толкнул  ее,  направляясь  к
телефону.
   - L- А потом бросилась под револьвер. - Слейд в ярости сорвал с  аппарата
трубку и начал набирать номер. - Ведь он мог в тебя выстрелить.
   - Да, - словно зачарованная, Джессика уставилась на пятно, расползавшееся
по рукаву свитера, - я думаю, ему это удалось.
   - Что? - Слейд раздраженно повернулся к ней и  затем  выронил  трубку  из
оцепеневших пальцев. - О боже мой!
   Потребовалось всего два шага, чтобы он оказался рядом с ней.
   Слейд разорвал рукав по шву.
   - Джесс, ты ранена.
   Сосредоточенно хмурясь, она стала рассматривать рану.
   - Да, ранена, - ответила она старательно  твердым  голосом,  как  говорят
пьяные. - Но я ничего не чувствую. Это должно болеть? А крови много.
   - Заткнись, черт возьми, заткнись!
   Слейд быстро осмотрел рану. Пуля аккуратно прошила мягкие ткани насквозь.
"Мягкую плоть Джессики", - подумал он. Сердце у него сжалось. Он снял с себя
рубашку и разорвал  ее  на  полоски,  чтобы  перевязать  руку  выше  раны  и
прекратить кровотечение.
   - Дурочка, скажи спасибо, что он не попал тебе в голову. - Руки у  Слейда
дрожали, ему долго не удавалось затянуть  узел,  и  он  стал  браниться  еще
крепче.
   - Это был маленький револьвер, - заплетающимся языком сказала Джессика.
   Он смотрел на нее, и на лице его отражались самые противоречивые чувства,
но лицо расплывалось у нее перед глазами.
   - Пуля есть пуля, - пробурчал Слейд. Чувствуя на руках ее  теплую  кровь,
он внутренне содрогнулся. По  голой  спине  потекла  струйка  пота.  -  Черт
возьми, Джесс, что за цель была у тебя, когда ты повисла  у  него  на  руке?
Ведь я же знаю, что делаю.
   - Я ужасно жалею об этом. - Голова  у  нее  немного  закружилась.  -  Как
невежливо с моей стороны получить пулю, предназначавшуюся тебе.
   - Ну ладно, не умничай, - процедил он сквозь зубы. - Если бы ты  не  была
ранена, я бы тебе показал.
   Слейду приходилось поддерживать ее. Он с ужасом замечал, что она все хуже
держится на ногах. - Горло у него саднило от быстрого хриплого дыхания. Он с
усилием делал что следует, стараясь видеть в руке нечто отдельное, не  часть
ее тела. Перевязав рану, Слейд обхватил Джессику покрепче, чтобы не дать  ей
упасть.
   - Наверное, ты видела такой  эпизод  в  одном  из  твоих  любимых  старых
фильмов?
   - Нет.
   Когда он повел ее к креслу, ей показалось, что она плывет по воздуху.
   - Дело в том, сержант, что мне показалось, будто он собирается убить вас.
А так как я люблю вас, я не могла ему этого позволить.
   Он остановился как вкопанный и пристально поглядел на нее. А открыв  рот,
понял, что не может издать ни звука, не то что сказать слово. Он выпустил ее
здоровую руку.
   - Знаешь, извини, мне очень неловко, - сказала хрипло Джессика, - но  мне
кажется, я сейчас упаду в обморок.
   Последнее, что она слышала,  кроме  шума  в  ушах,  был  очередной  поток
ругательств.

***

   Джессика очнулась и увидела, что все вокруг нее белое. Ей  казалось,  что
ее тело и мозг существуют отдельно в этом  колеблющемся  пространстве.  Даже
постоянное  пульсирование  в  плече  тоже  было  как-то   нереально.   Белое
постепенно стало сереть, потом опять начало светлеть, и Джессика поняла, что
смотрит в стену. Ничего не понимая, она стала ее  внимательно  разглядывать.
Правда, взгляд ее под влиянием лекарств был не совсем устойчив.
   Она посмотрела в другую сторону.  "Значит,  здесь  все  стены  белые",  -
решила Джессика. На окнах висели шторы, все в горизонтальных полосках. Между
ними была темнота. Значит, сейчас ночь. Шторы тоже белые, как бинт на  руке,
которую она не чувствовала своей. И она вспомнила.
   Вздохнув, она рассеянно  пошарила  взглядом.  Синий  пластиковый  кувшин,
прозрачный стакан. Госпиталь. Она сморщилась. Джессика ненавидела  больницы.
Над ней наклонилось лицо, оно мешало ей  разглядывать  обстановку.  Янтарные
глаза  всматривались  в  бледно-голубые.  "Да,  приятные  глаза,  -   решила
Джессика, - а лицо круглое, гладкое, с намеком на  второй  подбородок".  Она
рассмотрела также белый халат и стетоскоп.
   - Доктор, - прошептала Джессика и нахмурилась: какой слабый у нее голос.
   - Мисс Уинслоу, как вы себя чувствуете? С минуту она серьезно  обдумывала
вопрос:
   - Ну, так,  будто  в  меня  стреляли.  Врач  добродушно  хмыкнул  и  стал
нащупывать пульс.
   - Разумный ответ. В вас действительно стреляли.
   - Как давно... - Джессика  облизнула  пересохшие  губы  и  сделала  новую
попытку:
   - Как давно я здесь?
   - Немногим больше часа. - Взяв небольшой фонарик, врач посветил сначала в
правый глаз, затем в левый.
   - А мне кажется, что несколько дней.
   - Вы находитесь  под  воздействием  лекарств,  замедляющих  все  реакции.
Чувствуете боль?
   - Нет, просто дергает в плече и такое ощущение, словно рука не моя.
   Врач улыбнулся и похлопал ее по кисти руки:
   - Да нет, она ваша собственная.
   - Слейд. Где Слейд? Врач наморщил лоб:
   - Сержант? Он большую часть времени бродит по коридорам как безумный.  Он
не захотел даже ждать в приемной, хотя я ему и приказал.
   - Он предпочитает отдавать приказы сам. - Джессика попыталась  приподнять
голову и вновь уронила ее на подушку, так как стены  комнаты  вдруг  поплыли
вокруг нее.
   - Лежите спокойно, - властно сказал врач. - Вам  придется  задержаться  у
нас ненадолго. Между бровями у нее появилась черточка.
   - Я не люблю больницы.
   Но врач снова похлопал ее по руке и сказал:
   - Это жаль.
   - Я хочу повидаться со Слейдом, -  произнесла  она  самым  повелительным,
насколько это было возможно, тоном. Отяжелевшие веки грозили закрыться.  Она
усилием воли не  позволила  им  этого  сделать.  -  Пожалуйста,  -  добавила
Джессика.
   - Мне кажется, что вы так же не склонны подчиняться приказам, как он.
   - Пожалуй. - Джессика с трудом улыбнулась. - Я тоже этого не люблю.
   - Я позволю ему войти, но только  на  несколько  минут.  -  "А  потом,  -
подумал врач, внимательно взглянув ей в глаза, - вы заснете и  будете  спать
ближайшие двадцать четыре часа".
   - Спасибо.
   Он рассеянно кивнул головой и что-то прошептал вошедшей в палату сиделке.
***

   Слейд безостановочно сновал  взад-вперед  по  больничному  коридору.  Его
мучили десятки сомнений и страхов.  Правый  висок  ломило.  Какая  она  была
бледная - да нет, это от шока, все будет хорошо. В  карете  "Скорой  помощи"
она была уже без сознания. И слава богу  -  хотя  бы  не  чувствовала  боли.
Господи, где же  врач?  Если  с  ней  что-нибудь  случится...  Сердце  опять
сжалось. Сглотнув тугой комок в горле, Слейд заставил мышцы расслабиться,  и
на смену страху пришел гнев. Боль в горле распространилась на затылок и шею.
Если они сейчас же не пустят его к ней, он им...
   - Сержант?
   Слейд круто повернулся и схватил врача за лацканы белого халата.
   - Джесс? Что с ней?! Я хочу ее видеть! Ее можно отвезти домой?
   Хорошо натренированный на общение с безумствующими супругами,  родителями
и влюбленными, доктор заговорил спокойно, даже не  пытаясь  освободиться  из
хватки Слейда.
   - Она проснулась, - просто ответил он, - и почему бы нам не присесть.
   Но пальцы Слейда вцепились в лацканы халата еще сильнее.
   - Зачем?
   - Потому что я сегодня на ногах с  восьми  утра.  -  Но,  вздохнув,  врач
решил, что, пожалуй, с этим  типом  говорить  лучше  стоя.  -  Мисс  Уинслоу
чувствует  себя  настолько  хорошо,  насколько   это   возможно   в   данных
обстоятельствах.
   - Что, черт возьми, это значит?
   - Только то, что я сказал, - ровно отвечал врач. - Вы  правильно  оказали
первую помощь. А что касается вашего второго вопроса, вы сможете увидеться с
ней  через  минуту,  но  домой  ей  еще  рано.  У  нее   есть   какие-нибудь
родственники?
   Слейд сильно побледнел.
   - Родственники? Что вы имеете в виду? Рана была не  очень  тяжелая,  пуля
прошла навылет, и я доставил ее сюда в первые же полчаса после ранения.
   - Да, вы очень хорошо справились, - заметил врач, - и  я  просто  намерен
несколько дней держать ее под наблюдением. А насчет родственников я спросил,
чтобы знать, кого известить.
   - Под наблюдением? - Ужасающие видения бешено зароились в его мозгу. -  А
в чем дело?
   - Говоря попросту, крайняя нервная  усталость  и  шоковое  состояние.  Вы
хотите, чтобы я объяснил это в соответствующих медицинских терминах?
   Слейд затряс головой, отпустил врача и отвернулся.
   - Нет, - он потер руками лицо. - Значит, это все?  Она  выздоровеет?  Все
опять будет в порядке?
   - При условии отдыха и хорошего ухода. Так как насчет ее родни?
   - Но у нее никого нет. - Не зная, что делать с руками, Слейд сунул  их  в
карманы. Его охватило ощущение полной безнадежности, которая отнимала у него
все силы. - Я возьму это на свою ответственность.
   - Я знаю, что в этом заинтересована полиция,  сержант,  но  каковы,  если
говорить точно, ваши отношения с мисс Уинслоу?
   Слейд негромко рассмеялся.
   - Я состою при ней в няньках, -  пробурчал  он,  -  и  поэтому  беру  всю
ответственность на себя, - повторил он уже  более  решительно.  -  Позвоните
комиссару  Додсону  из  нью-йоркского  полицейского   департамента,   и   он
подтвердит мои слова. - Слейд бросил на доктора твердый немигающий взгляд. -
Я хочу ее видеть. Сейчас же.

***

   Когда Слейд вошел, Джессика смотрела на дверь. Она с трудом улыбнулась.
   - Я знала, что ты сумеешь пробраться сквозь санитарный кордон. Ты  можешь
умыкнуть меня отсюда?
   Руки все еще в карманах.  Слейд  подошел  к  ней.  Она  была  белая,  как
простыни на кровати. Только  глаза  темнели.  Он  вспомнил  первый  день  их
знакомства  -  какая  она  была  живая,   вибрирующая,   стремительная.   Он
почувствовал себя таким беспомощным и неспособным  что-то  сделать  для  нее
прямо сейчас, что руки в карманах сжались в кулаки.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Я уже  сказала  врачу,  что  чувствую  себя  как  человек,  в  которого
стреляли. - Она коснулась забинтованной руки. - А  вообще-то  у  меня  такое
ощущение, будто я выпила полдюжины мартини и валяюсь пьяная.
   Джессика вздохнула и на минуту закрыла глаза.
   - Значит, ты не собираешься меня отсюда вызволять? Нет?
   - Нет.
   - Я так и думала.
   Смирившись, она уставилась на синий пластиковый кувшин.
   - Слейд, я соврала насчет бриллиантов. Я сунула  их  под  сиденье  своего
автомобиля. Он стоит  посередине  дороги  недалеко  от  магазина.  Я  забыла
заправиться бензином.
   Она взглянула на него.
   - Машина даже не заперта и... - Джессика облизнула  пересохшие  губы.  Он
молчал. - Я дала Майклу деньги, чтобы он мог бежать. Это пособничество,  да?
Наверное, у меня будут неприятности?
   - Я обо всем позабочусь.
   Даже несмотря на туман в голове из-за снотворных, она удивилась:
   - Ты не собираешься ругать меня?
   - Нет.
   Изо всех сил борясь со сном, Джессика рассмеялась:
   - Наверное, надо, чтобы в меня почаще стреляли.
   Джессика протянула руку к Слейду, не замечая, что он словно  не  решается
ее взять.
   - А Дэвид в этом деле не  участвовал.  Майкл  мне  рассказал  все.  Дэвид
понятия не имел, что происходит...
   - Я знаю.
   - Кажется, наполовину я была права, - прошептала она.
   - Джесс. - Ее рука была такая хрупкая. - Извини.
   - За что? - Джессика сочла чрезмерными свои усилия  удержать  стремящиеся
опуститься веки. Мир стал мягко-серого цвета, когда она  закрыла  глаза.  Ей
подумалось, что он переплел свои пальцы с ее, но она не была в этом уверена.
- Ты ни в чем не виноват.
   - Нет. - Слейд посмотрел вниз на ее руку. Теперь она была вялая,  и  если
он сейчас ее выпустит, она бессильно упадет на кровать. - Вот из-за этого  я
и прошу прощения.
   - Но теперь уже все в прошлом? Да, Слейд? Она уже  дышала  глубоко  и  не
слышала, как он ответил:
   - Да, теперь все кончено, Джесс. Нагнувшись, он поцеловал  ее  в  губы  и
ушел.

Глава 12

   Сидя в приемной комиссара полиции,  Слейд  хмурился  еще  больше,  чем  в
первое посещение. Прошло три недели с  тех  пор,  как  он  стоял  у  кровати
Джессики в госпитале.
   Тогда он сразу же  приехал  к  ней  домой,  где  пришлось  иметь  дело  с
растерявшимся, затем злым, а потом безумствующим Дэвидом.
   - Ранена? Что ты хочешь этим сказать?
   Слейд все еще ясно видел перед  собой  его  бледное  лицо  и  напряженный
взгляд, помнил дрожащий голос и сердитые слова.
   - Но если вы полицейский, тогда почему ее не защитили?
   На это ответить он не  мог.  Пока  Дэвид  как  сумасшедший  названивал  в
госпиталь, он поднялся  наверх  и  уложил  вещи.  А  потом  поехал  домой  с
бесконечной тупой усталостью, преодолевая длинную дорогу до Нью-Йорка.
   Слейд приказал себе вычеркнуть Джессику из памяти, как он  уже  вычеркнул
из жизни свое последнее дело в полиции. Джессика получает необходимые заботу
и уход. Когда она совсем оправится от раны,  пережитый  кошмар  останется  в
прошлом. И в прошлом, твердил Слейд себе, останется и он сам.
   Затем сделала свое дело усталость, пронизывающая до костей, пришедшая  на
смену невероятному напряжению. Он рухнул в постель и  проспал  целые  сутки.
Но, проснувшись, он сразу же вспомнил о Джессике.
   Он  ежедневно  звонил  в   госпиталь,   уверяя   себя   при   этом,   что
просто-напросто исполняет  долг.  Ответ  был  всегда  одинаков:  отдыхает  в
спокойной обстановке. Случались дни, когда  Слейду  приходилось  бороться  с
сильным желанием сесть в машину и поехать к ней.  А  потом  ее  выписали  из
больницы, и он сказал себе, что теперь всему конец.
   Он окунулся с головой в работу.  Он  кончил  роман  в  шестнадцатичасовом
марафоне, заперев дверь и отключив телефон. Он подал заявление об  отставке,
и ему оставалось всего несколько раз наведаться в  полицейский  участок.  Он
подписал договор на первый роман и послал своему литературному агенту  копию
второго.
   Служебные рапорты и отчеты заставляли очень  зримо  вспоминать  Джессику,
поэтому  он  отвечал  на  задаваемые  вопросы  с  краткостью,   напоминавшей
резкость. Благодарность за успешно  выполненное  поручение  он  воспринял  с
каменным равнодушием.  У  него  было  одно  желание  -  чтобы  все  поскорее
кончилось. Слейд не уставал  твердить  себе,  что  теперь,  впервые  за  все
тридцать три года, он стал хозяином своей жизни, но  Джессика  не  оставляла
его в покое.
   Она была с ним ночью, в часы бессонницы. Она была с ним  днем,  когда  он
сосредоточенно обдумывал сюжет своего нового романа. Она была здесь,  всегда
здесь, бродил ли он по улицам в одиночестве или находился в шумной компании.
   Он видел ее на берегу: вот она смеется, а ветер развевает  ее  волосы.  А
вот она в кухне при магазине, режет хлеб для сандвичей, и солнце освещает ее
лицо. Он старался не думать, не вспоминать, как она шептала его имя, лежа  в
его объятиях, такая нежная, теплая и жадная.  А  потом  он  вдруг  видел  ее
смертельно бледной и без сознания и свои руки в ее крови.
   Чувство вины подавляло его. Он  снова  как  одержимый  начинал  работать,
стараясь воображаемыми образами изгнать из памяти Джессику.  Но  теперь  его
персонажи заимствовали свои черты у нее - жест, фразу, выражение. Как мог он
не думать о ней?
   Сидя  снова  в  приемной  Додсона,  Слейд   уверял   себя,   что   теперь
действительно наступит конец всему. Слейд заранее знал, что  Додсон  захочет
встретиться с ним лично, но это и есть последнее звено цепи, связывающей его
с Джессикой.
   - Сержант?
   Слейд взглянул на секретаршу,  на  этот  раз  не  заметив  ее  медленной,
зовущей улыбки. Он молча встал и последовал за ней в кабинет Додсона.
   - Слейд. - Додсон откинулся на спинку кресла и кивнул секретарше:
   - Никаких звонков, - приказал он. - Садитесь.
   Слейд молча повиновался, а комиссар полиции с  явным  удовольствием  стал
раскуривать сигару, пока не показался красный  огонек.  Кудрявый  клуб  дыма
спиралью поднялся  к  потолку,  и  Додсон  проследил  его  изощренные  петли
довольным взглядом.
   - Итак, примите поздравления, - сказал он, но Слейд по-прежнему глядел на
него молча. Додсон продолжил:
   - По поводу вашей книги.
   Он рассеянно потрогал небольшую, в виде завитка булавку для галстука.
   - Мы сожалеем, что теряем вас. Слейд по-прежнему молчал, ожидая, когда  с
любезностями будет покончено.
   - В любом случае, - Додсон наклонился,  чтобы  стряхнуть  пепел,  -  ваше
последнее дело, в соответствии с имеющимися рапортами, закончено успешно. Не
сомневаюсь, что мы сможем добиться осуждения преступника. Вы  в  курсе,  что
Майкл Адамс полностью во всем признался?
   Он взглянул на Слейда, так как тот по-прежнему хранил молчание.
   - Теория "домино" в этом случае себя очень  хорошо  оправдала:  одно  имя
привело к другому. Что касается Чэмберса, то  у  нас  достаточно  материала,
чтобы надолго лишить  его  свободы.  Заговор  с  целью  совершить  убийство,
пособничество с целью его осуществления, ну и  прочие,  прочие.  Кстати,  на
нем, возможно, и убийство, совершенное в Париже, - не говоря уж о хищениях и
незаконном провозе ценностей. Нет... - И Додсон с интересом  оглядел  кончик
сигары. - Думаю, что на весьма продолжительное время мы будем  избавлены  от
его беспокойной персоны.
   Он подождал еще тридцать секунд, ожидая ответа, а  потом  сказал,  словно
вел диалог:
   - Вы, конечно, время от времени будете давать свидетельские показания, но
это не должно мешать вашей новой профессии. - "Упрямый  молодой  дурень",  -
подумал Додсон, попыхивая сигарой. Он решил испытать  железную  сдержанность
Джеймса Слейдермена. - Джессика мне сказала,  что  отдала  Майклу  несколько
тысяч долларов, чтобы помочь ему бежать.
   Зорко наблюдая за возможной реакцией, он внезапно уловил  слабую  искорку
интереса в глазах Слейда, но она  сразу  же  погасла.  Впрочем,  этого  было
достаточно, чтобы подтвердить одну идею, пришедшую ему в  голову,  когда  он
встретился со своей крестницей.
   - У нее такое ощущение, что  ее  сделали  соучастницей.  Странно,  однако
Майкл ни разу не упомянул о том, что она дала ему деньги, а я сам с  ним  об
этом не говорил. Ходит слух, что вы с ним тоже виделись сразу же после того,
как его доставили сюда... - И Додсон замолчал, предлагая Слейду высказаться.
   Слейд не клюнул  на  эту  наживку.  Додсону  пришлось  самому  продолжить
разговор как ни в чем не бывало.  Ничего,  ему  таки  удавалось  не  однажды
раскалывать такие вот твердые орешки.
   - Думаю, можно  было  бы  успокоить  Майкла  на  этот  счет.  Разумеется,
Джессика вполне может вынести потерю нескольких  тысяч.  Хотя  нам  придется
поволноваться, чтобы привести ее в спокойное состояние духа. - И улыбнулся:
   - Понимаете, все дело в ее понимании совести.
   - Как она? - вырвалось у Слейда. Додсон  мысленно  выругался,  но  внешне
остался совершенно спокойным.
   - Знаете, совсем неплохо. - Он слегка покрутился туда-сюда на вращающемся
стуле. - Надо вам сказать, Слейд, что я был просто сражен  ее  видом,  когда
приехал в госпиталь.  Никогда  в  жизни  не  видел  Джессику  больной,  и..,
признаюсь, я испытал потрясение.
   Слейд достал сигарету и почти  агрессивно,  не  сдерживая  себя,  чиркнул
спичкой.
   - Но сейчас она опять прыгает  как  ни  в  чем  не  бывало,  -  продолжал
комиссар полиции, довольный реакцией, вызванной его словами. - Почти  довела
до сумасшествия своего врача, пока он наконец не выписал ее.  Представляете,
сразу же начала работать. Уж этот магазин! - Он усмехнулся. - Не думаю,  что
скандальная известность повредит ее делу.
   Заметив напряженность в осанке Слейда, Додсон помолчал и загасил сигару.
   - Она в высшей степени похвально отзывается о вас.
   - Неужели? - И Слейд выдохнул длинную  струю  дыма.  -  Моя  задача  была
обеспечить ее безопасность. Но я совершенно не справился с этим поручением.
   - Она жива и здорова, - поправил его Додсон.  -  И  так  же  упряма,  как
всегда. Мы  с  Дэвидом  пытались