весьма неопределенной. Те четыре человека, освобождения которых они потребовали, в своих преступных действиях имели разную ориентацию и мотивацию. Стало быть, со стороны "Кассандры" это скорее проба сил: попытаться выяснить, пойдут ли власти на уступки. Но я не уверена, что они всерьез рассчитывают на уступки.
     - Тем более, что они не дали нам механизма переговоров, - заметила Ева.
     - Для них переговоры - не самоцель. Их задача - добиться капитуляции тех, кому они себя противопоставили. Вчерашнее разрушение бывшей фабрики - попросту показуха. Они могут сказать, что никто не пострадал, мол, мы даем вам возможность выполнить наши условия. Но через какое-то время они начнут требовать невозможного.
     - И все-таки почему они выбрали именно этих четверых? Я не вижу тут никакой логики, - сказала Ева. - Как вы уже отметили, у них не было общей политической доктрины. Они не были связаны членством в какой-то организации. Их не объединяли ни возраст, ни личные отношения, ни криминальное прошлое. Такое впечатление, что эти четыре имени были взяты с потолка, наобум. Получается, что в практическом смысле этой "Кассандре" наплевать, окажутся эти люди в конечном счете на свободе или нет.
     - Согласна. Но, зная об этом, мы не можем недооценивать возможную опасность следующего шага этой группы. Она называет себя "Кассандрой" и явно связана с "Маунт Олимпус". Символизм очевиден: пророчество и власть. Но всем этим они скорее подчеркивают свою отдаленность от простых смертных. Пытаются внушить, что те, кто стоит за этим названием, обладают сверхъестественными возможностями для того, чтобы управлять нами. Они хотят использовать нас, как использовали Говарда Бэсси, пока у нас есть полезный для них потенциал. А когда они добьются своего, то либо наградят нас, либо накажут - на свое усмотрение,
     - Это и есть "новая республика", "новый порядок"? - предположила Ева.
     - Естественно. Но это их республика, их порядок.
     Мира похвалила кофе, сказав, что у Рорка всегда самые лучшие сорта, и продолжала:
     - Что касается их догматики, то меня больше беспокоит общий тон, чем содержание. "Мы - "Кассандра"... Что это - группа или одиночка, который считает, что способен править миром? Если допустить, что это именно такой одиночка, то мы имеем дело с умным психом. "Мы - хранители верности"... Можно предположить, что речь идет о верности по отношению к организации, к собственной миссии или к террористической группе "Аполлон", у которой "Кассандра" позаимствовала свои пророческие способности.
     - "Наша память все долго хранит"... - подхватила Ева. - Неудивительно. "Аполлон" был разгромлен более тридцати лет назад.
     - Они упорно используют множественное местоимение, краткие декларативные выражения, политический жаргон, пропагандистскую фразеологию и обвинительные ярлыки. Здесь нет ничего оригинального - все это имеет гораздо более давнюю историю. Но это еще не значит, что они в своей деятельности не пользуются современными приемами и средствами. Их устои кажутся устаревшими и банальными, но намерения и возможности, как мне думается, могут быть вполне современными.
     Мира отпила кофе и продолжала:
     - Они вышли на вас, Ева, поскольку уважают вас. Возможно, даже восхищаются вами по-своему. Ведь если они победят - а они верят, что победят, - эта победа для них станет еще более сладостной от сознания того, что у них был достойный противник.
     Ева нахмурилась.
     - Мне нужно знать, какую цель они наметили на этот раз.
     - Я понимаю, что нужно... - Мира, задумавшись, прикрыла глаза. - Им требуется нечто грандиозное, очень известное. Как они заявляют, "символ безрассудства, где смертные глазеют на смертных". Возможно, это театр.
     - Или клуб, или стадион. Это может быть все, что угодно, от Мэдисон-сквер до какого-нибудь секс-притона на авеню Си!
     - Скорее первое, чем последнее, - Мира отставила свой кофе. - Им нужен символ, Ева. Нечто примечательное, что произведет сильный эффект,
     - Ну, первым оказался заброшенный склад. Не очень-то эффектно.
     - Это была собственность Рорка, - подчеркнула Мира и внимательно посмотрела на Еву. - Акция привлекла ваше внимание, а именно этого они и добивались. Теперь им важно удержать ваше внимание.
     - Хотите сказать, что они вновь нацелятся на какую-либо принадлежащую ему недвижимость? Такой выбор снизил бы эффект: этому человеку принадлежит большая часть нашего окаянного города.
     - Это задевает вас? - спросила Мира, но спохватилась и рассмеялась. - Простите, автоматический вопрос психолога. Мне кажется, здесь возникает неплохая возможность для более конкретного поиска: если им действительно нужны вы, то, скорее всего, они сфокусируют внимание на владениях Рорка. Разумеется, это не окончательный и не бесспорный вывод, но вам придется иметь это в виду.
     - Хорошо, я свяжусь с ним.
     - Попробуйте сосредоточиться на тех зданиях, которые связаны с городскими традициями, которые во всем мире ассоциируются с Нью-Йорком.
     - Да, я начну с этого.
     Мира поднялась:
     - К сожалению, я мало чем помогла...
     - А я мало что дала вам для работы. - Ева сунула руки в карманы. - Простите, чувствую себя сейчас не в своей тарелке, потому что привыкла иметь дело непосредственно с конкретным убийством, а не с угрозой массового уничтожения.
     - А что, в зависимости от этого вы можете принимать разные меры?
     - Не знаю. Все еще не могу отделаться от ощущения, что я блуждаю вокруг да около. А пока я тычусь куда попало, как слепой котенок, кто-то уже держит палец на кнопке...

***

     Разыскивая Рорка, Ева наудачу позвонила в его домашний кабинет - и угадала. Сразу, без лишних слов она выпалила:
     - Сделай мне одолжение, поработай сегодня дома!
     - Есть какие-то особые соображения?
     Она не собиралась ему ничего объяснять, но кто сказал, что его роскошный офис в центре города не может быть избран в качестве мишени? Однако если бы она поведала ему об этом, он метнулся бы туда и сам занялся бы поиском и сканированием. Такого риска Ева не могла позволить.
     - Не люблю вопросы, но мне бы очень хотелось, чтобы ты срочно занялся тем проектом, о котором мы с тобой говорили ночью. Это было бы большой помощью.
     Рорк помолчал.
     - Постараюсь, хотя мне тут нужно будет кое-что отодвинуть. Но в любом случае у меня включен автопоиск.
     - Понимаю, но у тебя получается быстрее, когда ты делаешь все сам.
     Рорк усмехнулся:
     - Мне это кажется почти комплиментом.
     - Не зазнавайся. - Ева старалась ничем не выдать своей новой тревоги. - Слушай, меня поджимает время. Не мог бы ты перебросить мне сюда кое-какие данные?
     - Какие?
     - О твоей собственности в Нью-Йорке.
     - О всей?!
     - Я же сказала, меня поджимает время. - Ева очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. - У меня нет десяти дней, чтобы заниматься этим без твоего содействия. Укажи самые оживленные, излюбленные публикой места.
     - Зачем?
     Ева почувствовала себя неуютно.
     - Я просто перепроверяю здесь кое-что. Надо связать концы с концами. Обычное дело.
     - Ева, дорогая, ты лжешь мне, - очень серьезно сказал Рорк.
     - Я не лгу. О, боже! Попросила у тебя какую-то элементарную информацию, которую как твоя жена я имею право знать, а ты обзываешь меня лгуньей!
     - Теперь я точно знаю, что ты врешь. Во-первых, ты никогда не расспрашиваешь меня о моей собственности. Во-вторых, ты ненавидишь, когда я называю тебя моей женой.
     - Ничего подобного! И потом, я против того, чтобы ты разговаривал со мной таким тоном. - Ева пожала плечами. - Ладно, забудь об этом. В конце концов, это не столь важно.
     - Которое из моих владений выбрано в качестве цели?
     Ева тяжело вздохнула:
     - Если бы я знала, неужели не сообщила бы тебе? Перегони на мой компьютер эту информацию - и дай мне делать свою работу!
     Его голос стал холодным как лед:
     - Ты получишь ее. И если определишь цель, сообщи мне. Сможешь найти меня в офисе в центре.
     - Рорк! Черт возьми...
     - Делай свою работу, лейтенант, а я буду делать свою.
     Не успела Ева ответить, как Рорк отключил связь. Она стукнула кулаком по столу:
     - Упрямый, упертый сукин сын!
     Отбросив уставные правила, Ева позвонила на сотовый: вызвала на связь Энн Мэллой:
     - Мне нужно, чтобы твои ребята срочно выехали на одно место в центре города. Для полного осмотра.
     - Ты установила ту самую цель?
     - Нет, но... - Ева почувствовала, что от напряжения ей даже трудно говорить, и заставила себя хоть немного расслабиться. - Это личная просьба, Энн. Мне неловко к тебе обращаться, но Мира считает, что сегодняшней мишенью, вероятно, станет какое-то из владений Рорка. Он помчался в свой офис, и я...
     - Быстро адрес! - коротко сказала Энн. - Сейчас все будет сделано.
     Ева вздохнула с облегчением.
     - Спасибо, я твоя должница.
     - Не стоит благодарности. У меня у самой есть муж, и я поступила бы так же.
     - Все равно я тебе обязана.
     Послышался писк компьютера, и Ева добавила:
     - Ко мне пошла информация. Возможно, это о месте, с которого нам надо начинать. Сейчас я по ней пробегусь. Надеюсь, к началу нашего сборища удастся сузить круг поисков.
     - Скрести пальцы, Даллас.
     - Пибоди, зайди ко мне, - позвала Ева помощницу, решив вместе с ней просмотреть то, что переслал Рорк.
     Переступая порог, Пибоди сообщила:
     - Пришло заключение экспертизы по дискам "Кассандры". Анализ ничего не выявил. Обычные диски - новые, запись первичная, никаких отпечатков. Зацепиться не за что.
     - Подтаскивай стул. У меня здесь список потенциальных целей. Сейчас пройдемся по нему, чтобы сузить круг по критерию наибольшей вероятности.
     - Как вы его составили?
     - Мира считает, что нам скорее всего нужно искать клуб или театр. Я с ней согласна. По ее оценке, очень велика вероятность того, что они снова нацелились на собственность Рорка.
     Пибоди села за стол рядом с Евой и стала смотреть на монитор. Почти сразу ее глаза округлились:
     - Боже! И это все принадлежит ему?!
     - Не заводи меня, - буркнула Ева. - Сейчас я запрошу объекты, которые считаются достопримечательностями или традиционными символами Нью-Йорка... А еще добавим здания, построенные на исторических местах.
     - Классно! Хороший запрос, - не удержалась Пибоди. - А знаете, мы с Заком побывали во многих этих местах. Если бы нам было известно, что они принадлежат вам, было бы еще интереснее.
     - Они принадлежат Рорку.
     Компьютер сработал с такой оперативностью, что Ева подозрительно оглядела его.
     - Пибоди, как ты думаешь, почему эта штуковина сегодня так хорошо работает?
     - Когда я говорю что-то в этом духе, то обычно стучу по деревяшке.
     Пибоди посмотрела на новый список и вздохнула:
     - За один раз даже такой набор параметров не очень-то сократил перечень.
     - Вот что значит любить старину. У него это просто мания! Итак, мы предполагаем клуб или театр. "Смертные глазеют на смертных"... Где сегодня идут дневные представления? "Кассандре" нужно, чтобы внутри были люди. Требуются жертвы - и не пара туристических групп, не персонал. Почему бы не взорвать театр во время спектакля? Вот будет эффект!
     Пибоди забеспокоилась:
     - Как вы думаете, у нас хватит