я уйти, но в этот момент вперед выступила маленькая девочка.
     - А почему это место так странно называется?
     - Ливви! - Худенькая женщина (Рорк дал бы ей не больше двадцати пяти) с лицом, покрытым побледневшими синяками, подхватила девочку на руки. - Прошу прощения. Она не имела в виду ничего плохого...
     - Хороший вопрос. Только умный ребенок может задать хороший вопрос. Значит, тебя зовут Ливви?
     - Угу. Вообще-то я Оливия.
     - Оливия... Красивое имя. Когда речь идет о чем-то важном, нужно назвать это красиво. И человека, и место. Мама придумала тебе не совсем обычное, но очень подходящее имя.
     Ливви, не сводившая с Рорка глаз, наклонилась к матери и громко прошептала ей на ухо:
     - Как красиво он говорит!
     - Ей всего три года, - нервно усмехнувшись, сказала мать. - Никогда не знаешь, что она скажет через минуту.
     - Так и должно быть. - Увидев, что женщина слегка успокоилась, Рорк протянул руку и пригладил русые кудри Ливви. - Ты спросила, почему это место так называется? "Доча" - это гэльское слово. Там, где я родился, люди говорили на этом очень старом языке, а кое-кто говорит и сейчас. По-английски это означает "надежда".
     - Надежда? Это когда надеешься, что вечером снова дадут мороженое?
     На лице Рорка сверкнула улыбка. "Этого ребенка еще не сломали, - подумал он. - И, даст бог, никогда уже не сломают".
     - Правильно. Я тоже буду надеяться, что дадут. - Он посмотрел на женщину. - Вы нашли здесь то, что искали?
     Та молча кивнула.
     - Вот и хорошо. Рад был познакомиться с тобой, Ливви.
     Выйдя в коридор и убедившись, что их никто не слышит, Рорк спросил Луизу:
     - Давно они здесь?
     - Придется спросить кого-нибудь из служащих. Неделю назад я их здесь не видела... Мы помогаем им, Рорк. Не всем и не всегда, но достаточно. Конечно, мне трудно бросать клинику, приходить сюда и общаться с каждым персонально. - Хотя сама Луиза выросла в богатой и благополучной семье, она знала нужды, страхи и отчаяние бедноты. - Я могу уделять им всего несколько часов в неделю. Хотелось бы большего, но клиника...
     - Мы рады, что вы согласились взять на себя эту заботу, - перебил ее Рорк. - Время здесь роли не играет.
     - Здешние служащие - консультанты и социальные работники - замечательные люди. Могу поручиться за каждого. С большинством вы знакомы...
     - И очень благодарен вам за то, что вы нашли подходящих людей. Ведь я в таких вещах не разбираюсь. Без вас мы просто не справились бы.
     - Справились бы, но, может быть, не так успешно, - с улыбкой ответила она. - Кстати, о подходящих людях, - добавила Луиза, помедлив перед лестницей, которая вела на второй этаж. - Как вам понравилась медсестра Спенс?
     Рорк тяжело вздохнул, зная, что по возвращении домой ему сильно достанется.
     - Когда я уходил, она еще не успела уговорить Соммерсета поспать.
     - Вот и хорошо: я хочу заехать к вам и посмотреть на него сама. - Она подняла взгляд и широко улыбнулась. - Мойра, ты-то мне и нужна! У тебя есть свободная минутка? Познакомься с нашим благотворителем.
     - Ну вот... Я сразу почувствовал себя старым, бородатым и пузатым, - пробормотал Рорк.
     Спустившаяся по лестнице женщина протянула ему руку:
     - Чего на самом деле нет и в помине.
     Рорк поднял бровь, услышав певучий ирландский акцент. Внешность Мойры говорила о том же. Нежная белая кожа, курносый носик и круглые щеки. Коротко подстриженные платиновые волосы. Умные дымчато-серые глаза. Он понял, что эта женщина видит все насквозь, но предпочитает держать язык за зубами.
     - Рорк, это Мойра О'Баннион, наш главный консультант. У вас с ней много общего. Мойра тоже родом из Дублина.
     - Да, - непринужденно ответил Рорк. - Слышу по выговору.
     - Неужели так заметно? - улыбнулась Мойра. - Я прожила в Америке тридцать лет, но избавиться от акцента так и не сумела. Dia dhuit. Conas ta tu?
     - Maith, go raibh maith agat.
     - Я вижу, вы и вправду говорите на нашем старом языке, - заметила она.
     - Немножко.
     - Я поздоровалась и спросила, как он поживает, - объяснила Мойра Луизе. - Скажите, Рорк, у вас остались родные в Ирландии?
     - Нет.
     Если она и обратила внимание на его холодный односложный ответ, то не подала виду.
     - Ну что ж... Теперь ваш дом - Нью-Йорк, верно? Я переехала сюда с мужем. Вышла замуж в двадцать шесть лет за янки и надеюсь, что теперь это и мой дом.
     - Чему мы очень рады. - Луиза взяла ее за руку и повернулась к Рорку:
     - Я украла Мойру из Центра здоровья Карнеги. Их потеря - наше приобретение.
     - Я думаю, что сделала правильный выбор, - откликнулась Мойра. - Рорк, вы сотворили настоящее чудо. Ничего подобного я не видела и очень рада, что могу принимать участие в происходящем.
     - Похвала Мойры дорогого стоит, - рассмеялась Луиза. - От нее редко услышишь доброе слово.
     - Редко, но метко... Вы уже осмотрели сад на крыше?
     - Нет, мы не успели. - Луиза посмотрела на наручные часы и поморщилась:
     - Я надеялась, что у меня хватит для этого времени, но уже опаздываю. Рорк, вам следовало бы перед уходом взглянуть на него.
     - Я с удовольствием покажу, - вызвалась Мойра. - Не будете возражать, если мы воспользуемся лифтом? Видите ли, на верхних этажах расположены жилые комнаты и комнаты для занятий. Я боюсь, что кое-кто из наших гостей, встретив вас, может почувствовать себя неловко.
     - Согласен.
     - Вы попали в хорошие руки. - Луиза поднялась на цыпочки и поцеловала Рорка в щеку. - Передайте привет Даллас. Я заскочу к вам и осмотрю Соммерсета при первой возможности.
     - Он будет ждать с нетерпением.
     - Спасибо, Мойра. Я наведаюсь через несколько дней. Если что-нибудь понадобится...
     - Да-да. Ступайте и не беспокойтесь. - Мойра подтолкнула Луизу в спину. - Эта женщина предпочитает не ходить, а бегать, - добавила она, когда доктор Диматто устремилась к двери. - Энергична, предана своему делу, умна и добра. Я поговорила с ней всего полчаса, после чего бросила довольно ответственный пост в Центре Карнеги и перешла сюда. Несмотря на то, что сильно потеряла в деньгах.
     - Такой женщине трудно сопротивляться.
     - О да. Мне говорили, что ваша жена тоже из таких. - Мойра провела Рорка к маленькому лифту. - Энергичных и преданных своему делу.
     - Это верно.
     - Время от времени я вижу вас обоих в новостях. Или читаю о вас. - Майора вошла в кабину и нажала верхнюю кнопку. - Вы часто бываете в Дублине?
     - От случая к случаю. - Рорк чувствовал, что его изучают и оценивают, и сам делал то же самое. - У меня есть там деловые интересы.
     - А личных нет?
     Рорк стойко выдержал взгляд умных глаз. Его явно прощупывали.
     - Пара друзей. Но у меня есть друзья во многих местах, так что я связан с Дублином не больше, чем с каким-нибудь другим городом на Земле.
     - Мой отец работал там адвокатом, а мать - врачом. Они до сих пор живут в Дублине. Я человек занятой, но все же выкраиваю время, чтобы выбираться в Ирландию раз в два года и проводить там несколько недель. Надо сказать, Дублин в последнее время сильно изменился.
     - Да, довольно сильно. - Рорк вспомнил обитателей многоквартирных трущоб, с которыми в детстве жил бок о бок.
     - Вот мы и приехали. - Двери открылись, и Мойра вышла наружу. - Ну разве это не чудо? Кусочек сельской местности в самом центре города.
     Рорк увидел карликовые деревья, клумбы с цветами и овощные грядки, разделенные прямыми проходами. Пышную зелень орошала постоянная дождевальная система, умерявшая адскую жару.
     - Наши пациенты - мы называем их гостями - имеют возможность что-то сажать и ухаживать за растениями. Разумеется, скорее для собственного удовольствия, чем для пропитания. Мы работаем здесь рано утром и по вечерам, когда становится прохладнее. Мне нравится копаться в земле. Всегда нравилось. Клянусь вам, за все прошедшие годы я так и не сумела привыкнуть к здешнему пеклу, черт бы его побрал!
     Рорк был поражен и заинтригован.
     - Луиза давно говорила мне о саде, но я и представления не имел, что это так замечательно. Тут действительно очень красиво. И в воздухе что-то такое слышится, верно?
     - Что же?
     Он погладил блестящие листья какого-то вьющегося растения.
     - "Вы давили и глушили меня, но я выжил. Выжил и зацвел. И будьте вы все прокляты!" - пробормотал он и покачал головой. - Прошу прощения.
     - Не за что. - Мойра еле заметно улыбнулась. - Я и сама так подумала, когда пришла сюда впервые. Кажется, Луиза не напрасно молится на вас.
     - Она лицо заинтересованное, - усмехнулся Рорк. - Я даю ей деньги. Спасибо за то, что показали мне сад, миссис О'Баннион... К сожалению, мне пора уходить. Меня уже ждут.
     - Должно быть, вы самый занятой человек на свете. Признаться, я не ожидала, что всемогущий Рорк станет любоваться садом на крыше. Какими-то бобами и турнепсом.
     - На меня произвела сильное впечатление их живучесть... Рад был познакомиться с вами, миссис О'Баннион.
     Он протянул руку, и Мойра задержала ее в своей.
     - Я знала вашу мать, - неожиданно сказала она.
     Рорк резко высвободил руку. Его глаза превратились в два куска льда.
     - В самом деле? Я о себе этого сказать не могу.
     - Значит, вы не помните ее? В самом деле, с какой стати... Я и вас знала в Дублине. Правда, тогда вам было всего полгода.
     - Моя память не так сильна. - В голосе Рорка не осталось и следа благодушия; теперь он говорил тоном обитателя дублинских трущоб. - Чего вы хотите?
     - Не денег, не услуг и ничего того, что люди пытаются из вас выжать. Понимаете, не все продаются, - с оттенком нетерпения ответила Мойра. - Мне нужно всего несколько минут вашего личного времени. Может быть, спустимся ко мне в кабинет? Там нам никто не помешает. Думаю, я смогу рассказать вам кое-что интересное.
     - Если о ней, то это мне неинтересно. - Он вызвал лифт, явно желая как можно скорее оказаться подальше отсюда. - Мне наплевать, кто она, где находится и чем занимается.
     - Это невежливо, а для ирландца и вовсе непростительно. Ирландцы любят своих матерей.
     Рорк так посмотрел на нее, что Майора инстинктивно отпрянула.
     - Она бросила меня, и с тех пор я прекрасно без нее обходился. Я не собираюсь тратить время на разговоры о ней. И на личные беседы с вами тоже. Луиза считает вас ценным приобретением, но лично мне так не кажется. Если вы будете мне надоедать, вылетите отсюда в два счета!
     Мойра вздернула подбородок и расправила плечи.
     - Десять минут в моем кабинете. Если после этого вы будете настаивать, я подам заявление об уходе. Я чувствую за собой долг и начинаю понимать, что слишком долго откладывала его возвращение. Мне не нужно от вас ничего, кроме времени!
     - Десять минут, - бросил он.

***

     Они миновали несколько комнат для занятий, маленькую библиотеку и оказались в кабинете Мойры. В прохладной комнате стояли аккуратный письменный стол, маленький диван и два удобных кресла.
     Мойра молча достала из холодильника две бутылки лимонада.
     - Я работала в Дублине на телефоне доверия, - начала она. - Только что закончила университет, писала диссертацию и думала, что знаю все на свете. Собиралась стать частным психотерапевтом и зарабатывать кучу денег. Дежурство на телефоне доверия было частью моей учебы.
     Она протянула Рорку бутылку.
     - Именно я сняла трубку, когда позвонила ваша мать. Я по голосу поняла, что она совсем молодая. Еще младше меня и смертельно напугана.
     - Судя по тому, что я о ней знаю, едва ли.
     - А что вы о ней знаете? - парировала Мойра. - Тогда вы были младенцем.
     - Когда она ушла, я был немного старше.
     - Ушла? Черта с два! Сиобан не бросила бы вас даже в том случае, если бы ей приставили нож к горлу!
     - Сиобан? Я так и знал, что вы что-то путаете или просто лжете. Ее звали Мег, и она бросила меня, когда мне не исполнилось и шести лет. - Желая поскорее покончить с этим, Рорк поставил бутылку на стол. - Чего вы хотите?
     - Ее звали Сиобан Броди, что бы ни говорил вам этот ублюдок. Когда она приехала в Дублин из графства Клэр в поисках работы, ей было восемнадцать. Но бедняжке пришлось несладко... Черт побери, посидите на месте хоть пять минут!
     Мойра прижала ко лбу холодную бутылку.
     - Я не догадывалась, что это будет так трудно, - пробормотала она. - Я всегда думала, что вы очень похожи на отца, а когда перешла сюда работать, усомнилась в этом. То, что вы построили это убежище, изменило мое мнение о вас. Раньше я считала вас вторым Патриком Рорком.
     "Хорошая актриса, - подумал Рорк. - Внезапная перемена тона. Горечь и усталость..."
     - Мне совершенно безразлично, что вы обо мне думаете. И что думает кто бы то ни было.
     Мойра тоже поставила лимонад на стол.
     - А то, что Патрик убил вашу мать, вам тоже безразлично? Я уверена в этом так же, как в том, что стою здесь.
     Рорка бросило сначала в жар, потом в холод, но он не моргнул глазом.
     - Она ушла.
     - Сиобан бросила бы вас только мертвой! Она любила вас всем сердцем. Называла вас angel - своим ангелом...
     - Миссис О'Баннион, ваше время истекает, а вы еще не предложили мне то, что я мог бы купить.
     - Значит, вы тоже можете быть жестоким. - Она кивнула, взяла бутылку и машинально сделала глоток, словно только для того, чтобы чем-то занять руки. - Что ж, я этого ждала и не ошиблась. Я ничего вам не продаю. Просто говорю, что Патрик Рорк убил Сиобан Броди. Доказать это нельзя. Даже если бы я тогда набралась смелости и обратилась к копам, они не стали бы меня слушать. Вся полиция была у него в кармане. Любой из подонков, которыми он командовал, поклялся бы, что она просто сбежала. Но это была ложь.
     - То, что мой отец убивал, для меня не новость. Как и то, что он подкупал полицейских, прикрывавших эти убийства. - Рорк пожал плечами. - Если вы хотите шантажировать меня его преступлениями...
     - О, черт! Деньги - это еще не все!
     - Но многое.
     - Она была вашей матерью!
     Рорк слегка наклонил голову, демонстрируя вежливый интерес.
     - Почему я должен вам верить?
     - Потому что это правда! Я ничего не приобретаю, рассказывая ее. И даже не избавляюсь от мук совести. Понимаете, я все тогда сделала не так. С самыми лучшими намерениями, но совершенно не так, потому что считала себя слишком умной. А поскольку я любила ее, это до сих пор не дает мне покоя.
     Она тяжело вздохнула и вновь отставила бутылку.
     - Когда в тот вечер она позвонила по телефону доверия, я сказала ей, куда нужно обратиться. Я слушала ее, успокаивала и говорила, что нужно сделать. Рассказывала то, чему меня учили. Повторяла то, что говорила уже много раз. Но у Сиобан началась истерика. Она была в ужасе, и я слышала плач ребенка. Поэтому я нарушила правила и пошла к ней сама.
     - Могу поверить, что вы к кому-то ходили. Но вы ошибаетесь, если думаете, что моя мать была ко мне привязана.
     Мойра снова подняла взгляд, и на этот раз в ее глазах была скорбь.
     - Ты был самым красивым ребенком, которого мне доводилось видеть. Очаровательным малышом в голубой пижамке. Она выхватила тебя из колыбели и пошла со мной. Она не взяла с собой ничего. Ничего, кроме тебя.
     Голос Мойры прервался, словно эта картина все еще стояла перед ее внутренним взором. Потом она восстановила душевное равновесие и продолжила:
     - Сиобан прижимала тебя к себе изо всех сил, хотя у нее были сломаны три пальца на правой руке, а левый глаз заплыл. Кроме того, он дал ей несколько пинков, а потом отправился за новой порцией виски, хотя был уже пьян. Тогда она схватила тебя и убежала. Сиобан не могла обратиться в больницу или клинику, поскольку боялась, что он найдет ее. И изобьет так, что она не сможет заботиться о тебе. Я привела ее в убежище, и к ней вызвали врача. Но лекарств она не принимала, потому что тогда не смогла бы кормить тебя. Она говорила со мной всю ночь, несмотря на боль.
     Рорк продолжал стоять, а Мойра села и тяжело вздохнула.
     - Когда она приехала в Дублин, то сначала работала в пивной. Там он и обнаружил ее. Восемнадцатилетнюю, неиспорченную, наивную, жаждущую романов и приключений. Он был очень красивым мужчиной и, говорят, когда был в ударе, мог увлечь кого угодно. Она влюбилась в него. Девушки часто влюбляются именно в тех мужчин, от которых им следовало бы бежать. Он обольстил ее, обещал жениться, клялся в вечной любви и все такое прочее...
     Мойра махнула рукой и подошла ко окну. Рорк стоял молча и ждал продолжения.
     - Когда Сиобан забеременела, он перевез ее к себе. Твердил, что они скоро поженятся. Она призналась, что сказала родным, будто вышла замуж. Ей было стыдно признаться, что это не так. Время от времени навещая родителей, она притворялась, что счастлива. Глупышка... - тихо сказала Мойра. - Что ж, у нее был ребенок. Патрик был рад тому, что родился мальчик, и все еще поговаривал о женитьбе. Сиобан верила этому, поскольку хотела, чтобы у ее ребенка был настоящий отец. А потом он начал ее бить...
     Мойра повернулась лицом к Рорку.
     - Сначала все было не так уж страшно. Во всяком случае, так она говорила мне. Так говорят почти все. Что они сами виноваты, что они придирались к мужьям и злили их. Это входит в правила игры.
     - Я знаю эти правила. И знаком со статистическими данными.
     - В самом деле? Конечно, вы не стали бы браться за строительство, не выяснив подробностей. Но когда дело касается тебя лично, все выглядит по-другому.
     Рорк нахмурился. "Все это фантазия, - сказал он себе. - Сказка, которую сочинила эта женщина с какой-то тайной целью".
     - Я не знаю девушки, о которой вы говорите.
     - Ее знала я, - просто ответила Мойра.
     И этот тихий голос что-то всколыхнул в нем.
     - Это вы так говорите...
     - Да, говорю. В тот вечер, когда она позвонила по телефону доверия, он привел в дом другую женщину. Ничего не стесняясь. А когда Сиобан стала возражать, он сломал ей пальцы и подбил глаз.
     У Рорка запершило в горле, но голос остался холодным.
     - У вас есть доказательства?
     - Никаких. Я говорю вам то, что знаю. А как вы распорядитесь этим - ваше дело. Может быть, вы такой же бессердечный, как и он... Но я закончу рассказ. Сиобан прожила в убежище неделю. Я видела ее каждый день. И решила, что выполнила свою миссию. Смилуйся господь над нами обеими... В Клэре у нее осталась семья - родители, двое братьев и сестра-двойняшка. Я убеждала ее написать им, потому что звонить она отказывалась. Говорила, что не вынесет позора, если об этом придется говорить вслух. В конце концов, я все-таки заставила Сиобан написать и сообщить, что она возвращается домой и привезет с собой сына. Я сама отнесла ее письмо на почту.
     Тут зазвонил стоявший на столе телефон, заставив Мойру очнуться. Она судорожно вздохнула и продолжила, не обращая внимания на звонок:
     - Рорк, я сама подтолкнула ее. Сделала это слишком поспешно, потому что считала себя умнее всех и думала, что поступаю правильно. А на следующий день Сиобан покинула убежище, оставив мне записку, что не может уйти от человека, не дав ему возможности загладить свою вину. У ее сына должен быть отец.
     Она покачала головой.
     - Я ужасно разозлилась. Все мои усилия пошли прахом, а драгоценное время оказалось потраченным впустую, потому что эта девушка продолжала цепляться за собственную непроходимую глупость. Я злилась несколько дней, а потом окончательно вышла из себя. Решила нарушить еще несколько правил - сходить на квартиру, где Сиобан жила с ним, и снова поговорить с ней. Решила, что спасу ее и этого чудесного мальчика во что бы то ни стало. Уверенность в собственной правоте и высокие принципы привели меня к дверям лачуги, в которой он держал ее.
     В памяти Рорка тут же возникли картины и запахи детства. Запахи блевотины и мочи в закоулках, аура отчаяния...
     - Если в этот момент на вас была форма социального работника, то вы были либо очень смелой, либо очень глупой.
     - И то и другое. Точнее, тогда я была и той и