- Что именно она сделала, придется выяснять мне.

Глава 18

   На ягодице у Евы красовалась татуировка - розовый бутон - но это, судя по
всему, не вызывало восторга у ее обладательницы. Стоя в ванной, она пыталась
разглядеть бутон в трюмо.
   - Пожалуй, за это ее можно и арестовать,  -  проговорила  Ева  с  мрачным
видом.
   - И с какой же формулировкой? - поинтересовался вошедший в ванную Рорк.
   - За украшение задней части полицейского без его на то согласия?  Или  за
использование татуировок с особым цинизмом? Ты, кажется, этому радуешься, а?
- Ева раздраженно сдернула с крючка халат.
   - Ева, дорогая, кажется, ночью я доказал  тебе,  что  полностью  разделяю
твое негодование. Разве я не пытался съесть эту скабрезную татуировку?
   Она с трудом удержалась от смеха.
   - Мне срочно необходим раствор, которым это можно смыть!
   - Зачем такая спешка? Картинка довольно.., милая.
   - А что, если мне нужно будет пройти через  дезинфекционную  камеру?  Или
придется принимать душ и переодеваться в участке? Ты представляешь, как надо
мной все будут издеваться?
   Рорк обнял ее, запустив руки под халат.
   - Сегодня ты не работаешь.
   - Но мне надо поехать проверить свой компьютер.  Фини  мог  переслать  на
него важную информацию.
   - Ничего, проверишь в понедельник. У нас сегодня выходной.
   - И чем мы будем заниматься? Рорк молча улыбнулся и погладил то место, на
котором красовался бутон.
   - Разве мы это только что не  делали?  -  Ева  вдруг  почувствовала,  что
почему-то краснеет.
   - Повторить не помешает, - ответил Рорк. - Но можно и чуть позже.  Почему
бы нам не поваляться у бассейна.., где-нибудь  на  Мартинике?  Не  волнуйся,
собираться не надо, - сказал он, чмокнув ее в губы. - Там понадобится только
то, что на тебе.
   День на Мартинике Ева провела без одежды, с постоянной улыбкой на лице  и
с татуировкой на ягодице. Возможно, поэтому в  понедельник  утром  она  была
немного не в себе.
   - У вас усталый вид, лейтенант, - заметила Пибоди, доставая из сумки  два
горячих пончика. - И где это вы так загорели? Были в солярии?
   - Да нет, просто повалялась денек на солнышке.
   - Вчера весь день шел дождь.
   - Только не там, где была я, - ответила Ева с набитым ртом.  -  Мне  надо
разобраться с этим процентом вероятности и  доложить  майору.  Фини  кое-что
нашел, и я все-таки хочу установить круглосуточное наблюдение  за  основными
подозреваемыми.
   - Вот на это, думаю, процент  вероятности  крайне  низок.  Сегодня  утром
пришли сведения о существенном превышении бюджета.
   - Да пошли они к черту! Когда возникает такая острая необходимость, не до
бюджета. Уитни может обратиться к начальнику полиции или даже к мэру. У  нас
речь идет о двух убийствах, журналисты вьются  вокруг,  как  воронье.  Нужны
люди, чтобы закончить расследование.
   - Вы репетируете разговор с майором? - рискнула улыбнуться Пибоди.
   - Похоже, что так. - Ева вздохнула и потерла пальцами виски. - Проблема в
том, что слишком много людей  в  этом  деле  замешано.  Нам  надо  проверить
каждого члена этих сект. Более двухсот человек. Положим, половина из них  по
психологическому портрету и данным не подойдет. Остается сотня. И мы  должны
проверить алиби каждого.
   - Работы дня на три, - согласилась Пибоди. - Даже если майор выделит  нам
несколько человек и вычеркнет тех подозреваемых, кто явно в этом не замешан.
   - Боюсь, таких почти нет. - Ева встала из-за стола. - Один человек не мог
притащить к нашему дому тело Лобара. И без машины тут не обойтись.
   - Ни  у  одного  из  главных  подозреваемых  нет  машины,  в  которой  бы
поместились и тело, и деревянная конструкция.
   - Может, такая есть у кого-то из общины. Так что придется еще  проверять,
у кого какие транспортные средства. Если ничего подходящего не найдем,  надо
будет проверять машины, взятые в аренду или украденные в  ночь  убийства.  К
сожалению, есть вероятность, что кто-то просто увел  машину  со  стоянки,  а
потом поставил на место.
   - Но проверять все равно надо?
   - Надо. Может, Фини поручит  это  кому-нибудь  из  компьютерного  отдела.
Ладно, вы приступайте к работе, а я иду к майору.
   Но уйти Ева не успела: раздался телефонный звонок, и она взяла трубку.
   - Даллас слушает.
   - Мне необходимо с вами поговорить.
   - Луи? - вскинула брови Ева. - Если вы  насчет  обвинений,  предъявленных
вашему клиенту, обращайтесь к прокурору.
   - Мне необходимо поговорить с вами, - заявил адвокат. -  Наедине.  И  как
можно скорее.
   Ева взглянула на Пибоди и выразительно приложила палец к губам.
   - О чем?
   - Я не могу говорить об этом по  телефону.  Нам  необходимо  встретиться.
Поверьте, необходимо.
   - Приезжайте сюда.
   - Нет. Они могут за мной  следить.  Я  не  знаю,  что  делать.  Я  должен
соблюдать осторожность.
   "Интересно, он заметил наблюдателя, посланного Фини, или  у  него  просто
приступ паранойи?" - подумала Ева.
   - Кто за вами может следить?
   - Нам надо встретиться, - твердил адвокат. - В моем клубе,  в  "Лакшери",
на Парк-авеню. Пятый этаж. Я сообщу ваше имя на входе.
   - Хотя бы намекните, о чем речь, Луи. У меня очень много работы.
   - Мне кажется.., мне кажется, я был свидетелем убийства. Я буду  говорить
только с вами, Ева. Больше ни с кем. Убедитесь, что за вами не следят,  -  и
торопитесь.
   Ева с задумчивым видом положила трубку.
   - Да,  намек  серьезный,  Пибоди.  По-моему,  один  сломался.  Попробуйте
уговорить Фини, чтобы он дал вам человека в помощь.
   - Вам нельзя идти туда одной! - воскликнула Пибоди, увидев, что  Ева  уже
схватила сумку.
   - С напуганным до смерти адвокатом я как-нибудь справлюсь.  У  клуба  все
равно дежурит наш человек. И я не буду отключать рацию. Пока.
   - Возвращайтесь поскорее, лейтенант.

***

   На пятом этаже клуба  "Лакшери"  располагалось  двадцать  номеров.  Члены
клуба могли устраивать там не только личные, но и деловые встречи. В  каждом
из помещений, декорированных в стилях разных эпох, имелось  все  необходимое
оборудование - компьютеры, факсы и прочее.
   Луи Триван отдавал  предпочтение  номеру  5С:  ему  нравилась  изысканная
роскошь эпохи  Людовика  XVI.  Он  обожал  бархат  уютных  кушеток,  тусклую
позолоту кресел и столиков, ему нравились тяжелые шторы на  окнах,  а  своих
случайных возлюбленных он ублажал на роскошном ложе под балдахином.
   Он любил именно эту эпоху - за гедонизм и стремление к  земным  радостям.
Короли правили и жили в свое удовольствие, при них процветали  искусства.  А
что до крестьян, голодавших под стенами роскошных дворцов,  то  это  не  что
иное, как отраженный в  общественной  жизни  естественный  отбор.  Избранные
всегда живут не так, как толпа.
   Живущий в конце XX века, в самом сердце Манхэттена, Луи Триван  полностью
разделял убеждения своих предков.
   Однако сейчас он не мог ничем наслаждаться - ходил из угла в угол  и  пил
виски. Страх не покидал его. Ноги подкашивались, сердце билось в груди точно
загнанный заяц. Луи был почти уверен, что стал свидетелем убийства. Но  все,
что  он  помнил,  казалось  ему  нереальным,  походило  на  какую-то  жуткую
компьютерную игру.
   Потайная комната, дым, гул голосов -  и  его  голос  среди  них,  привкус
теплого терпкого вина во рту... Ко всему этому за  последние  три  года  Луи
успел привыкнуть. Он стал членом этой общины, поскольку верил, что главное в
жизни -  удовольствие.  Кроме  того,  ему  нравились  их  обряды,  нравились
балахоны, маски, черные свечи. А секс! Это было просто невероятно.
   Но потом Луи стал замечать за собой  нечто  странное.  У  него  появилась
почти маниакальная потребность присутствовать  на  собраниях,  он  дрожал  в
ожидании первого глотка вина, подаваемого  во  время  церемонии.  И  еще:  в
памяти начали возникать провалы, а наутро после  очередной  встречи  у  него
была тяжелая голова и он с трудом мог сосредоточиться.
   Недавно Луи обнаружил  у  себя  под  ногтями  засохшую  кровь  и  не  мог
вспомнить, что именно произошло.
   Но постепенно он начал что-то осознавать. Первая вспышка случилась, когда
он глядел на  фотографии,  которые  показала  ему  Ева.  Вспомнилось  нечто,
повергшее его в ужас: дым, уходивший вверх, голоса, распевающие гимны, стоны
наслаждения, а потом - фонтан  крови.  Он  вспомнил  Седину  со  странной  и
зловещей улыбкой на лице, нож у нее в руке.  Лобар  -  о  господи,  это  был
Лобар! - рухнувший с алтаря с перерезанным горлом.
   Убийство... Луи нервно отдернул одну из штор и выглянул на улицу. Да,  он
стал свидетелем жертвоприношения. Но в  жертву  был  принесен  не  козел,  а
человек. Окунал ли он сам пальцы в разверстую рану? Слизывал ли с них свежую
кровь? Неужели он мог?
   Боже, а что, если были и другие жертвы? Что, если он  просто  стирал  эти
воспоминания из памяти?
   Луи  задернул  штору  и  попытался   внушить   себе,   что   он   человек
цивилизованный. Муж и отец. Уважаемый адвокат. Он не мог стать  соучастником
убийства!
   Налив себе еще виски, Луи взглянул в зеркало в резной золоченой раме.  На
него смотрел человек, который несколько дней не ел, не спал,  не  виделся  с
семьей. Он боялся спать - боялся, что видения, пришедшие во сне,  будут  еще
кошмарнее. Боялся есть, потому что еда могла застрять в глотке. И смертельно
боялся за свою семью.
   Неожиданно он подумал, что Вайнбург также был на той церемонии,  стоял  с
ним рядом и видел то же, что  и  он.  А  теперь  Вайнбург  мертв.  Только  у
Вайнбурга не было ни жены, ни детей, а у  него  они  есть.  Если  он  пойдет
домой, за ним ведь могут  прийти  туда.  За  эти  несколько  дней  он  начал
понимать, что умер бы от стыда, если бы дети узнали, в чем принимал  участие
их отец. Он должен был защитить и себя, и их. И уверял себя в том, что здесь
он в безопасности. Никто не войдет в номер, если он сам не откроет дверь.
   Луи утер со лба пот и подумал, что, возможно,  преувеличивает  опасность.
Стресс, усталость, работа вечерами напролет. Возможно, у него просто нервный
срыв.
   Надо показаться врачу.
   Ну конечно же! Он обязательно пойдет к врачу. А  потом  заберет  семью  и
уедет куда-нибудь на несколько недель. Устроит себе  небольшие  каникулы.  И
порвет с сектой. Ведь ясно же, что это ему на  пользу  не  идет,  а  сколько
денег уходит на взносы! Он слишком далеко зашел. А виной всему - любопытство
и тяга к неординарному сексу.  Он  чересчур  много  пил,  вот  ему  и  стало
казаться невесть что.
   Но эта кровь под ногтями...
   Луи закрыл лицо руками и постарался дышать ровно. "Все это  не  важно,  -
подумал он. - Не надо было звонить Еве. Не надо было паниковать. Она  решит,
что я сошел с ума. Или, что еще хуже, сочтет меня  соучастником...  В  конце
концов. Седина - моя клиентка, а я должен блюсти интересы клиентов".
   Но тут перед его глазами возникла Селина с окровавленным  ножом  в  руке.
Луи, спотыкаясь, помчался в ванную, где его вырвало. Потом, с трудом придя в
себя, он пустил воду, попытался умыться, но неожиданно разрыдался и никак не
мог успокоиться. Рыдания  его  эхом  разносились  по  комнате.  Лишь  спустя
несколько минут он поднял голову и заставил себя снова посмотреть в зеркало.
   Он действительно видел то, что видел. И надо найти в себе  силы  признать
это. Он все расскажет Еве и тем самым облегчит свою душу.
   На краткий миг Луи почувствовал облегчение  -  ему  захотелось  позвонить
жене, детям, услышать их родные голоса. И тут он заметил в зеркале  какое-то
движение.
   - Как вы сюда попали? - воскликнул он, резко обернувшись;
   - Я горничная, сэр. - Темноволосая женщина в  строгом  платье  и  фартуке
стояла, держа в руках стопку полотенец.
   - Я не вызывал горничную. - Луи поднес к лицу дрожащую  руку.  -  Ко  мне
сейчас должны прийти. Оставьте полотенца и... - Он медленно опустил руку.  -
Я вас знаю. Я вас знаю...
   "В дыму! - подумал он, и на него нахлынула волна  ужаса.  -  Это  лицо  я
видел в дыму".
   - Конечно, знаешь, Луи. - Не переставая улыбаться,  она  бросила  на  пол
полотенца - под ними оказался атам.  -  Мы  трахались  с  тобой  на  прошлой
неделе.
   Он не успел даже вздохнуть, как она полоснула атамом по горлу.

***

   Ева вышла из лифта вне себя от возмущения. Охранник при входе задержал ее
на добрых пять минут - проверял документы. А  потом  отказывался  пускать  в
клуб с оружием. Она уже готова была это оружие применить,  но  тут  появился
управляющий и рассыпался в извинениях. То, что  извинялся  он  прежде  всего
перед женой Рорка, а не перед лейтенантом  Евой  Даллас,  разозлило  ее  еще
больше. Она пообещала себе, что позже разберется и с  ним.  "Посмотрим,  как
понравится клубу  "Лакшери"  проверка  из  министерства  здравоохранения!  -
раздраженно думала Ева. - Можно будет еще напустить на них полицию нравов  и
отдел по борьбе с проституцией". Она знала, на какие рычаги надавить,  чтобы
на несколько дней превратить жизнь администрации клуба в сущий ад.
   Подойдя к двери номера 5С, Ева собралась уже нажать на кнопку звонка,  но
вдруг заметила, что дверь приоткрыта. Она тут же достала оружие.
   - Пибоди!
   - Слушаю, лейтенант. - Голос сержанта  звучал  глухо,  потому  что  рация
лежала у Евы в кармане.
   - Дверь не заперта. Я вхожу.
   - Вам нужна подмога, лейтенант?
   - Пока нет. Будьте на связи.
   Она бесшумно скользнула внутрь, прикрыла за  собой  дверь  и  внимательно
оглядела комнату.
   Изысканная, на Евин вкус,  слишком  уж  роскошная  мебель.  На  диване  -
пиджак. На столе - полупустая бутылка. Шторы задернуты. Тишина.
   Держась ближе к стене, она шагнула в глубь комнаты.
   Ни за шторами, ни за диваном никто не прятался. Маленькая  кухонька  была
пуста.
   Ева осторожно подошла к двери в спальню. Кровать была убрана, видно было,
что там никто не спал. Она  взглянула  на  плотно  прикрытые  дверцы  шкафа,
шагнула к нему и тут услышала звуки, доносившиеся из ванной. Чье-то  тяжелое
дыхание, а потом - женский смех. Ева подумала, что Луи решил поразвлечься  с
проституткой, и от злости заскрипела зубами. Но  бдительность  не  утратила.
Шагнув в сторону, она резко открыла дверь, а потом метнулась в ванную.
   Сначала Ева почувствовала запах. И лишь потом увидела...
   - Господи!
   - Лейтенант? - тут же раздался озабоченный голос Пибоди.
   - Назад! - Ева направила револьвер на женщину. - Бросьте нож  и  отойдите
назад.
   - Посылаю подмогу. Обрисуйте ситуацию,  лейтенант,  -  раздался  в  рации
голос Пибоди.
   - Только что произошло убийство. Я сказала, назад, черт возьми!
   Женщина лишь улыбнулась. Она стояла над Луи - вернее,  над  тем,  что  от
него осталось. Кровь была на полу, на ее лице и руках.
   Луи уже ничем нельзя было  помочь.  Он  лежал  с  перерезанным  горлом  и
вспоротым животом. Видимо, его собирались потрошить.
   - Он мертв, - сказала женщина с ласковой улыбкой.
   - Я вижу. Бросьте нож. - Ева шагнула к ней. - Бросьте нож и  отойдите  от
него. Спокойно! Лечь на пол, руки за голову!
   - Это было необходимо.  -  Женщина  переступила  через  труп  адвоката  и
опустилась с ним рядом - как плакальщица над гробом. - Вы меня узнали?
   - Да. - Ева вспомнила это лицо и мелодичный  голос.  -  Вы  ведь  Мириам?
Новообращенная? Бросьте свой проклятый нож - и на пол. Руки за голову.
   - Хорошо. - Мириам послушно отложила в сторону нож,  который  Ева  тотчас
схватила и отшвырнула в дальний угол. - Он  сказал,  чтобы  я  поторопилась,
одна нога здесь, другая там, а я потеряла счет времени.
   Ева вытащила из кармана наручники и защелкнула их на запястьях Мириам.
   - Он?
   - Чез. Он  сказал,  что  с  этим  я  могу  справиться  и  одна,  но  надо
поторопиться. - Она вздохнула. - А я замешкалась...
   Ева, поджав губы, взглянула на Луи Тривана. "Нет, - подумала она, - это я
замешкалась".
   - Вы записываете, Пибоди?
   - Да, лейтенант.
   - Вызовите Чарлза Форта на допрос. Сделайте это лично. С  собой  возьмите
двоих полицейских. Одна к нему не приближайтесь!
   - Понятно. Вы полностью контролируете ситуацию, лейтенант?
   Ева отступила от лужи крови, растекавшейся по полу.
   - Да, - сказала она. - Полностью.

***

   Перед  допросами  ей  пришлось  принять  душ  и  переодеться.  Это   было
совершенно необходимо - она успела перемазаться в крови  с  ног  до  головы.
Может, кто-нибудь из женщин-полицейских, находившихся в душевой,  и  заметил
татуировку, но комментариев не последовало.
   На ее участке уже знали о том, что произошло.
   - Сначала я поговорю с Мириам, - сказала Ева Фини, наблюдая  за  девушкой
через стекло.
   - Тебе бы надо передохнуть, Даллас. Говорят, сегодня утром тебе  пришлось
круто.
   - Да уж... Знаешь, порой думаешь, что уже всякого  навидалась,  -  устало
проговорила Ева. - Оказывается, нет. Обязательно находится что-то новенькое.
- Она вздохнула. - Нет, я лучше займусь этим сейчас. Разберусь до конца.
   - Ладно. Пойдем вместе, или ты хочешь одна?
   - Одна. Я думаю, она будет говорить. Ее чем-то опоили... -  Ева  покачала
головой. - Может, конечно, она  просто  сумасшедшая,  но  мне  кажется,  без
наркотиков не обошлось. Надо провести экспертизу. Прокурор не  любит,  когда
признания делаются под каким-либо воздействием.
   - Я этим займусь.
   - Спасибо.
   Она похлопала Фини по плечу и вошла в  комнату,  где  сидела  Мириам.  На
арестованной  был  серый  балахон,  выданный  уже  в  полиции,  на  лице   -
по-прежнему пятна крови. Тем не менее выглядела Мириам, как прекрасная  юная
фея.
   Ева включила магнитофон, проговорила все положенные слова и села.
   - Вы знаете, что я вас поймала с поличным, Мириам. Так  что  давайте  без
лишних предисловий. Вы убили Луи Тривана?
   - Да.
   - Что вы принимали?
   - Принимала?
   - На "Зевс" не похоже,  вы  слишком  расслабленная.  Вы  согласны  пройти
экспертизу на наркотики?
   - Я не хочу! - Девушка надула губки. - А впрочем, какая разница? Ладно, я
согласна. - Она попыталась одернуть  подол  балахона.  -  А  нельзя  ли  мне
одеться, в свое? Это платье такое колючее, и выгляжу я в нем ужасно.
   - Это вас  сейчас  больше  всего  волнует?  Итак,  почему  вы  убили  Луи
Тривана?
   - Он был воплощенным злом. Так сказал Чез.
   - Чезом вы называете Чарлза Форта?
   - Да, только Чарлзом его никто не зовет. Просто Чез.
   - Чез сказал вам, что Луи - воплощенное зло. Он просил вас убить Луи?
   - Он сказал, что я могу это сделать. Раньше я только наблюдала, но теперь
мне надо было сделать это самой.
   Было очень много крови. - Она внимательно  посмотрела  на  свои  руки.  -
Теперь ее нет...
   - А что было раньше?
   - Раньше? - Девушка пожала плечами. - Раньше было  много  смертей.  Кровь
очищает.
   - Вы были свидетельницей или соучастницей других убийств?
   - Конечно. Смерть - это переход, очень важный  акт.  Я  изгнала  из  него
демона. Демоны существуют, и мы должны с ними бороться.
   - Убивая людей, в которых они находятся?
   - Да. Чез говорил, что вы сообразительная. - Мириам взглянула на  Еву.  -
Но его вы никогда не тронете. Он для ваших законов недосягаем.
   - Давайте вернемся к Луи. Расскажите мне все по порядку.
   - Ну, у меня есть друг, он работает в "Лакшери", в обслуге. Мне надо было
с ним трахнуться. Это нетрудно, я  люблю  трахаться.  И  я  сунула  один  из
электронных ключей себе в карман. Поэтому  у  меня  не  возникло  проблем  с
замком. Я надела костюм горничной и пошла прямо в  номер  Луи.  Понесла  ему
полотенца. Он был в ванной. Его вырвало, это я поняла по  запаху.  И  я  его
зарезала. Я перерезала ему глотку, как и должна была! А потом, наверное,  не
могла остановиться.
   Она снова повела плечами и лукаво улыбнулась Еве.
   - Это как.., проткнуть ножом подушку. И звук такой странный -  хлюпающий.
Мне удалось изгнать из него демона, и тут пришли вы. Но я все успела.
   - Да, пожалуй... Вы давно знаете Чеза?
   - Года два. Он обычно приходит ко мне днем, чтобы никто не догадалс