Популярное местечко. Я буду у вас через двадцать минут.
     - Спасибо. Я полагаю, что смогу прояснить вам множество разных вопросов.
     - Дева Мария! - Пибоди чуть не пролила свой кофе, когда Ева положила трубку. - Мы ищем ее по всему свету, а она сама идет к нам в руки!
     - Да, миленькое совпадение. - Ева решительно поднялась из-за стола. - А я не люблю совпадений.

ВСКРЫТЬ ПОСЛЕ МОЕЙ СМЕРТИ

     Да, это замкнутый круг, из которого существует только один выход. Никто не хочет потерять вкус к жизни, даже вынужденно. Особенно вынужденно. Таблетки могут дать легкий выход из этого порочного круга. На крайний случай, конечно, но быстро и безболезненно. Если дело идет к тюрьме, смерть предпочтительнее.
     Жизнь - это постоянный выбор. Дорога никогда не бывает прямой, пока не подведет к моменту, когда жизнь уже не приносит ни радости, ни печали. Мне всегда удавалось делать выбор, который был, по-моему, правильным, хотя многих он удивлял. Однако - лучше или хуже - это был мой собственный выбор. Я несу полную ответственность за свои поступки.
     Даже за Ричарда Драко. Нет, особенно за Ричарда Драко! Его жизнь состояла не из серии выборов, а из смеси жестокости и подлости, большей или меньшей. Все, к чему он прикасался, тут же подвергалось разрушению. Его смерть не вызывает у меня сожаления. Все, что он делал в своей жизни, - сознательно, бездушно и жестоко - требует возмездия. Если бы мне представилась возможность все повторить, у меня не было бы колебаний и сомнений. Я не буду притворяться, будто испытываю угрызения совести, освободив людей от кровопийцы. И то, что он испытывал боль, сильнейшую боль и осознанный страх в тот момент, когда нож вошел в его сердце, доставляет мне радость.
     Я, пожалуй, сожалею, что имею отношение к смерти Лайнуса Квима. Но это было необходимо, видит Бог. Можно было бы, конечно, согласиться на шантаж и платить ему, но шантаж - это как болезнь, не так ли? Если уж она поразила тело, то поедает его, проявляясь в самые неподходящие моменты. Зачем же рисковать? Мне удалось сделать все, чтобы Квим не чувствовал боли и страха, чтобы он умер в иллюзии удовольствия.
     Но я отдаю себе отчет, что это не снимает с меня ответственности за лишение жизни другого человека.
     Мне казалось, что все придумано безупречно и с выдумкой: спектакль смерти Ричарда был поставлен при стечении огромного количества зрителей. Мне удалось учесть, что все окружавшие его люди имели основание желать ему зла. Это была очень удачная идея: настоящая Кристина Воул вонзает нож в черное и подлое сердце Леонарда Воула. Это был великолепный ход!
     Я сожалею и прошу прощения у моих друзей и товарищей за то, что они испытали неудобства, оказавшись, хотя и на короткое время, под подозрением. С моей стороны было глупостью, большой глупостью, надеяться, что дело не зайдет так далеко. Однако мне казалось, что, поскольку никто не пожалеет о Ричарде Драко, его смерть никого не заинтересует - кроме тех, кто прольет крокодиловы слезы на загримированные щеки на похоронах.
     Но мне не удалось избежать ошибок. Эта смерть заинтересовала лейтенанта Даллас. Не из-за личности самого Ричарда, конечно: без сомнения, она уже разобралась в этой мерзкой личности. Но она служит закону. Мне кажется, это своего рода ее религия - каждое преступление, особенно убийство, должно быть наказано.
     Понимание этого пришло ко мне слишком поздно, когда впервые удалось заглянуть ей в глаза. Недаром же вся моя жизнь прошла в изучении людей, попытках понять их суть и суметь это отобразить.
     В конце замечу: мне было предначертано сделать это, этого желали мое сердце и душа. Мой долг выполнен. Мир избавлен от огромного зла.
     Не это ли называется справедливостью?..

ГЛАВА 18

     Анна Карвелл оказалась красивой женщиной с прекрасной фигурой - из породы тех, в которых влюбляются сразу и навсегда, и за которых так или иначе платят мужчины. У нее был чувственный рот с полными губами, покрытыми блестящей нежной помадой, а кожа отливала бледным золотом, которое приятно оттеняло светло-рыжие волосы и карие глаза. Эта женщина наводила на мысли о медленном огне, который, однако, сильно обжигает.
     Некоторое время она смотрела прямо в глаза Еве, затем быстро взглянула на Пибоди и открыла дверь, жестом приглашая войти в номер.
     - Спасибо за то, что приехали так быстро. Уже после звонка я поняла, что это мне надо было приехать к вам.
     - Никаких проблем.
     - Надеюсь, вы простите меня за то, что я не знакома с вашими порядками. Мой опыт общения с людьми вашей профессии крайне ограничен и небогат. Я заказала шоколад... - Она пригласила их в гостиную, где на столике стоял белый кувшинчик и две маленькие чашечки. - Вы составите мне компанию? На улице сегодня так холодно и промозгло... Я сейчас достану еще одну чашку для вашей помощницы.
     - Не беспокойтесь, - услышала Ева из-за спины голос Пибоди, который сопровождался тихим вздохом, - Не обращайте на меня внимания.
     - Ну что ж, присядем?
     Анна села на диван, аккуратно подобрав свою бронзового цвета юбку, и начала разливать шоколад. В комнате играла медленная красивая музыка - что-то мелодичное выводила партия фортепьяно. Рядом с лампой стояла большая ваза с роскошными розами. Их аромат, смешиваясь с нежными духами хозяйки, наполнял комнату.
     "Какая милая сценка из городской жизни", - подумала Ева.
     - Я приехала в Нью-Йорк только вчера вечером, - начала Анна. - И обнаружила, что уже успела позабыть, как мне нравился этот город. Его тепло, даже в такую нескончаемую зиму. Вы, американцы, умудряетесь заполнить собой все пространство, но вам и этого мало.
     - Откуда вы приехали?
     - Из Монреаля. - Она отпила глоток шоколада, держа чашку с истинно женским изяществом, которым Ева так восхищалась в Мире. - Лейтенант, я боюсь, что Кеннет не был до конца откровенен с вами во время вашей беседы. Надеюсь, вы не осудите его за это. Он беспокоился обо мне.
     - Миссис Карвелл, мне нужно ваше разрешение, чтобы включить магнитофон для записи нашего разговора.
     - Ну конечно же, - кивнула она после легкого замешательства. - Пожалуйста. Я понимаю, что все должно быть оформлено официально.
     - Включай запись, Пибоди.
     Пока Ева зачитывала стандартный текст о правах и ответственности, глаза Анны сначала расширились от удивления, затем вновь потеплели. Похоже, ее это забавляло,
     - Итак, я - подозреваемая?
     - Это обычная процедура. Вы поняли права и обязанности, которые я вам зачитала?
     - Да, все очень понятно.
     - Миссис Карвелл, зачем вы приехали в Нью-Йорк из Монреаля вчера вечером?
     - Кеннет... Кеннет Стайлс позвонил мне. Ему было необходимо увидеть меня. Он был в отчаянии и растерянности. Он полагал, что вы подозреваете его в убийстве Ричарда Драко. Но поверьте мне, лейтенант Даллас, это просто невозможно.
     - Почему?
     - Кеннет - добрый и порядочный человек.
     - Этот добрый и порядочный человек так сильно избил двадцать четыре года назад Ричарда Драко, что тот слег в больницу, - заметила Ева.
     Анна вздрогнула, и ее чашка стукнула о блюдце.
     - Импульсивность молодости. Неужели человека можно преследовать за единственную глупость, которую он совершил столько лет назад? Глупость, продиктованную любовью и заботой о другом человеке?
     - Все, что мы когда-либо совершаем, преследует нас всю жизнь, миссис Карвелл.
     - Я так не считаю. Мне известно по собственному опыту, что при определенной воле свою жизнь можно изменить. - На мгновение ее рука сжалась в кулачок, как будто иллюстрируя эту волю. - Лейтенант Даллас, когда я вчера вечером увидела Кеннета, он был напуган и подавлен. Я могу вам поклясться, что он никогда бы мне не позвонил, если бы совершил то, в чем вы его подозреваете.
     - Во сколько вы с ним встретились?
     - Около восьми часов вечера. Мы встретились в маленьком клубе. Кажется, он назывался "Бездомная кошка".
     - Я знаю его.
     - Мы разговаривали, потягивая вино... И он рассказал мне тогда, что назвал вам мое имя и вы будете искать меня из-за моих давних кратковременных отношений с Ричардом. - Ее улыбка светилась таким же прекрасным светом, как и розы позади нее. - Он хотел меня предостеречь, чтобы я могла скрыться, избавив себя от неудобств подобной встречи. Я постаралась, как могла, успокоить его, и сказала, что сама поговорю с вами.
     - Он больше не звонил вам?
     - Нет. Я собиралась сама позвонить ему после нашего с вами разговора. Надеялась убедить Кеннета, что вы больше не подозреваете его в этом страшном преступлении.
     - Прошлой ночью Кеннет Стайлс намеревался покинуть город. - При этих словах Ева внимательно посмотрела на Анну. - Когда его попытались задержать, он бросился бежать, в результате чего получил ранения.
     - Нет! - Анна непроизвольно схватила Еву за руку. - Он ранен? Как тяжело? Куда вы его поместили?
     - Он в больнице. Его состояние стабильно, и лечащий врач надеется на полное выздоровление. Как вы думаете, миссис Карвелл, почему невиновный человек попытался сбежать?
     Анна отпустила Евину руку, встала и подошла к зашторенному окну. Некоторое время она молчала, вглядываясь куда-то вдаль, а когда вновь смогла говорить, ее голос уже не был таким спокойным и ровным.
     - Ах, Кеннет... Возможно, вы правы, лейтенант: все наши поступки остаются с нами на всю жизнь и продолжают влиять на нее. Он сделал это ради меня, понимаете? - Она повернулась спиной к окну, серое зимнее небо обрамляло ее силуэт. В глазах у нее стояли слезы. - Мне позволят увидеть его?
     - Возможно. Скажите, Кеннет Стайлс знал, что вы забеременели, а потом родили ребенка от Ричарда Драко?
     Голова Анны откинулась назад, как будто Ева ударила ее кулаком в лицо. Она нервно рассмеялась, но затем взяла себя в руки и снова села на диван.
     - Я вижу, что вам очень многое известно. Да, Кеннет знал. Он помог мне в очень тяжелой ситуации.
     - Он знал, что Карли Лэндсдоун является этим ребенком?
     - Он не мог знать имени, которое дали ей новые родители. Все файлы по этому делу были засекречены. Я не рассказывала никому, кроме юриста, который оформлял документы, куда и кто увез ребенка. Это находилось только в засекреченных файлах, лейтенант! Какое отношение этот ребенок - ах, нет, уже взрослая женщина - может иметь к этому делу?
     - Вы не поддерживали отношений с Карли Лэндсдоун?
     - Это не было нужно ни мне, ни ей. Понятно - вы считаете, что я бессердечная лгунья...
     Анна машинально взяла свою чашку шоколада, но пить не стала. Единственным признаком ее волнения была эта чашка, подрагивающая в руке.
     - Я сама так не считаю, - сказала она через минуту. - Когда я обнаружила, что беременна, я была очень молода и сильно влюблена. Я все отдала Ричарду Драко. Он был моим первым мужчиной. Ему нравилось быть первым мужчиной... А я тогда практически ничего не знала о противозачаточных средствах.
     Слегка пожав плечами, Анна наконец посмотрела на Еву.
     - Когда я узнала, что ношу ребенка Ричарда, я вся трепетала от романтических надежд на счастливый брак с ним. Но очень скоро он превратил этот трепет в отчаяние. Когда я ему все рассказала, он не разозлился на меня, не пришел в ярость - хотя, конечно, не было тех нежных слов и обещаний, которые я так радостно себе навоображала. Вместо всего этого он просто посмотрел на меня без всякого интереса, как на надоевшую игрушку. - Глаза Анны потемнели. - О, я никогда не забуду, как он смотрел да меня! Он сказал мне, что это моя проблема, и если я жду от него, что он поможет мне в прерывании беременности, то я глубоко ошибаюсь. Я заплакала, конечно, и стала умолять его. Он обозвал меня нескольким грубыми словами, заявил, что я ему надоела, и оставил всю в слезах.
     Она сделал глоток шоколада с абсолютно спокойным, даже бесстрастным, выражением лица.
     - Вы поймете, надеюсь, почему я не оплакиваю его смерть. Он был самым отвратительным, самым страшным человеком, которого я когда-либо встречала. К несчастью, в тот момент своей жизни я не видела этого так хорошо, как сейчас. Я, конечно, сознавала, что он порочный человек, но с прекрасным слепым оптимизмом молодости верила, что смогу его переделать, - до того момента, когда он отвернулся от меня.
     - Потом вы перестали верить в это.
     - Конечно. Я перестала верить, что смогу изменить Ричарда Драко. Но мне казалось, что я просто не могу жить без него. К тому же я была очень напугана. Тогда мни едва исполнилось восемнадцать лет; я мечтала стать великой актрисой, и вдруг в одночасье все мечты были разбиты. Беременная, одинокая... Как мне было жить? - Анна снова помолчала, будто всматриваясь в свое прошлое. - В восемнадцать лет все воспринимается острее. Вы помните себя в восемнадцать лет, лейтенант Даллас? Вам, наверное, тоже казалось, что все в жизни прекрасно, а весь мир вращается вокруг вас? Не правда ли?
     Ева не стала отвечать, сочтя этот вопрос риторическим, а Анна между тем продолжала:
     - Я попыталась покончить жизнь самоубийством. Слава богу, мне это не удалось, хотя, если бы не Кеннет, который вовремя пришел, все повернулось бы иначе.
     - Но ведь вы не прервали беременность, - заметила Ева.
     - Нет. У меня было время успокоиться и все обдумать. Когда я взяла в руки бритву, я не думала о ребенке. Только о себе. Но потом мне стало казаться, что судьба дает мне еще один шанс, и единственным способом выжить будет дать жизнь существу, которое созревало внутри меня. Ничего этого не было бы без помощи Кеннета. - Она выразительно посмотрела на Еву. - Он спас жизнь мне и ребенку. Он помог мне найти клинику в Швейцарии и юриста, который занимался усыновлением детей. Он дал мне денег и протянул руку помощи.
     - Он любил и любит вас.
     - Да, - согласилась Анна просто и с грустью. - Самое большое сожаление моей жизни - я не могла и не могу в ответ полюбить его так, как он заслуживает. Его драка с Ричардом много лет назад была просто приступом бессильной ярости. И это ему очень дорого стоило.
     - А что вы делали после того, как отдали ребенка на усыновление?
     - Я вновь занялась устройством своей жизни. Я уже не мучилась мечтой стать великой актрисой. Мне больше никогда этого не хотелось.
     - Насколько мне известно, вы имели право регулярно получать информацию о ребенке...
     - Я никогда не пользовалась этим правом. Я сделала то, что считала лучшим выходом для нее и для меня. Она больше не была моей дочерью.
     - А вы знаете, что Карли Лэндсдоун находилась на сцене в тот вечер, когда Ричард Драко был убит?
     - Неужели? - На лице Анны отразилось удивление и озабоченность. - Она актриса? Здесь, в Нью-Йорке? Ну что ж, видимо, это ей на роду написано... И она играла в одной пьесе с Ричардом и Кеннетом? Как изощренно играет людьми судьба!
     Ева ждала, внимательно глядя на собеседницу.
     - Вы ничего о ней не спрашиваете? - заметила она наконец.
     - Лейтенант, вы хотите, чтобы я притворилась, что у меня с ней сохранилась какая-то внутренняя связь? Духовная близость? Ваша Карли Лэндсдоун для меня чужой человек, Конечно, я от всей души желаю ей добра. Но ниточка, связывавшая нас много лет назад, давно порвана. Единственное, что связывает меня с теми днями, - это Кеннет.
     - Вы знакомы с Айрин Мансфилд?
     - Немного. Она была очень многообещающей актрисой уже тогда. Она весьма процветает, не так ли? Мне кажется, что Ричард поигрался в те годы и с ней... А почему вы спрашиваете?
     - Она тоже среди действующих лиц нашей пьесы. А имя Натали Брукс говорит вам что-нибудь?
     - Натали Брукс? - По губам Анны пробежала мимолетная улыбка. - Это имя я не слышала много лет. Да, я помню, у нее была небольшая роль в пьесе, когда мы с Ричардом были любовниками. Она тоже была очень молода. Хорошенькая, свеженькая девушка деревенского типа. И, конечно же, очень податливая. Он соблазнил ее, когда оставил меня. Может быть, даже раньше. Трудно сказать с уверенностью. Она что, тоже играла в этой пьесе?
     - Нет, но ее сын был дублером Драко.
     - Потрясающе! - Ее глаза широко раскрылись от удивления. - Пожалуйста, скажите мне, кто еще играл там?
     - Элиза Ротчайлд.
     - Не может быть! Великолепная женщина. Очень достойная, умная и острая на язык. Она терпеть не могла Ричарда. Впрочем, она была не в его вкусе, так что он легко переживал ее презрение. Да, это потрясающе! Столько призраков прошлого двигаются по сцене, как тени... И, разумеется, Ричард Драко в главной роли! Я давно не имею ничего общего с театром, но если бы знала все это, наверное, купила бы билет на эту пьесу. Да, я могла бы очень дорого заплатить, чтобы увидеть эту последнюю постановку.
     - У вас не было контактов с кем-либо из этих людей за последние двадцать четыре года?
     - Как я уже сказала, ни с кем, кроме Кеннета. Я понимаю - Кеннет говорил вам, что не видел меня ни разу за все эти годы и даже не знает, где я живу. Но эта ложь была нужна не ему, он старался ради меня. А теперь, когда вы рассказали, кто был занят в этой пьесе, мне стало еще более понятно, почему он так поступил. Он, вероятно, беспокоился, что все эти призраки ранят меня. Но я могу заверить вас и его, что это не так. В сущности, мне нет дела ни до кого из этих людей.
     - Он рассказывал вам, что Ричард Драко и Карли Лэндсдоун были любовниками?
     Рука с чашкой замерла в воздухе. Не отрывая взгляда от Евы, Анна поставила ее на стол.
     - Что вы сказали?
     - Я сказала, что ваш бывший любовник и ваша с ним общая дочь находились в интимных отношениях незадолго до его смерти.
     - Матерь Божья! - воскликнула Анна, закрыв глаза. - Неужели это плата за маленький грех, совершенный много лет назад?.. Вы потрясли меня, лейтенант. - Она открыла глаза, которые теперь были абсолютно холодными и стеклянными. - Если в этом состояла ваша цель, вы ее добились. Однако я не сомневаюсь, что каждый из них ничего не знал о родстве.
     Анна поднялась и прошлась по комнате, бросив из-за плеча мгновенный взгляд на Еву.
     - Она молода... И красива?
     - Да. Очень красива.
     - Она вряд ли долго сопротивлялась ему. Очевидно, просто не видела причин, почему надо было сопротивляться. А он всегда умел заманить женщину в постель.
     - Она могла и сама заманить его в постель, зная всю подноготную, - заметила Ева.
     - Какая же женщина согласится лечь в постель с собственным отцом?! - Анна отшатнулась от Евы и обхватила плечи руками, словно стараясь согреться. - Да и откуда она могла узнать? Файлы были засекречены.
     - Эту секретность несложно снять, - спокойно сказала Ева. - Каждый из действующих лиц нашей трагедии мог получить разрешение на просмотр этих файлов. Возможно, Карли было интересно узнать, кто ее настоящие родители.
     - Если бы запрос был сделан, мне бы сообщили об этом. Таков закон.
     - Законы иногда нарушаются. Это дает мне работу. Драко, например, мог открыть файл и сам.
     В ответ Анна рассмеялась холодным резким голосом.
     - Зачем ему это? Вряд ли он вообще помнил все эти годы, что у него где-то есть ребенок.
     - Они очень похожи, миссис Карвелл. У нее его волосы, цвет глаз, подбородок...
     - Так. - Анна с трудом вдохнула воздух и снова прикрыла глаза. - Он мог посмотреть на нее и увидеть себя. Мог? Мог... А потом затащить ее в постель ради забавы самовлюбленного стареющего фавна. Но это невозможно утверждать с уверенностью. Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Ричард за эти годы стал для меня абсолютно чужим - так же как и женщина, о которой вы говорите. Я их не знаю.
     - Зато Кеннет Стайлс знает.
     Ева наблюдала, как ужас отразился на лице Анны. Пунцовая краска залила его и так же быстро сменилась смертельной бледностью.
     - Нет. Даже если бы он узнал или заподозрил что-то, он бы не стал прибегать к убийству. Я уже сказала вам, что любое насилие ему чуждо. То, что произошло двадцать четыре года назад, было импульсивной вспышкой гнева. Нет-нет, Кеннет не смог бы применить силу!
     - Но он мог прибегнуть к чьей-то помощи, - негромко сказала Ева. - А где вы были вечером два