и глазами. Всякий раз, когда Люк смотрел на афишу, он чувствовал, что его словно магнитом тянет к чему-то, чего он не мог понять.
     Казалось, что глаза на афише смотрят прямо на него, что они могут увидеть и узнать все про Люка Каллахана, в прошлом из Бангора, штат Мэн, а теперь направляющегося в Берлингтон, Ютику и еще Бог знает куда, потому что сам Люк уже забыл.
     Он почти верил, что нарисованный рот вот-вот заговорит, а рука с веером карт сорвется с афиши, схватит его за горло и втянет за собой прямо в эту картинку. И он будет заточен там навсегда, отчаянно колотясь с той стороны картона, точно так же, как колотился во столько запертых дверей своего детства.
     Эта мысль вызывала у него невольную дрожь, поэтому Люк презрительно скривил губы.
     - Волшебство - чушь! - произнес он, но произнес шепотом. Сердце забилось быстрее, когда он набрался смелости взглянуть прямо в нарисованное лицо. - Ничего особенного, - продолжал мальчик, постепенно набираясь уверенности в себе. - Вытаскиваешь дурацких кроликов из дурацких шляп, или показываешь какие-нибудь глупые карточные фокусы.
     Но ему хотелось посмотреть на эти дурацкие фокусы даже сильнее, чем прокатиться на карусели. Даже сильнее, чем набить рот сдобренной кетчупом жареной картошкой. Люк колебался, нащупывая пальцами в кармане один из отложенных долларов.
     Да, это стоит одного зеленого, наконец решил он, хотя бы для того, чтобы убедиться, что в этом волшебнике нет ничего особенного. Чтобы сесть, в темноте, - размышлял он, вытаскивая истрепанную банкноту и покупая билет. - Там наверняка найдется несколько карманов, куда он сумеет запустить свои проворные пальцы.
     Тяжелый брезентовый занавес захлопнулся за его спиной, преградив путь уличному свету и воздуху. Шум толпы стих и стал похож на шелест дождя. Зрители уже усаживались на низкие деревянные скамьи, перешептывались, двигались, обмахивались бумажными веерами, чтобы хоть как-то спастись от удушающей жары.
     Он остановился сзади и осмотрелся. Руководствуясь инстинктом, отточенным за последние шесть недель как лезвие ножа, Люк прошмыгнул мимо кучки детишек; не удостоил внимания и несколько пар, слишком бедных, чтобы можно было рассчитывать на какую-нибудь прибыль. В этой ситуации его клиентами могли стать только женщины, потому что большинство мужчин будут сидеть на своих портмоне.
     - Извините, - вежливо, как бой-скаут, он втиснулся рядом с типичной бабушкой, слишком поглощенной шалостями сидящих с другой стороны девочки и мальчика.
     Как только Люк уселся, на сцену вышел Великий Нувель. Он был одет полностью по форме. Черный смокинг и накрахмаленная белая рубашка странно выглядели под насквозь прожаренным куполом. Начищенные туфли блестели. На мизинце левой руки сверкал в лучах прожекторов золотой перстень с черным камнем.
     Величие чувствовалось даже в самом взгляде, брошенном на зрителей.
     Маг молчал, но купол словно бы заполнился его присутствием. Он выглядел точно так же, как и на афише, только в черных волосах вспыхивали серебряные искры. Великий Нувель поднял руки и протянул их ладонями к зрителям. Быстрое движение кисти, и в его растопыренных пустых пальцах появилась монета. Еще движение - и еще монета, и еще, пока все промежутки между пальцами не заполнились блеском золота.
     Люк был настолько потрясен, что он даже наклонился вперед и прищурился. Ему хотелось узнать, как это делается. Конечно, это просто фокус. Мальчишка уже слишком хорошо знал, что в окружающем его мире полно фокусов. Он уже не задавал себе вопроса "почему?", но все больше хотел понять - "как".
     Монеты превратились в цветные шары, на глазах меняющие размеры и цвет. Их становилось то больше то меньше, они то появлялись, то исчезали, а зрители тем временем аплодировали.
     Отвести глаза от сцены было трудно. Вытащить шесть долларов из кошелька "бабули" - просто. Спрятав подальше добычу, Люк соскользнул с сиденья и передвинулся на новое место. Теперь перед ним сидела блондинка, а ее соломенная сумочка небрежно валялась рядом на полу.
     Пока маг разогревал аудиторию ловкостью рук, Люк разжился еще четырьмя долларами. Но он все больше и больше отвлекался. Решив, что подождет, перед тем, как приступить к толстой даме справа, мальчик расслабился и стал смотреть представление.
     На несколько минут Люк стал обыкновенным ребенком, с глазами, расширенными от удивления. На сцене маг развернул веером карты и провел одной рукой снизу, а другой - сверху колоды, так, что она словно бы зависла в воздухе. Легкое движение кистей - и карты раскачивались, наклоняясь, вертелись вокруг собственной оси. Из зала постоянно хлопали или выкрикивали что-нибудь одобрительное. Все были захвачены представлением. И Люк упустил свой шанс разбогатеть.
     - Эй, ты, - прогремел вдруг голос Нувеля. Люк замер - он почувствовал, что эти темные глаза смотрят прямо на него. - Ты как раз такой мальчик, какой мне . нужен. А мне нужен сообразительный... - в глазах блеснул лукавый огонек, - и честный парнишка, чтобы помочь в следующем фокусе. Иди сюда. - Нувель смахнул карты на столик и поманил Люка рукой.
     - Давай, малый, давай, - кто-то подтолкнул его локтем в ребра.
     Вспыхнув до корней волос, Люк встал. Он знал, как опасно, когда люди обращают на тебя внимание. Но если он откажется, то все запомнят его еще лучше.
     - Выбери карту, - сказал Нувель, когда Люк взобрался на сцену. - Любую.
     Он опять развернул их веером, на этот раз рубашкой к зрителям, чтобы они убедились, что карты не крапленые. Затем Яувель быстро и ловко перетасовал колоду и разложил на маленьком столике.
     - Любую карту, - повторил он, и Люк сосредоточенно нахмурился, выбирая одну карту из колоды. - Покажи ее зрителям, - объяснял Нувель дальше. - Держи так, чтобы всем было видно. Прекрасно, прекрасно. У тебя отлично получается.
     Чему-то улыбаясь, Нувель собрал оставшиеся карты и опять перетасовал их своими длинными умными пальцами. - Теперь... - не отводя глаз от Люка, он протянул ему колоду:
     - Положи свою карту, куда хочешь. Вот так, вот так. Молодец, - фокусник весело хмыкнул. - А теперь возьми колоду и перетасуй ее сам. Как тебе больше нравится, - пока Люк мешал карты, Нувель не сводил с него взгляда. - Так, хорошо. А теперь, - рука Нувеля легла Люку на плечо, - положи, пожалуйста, их на стол. Сам снимешь, или мне разрешишь?
     - Я сам, - Люк накрыл карты обеими руками. Он был уверен, что теперь его никто не надует. Ведь он так близко..
     - Твоя карта - самая верхняя?
     Люк открыл верхнюю карту и хихикнул.
     - Нет!
     Нувель выглядел озадаченным, а из зала послышался смех.
     - Нет? Может быть, тогда нижняя?
     Входя во вкус, Люк перевернул колоду и вытащил нижнюю карту.
     - Нет! Кажется, вы что-то перепутали, мистер!
     - Странно, очень странно, - пробормотал Нувель, потирая пальцем подбородок. - Оказывается, ты намного умнее, чем я думал. Похоже, что ты меня надул. Твоей карты вообще нет в колоде. Потому что она... - щелчок пальцами, быстрый поворот кисти, и прямо из воздуха возникла восьмерка червей, - здесь!
     Пока Люк в изумлении таращил глаза, а купол содрогался от аплодисментов, Нувель тихонько проговорил:
     - Приходи за сцену после представления.
     И все. Легонько подтолкнув мальчика, маг отправил его обратно на место.
     В течение следующих двадцати минут Люк позабыл обо всем в жизни. Осталась только магия. Не отрываясь, он смотрел, как танцевала на сцене маленькая рыжая девчонка в украшенном блестками трико. Хохотал, когда она спряталась в большой черный цилиндр и вдруг превратилась в белого кролика. Чувствуя себя совершенно взрослым, он с интересом следил, когда девочка и фокусник затеяли шутливый спор о том, во сколько она должна ложиться спать. Девчонка трясла кудрявой рыжей головой и упрямо топала ногами. Вздохнув, Нувель набросил на нее черное покрывало и трижды взмахнул своей волшебной палочкой. Покрывало соскользнуло на землю, а девочка исчезла.
     - Родители должны быть строгими, - спокойно сказал Нувель.
     Под конец Нувель распилил пополам сногсшибательную блондинку в коротеньком трико. Ее фигура и костюм вызвали целый шквал свиста и одобрительных возгласов.
     Один мужчина в разноцветной рубашке и накрахмаленных, расширяющихся книзу джинсах сорвался с места, восторженно крича:
     - Эй, Нувель, если ты закончил с этой дамой, то я забираю нижнюю половину!
     Ящики с половинками молодой женщины отодвинули друг от друга. По команде Нувеля она шевелила пальцами рук и носочками. Когда ящики сдвинули обратно, Нувель убрал металлические перегородки, взмахнул волшебной палочкой и резко откинул крышку.
     Живая и невредимая, женщина встала и раскланялась под гром аплодисментов.
     Люк совершенно позабыл о кошельке толстушки справа, но решил, что это представление стоило того, чтобы на него пойти.
     Когда публика потянулась на воздух, чтобы еще успеть прокатиться по железной дороге или поглазеть на Сахиба-Заклинателя змей, Люк робко направился к сцене. Может, подумал он, раз уж он был ассистентом на карточном фокусе, этот маг Нувель объяснит ему, как это делается.
     - Парень.
     Люк посмотрел вверх. С высоты его роста мужчина выглядел просто гигантом. Шесть футов пять дюймов и двести шестьдесят фунтов крепких мускулов. Гладко-выбритое лицо шириной с обеденную тарелку, близкопоса-женные глаза - как две виноградины. Из угла рта небрежно свисала папироса.
     Словно уродливая глыба, Герберт Патрински, по прозвищу Мышка, перекрыл Люку все пути к отступлению. Мальчишка инстинктивно сжался, выпятив вперед подбородок. Плечи опущены, ноги - немного врозь, в устойчивом положении.
     - И?
     Вместо ответа Мышка мотнул головой и побрел прочь. Люк колебался не более десяти секунд, затем пошел за ним.
     Карнавал затихал. Его дешевые чары рассеялись, мишурный блеск растаял. Они шли по желтой вытоптанной траве к стоянке фургонов и прицепов.
     Прицеп Нувеля казался породистым конем в стаде кляч. Он был длинным и лоснящимся, черная краска блестела в слабом свете луны. Сбоку виднелась серебряная надпись: "Великий Нувель, необыкновенный волшебник".
     Мышка легко стукнул в дверь и сразу распахнул ее. Люк вошел следом за ним. В ноздри ударил аромат, странно напомнивший ему знакомый запах - запах церкви.
     Великий Нувель уже избавился от своего сценического смокинга и возлежал на узкой кушетке в длинном черном шелковом халате. Тонкие струйки дыма лениво подымались к потолку от шести курильниц с ладаном. Где-то в глубине фургона играла тихая музыка. Нувель плеснул себе в стакан с два дюйма бренди.
     Люк засунул внезапно вспотевшие ладони поглубже в карманы и оценивающе осмотрелся. Он знал, что это просто фургон, но впечатление было такое, будто он попал в какой-то экзотический притон. Запахи, конечно, и разноцветные яркие плюшевые подушки, разбросанные по комнате; и маленькие, богато затканные коврики, как попало лежащие на полу; шелковые занавески на окнах; таинственный, колеблющийся свет свечей.
     И конечно же, сам Максимилиан Нувель.
     - А-а! - приветливо улыбнувшись, он отсалютовал мальчику стаканом. - Очень рад, что ты смог зайти ко мне.
     Чтобы показать свое равнодушие, Люк небрежно пожал костлявыми плечами:
     - Это было очень неплохое представление...
     - Я краснею от комплимента, - сухо отозвался Макс и рукой показал Люку сесть. - Так ты интересуешься магией, мистер ...?
     - Меня зовут Люк Каллахан. Просто подумал, что стоит отдать один зелененький и посмотреть на разные фокусы.
     - Достойная сумма, согласен, - медленно, не отводя глаз от Люка, маг отпил бренди. - Но кажется, для тебя это было удачное капиталовложение?
     - Капиталовложение? - смутившись, Люк скосил глаза на Мышку, но тот неуклюже топтался у входа, полностью загораживая проход.
     - Когда ты уходил с представления, у тебя было несколько больше долларов, чем когда ты вошел. Финансист назвал бы это быстрым оборотом капитала.
     Люк собрал в кулак всю свою волю, чтобы не показать, как его испугали эти слова, и смело встретил взгляд Макса. Неплохо, подумал Макс. Очень даже неплохо.
     - Я не понимаю, о чем вы говорите. Мне пора идти.
     - Сядь, - Макс произнес один-единственный слог и поднял палец. Люк напрягся, но сел. - Видишь ли, мистер Каллахан, - или тебя можно звать просто Люком? Это хорошее имя. Оно произошло от Люциуса, по-латински - "свет", - он хмыкнул, отпил еще. - Но я отвлекся. Видишь ли, Люк, пока ты смотрел на меня, я смотрел на тебя. С моей стороны было бы неспортивно спрашивать, сколько ты заработал, но по прикидкам... выходит от восьми до десяти долларов, - он очаровательно улыбнулся. - Видишь, неплохая прибыль для одного.
     Люк прищурился. У него по позвоночнику скатилась холодная струйка пота.
     - Вы что, считаете меня вором?
     - Если это тебя обижает, то нет. И вообще, ты же мой гость. Кажется, я довольно невнимательный хозяин. Хочешь выпить чего-нибудь холодненького?
     - Чего вы от меня хотите, мистер?
     - О, до этого мы еще доберемся. Да, еще доберемся. Но всему свое время, как я обычно говорю. Я знаю, какой аппетит у молодых ребят, сам когда-то был таким, - этот юный гастролер был еще, к тому же, настолько худым, что Макс мог бы пересчитать все его ребра под грязной футболкой. - Мышка, мне кажется, что наш гость с удовольствием съел бы парочку гамбургеров со всем, что там полагается.
     - Ага.
     Макс встал, а Мышка выскользнул за дверь.
     - Так будешь что-нибудь холодненькое? - повторил маг, открывая маленький холодильник. Ему не надо было видеть: он и так знал, что мальчишка впился взглядом в дверь. - Конечно, ты можешь убежать, - небрежно проговорил он, доставая бутылку "пепси". - Деньги в твоем правом ботинке ногу не натрут. Или ты можешь расслабиться, поесть как человек и побеседовать со мной?
     Люк обдумал оба варианта. В животе у него урчало. Решившись на компромисс, он подвинулся поближе к двери.
     - Чего вы хотите?
     - Да просто пообщаться с тобой, - ответил Макс, наливая "пепси" в стакан со льдом. В глазах у Люка что-то мелькнуло и тотчас же исчезло, но фокусник слегка нахмурился. Вот как, подумал он, и его рот исказила гримаса. Значит, вот насколько все было плохо. Пытаясь подать мальчику знак, что он может быть спокоен насчет подобных притязаний, Макс позвал Лили.
     Она появилась из-за ярко-красного шелкового занавеса. Как и Макс, она была в халате. Только на ней был нежно-розовый, отороченный перьями, как и босоножки на высоком каблуке. Лили легко прошлась по разбросанным коврикам в волне тонкого запаха "шанели".
     - У нас гости, - у нее был резковатый, слегка насмешливый голос.
     - Да. Лили, дорогая моя, - Макс взял ее руку, поднес к губам и помедлил мгновенье. - Познакомься, это Люк Каллахан. Люк, это мой бесценный ассистент и обожаемая подруга, Лили Бейтс.
     Люк с трудом проглотил жесткий ком в горле. Он никогда не видел таких, как она. Казалось, она вся соткана из аромата и света. Глаза и рот были причудливо накрашены. Лили улыбнулась, опустив невероятно длинные ресницы.
     - Рада познакомиться с тобой, - и она прижалась к Максу, обнявшему ее за талию.
     - Мэм.
     - Нам с Люком надо кое-что обсудить. Ложись спать, не жди меня.
     - Ничего страшного.
     Он легонько поцеловал ее, но с такой нежностью, что у Люка вспыхнули щеки. Мальчик быстро отвел глаза.
     - Je t'aime, ma belle.
     - О, Макс! - французский всегда до глубины души волновал Лили.
     - Поспи немного, - прошептал он.
     - Хорошо, - но по глазам было совершенно ясно, что она будет ждать. - Было приятно с тобой познакомиться, Люк.
     - Мэм, - опять насилу выдавил тот, а Лили уже скрылась за красным занавесом.
     - Замечательная женщина, - проговорил Макс, протягивая Люку стакан с "пепси". - Не знаю, что бы мы с Роксаной делали без нее. Правда, та petite?
     - Папа! - возмущенно фыркая, Роксана выбралась из-под занавеса и выпрямилась. - Я так тихонько сидела, что даже Лили меня не заметила.
     - Но я тебя учуял, - улыбаясь, волшебник постучал пальцем по носу. - Твой шампунь. Твое мыло. Карандаши, которыми ты рисовала.
     Роксана скорчила гримаску и двинулась вперед, шаркая по полу босыми ногами.
     - А-аа, ты всегда знаешь.
     - И всегда буду знать, когда моя малышка где-то рядом, - он поднял ее и посадил к себе на колено.
     Люк узнал девочку из представления, хотя теперь она была одета в длинную кружевную ночную рубашку. Яркие огненные волосы были распущены и опускались до самой талии. Пока Люк пил свое "пепси", она обвила рукой шею отца и уставилась на гостя большими зелеными, как море, глазами.
     - Кажется, он злой, - наконец решила Роксана, а маг захихикал и нежно поцеловал ее в висок.
     - Я уверен, что ты ошибаешься. Роксана задумалась, затем смягчилась.
     - Кажется, он может быть злым.
     - Это уже намного точнее, - он пересадил ее на кушетку и пригладил ладонью длинные вьющиеся волосы. - Теперь поздоровайся вежливо.
     Она вздернула голову, затем наклонила ее, как маленькая королева на аудиенции.
     - Здравствуй.
     - А, привет, - "Сопливая вредяна", - подумал Люк и тотчас же залился краской - у него заурчало в животе.
     - Думаю, тебе надо его покормить, - сказала Роксана таким тоном, словно Люк был бездомным псом, застигнутым за потрошением мусорного ящика. - Но не знаю, надо ли его оставлять.
     Разрываемый между жалостью и смехом, Макс слегка шлепнул ее по заду:
     - Иди спать, старушка.
     - Ну еще один часик, ну пожалуйста, папочка!
     Он покачал головой и, наклонившись, поцеловал ее.
     - Bonne nuit, bambine.
     Она нахмурилась, и между бровями появилась маленькая вертикальная складочка.
     - Когда я вырасту, то не буду спать всю ночь, если захочу.
     - И, боюсь, не раз. Но пока что... - он показал на занавес.
     Роксана надула нижнюю губку, но послушалась. Дойдя до портьеры, она бросила взгляд через плечо:
     - Все равно я тебя люблю.
     - А я - тебя, - глубоко внутри у Макса знакомо сжалось и запульсировало что-то горячее. Его ребенок. Единственное, что он сделал безо всяких фокусов или иллюзий. - Она растет, - пробормотал он сам себе.
     - Ерунда! - Люк фыркнул в стакан с "пепси". - Она еще ребенок.
     - Уверен, что так и должно казаться такому взрослому и опытному человеку, как ты, - этот сарказм прозвучал настолько приятно, что Люк его пропустил.
     - Дети - как заноза в заднице.
     - В сердце - да, очень часто, - поправил его Макс, усаживаясь на прежнее место. - Но я ни разу не встречал ребенка, который доставлял бы мне беспокойство в какой-нибудь другой части тела.
     - На них уходит столько денег, разве нет? - в словах мальчишки чувствовалась горечь старых обид. - Они все время мешаются под ногами. Чаще всего дети появляются потому, что взрослым было нечего делать, и они не подумали о последствиях.
     Макс взял свой стакан с бренди и пригладил пальцем усы.
     - Интересная философия. Когда-нибудь мы обсудим ее подробнее. Но сегодня... Ага, вот и твой ужин.
     Люк недоуменно посмотрел на дверь. Она была закрыта. Он ничего не слышал. Только через несколько секунд раздался звук шагов и быстрый одиночный стук. Вошел Мышка с коричневым пакетом в руках. На бумаге уже проступили пятна жира. От запаха рот Люка наполнился слюной.
     - Спасибо, Мышка, - уголком глаза Макс заметил, что Люк едва удерживается, чтобы не наброситься на этот пакет.
     - Ты хочешь, чтобы я остался здесь? - спросил Мышка, поставив пакет на маленький круглый столик перед кушеткой.
     - Нет, не надо. Ты наверняка устал.
     - Ага. Тогда - спокойной ночи.
     - Спокойной ночи. Пожалуйста, - продолжал Макс, уже обращаясь к Люку, пока Мышка закрывал за собой дверь, - приступай.
     Люк тотчас сунул руку в пакет и вытащил гамбургер. Притворяясь, что он не очень-то и голоден, мальчик медленно надкусил его, но потом, уже не в силах остановиться, разом заглотнул оставшуюся часть. Макс откинулся назад, смакуя бренди,