бы  я  сразу  же
известила тебя, если позвонит  литературный  агент.  Впрочем,  поговорим  об
этом, когда вернешься. До свидания, Слейд.
   - Подожди, - и, нетерпеливо вздохнув, он переложил трубку в другую  руку.
- Вовсе ни к чему звонить, чтобы сообщить об очередном отказе.
   - Да, конечно, но я подумала, что, может,  стоит  сообщить,  если  что-то
примут.
   Он хотел ответить и осекся.  Ах,  надежды,  они  плохи  тем,  что  всегда
сменяются разочарованием.
   - Ты хочешь сказать, что "Миррор" приняла рассказ?
   - Да, агент и об этом что-то говорил, - и выжидательно замолчала.
   Слейд уже  готов  был  заорать  в  трубку,  но  она  продолжила  нарочито
равнодушно:
   - Он больше всего радовался, что продал роман.
   Кровь бросилась ему в голову и застучала в ушах.
   - Чей роман?
   - Да твой, дурачок, - засмеялась мать.  -  Роман  "Второй  шанс"  Джеймса
Слейдермена вскоре будет напечатан издательством "Фулбрайт энд компани".
   Чувства его смешались. Слейд прислонился лбом к трубке  и  закрыл  глаза.
Всю свою жизнь он ждал этого, единственного, неповторимого момента, а теперь
оказался к нему не готов. Он  попытался  заговорить,  но  горло  сдавило.  С
трудом откашлявшись, он все-таки спросил:
   - Ты уверена?
   - Уверена ли я? - пробормотала мать. - Слейд, ты считаешь,  что  я  плохо
понимаю по-английски? Так вот, я вполне способна понять даже  слишком  много
воображающего о себе  литературного  агента.  Он  сказал,  что  заключает  с
издательством договор и позвонит, чтобы обговорить все  подробно.  Права  на
экранизацию, на телесериал и гонорары, конечно, - добавила она  в  ответ  на
молчание Слейда, - это ты должен решать сам. - Если ты не согласен на  аванс
в пятьдесят тысяч  долларов,  -  она  помолчала,  и  он  услышал  терпеливый
материнский вздох. - Ты всегда был хладнокровен, Слейд, но  это  уже  просто
смешно. Неужели тебе нечего сказать, когда  ты  наконец  достиг  того,  чего
всегда желал?
   "Да, всегда желал, - подумал Слейд тупо.  -  И  она,  конечно,  знала  об
этом". Как он мог обманываться  и  думать,  что  умело  скрыл  от  нее  свои
надежды? Он еще не осознавал, что  получит  и  деньги.  Главное  здесь  было
магическое слово "опубликуют".
   - Я не могу сейчас ни о чем думать, - сказал он наконец.
   - Ну, когда сможешь, привези им тот роман, над которым сейчас  работаешь.
Они хотят посмотреть. Сдается, они  решили,  что  поймали  за  хвост  тигра.
Слейд.., я вот думаю, говорила ли я  тебе  так  часто,  как  следовало,  что
горжусь тобой?
   - Да, - и он протяжно вздохнул. - Да, говорила. Спасибо.
   Ему приятно было слышать ее добрый смешок.
   - Ладно, милый, прибереги свои слова для новых рассказов и  романов.  Мне
теперь надо сделать несколько сотен телефонных звонков. Люблю  похвастаться.
Поздравляю.
   - Спасибо, - сказал он и, спохватившись, добавил:
   - Мам...
   - Да.
   - Купи себе новое пианино. Она рассмеялась:
   - До свидания, Слейд.
   Он почти целую минуту слушал звонки отбоя.
   - Извините, мистер Слейдермен. Вы будете сейчас завтракать?
   Слейд смущенно воззрился на Бетси. Она стояла прямо у него  за  спиной  -
маленькие черные глазки, морщины и короткие крепкие волосатые ноги.  От  нее
слегка пахло полиролем для столового серебра и лавандовыми саше.  Слейд  так
ей улыбнулся, что  она  из  осторожности  отступила  на  шаг.  Улыбка  была,
безусловно, сумасшедшая.
   - Вы прекрасны.
   Бетси отступила еще на шаг.
   - Сэр?
   - Прекрасны в высшей степени.
   И, приподняв ее, он покружил ее в воздухе и влепил звонкий поцелуй  прямо
в губы.  Бетси  сдавленно  вскрикнула.  Губы  у  нее  задрожали  впервые  за
последние десять лет.
   - Опустите меня и ведите себя прилично,  -  приказала  она,  призывая  на
помощь все свое чувство собственного достоинства.
   - Бетси, да я без ума от вас.
   - Вы ненормальный, - заявила она, не желая поддаваться его чарам.  -  Как
всякий писатель, который пьет бренди до завтрака. Опустите меня, и  я  сварю
вам хороший черный кофе.
   - Да, я писатель, - сказал он несколько удивленно.
   - Ну конечно. Так оно и есть, - сказала  она  сочувственно,  -  а  теперь
будьте хорошим мальчиком и поставьте меня на пол.
   Джессика замерла на середине лестницы и  обомлела.  Что  там  происходит?
Почему это Слейд с улыбкой безумца крутит ее  домоправительницу  в  воздухе?
Она даже рот раскрыла от удивления,  когда  он  опять  чмокнул  Бетси  в  ее
жесткие ненакрашенные губы.
   - Слейд?!
   Не выпуская Бетси из рук, он оглянулся.  И  Джессика  подумала,  что  она
впервые видит Слейда совершенно по-настоящему счастливым.
   - Теперь твоя очередь, - закричал он и поставил Бетси на ноги.
   - Наклюкался, - доверительно сообщила она Джессике и понимающе кивнула, -
до завтрака. - Но ответить Джессика не успела.  Слейд  обрушился  на  нее  с
поцелуями. Он словно весь светился, но то была не энергия страсти, а высшая,
чистая радость без всякой чувственной подоплеки. Эта радость передалась  ей,
и она засмеялась.
   - Опубликовали твой роман? Когда? Где?
   - Да! Да! - И он снова стал целовать ее.
   - Только сейчас позвонили... "Фулбрайт энд  компани"  приняли  к  изданию
рукопись первого романа и хотят посмотреть тот, что сейчас в работе.
   Он опять прижал ее к себе, но она успела заметить, что выражение его глаз
изменилось. До него наконец дошло все, что произошло.
   - Теперь моя жизнь принадлежит мне. Я наконец могу сам ею распоряжаться.
   - О, Слейд! - Джессика прижалась к нему, желая полностью разделить с  ним
его радость. - Я так счастлива, - и она охватила ладонями его лицо.  -  Ведь
это только начало. И теперь ничто  тебя  не  остановит,  я  просто  уверена.
Бетси, мы хотим шампанского, - сказала она, обвивая руками шею Слейда.
   - В девять часов утра? - изумилась Бетси. Ее голос дрожал  от  праведного
негодования.
   - Да, сегодня мы  будем  пить  шампанское  в  девять  утра,  -  приказала
Джессика, - и непременно в гостиной. Мы празднуем.
   Недовольно зацокав языком, Бетси поспешила прочь по коридору.
   "Писатели, - напомнила она себе, - вряд ли лучше артистов и художников. И
все знают, какой образ жизни они ведут. А все-таки он чертовски  симпатичный
парень". И она позволила себе ухмыльнуться,  прежде  чем  войти  в  кухню  и
рассказать кухарке, что происходит на свете.
   - Пойдем в гостиную, - скомандовала Джессика. - Я хочу знать.
   - Но это и есть все, - отвечал Слейд, когда она втащила его в комнату.  -
Они собираются издать книгу, и это самое главное.  Подробности  сообщит  мой
литературный агент.
   И наконец он вспомнил о пятидесяти тысячах долларов.
   - Я получу аванс, - сказал он, слегка рассмеявшись, - достаточный,  чтобы
прожить до продажи второго.
   - А это будет скоро! Я ведь его прочла, понимаешь? - Она вдруг  порывисто
схватила его за руку. - И какой фильм по нему можно снять! Подумай еще вот о
чем, Слейд, ведь ты сам можешь написать сценарий. Кстати, будь  поосторожнее
с правами на экранизацию. И насчет  сериалов.  Проверь  все  тщательно.  Эти
акулы обманут, не поморщившись.
   Джессика была настроена решительно.
   - А ты  не  думаешь  бросить  свой  антиквариат  и  открыть  литературное
агентство? - мягко улыбнувшись, спросил он.
   - Ну торговля есть торговля, - возразила она и тоже улыбнулась, - а  я  в
этом отношении - артистка.
   С недовольной физиономией вошла Бетси с подносом в руках.
   - Что-нибудь еще, мисс Уинслоу? Когда Бетси обращалась столь  официально,
Джессика знала, что ей нет прощения.
   -   Нет,   ничего,   спасибо,   Бетси.   -   Джессика   подождала,   пока
домоправительница не скроется, и грозно посмотрела на Слейда.
   - Это ты виноват, - объявила она, - она теперь будет очень вежливо ходить
с многострадальным видом, потому что ты оскорбил  ее  нравственность  своими
поцелуями. А я, потребовав шампанское до завтрака, доказала,  что  столь  же
развратна.
   - А давай предложим  ей  выпить  с  нами,  -  сказал  Слейд,  откупоривая
бутылку.
   - Ты меня действительно так ненавидишь или просто хочешь увидеть Бетси  в
ярости? - Джессика ловко подставила стаканы, когда пробка выскочила.  -  Пью
за то, чтобы в  моей  библиотеке  существовала  карточка  с  именем  автора:
"Джеймс Слейдермен".
   Он рассмеялся и чокнулся с ней.
   - Тебе я подарю первый экземпляр,  когда  роман  напечатают,  -  пообещал
Слейд и выпил все до капли.
   - А как ты сейчас себя чувствуешь, Слейд? - Джессика отпивала  шампанское
маленькими глотками. Он же налил себе еще. - Что ты сейчас чувствуешь?
   Он посмотрел, как лопаются пузырьки газа, словно ища в них ответа.
   - Свободу, - ответил он вполголоса, - я чувствую себя свободным.
   И, покачав головой, стал расхаживать по комнате.
   - После долгих лет, когда я делал то, чего  требовали  обстоятельства,  я
получил возможность делать то, что хочу. Я получил достаточные деньги, чтобы
не голодать, даже когда уплачу за обучение Дженис в этом году. Теперь передо
мной открыта дверь на свободу.
   Джессика облизнула губы и проглотила комок в горле.
   - Ты сразу же уйдешь из полиции?
   - Собирался в новом году. - Слейд забарабанил пальцами по крышке пианино,
почувствовав, как нарастает внутреннее нетерпение, которое  он  до  сих  пор
успешно подавлял. - Но теперь это можно осуществить скорее, гораздо  скорее.
И я буду гражданским человеком.
   Джессика вспомнила о револьвере, который он  хранил  в  тайнике  наверху.
Облегчение, которое она чувствовала, вдруг сменилось беспокойством.
   - Боюсь, ты не сразу привыкнешь к новому положению.
   - Я справлюсь. , - Но ты, значит, подашь в отставку очень скоро?
   - Незачем откладывать, - сказал он задумчиво, - у меня есть чем  заняться
до подписания контракта. Мне нужно  будет  время  для  переделок,  если  они
потребуются. Потом надо кончить  роман,  который  сейчас  в  работе,  и  как
следует обдумать следующий. Интересно, каково это - писать  не  урывками,  а
все время.
   - Этим ты и намерен заняться, - тихо вставила Джессика.
   - Да, и как только это дело закончится, я  собираюсь  узнать,  что  такое
ежедневный писательский труд.
   - Закончится? - Джессика не сводила с него глаз. - Так ты остаешься?
   - Что? - Он окинул ее рассеянным взглядом и нахмурился, увидев  выражение
ее лица. - Что ты сказала?
   - Я подумала, что ты передашь свои обязанности кому-нибудь другому,  -  и
Джессика потянулась к бутылке, словно желая долить бокал, который и без того
был полон, - и сразу же уедешь в Нью-Йорк.
   Слейд подчеркнуто осторожно поставил на столик свой бокал.
   - Я всегда довожу порученное дело до конца.
   - Да, - она поставила бутылку на место, - да, конечно.
   - Ты что же думала, я улепетну отсюда и брошу тебя одну?!
   Голос у него  был  сердитый,  она  немного  испугалась  и  быстро  отпила
шампанского.
   - Я просто подумала, что, когда человек достигает того, чего  ждал  и  на
что надеялся долгие годы, он не испытывает судьбу.
   Слейд подошел к Джессике, взял у нее из рук бокал и поставил его рядом  с
наполовину пустой бутылкой.
   - А я думаю, что тебе, черт побери, лучше всего заткнуться. - А когда она
хотела ответить, он охватил ее лицо жесткими ладонями. - Я говорю  серьезно,
Джесс.
   - Но это же страшно глупо - оставаться здесь,  когда  тебе  представилась
возможность выбирать.
   Прищурившись, он в сердцах быстро и очень крепко ее поцеловал.
   - А ты совсем дурочка, если думаешь, что у меня есть выбор.
   - Нет, есть, - сказала она спокойно. - Я тебе уже  говорила,  что  у  нас
всегда есть право выбора.
   -Хорошо, - Слейд кивнул, глядя ей прямо в  глаза,  -  скажи  одно  только
слово, и я сегодня же вернусь в Нью-Йорк.., если ты поедешь со мной.
   Вместо ответа она энергично покачала головой.
   - Ну, значит, мы останемся здесь вместе до завтрашнего дня,  -  подытожил
он.
   Джессика  бросилась  в  распахнутые  объятия  Слейда  и  крепко  к   нему
прижалась. Ей отчаянно хотелось, чтобы он остался, хотя так  же  сильно  она
желала, чтобы он уехал. Теперь она будет  думать  только  о  ближайших  двух
днях.
   - Но ты помни, что я давала тебе возможность уехать.  Другой  у  тебя  не
будет. - И, откинув голову, Джессика улыбнулась. - Придет день, и я тебе  об
этом напомню.
   Слейд кивнул, не особенно вникая в смысл фразы...
   - Ладно, а теперь пойдем завтракать, прежде чем Бетси окончательно в тебе
разочаруется, - сказал он почти весело.

Глава 10

   Для Джессики день  тянулся  неимоверно  долго,  словно  черепашьим  шагом
ползли часы. Уже само по себе сидение в четырех стенах было для  нее  мукой.
Ей доставляло настоящее страдание видеть, как солнечный свет щедро  заливает
место ее заточения. Даже берег был ей недоступен, хотя вряд ли она смогла бы
гулять, не оглядываясь все время по сторонам. Мысли о  магазине  вызывали  у
нее тупую головную боль. Единственное, что она умела и  знала,  что  создала
собственными усилиями, было у нее отнято.  А  что  хуже  всего  -  безмерная
усталость граничила с равнодушием к тому, чем она так дорожила.
   Джессика ненавидела болезни, ее обычное  средство  от  физической  немощи
было полнейшее ее игнорирование. Она не могла,  да  и  не  хотела  поступать
иначе. Но теперь у нее не было  выбора.  Библиотечная  тишина  и  монотонная
работа, которую ей поручил Слейд, выводили ее из себя. Наконец она  швырнула
ручку на стол и вскочила.
   - Я больше так не могу. - Она картинно обвела рукой  свою  тюрьму.  -  Не
могу всего этого вынести! Слейд, если я напишу  еще  хоть  одно-единственное
слово, то немедленно сойду с ума. Неужели мы не  можем  заняться  чем-нибудь
другим? Хоть чем-нибудь? Это тупое ожидание просто невыносимо.
   Слейд откинулся на спинку кресла, спокойно слушая  ее  жалобы.  Он  давно
заметил, что Джессика все утро борется с раздражением, скукой и  усталостью,
и мог лишь удивляться, что она не взорвалась раньше. Да, уметь ждать тихо  и
спокойно - эта способность не относилась к достоинствам Джессики Уинслоу. Он
отодвинул в сторону стопку книг.
   - Джин, - заявил он безапелляционно. Джессика сунула руки в карманы брюк.
   - Черт возьми, Слейд, я не хочу пить. Мне нужно что-то делать.
   - Рамми, - уточнил он, вставая.
   - Рамми? - С  минуту  она  очень  удивленно  смотрела  на  Слейда,  потом
выдохнула:
   - Карты? Я готова биться головой об стену, а ты хочешь  усадить  меня  за
карточную игру!
   - Да, у тебя карты есть?
   - Полагаю, что есть. - Джессика  пригладила  волосы,  чтобы  не  лезли  в
глаза, затем опустила руку. - Это самое лучшее, что пришло тебе в голову?
   - Нет, - Слейд подошел  и  потрогал  большим  пальцем  круги  у  нее  под
глазами, - но, я полагаю, сегодня мы уже достаточно шокировали Бетси.
   Джессика неохотно уступила.
   - Ладно, давай играть в карты. - Подойдя к столу, Джессика выдвинула один
из ящиков. - Какая ставка? - спросила она, шаря в ящике.
   - Твой капитал побольше моего будет, так что давай полпенни.
   - Хорошо, мистер Расточительный. - Джессика нащупала  колоду  и  вытащила
ее. - Считай, что ты проиграл.
   Слейд торжественно заверил Джессику, что готов к самому худшему.
   Они обосновались в гостиной.
   Диван, мирный огонь в камине помогут ей расслабиться, а длинная и скучная
игра, возможно, усыпит. Он уже понял, что сон - это единственная возможность
для Джессики не сойти с ума от монотонности ожидания. А что  касается  игры,
то она, конечно, играет неважно, и поэтому вряд ли стоит опасаться.
   - Итак, джин,  -  весело  возгласила  Джессика,  а  Слейд  с  отвращением
посмотрел на разложенные ею карты.
   - Никогда еще не видел, чтобы кому-то так везло.
   - Это не везение, а искусство, - поправила она, собирая карты, чтобы  еще
раз сдать. Он проглотил ругательство:
   - Заметь, я не люблю, когда мошенничают, и вижу это сразу.  Я  вообще  не
склонен потакать порокам.
   - Неужели? Это очень интересно.
   Он нахмурился, глядя, как она ловко тасует колоду.
   - А ты в каком отделе полиции работаешь? - легко спросила она.
   - Отделе самоубийств.
   - О, - Джессика сглотнула комок в горле,  ухитрившись  ответить  легко  и
беспечно, - полагаю, и это не лишено интереса.
   Он что-то проворчал, очевидно, соглашаясь, и сбросил  несколько  карт,  а
Джессика немедленно приобщила их к своим. Слейд презрительно  сощурился,  но
взгляд Джессики был ясен и чист.
   - Наверное, работая в  таком  отделе,  ты  встречался  с  самыми  разными
людьми, - она внимательно изучала  карты,  которые  держала  в  руке,  затем
выложила одну. - Вот почему твои персонажи выписаны с такой точностью.
   Слейд вспомнил своих подопечных, людей с улицы:  дилеров  и  проституток,
мелких воришек и их жертвы.
   Да, она неплохо играет - с ее точки зрения. К тому моменту,  как  у  него
собралась тридцатка, Слейд считал, что все, что надо видеть, он видит, и тем
не менее ежеминутно убеждался, что видит далеко не все.
   - Да, я повидал много людей, - рассеянно произнес он.
   Он опять сбросил несколько карт, и Джессика безропотно их приняла.
   - В частности, профессиональных карточных шулеров, это  настоящие  акулы.
Джессика простодушно удивилась:
   - Да что ты говоришь?
   - Была среди них одна красавица-рыжуха, - сымпровизировал он на  ходу,  -
вела большую игру в нескольких лучших  гостиницах  Нью-Йорка.  Мягкий  южный
акцент, белые руки и крапленые карты. - Слейд с видом знатока посмотрел одну
карту на свет, прежде чем ее сбросить. - Заработала три года.
   - Ух ты?! - Джессика покачала головой и взяла сброшенную карту.
   - У меня джин.
   - Ну-ну, Джесс, этого  не  может  быть.  С  извиняющимся  видом  Джессика
разложила на столе свои карты.
   - Да нет, вроде все правильно.
   Быстро оглядев ее карты, Слейд чертыхнулся:
   - Да, выходит, так. Остается подсчитать мои убытки. Я разорен дотла.
   - Ладно, сейчас посмотрим. - Джессика, грызя кончик  карандаша,  занялась
подсчетами.
   - Итог таков: ты мне должен восемь долларов и пятьдесят семь с  половиной
центов. - И, положив на стол блокнот, улыбнулась. - Ну для ровного  счета  я
сбросила полцента. Итого: восемь долларов пятьдесят семь.
   - У тебя золотое сердце, Джесс.
   - Гони должок, точка. - Она протянула  руку  вверх  ладонью.  -  Если  не
хочешь удвоить проигрыш, пытаясь отыграться.
   - Не имею ни малейшей возможности. - Слейд вынул из  кармана  бумажник  и
швырнул на стол десять долларов:
   - У меня нет мелочи. Ты мне должна бакс и сорок три цента.
   Джессика, усмехнувшись, поднялась и принесла кошелек.
   - Один доллар, - сказала она,  входя  в  гостиную  и  перебирая  денежную
пачку. - И.., двадцать пять, тридцать, сорок три цента.
   Высыпав мелочь в его протянутую руку, она, вполне довольная, заявила:
   - Мы в расчете.
   - Не совсем. - Слейд схватил Джессику и запечатлел на  ее  губах  долгий,
крепкий поцелуй. - Если ты  мошенническим  образом  выманила  у  меня  такую
огромную сумму, - и он захватил прядь ее волос,  -  ты  должна,  по  крайней
мере, за это расплатиться.
   - Ну что ж, звучит убедительно, - согласилась она и охотно подставила ему
губы.
   Господи, как же он ее хочет. И не только сейчас, и не на день, не на год,
а навсегда. На целую вечность. Он не позволял себе  думать  об  этом.  Между
ними стоит стена - тонкая непробиваемая стена. Разное социальное  положение!
Он начисто забывал об этом, когда обнимал ее. Ему не положено думать о  том,
о чем он думает, и желать того, чего желает.  Но  она  такая  теплая,  такая
мягкая и так страстно отвечает на его поцелуи.
   - Джесс.
   - Молчи. - И она обняла его покрепче. - Просто поцелуй меня опять. - И ее
губы снова прильнули к  его  рту,  задушив  слова,  которые  просились  быть
сказанными.  И  чем  дольше  продолжался  поцелуй,  тем  тоньше  становилась
перегородка между  ними.  Слейду  даже  почудилось,  будто  она  треснула  и
беззвучно разлетелась на куски.
   - Джесс, - пробормотал он снова и зарылс