й. Она была просто светло-розовой, свежей и светилась, как кожица у спелого персика.
     - Я недолго, - она улыбнулась и вернула очки на прежнее место. Ее тело пронзила приятная дрожь влечения. - И только что намазалась лосьоном, - очень медленно, она провела пальчиком вверх по лоснившему бедру. - Ты подарил Лили кружевной веер, который ты ей купил?
     - Ага, - на всякий случай, чтобы они его не подвели, Люк засунул зудевшие руки поглубже в карманы. - Ты была права. Она от него просто без ума.
     - Видишь? Ты, главное, слушайся меня.
     Она чуть-чуть передвинулась в шезлонге, но он видел каждую мышцу, каждую мелочь. Колечки у нее в ушах, блеск изящной золотой цепочки с тонким кристаллом аметиста у нее на шее, скрученные в узел на затылке волосы, влекущий запах лосьона, которым она намазала кожу...
     Убить ее мало!
     - Джек хотел узнать, сможешь ли ты помочь сегодня вечером во время приема. Одна из его девушек заболела гриппом.
     - Да, думаю, я могла бы помочь, - она поставила ногу на край шезлонга и лениво почесала колено. - Хочешь глоточек? - протягивая свою разбавленную растаявшим льдом "коку". - У тебя такой вид, словно ты перегрелся.
     - Со мной все нормально, - или будет нормально, когда ему удастся сдвинуться с места. Черт, ноги будто бы прибиты к палубе гвоздями. - Может, тебе надо пойти и подготовиться?
     - У меня еще полно времени. Слушай, будь добр, - она потянулась, как кошка, подхватила тюбик с лосьоном и сунула ему, - намажь мне спину, ладно?
     - Намазать спину?
     - М-мм, - наклонившись, она опустила спинку шезлонга и улеглась. - Я сама не могу достать.
     Он удивился, что лосьон не брызнул из тюбика, словно гейзер, - так крепко он его сжал.
     - Твоя спина нормально выглядит.
     - Ну, будь другом, - удобно положив голову на руки, она вздохнула, как расслабившаяся женщина. Но глаза за зеркальными стеклами были открыты и внимательны. - А то мне придется просить кого-нибудь из матросов.
     Этого Люк не мог допустить. Сжав зубы, он наклонился и выдавил лосьон ей на лопатки. Она опять вздохнула, ее губы изогнулись.
     - Как приятно, - пробормотала она, - тепло.
     - Конечно, если тюбик стоял на солнце, - он принялся размазывать лосьон кончиками пальцев, хладнокровно, как ему самому казалось. В конце концов, это только спина. Кожа да кости. Мягкая, шелковистая кожа. Длинные, точеные кости. Она изогнулась под его руками, и он едва сдержался, чтобы не застонать.
     У нее все замерло внутри. Остались только его руки, волшебно скользившие по ее гладкой коже, вызывая манившие образы, зажигая огни, затуманивая мозг. Но не только Люк умел держать свои чувства под контролем. Если ее голос и прозвучал немного сипло, то Роксана подумала, что это легко можно объяснить расслаблением--так же легко, как и возбуждением.
     - Надо расстегнуть лифчик.
     Руки на ее спине замерли. Зеркальные стекла отразили его потрясенное лицо.
     - Что-что?
     - Лифчик, - повторила она. - Расстегни его, а то у меня будет полоска.
     - А, точно, - ничего особенного, подумал он, но пальцы дважды приближались и вновь отдергивались от простого крючка, пока он не собрал в кулак всю силу воли.
     Теперь Роксана на самом деле закрыла глаза, чтобы лучше насладиться томительным биением внутри своего тела.
     - Мммм... Ты мог бы подрабатывать на нижней палубе вместе с Ингой.
     - Ингой? - странно, он никогда раньше не замечал, как изящно ее спина суживалась к талии.
     - Массажистка. Вчера вечером я провела у нее тридцать минут, но знаешь, Каллахан, ей до тебя далеко. Папе всегда нравились твои руки, помнишь? - она нервно хихикнула - он провел по спине пальцами сверху вниз, до самых бикини. Если бы Роксана не засмеялась, то застонала бы. - Конечно же, совершенно по другим причинам. Что касается меня, я... - она вздрогнула, а из ее горла вырвался глубокий вздох - он мягко обхватил ладонями ее ребра.
     О, Господи, ее кости плавились под его руками. Это было невыносимо возбуждающее ощущение. С каждым движением ее тело становилось теплее и податливее. Ее затылок отчаянно искушал его. Рот Люка наполнялся слюной от одной только мысли прижаться к нему губами, ощутить вкус этой скользкой от лосьона кожи и почувствовать, как Роксана дрожит от желания. Надо было совсем немного воображения, чтобы представить дальше, как она переворачивается на спину, эта дурацкая изумрудная полоска летит к чертям, и он припадает к гладким, ослепительным полушариям. Она застонала бы, потянулась бы к нему, открылась бы для него.
     И тогда, тогда...
     Он пришел в себя от звука собственного учащенного дыхания. Его ладони застыли у самых ее грудей, пальцы готовы были скользнуть вниз и обхватить шелковистые округлости.
     Она дрожала от такого же сильного и явного возбуждения, как и он.
     И это все на открытой палубе, с отвращением подумал он. В ярком свете солнца. И еще хуже, намного хуже то, что они - практически родственники, хотя и не кровные.
     Он отдернул руки и с третьей попытки кое-как закупорил тюбик.
     - Вот так нормально.
     Ее тело вздрогнуло от невыполненного обещания наслаждения. Роксана подняла голову, автоматически придерживая одной рукой спадавший лифчик, а другой опять опустив вниз очки. Но на этот раз ее взгляд казался темным и тяжелым.
     - Ты думаешь?
     В ярости от той легкости, с которой она разбивала его волю, он сжал напряженными пальцами ее подбородок.
     - Я просто не хочу, чтобы ты обгорела, Рокс. Сделай нам обоим одолжение и держись-ка подальше от пекла. Она натянуто улыбнулась.
     - Так за кого из нас ты боишься, Каллахан?
     Но он не знал ответа, поэтому убрал руку и выпрямился.
     - Не испытывай судьбу, Рокси.
     Но она твердо решила испытать судьбу, думала Роксана, пока он пересекал палубу и спускался по лестнице. И будет испытывать до тех пор, пока все не изменится - так или иначе.
     - На кого ты злишься, loup ?
     - Ни на кого, - Люк с Леклерком стояли у входа в казино, наблюдая, как танцоры скользят по разрисованному почтовыми марками полу в зале "Монте Карло". Квартет польских музыкантов играл "Ночь и День".
     - Тогда почему ты такой хмурый? - Леклерк дернул ненавистный галстук, который он был вынужден надеть на официальный вечер по случаю окончания первого круиза. - У тебя такой взгляд, что мужики отшатываются, а бабы дрожат и вздыхают.
     Несмотря на плохое настроение. Люк скривил губы в усмешке.
     - Может быть, я этого и добиваюсь. А где та серебристая французская лиса, вокруг которой ты обычно вертелся?
     - Мари-Клэр. Она придет, - Леклерк пожевал мундш тук своей трубки, а Люк закурил сигару, - Красивая женщина, да. На костях есть мясо, а в сердце - огонь, - он усмехнулся, и трубка задрожала у него в зубах. - Богатая вдова-это божий дар одинокому мужчине. У нее есть драгоценности. Ax , - он поцеловал кончики пальцев и вздохнул. - Вчера вечером я держал в руке ее кулон с опалом. Десять карат, mon ami , может быть, двенадцать, вокруг - дюжина небольших брильянтов... Но ты и все остальные - вы заставляете меня чувствовать себя виноватым при одной мысли украсть их у нее. Так что завтра я прошепчу ей " adieu " и она поедет домой в Монреаль со своим опалом и брильянтами, и кольцом с рубином восхитительной формы, и прочими многочисленными сокровищами, которые разбили мое сердце. Я похитил лишь ее добродетель.
     Развеселившись, Люк положил руку на плечо Леклерку:
     - Иногда, mon ami , этого достаточно, - он перевел взгляд на главный вход в зал.
     Там стояла Роксана, а первый помощник капитана целовал ей руку. Само по себе то, что он был высоким, загорелым и греком, уже показалось Люку неприятным. Но эта обида переросла в оскорбление, когда Роксана засмеялась низким грудным смехом.
     Ее платье было скорее коротким сверкающим аквамариновым лоскутком. Если не считать тонких бретелек, то руки и плечи Роксаны оставались совершенно обнаженными. Спины у этого платья тоже не было. Вообще сзади было довольно мало материала - он возникал на бедрах уже ниже талии и дразняще заканчивался, далеко не доходя до коленок.
     Разогретая полуденным солнцем кожа светилась бледным золотом на фоне призрачно-голубой ткани. Ее волосы были собраны украшенной драгоценными камнями заколкой так, что хотелось их освободить и полюбоваться на струящийся каскад огня.
     - Ничего у нее не выйдет.
     - Э?
     - Я знаю, чего она добивается, - выдохнул Люк, - но это не сработает, - он развернулся и быстро ушел к бару, чтобы утешиться порцией неразбавленного виски. Леклерк, посмеиваясь, остался стоять на месте.
     - Уже сработало, mon cher loup . Волк попался в капкан к лисице.
     Два часа спустя Роксана стояла в тени за сценой, ожидая своего первого выхода. В представлении по случаю окончания круиза участвовали все. Нувели, со своей стороны, тоже решили потрясти публику.
     Макс и Лили выступили с одним из вариантов "Расчлененной Женщины". В тот момент, когда Лили была опять собрана вместе и предстала перед публикой для поклонов, на сцену выбежал Люк. Ему предстояло развлекать зрителей шуточками и разными фокусами.
     Объясняя, что сейчас он продемонстрирует публике освобождение из наручников из запертого сундука, Люк вызвал из зала двух добровольцев в ассистенты и принялся незаметно чистить их карманы, к восторгу наблюдавших со стороны зрителей.
     Движение руки - и вот он раскачивает над головой ничего не подзревающего ассистента только что украденные у того часы. Отвлекая осмотром наручников обоих сбитых с толку добровольцев. Люк вытаскивал практически у них из-под носа их бумажники, ручки и даже мелочь из карманов.
     - Значит, когда мы их закроем, в моем распоряжении будет тридцать секунд, Гарри? - он улыбнулся стоявшему рядом невысокому очкарику. - Я могу звать тебя Гарри?
     - Конечно.
     - Ну, Гарри, я попрошу тебя засечь время. У тебя есть секундная стрелка на часах?
     - Да, да, - доброжелательный Гарри поднял руку, показывая запястье, и тотчас же резко нахмурился.
     - Он действительно молодец, правда? - прошептала Дори из-за плеча Роксаны.
     Заканчивая этот номер. Люк раздал глуповато ухмылявшимся добровольцам их имущество. Оркестр заиграл бойкую мелодию.
     - Вы молодцы. Вы были просто великолепны. Теперь можете отдохнуть. И не расстраивайтесь, - он подмигнул, протягивая Гарри галстук, который так же ловко снял с его шеи. Потом Люк как бы желая помочь, оправил на Гарри рубашку, суетливо одернул пиджак, рукава.
     - Что он делает? Изображает из себя лакея? - спросила Дори.
     - Смотри, смотри.
     Люк все одергивал, приглаживал, поправлял, затем в последний раз сердечно ударил добровольного ассистента по плечу. Когда Гарри повернулся, чтобы спуститься со сцены, Люк схватил его рубашку сзади за торчащий воротничок и быстро дернул вверх. Нежно-голубая рубашка
     Гарри осталась у него в руках, а тот в недоумении таращил глаза на обнажившуюся под пиджаком голую грудь.
     - Вот это да! Как он это делает? Как он вытащил рукава из-под пиджака?
     Роксана смеялась, как смеялась всякий раз, когда Люк показывал этот необычный фокус.
     - Извини, профессиональный секрет, - она еще раз усмехнулась и вышла на сцену.
     Следующий номер они делали вместе с Люком. Это была красивая и быстрая дуэль двух фокусников-профессионалов. Они стояли в двух концах сцены, костюм Роксаны - как зеркальное отображение костюма Люка: черный приталенный смокинг с блестящими лацканами. В этом номере точное чувство времени было так же необходимо, как и ловкость рук. Различные предметы появлялись и исчезали у них в руках, то вдруг их становилось много, то они меняли цвет и размеры.
     В завершение Люк выжал все, что мог, из своего обещания показать номер с освобождением. Он долго и льстиво упрашивал Роксану быть его ассистентом. Та отказывалась.
     - Давай, Рокси, что же ты ставишь меня в неловкое положение перед всеми этими милыми людьми.
     - Сделай это сам, Каллахан. Я помню, что было в последний раз.
     Разводя руки, Люк повернулся к зрителям:
     - Ну, она исчезла на несколько часов. Но в конце концов я ее вернул.
     - Нет!
     - Ну, дай мне шанс, - она опять покачала головой, и он театрально вздохнул. - Ладно, тогда просто подержи для меня занавес.
     Роксана изучающе посмотрела на него подозрительными, прищуренными глазами.
     - Ты хочешь, чтобы я только подержала занавес?
     - Ага.
     - И никаких шуточек?
     - Абсолютно никаких, - он повернулся в сторону публики и наигранно подмигнул.
     - Хорошо, я согласна, но только потому, что сегодня собрались такие замечательные зрители. Знаешь что? Я лучше надену на тебя твои же наручники.
     И она со звоном тряхнула наручниками, вызвав взрыв хохота у зала. Люк широко открыл глаза и беспомощно ощупал свои карманы.
     - Очень ловко, Роксана.
     - О-о, у меня еще много разных фокусов в рукавах. Давай, иди сюда, Каллахан.
     Он протянул запястья, и вновь грянула музыка. Театрально размахивая руками, Роксана надела на него наручники, щелкнула их и сверху обмотала цепью-для подстраховки. Потом, открыв крышку, она провезла по кругу сундук, чтобы все могли увидеть, что у него есть четыре стенки и дно. Люк забрался в сундук, и Роксана, воспользовавшись его скованными руками, наклонилась и изо всех сил чмокнула в губы.
     - На счастье, - затем затолкнула его голову вниз и опустила крышку. Закрутив болты, она достала из кармана ключик и заперла каждый болт. Встав на крышку сундука, Роксана опустила со всех четырех сторон белый занавес так, что теперь он закрывал все, кроме ее головы.
     - Считаем до трех, - крикнула она. - Раз. Два. Ее голова исчезла, а взамен появилась голова Люка.
     - Три.
     Зал взорвался аплодисментами. Они гремели, не смолкая, и потом, когда Люк отдернул занавес. Теперь на нем был белый, блестевший серебром смокинг. Он несколько раз церемонно раскланялся, затем рассеянно повернул голову к сундуку. Оттуда слышался громкий стук.
     - Оп! Кое-что забыл, - он щелкнул пальцами, и в пальцах возник ключ. Отперев сундук, он снял болты и откинул крышку.
     - Ловко, Каллахан. Очень ловко!
     Он только усмехнулся, наклоняясь вниз и доставая из сундука Роксану. Она тоже была в белом смокинге, но теперь ее руки были скованы наручниками и цепями. Люк поклонился в последний раз с Роксаной на руках и понес ее за сцену.
     - Готова? - прошептал он.
     - Почти. Давай.
     Он повернулся обратно, к продолжавшейся овации. Он все так же держал ее, только теперь ее руки были свободны, а его-в наручниках.
     - Могла бы быть на несколько секунд побыстрее, - сетовал он, опуская Роксану на пол перед ее костюмерной. - Во время фокусов ты все время немного отставала.
     - Нет, это ты немного спешил, - она улыбалась, потому что почувствовала, как сильно билось его сердце, когда он нес ее за сцену. - Может, подеремся, Каллахан?
     - Нет, черт побери. Просто разберись со временем.
     - Уже разобралась. Мое время пришло, - прошептала она, когда он отвернулся.
     Роксана очень надеялась, что не ошиблась. Господи, она нервничала, как кошка, но - или сейчас, или никогда. Уже в пятый раз она смотрелась в зеркало. Ее волосы были искусно начесаны, глаза - чуть-чуть подкрашены. Длинное платье из шелка цвета слоновой кости нежно облегало все изгибы тела. Роксана побрызгала в воздух духами и затем прошла сквозь облако летучего аромата. Наконец, она решилась. Девушка вышла из каюты, направляясь вниз по коридору и через холл к каюте Люка.
     Он тем временем разделся, оставшись в одних серых плавках, и пытался уснуть. Лежа в постели. Люк обдумывал варианты нового номера с освобождением.
     Он только хмыкнул, услышав стук в дверь. Люк рассеянно наблюдал, как дверь открывалась, и вдруг вытаращил глаза от изумления, он увидел Роксану.
     - Что такое? Что-то случилось?
     - Не думаю, - она прислонилась спиной к двери. Это движение было не столько провокационным, сколько ей хотелось обо что-то опереться и унять предательскую дрожь в ногах. Она щелчком закрыла замок. - Я хочу разобраться со временем, - проговорила она, идя к нему через комнату. Он вскочил и набычился, готовый оттолкнуть ее. Но Роксане было достаточно прикоснуться ладонью к его обнаженной груди, чтобы враждебность развеялась, а Люк вздрогнул.
     - Ты был прав, - она широко распрямила пальцы над его громыхающим сердцем. Это ощущение придало ей смелости, безрассудства и желания, - насчет времени. Мне уже давно надо было поторопиться.
     Он чувствовал, что его нервы натягивались и дребезжали, как резко выжатые тормоза. От нее пахло грехом.
     - Я занят, Роксана, и уж слишком поздно для загадок.
     - У тебя уже есть ответ на эту загадку, - с низким, беззаботным смешком она скользнула ладонями вверх по его груди, к плечам, ощущая пальцами, как напряжены его мышцы. - Что произойдет, если оставить мужчину и женщину вдвоем ночью, в маленькой комнате?
     - Я сказал... - но быстрым движением она накрыла его рот своим. Он ничего не мог поделать: в ответ все его существо метнулось к ней навстречу, как тигр метнулся бы к двери клетки. Но он сможет удержаться от продолжения.
     Люк молился Господу Богу, чтобы смочь.
     - Вот, - она обожгла его губы своими один раз, другой, потом отвела голову назад и улыбнулась в его глаза:
     - Я знала, что у тебя есть ответ!
     Ему это не просто далось, но он спокойно опустил руки и отстранился.
     - Все, игра закончилась. Мне еще надо поработать.
     Быстрая и острая, как от удара стилетом, боль пронзила ее сердце. Ладно, подумала Роксана, пусть ей будет больно, пусть она вся изойдет кровью, но без драки не отступится. По совету Дори она вышла на сцену в роли соблазнительницы. И черт ее побери, если она покажет ему, как сама напугана!
     - Это не очень-то хорошо срабатывало, когда мне было двенадцать, - она шагнула ближе, из света в тень, продуманно загоняя его в угол, - а теперь совсем не получается. Ты смотришь на меня, - ее губы искривились, как у ведьмы, властной и самоуверенной улыбкой. Она шагнула еще ближе, так, что он невольно выбросил вперед руки, чтобы их тела не соприкоснулись. - Я кожей чувствую, как ты смотришь на меня, когда я прохожу мимо. Я почти что слышу, что ты тогда думаешь, - ее глаза были двумя темньми, глубокими морями, и он уже тонул. Когда она говорила, ее голос окутывал его, как туман. - Ты думаешь: как бы это было между нами, - она прикоснулась к его подбородку, проведя длинными пальцами по щеке. Все, что он чувствовал и чего желал, переполнило его мозг и перелилось, как из чаши, в бушевавшую кровь. - И я тоже. Ты думаешь: как это было бы - обладать мной и сделать со мной все те удивительные вещи, которые ты хочешь сделать. И я тоже.
     Он едва мог дышать. Каждый его вдох был насыщен ее ароматом, и Люк подумал, что еще немного, и он просто взорвется. Если это и было влечение, то значит, он никогда не испытывал его раньше, никогда не представлял, в какие горячие цепи Роксана сможет так умело поймать его. Попался, попался, вертелось у него в уме. Попался в клетку невозможных желаний, и единственным выходом была его собственная ослабевающая воля.
     Свет лампы блестел на ее волосах. Не успев подумать, он поднял руку и сжал их в раскаленный кулак.
     - Ты не знаешь, что я хочу сделать. Если бы ты знала, ты убежала бы, крича от страха.
     Она всем телом наклонилась вперед со страстностью, которая была сильнее страха.
     - Я не убегу. Я не боюсь.
     - Ты вообще не понимаешь, что такое страх, - но он-то понимал. Отпустив ее волосы, Люк оттолкнул ее прочь одним судорожным движением. - Я не такой, как твои доверчивые мальчики из колледжа. Рокс. Я не буду миндальничать, обещать и говорить только о том, что тебе понравится. У меня внутри то, откуда я пришел, тот мир живет во мне, хоть и не показывается на поверхности, - в его взгляде она прочитала что-то странное: отвращение, сожаление, гнев? Роксана не успела понять, как все исчезло. - Так что будь послушной девочкой и беги отсюда.
     Она поч