рескавшийся врачебный саквояж выдавал профессию владельца.
   - Вы, должно быть, мисс Кэролайн Уэверли? В другое  время  или  в  другом
месте, услышав этот пронзительно-тонкий голос, Кэролайн  улыбнулась  бы.  Он
звучал, как голос продавца подержанных автомобилей из телевизионной рекламы.
   - Я  доктор  Шейс,  -  доложил  человек,  уже  поставив  ногу  на  первую
ступеньку. - Я наблюдал вашу бабушку и дедушку почти двадцать пять лет.  Мне
позвонил Берк и сказал, что уже едет сюда. Он, судя  по  всему,  уже  здесь?
Кэролайн старательно кивнула.
   - Как поживаете?
   - Лучше не бывает.
   Его острый профессиональный взгляд сразу распознал симптомы шока.  Однако
Шейс не стал спешить, а вынул огромный белый носовой платок и  вытер  шею  и
лицо. Хотя он мог двигаться  достаточно  быстро,  предпочитал  именно  такой
способ действий - осторожный и неторопливый, словно все  время  находился  у
постели больного.
   - Очень жарко сегодня, правда?
   - Да.
   - Так почему бы нам не войти в дом? Там прохладнее.
   -  Нет,  мне  кажется...  -  Кэролайн  беспомощно  посмотрела  в  сторону
деревьев, за которыми был пруд. -  Я  должна  подождать.  Он  пошел  туда..,
посмотреть. Я бросала камешки в воду.
   Я видела только ее лицо!
   Шейс сел рядом и взял ее за руку. Его профессионально чуткие пальцы умело
нащупали пульс.
   - Чье лицо, миленькая?
   - Не знаю...
   Когда он нагнулся, чтобы открыть саквояж, Кэролайн  привычно  Напряглась:
недаром целый месяц полчища врачей с их тонкими стальными иглами  испытывали
ее нервную систему.
   - Мне ничего не нужно! - Кэролайн вскочила, и,  несмотря  на  все  усилия
сдерживаться, голос ее прозвучал резко и пронзительно:
   - Со мной все в порядке! Вы ей постарайтесь помочь!
   Наверное, вы чем-то сможете помочь...
   - Не нужно так волноваться, милочка. -  Словно  желая  продемонстрировать
свои добрые намерения, Шейс снова закрыл саквояж. - Почему бы вам не сесть и
не рассказать мне, что произошло? Спокойно и тихо. Тогда мы с вами могли  бы
решить, что и как делать.
   Кэролайн не села, но достаточно овладела собой, чтобы  сделать  несколько
глубоких вдохов. Меньше всего ей  хотелось  снова  очутиться  на  больничной
койке.
   - Извините. Наверное, я несу чепуху...
   - Ну, это меня как  раз  нисколько  не  удивляет.  Половина  человечества
только и занимается тем, что несет чепуху, а вторая  половина  старается  их
переубедить,  упражняя  свои  голосовые  связки.  Вы   мне   просто-напросто
расскажите, что с вами приключилось.
   -  Наверное,  она  утонула,  -  тщательно  и  осторожно  подбирая  слова,
произнесла Кэролайн. - В пруду. Но я могла видеть  только  ее  лицо.  -  Она
замолчала, мысленно снова увидела все и почувствовала, как на нее накатывает
истерика. - Я боюсь, что она умерла!
   Прежде чем Шейс успел ответить, из-за деревьев вышел помощник шерифа Карл
Джонсон и направился к ним через пропеченную солнцем лужайку. На его  обычно
безукоризненно чистой форме были видны грязь и мокрые пятна.  Тем  не  менее
шагал он по-военному четко: внушительная  фигура,  рост  шесть  футов  шесть
дюймов, мускулистый и плотный. Блестящая кожа была каштанового цвета.
   Этот человек привык наслаждаться своей властью,  ценил  свойственную  ему
выдержку. И в  данный  момент  он  изо  всех  сил  старался  сохранить  свой
авторитетный вид, хотя больше  всего  ему  сейчас  хотелось  найти  укромное
местечко и освободить желудок от ленча.
   - Добрый вечер, док.
   - Привет, Карл.
   Им не понадобилось других слов, чтобы успеть обменяться информацией. Тихо
выругавшись, Шейс снова вытер лицо, а Джонсон обратился к Кэролайн:
   - Мисс Уэверли, был бы очень признателен за  возможность  воспользоваться
вашим телефоном.
   - Конечно. Вы  не  могли  бы  сказать...  Она  мертва?  Карл  поколебался
мгновение, потом снял фуражку с головы и  обнажил  черные  курчавые  волосы,
остриженные так коротко и аккуратно, словно по ним прошлась газонокосилка.
   - Боюсь, что да, мэм. Шериф вам все расскажет, как только сможет.
   Кэролайн начала медленно подниматься на крыльцо.
   - Телефон прямо в холле, мистер...
   - Джонсон, мэм. Карл Джонсон.
   - Мистер Джонсон, она утонула?
   Он бросил на Кэролайн  быстрый  взгляд,  придерживая  стеклянную  входную
дверь, чтобы она вошла первой.
   - Нет, мэм. Она не утонула...

***

   Берк сидел на  поваленном  дереве,  отвернувшись  от  тела.  Рядом  стоял
"Полароид". Шерифу потребовалось  несколько  минут,  чтобы  снова  прийти  в
обычное состояние блюстителя законности и порядка.
   Он видел смерть и прежде - с детства знал, как  она  выглядит  и  пахнет,
охотясь вместе с  отцом.  Сначала  они  отправлялись  на  охоту  просто  для
удовольствия. Ну  а  затем,  когда  наступили  неурожайные  годы  и  исчезли
накопления, они охотились, чтобы добыть мясо к обеду.
   Он видел также смерть себе подобных, и первая из них была самой страшной.
Когда ферму продали за долги, повесился отец. И не эта ли смерть  определила
то, чем он сейчас занимается! Имея на руках жену  и  двух  маленьких  детей,
Берк подписал контракт на должность помощника шерифа, а впоследствии  и  сам
стал шерифом. Сын богача,  так  и  не  смирившийся  с  тем,  как  бесцельно,
бездарно умер отец, он познал на себе, как жестока может быть земля. И  Берк
решил посвятить все свои способности, если они у него были,  утверждению  на
этой земле закона и порядка.
   С тех пор он не раз сталкивался лицом к лицу со смертью, и  все-таки  это
не подготовило его к тому, что он увидел в макнейровском пруду.
   Он  все  еще  слишком  ярко  представлял,  каково  это   было:   вытащить
неподатливое, словно сопротивляющееся тело из воды и затем - на берег.
   "Как странно, - думал Берк, глубоко затягиваясь сигаретным дымом, -  ведь
Эдда Лу никогда мне не нравилась". В ней было что-то грубое. И  этот  хитрый
взгляд, который мешал ему чувствовать  хоть  малейшую  симпатию  к  девушке,
имевшей несчастье быть дочерью Остина Хэттингера...
   Но как раз сейчас он вспомнил, какой она была  в  то  далекое  Рождество,
когда он и Сьюзи встретились на улице. Ей, наверное, было тогда лет  десять.
Мышиного цвета косички на спине, старое платье в заплатках, вздернувшееся по
боковым швам и слишком длинное спереди. Эдда Лу стояла, прижавшись  носом  к
витрине магазина Ларссона, и смотрела на куклу в голубом платье  с  диадемой
из фальшивых бриллиантов.
   Тогда она была просто  маленькой  девочкой,  мечтающей,  чтобы  на  свете
действительно  существовал  Сайга-Клаус.  И  уже   знавшей,   что   его   не
существует...
   Берк повернул голову, услышав шелест шагов по траве, и  выдохнул  длинную
струю дыма.
   - А, это ты, док...
   - Боже милосердный!
   Шейс положил тяжелую ладонь Берку на плечо, сжал его и лишь потом подошел
к телу. Он тоже был давно знаком со смертью и знал, что  умирают  не  только
старые. Он готов был смириться с тем фактом, что и  молодых  уносит  болезнь
или несчастный случай. Но он не в состоянии был принять смерть как следствие
намеренного садизма и мучительства. Не  мог  смириться  с  тем,  что  вообще
возможно такое дикое, варварское уничтожение человеческого существа.
   Шейс бережно поднял безжизненную кисть руки и увидел на запястье следы от
веревки; такие же  следы  были  на  щиколотках.  И  почему-то  эти  глубокие
вмятины, свидетельствующие о полной беззащитности, потрясли его больше,  чем
жестокие раны от ножа на туловище.
   - Она была одним из первых младенцев, которым я помог появиться на  свет,
когда только приехал работать в Инносенс. - Вздохнув, он сделал то,  на  что
Берк не отважился: нагнулся и закрыл  глаза  Эдды  Лу.  -  Тяжело  родителям
хоронить своих детей. Клянусь богом, для врачей это тоже тяжело.
   - Ты только посмотри, как он ее изрезал!! - выдавил из себя Берк.  -  Так
же, как двух других. - Он с трудом проглотил комок, подступивший к горлу  от
гнева. - Ее сначала привязали вон к  тому  дереву.  На  нем  пятна  засохшей
крови. И по спине видно, что она оцарапала ее  о  кору.  Привязали  бельевой
веревкой. Здесь есть волокна. - В глазах полыхала ярость. - Но что она, черт
побери, здесь делала?! Зачем здесь оказалась? Ее машина в городе.
   - Этого я тебе, Берк, объяснить не могу.  Знаю  только,  что  ее  ударили
сзади по голове. - Руки Шейса так осторожно и мягко касались тела, словно он
осматривал живого пациента. - Может,  он  заманил  ее  сюда.  Или  она  сама
явилась и разозлила его чем-то.
   Стараясь не дать нервам разгуляться, Берк только  кивнул.  Он  знал,  как
знали и в городе, кого могла разозлить Эдда Лу...

***

   Кэролайн нерешительно топталась на крыльце. Ей очень  хотелось  пойти  на
пруд  и  выяснить  наконец,  что   там   произошло.   Ожидание   становилось
невыносимым, и было неизвестно, сколько оно еще продлится. Но она знала, что
не осмелится дойти даже до деревьев...
   Увидев, как к дому подъехал темный  седан,  а  за  ним  -  белый  фургон,
Кэролайн решила, что это, очевидно, коронер. Когда из фургона вышли  мужчины
с носилками и плотным  черным  пластиковым  мешком,  она  отвернулась.  Этот
мешок, длинный черный мешок, похожий на  те,  в  которые  обычно  складывают
большие ненужные вещи, слишком навязчиво напоминал: то, что Кэролайн нашла в
пруду, уже не было человеком, женщиной, а только телом...
   Зато тело не способно чувствовать унижение от того,  что  его  тоже,  как
ненужную вещь, сунут в большой мешок из пластика. Страдают только  живые,  и
Кэролайн задалась вопросом, кто будет горевать  и  скорбеть  о  смерти  этой
женщины.
   Внезапно ей так безумно захотелось  играть,  что  даже  сердце  заболело.
Играть что-нибудь безудержно-страстное,  и  чтобы  эта  музыка  изгнала  все
остальные мысли и чувства. Слава богу, она еще  может  играть,  у  нее  есть
возможность найти убежище, когда больше некуда бежать!
   Прислонившись к столбику крыльца, Кэролайн закрыла глаза и проиграла  то,
что хотела, мысленно. Звуки наполнили все ее существо, и мелодия была  такая
громкая, что она не слышала, как подъехала еще одна машина.
   - Эй, привет! - Джози  с  силой  захлопнула  дверцу  и,  лизнув  вишневое
мороженое на  палочке,  направилась  к  дому.  -  Привет,  -  повторила  она
дружелюбно и с любопытством, когда Кэролайн подняла  голову.  -  У  вас  тут
настоящее столпотворение! Я ехала домой,  увидела,  как  много  машин  здесь
стоит, и решила разузнать, в чем дело.
   Кэролайн посмотрела на говорившую,  ничего  не  понимая.  Странно,  почти
неприлично, когда человек так и пышет здоровьем и жизнью, а  рядом  все  еще
витает смерть.
   - Извините?..
   - Вам незачем извиняться. -  Улыбаясь,  Джози  поднялась  на  крыльцо.  -
Скорее это мне нужно просить  прощения:  не  могу  вытерпеть,  когда  что-то
происходит, а я ничего не знаю. Джози Лонгстрит.
   И она протянула руку, немного липкую от подтаявшего мороженого.
   - Кэролайн. Кэролайн Уэверли. Пожав протянутую руку,  Кэролайн  подумала,
до чего же автоматическими становятся привычки. Просто абсурд какой-то.
   - Так что же все-таки случилось, Кэролайн? - Джози  положила  палочку  от
мороженого на деревянные перила. - Я вижу  автомобиль  Берка.  Замечательный
мужчина, правда? Никогда не изменял  жене,  ни  разу  за  семнадцать  лет  с
хвостиком! В жизни не встречала мужчину, который бы так  чертовски  серьезно
воспринимал брак. Ну и дела! Док Шейс  тоже  здесь?  Очень  интересный  тип.
Немного смахивает на большого Микки Мауса, правда?
   Кэролайн пыталась улыбнуться.
   - Да. Может быть, вы присядете?
   - Обо мне не беспокойтесь. - Джози вынула из сумочки сигарету и  щелкнула
золотой газовой зажигалкой. - Как странно: у вас столько посетителей,  но  я
не вижу ни души.
   - Они... - Кэролайн посмотрела на деревья и судорожно  сглотнула.  -  Вот
идет шериф.
   Джози немного изменила позу: слегка повернулась и расправила плечи. Но ее
игривая улыбка сразу увяла, когда она увидела выражение его лица.
   - Ну, Берк, я просто тебя ревную!  Ты  так  редко  наезжаешь  в  "Сладкие
Воды", а сюда примчался, как только появилась Кэролайн.
   - Служебная необходимость, Джози.
   - Да уж ладно тебе...
   - Мисс Уэверли, мне надо с вами поговорить. Мы можем войти в дом?
   - Конечно.
   Когда Берк проходил мимо Джози,  она  схватила  его  за  руку,  сообразив
наконец, что случилось что-то серьезное.
   - Берк!
   - Я с тобой сейчас говорить не могу.
   Он хотел  уже  попросить  ее  уехать,  но  подумал,  что  Кэролайн  может
понадобиться женское общество, когда он закончит с ней разговор.
   - Послушай, ты не можешь подождать? И, возможно, остаться потом?
   Рука на его рукаве дрогнула.
   - А что, очень плохо дело?
   - Хуже не бывает. Почему бы тебе не пройти на кухню и не приготовить  нам
что-нибудь прохладительное? Побудь здесь, пожалуйста, пока я тебя не позову.
   Кэролайн провела его в парадную гостиную и предложила сесть на  полосатый
диван. Весело тикали маленькие часы с  кукушкой,  которые  она  не  забывала
заводить с первого дня приезда. В комнате было тепло и  уютно,  но  Кэролайн
никак не могла унять дрожь.
   - Мисс Уэверли, я очень сожалею, что вынужден задавать вам вопросы, когда
вы так расстроены. Но лучше нам поскорее начать и закончить с этим.
   - Понимаю.
   "Хотя что я могу понимать? - лихорадочно  подумала  Кэролайн.  -  Ведь  я
никогда еще не находила в своих владениях мертвое тело". Ее рука,  скользнув
вверх, к горлу, стала машинально потирать его, словно  помогая  освободиться
словам.
   - Вы.., вы знаете, кто она?
   - Да, мэм.
   - Ваш помощник - Джонсон, да? - он сказал, что она не утонула.
   - Это действительно  так,  мэм.  -  Берк  достал  из  кармана  блокнот  и
карандаш. - Извините, но должен вам сообщить, что ее убили.
   Кэролайн только кивнула в ответ.  Как  ни  странно,  она  вовсе  не  была
потрясена. Очевидно, какой-то частью сознания она  это  поняла  в  ту  самую
минуту, когда взглянула в те широко открытые, мертвые глаза.
   - Что вы от меня хотите?
   - Я хотел бы, чтобы вы мне рассказали обо всем, что видели или слышали за
последние сорок восемь часов.
   - Но мне не о чем рассказывать. Я ведь только приехала сюда  и  старалась
устроиться, навести порядок...
   - Понимаю.
   Берк вытащил из кармана полотняный платок и промокнул потный лоб.
   - А может  быть,  вы  слышали,  как  у  вас  ночью  на  подъездной  аллее
остановился автомобиль? Или помните какой-нибудь показавшийся вам  необычным
звук?
   - Нет.., то есть я хочу сказать, что привыкла к городским звукам, так что
все здешние мне кажутся необычными.
   Кэролайн провела рукой по волосам в тщетной попытке успокоиться.
   - Тишина мне кажется такой громкой - если вы  понимаете,  что  я  имею  в
виду.  Птицы,  насекомые...  И  совы.  -  Внезапно  она  осеклась  и  сильно
побледнела. - В позавчерашнюю ночь, первую ночь  после  моего  приезда...  О
господи!
   - Не спешите, мэм. У нас есть время.
   - Мне почудилось, будто  я  слышу  женский  крик.  Я  спала,  и  он  меня
разбудил. И напугал. А потом я вспомнила про здешних сов - про тех,  которых
называют "скрипучками"... -  Кэролайн  закрыла  глаза,  охваченная  чувством
вины. - И я опять заснула! Ведь это могла быть она, она звала на помощь... А
Я просто-напросто заснула!
   - Но это действительно могла быть сова. А если это был крик жертвы,  мисс
Уэверли, то вы все равно не успели бы  помочь.  Не  можете  мне  сказать,  в
котором часу вас разбудил этот крик?
   - Нет, извините, не могу. Понятия не имею. Я не взглянула на часы.
   - А вы часто прогуливаетесь в тех местах?
   - Ходила пару раз. Мой дедушка брал меня  на  пруд  порыбачить,  когда  я
приезжала сюда в детстве.
   - Я сам ловил там хороших, увесистых сомнков, - доверительно сказал Берк.
- Вы курите?
   - Нет... - Кэролайн вспомнила о хороших манерах и  оглянулась  в  поисках
пепельницы. - Пожалуйста, прошу.
   Берк достал из пачки сигарету, но думал при  этом  об  окурке,  найденном
около поваленного дерева. Эдда Лу тоже не курила...
   -  А  вы  никого  здесь  не  встречали?  Может,  кто-нибудь  прогуливался
поблизости? Никто вас не навещал за это время?
   - Я уже сказала, что приехала недавно. Но в первый же день  я  наткнулась
здесь на одного человека. Он сказал, что  моя  бабушка  позволяла  ему  сюда
приходить и смотреть на воду.
   Берк старался сохранить свой невозмутимый вид, но сердце у  него  ушло  в
пятки.
   - А вы знаете, кто это был?
   - Его фамилия Лонгстрит. Такер Лонгстрит.
   Такер снова лежал в гамаке, прижав охлажденную  банку  пива  к  подбитому
глазу, и дулся на весь мир. В теле не было прежнего ощущения, будто по  нему
пронесся табун лошадей, но теперь казалось, что его протащили несколько миль
по земле. Он горько сожалел, что вышел тогда навстречу Остину. Гораздо лучше
было бы сразу слинять в Гринвилл или даже в Виксберг на два-три дня. Почему,
черт побери, он решил, что гордость и честность стоят дороже,  чем  подбитый
глаз?!
   А хуже всего было сознавать, что Эдда Лу где-то там затаилась и радуется,
какую кашу ей удалось заварить. Чем больше  он  обо  всем  этом  думал,  тем
больше убеждался, что Остин затеял драку без всяких на то оснований. Эдда Лу
ни за что не стала бы делать аборт. И не то чтобы из моральных,  соображений
или внезапно вспыхнувших материнских чувств. Просто удержать его  она  могла
только своей беременностью.
   "Удержать? - подумал Такер, чувствуя себя очень несчастным.  -  Да,  ведь
это теперь продлится всю оставшуюся жизнь..."
   Ничто так не держит, как семейные узы. А его  кровь  смешается  с  кровью
Эдды Лу в ребенке, которого она сейчас носит. Все хорошее и дурное, что было
в их отношениях, снова воспрянет к жизни. И один бог, или судьба, или просто
стечение времени и обстоятельств зачатия определит, какие черты  возобладают
в этом ребенке...
   Такер сделал большой глоток и снова надолго приложил к  глазу  банку.  Но
зачем думать о том, что произойдет только  через  несколько  месяцев?  Лучше
побеспокоиться о Его Величестве Настоящем.
   Ему больно, и, если бы вся эта ситуация не была такой чертовски дурацкой,
он бы вызвал дока Шейса.
   Чтобы немного утешиться, Такер позволил своим мыслям обратиться  к  более
приятной проблеме.
   Кэролайн Уэверли! Она такая хорошенькая,  изящная  и  надменная.  Из  тех
женщин, которые  охлаждают  и  тем  самым  возбуждают  еще  большее  желание
отведать. Как мороженое. Такер  ухмыльнулся,  вспомнив,  каким  высокомерным
взглядом она удостоила  его  в  лавке  Ларссона.  Словно  королева,  которая
смотрит на крестьянина. Но,  бог  свидетель,  от  этого  ему  только  больше
захотелось попробовать ее на вкус!
   Нельзя сказать, что у него имелись насчет Кэролайн какие-то  определенные
планы. Он вообще был склонен некоторое время держаться от женщин подальше. И
это не только потому, что все тело болит. Просто  он  слегка  разуверился  в
своем постоянном везенье...
   А все же приятно думать о ней! Ему понравился  звук  ее  голоса:  теплый,
чуть хрипловатый, совсем не похожий на ее холодный вид недотроги. Интересно,
каким способом ему удалось бы добиться возможности дотронуться  до  нее?  И,
улыбаясь, Такер заснул.

***

   - Тэк!
   Он что-то пробормотал и попытался отмахнуться от руки, которая трясла его
за плечо. Резкое движение снова возбудило боль во всем теле, Такер выругался
и открыл глаза.
   - Господи боже, неужели в этом доме никогда  не  дадут  человеку  поспать
спокойно?!
   Тени уже удлинились, и сначала  он  подумал,  что  это  Делла  зовет  его
ужинать. Но рядом с ним стоял Берк. Такер сел и снова поморщился от боли.
   - Помнишь, как братья Бонни напали на нас у Призрачной лощины?
   - Ага, - ответил Берк, глубоко засунув руки в карманы.
   - Конечно, мы были моложе, и все-таки  нам  здорово  досталось,  -  Такер
взглянул на свои опухшие пальцы. - Но что-то не припомню,  чтобы  тогда  все
так