свои  подростковые  страдания.
Какие были переживания из-за этой чертовой худобы! "Хотя все равно так и
осталась дохлятиной", - невесело усмехнулась она  про  себя.  -  Ужасный
возраст.
   - Так вот,  Морис  пообещал  научить  меня  защищаться,  но  поставил
условие:  сначала  я  должен  был  научиться   готовить.   Чтобы   стать
самодостаточным, утверждал он, нужно одинаково  хорошо  делать  и  то  и
другое. - Байрон налил немного масла в большую чугунную  сковороду,  уже
стоявшую на огне. - И через полгода я набил морду Курту Бодини! Он тогда
был главным кошмаром моей жизни.
   - А моим кошмаром была Кэнди Доралл, сейчас  ее  фамилия  Личфилд,  -
доверительно сообщила Кейт.
   -  Колючка  Кэнди  Личфилд?  Такая  рыжая,  наглая  девица  с  лисьей
мордочкой и неприятным визгливым смехом?
   Любой человек, так точно описавший  Кэнди,  заслуживал  благосклонной
улыбки.
   - Знаете, вы начинаете мне нравиться.
   - А вы хоть разок врезали Кэнди по ее точеному носику?
   - Это не ее нос. Это результат пластической операции. - Кейт сунула в
рот кусочек перца. - Конечно, мы ее не били, но пару раз запирали  голой
в раздевалке.
   - Неплохо, но это девчачий способ. Я же попросту отколошматил  Курта,
спас тем самым свое  мужское  достоинство  и  сразу  завоевал  репутацию
настоящего "мачо"! А кроме всего прочего, научился  готовить  шоколадное
суфле, за которое не жалко жизнь отдать.
   Когда Кейт от души рассмеялась, он перестал резать лук и  внимательно
посмотрел на нее.
   - Еще разок, пожалуйста! - Она не  отреагировала,  и  Байрон  покачал
головой. - Вам нужно побольше смеяться,  Кэтрин.  У  вас  очаровательный
смех - искренний и мелодичный. Нечто  похожее  можно  услышать  из  окон
борделя в Нью-Орлеане.
   - Будем считать, что  вы  сказали  комплимент,  -  она  поглядела  на
Байрона поверх своего бокала с водой. - Но  я  редко  смеюсь  на  пустой
желудок.
   - Сейчас мы это исправим!
   Де Витт бросил в раскаленное масло мелко порубленный чеснок, и  кухню
немедленно заполнил несравненный аромат. За чесноком последовал  лук,  а
через некоторое время он  снял  со  сковородки  крышку  и  вывалил  туда
очищенные креветки и гребешки.
   Кейт подумала, что Байрон сейчас похож  на  ученого,  колдующего  над
ретортами в своей лаборатории. Он плеснул в  сковородку  немного  белого
вина, посолил, добавил щепотку какой-то специи, пояснив, что это имбирь,
потом быстро все перемешал и вывалил туда же порезанные овощи.
   В ресторане бы Кейт не успела за это время просмотреть меню, а сейчас
перед ней уже стояла полная тарелка.
   - Вкусно! - совершенно искренне  восхитилась  она.  -  Очень  вкусно.
Почему вы не стали шеф-поваром?
   - Нельзя каждое свое хобби превратить в профессию.
   - Ах, да! Вы еще любите разговоры за едой и старые машины...
   - Коллекционные машины!
   Байрону нравилось наблюдать, как она ест. Меню он  продумал  заранее,
решив приготовить для нее что-нибудь вкусное и полезное. Он  представлял
себе,  что  Кейт  питается  всякой  дрянью  и  держится  на   таблетках.
Неудивительно, что она такая худенькая!
   - Если хотите, могу вас научить.
   - Чему?
   - Готовить.
   Кейт нанизала на вилку креветку.
   - Разве я сказала, что не умею готовить?
   - А вы умеете?
   - Нет, но я же не говорила, что не умею! Ну, ладно; наверное, об этом
нетрудно догадаться... Просто я не  вижу  большой  необходимости,  когда
существует доставка еды  на  дом  или,  на  худой  конец,  микроволновая
печь...
   Так как она отказалась от вина, Байрон тоже пил воду.
   - Вы, наверное, самый постоянный посетитель "Макдоналдса".
   - Ну и что? Быстро, удобно, сытно.
   - Нет ничего ужасного в том, чтобы время от  времени  поесть  жареной
картошки, но когда это становится основным питанием...
   - Ради Бога, не начинайте снова, Байрон! Я сюда пришла не за этим.  -
Вспомнив свой план, Кейт тут же перешла к его осуществлению.  -  Как  вы
заметили, я не жалую людей вообще, а в  особенности  малознакомых,  если
они вмешиваются в мою жизнь.
   - Значит, нам надо познакомиться поближе.
   - Нет, не надо! - Как все-таки ловко он умеет заговаривать зубы! Ведь
она собиралась с самого начала задать ему настоящую  трепку,  но  совсем
забыла об этом. - Может быть, вы действовали из  лучших  побуждений,  но
вам не следовало идти к Джошу.
   - У вас удивительные глаза, - чуть прищурившись, перебил Байрон. - Не
знаю отчего. Может, оттого, что они такие большие и  темные,  а  лицо  -
узкое? Но они производят совершенно потрясающее впечатление.
   - Это одна из ваших примочек?
   - Нет, просто наблюдение. Я вдруг заметил, что ваше лицо  состоит  из
сплошных контрастов. Чопорные высокие скулы,  широкий  чувственный  рот,
нос с горбинкой, огромные, как у лани, глаза... Все это, казалось бы, не
может сочетаться, а у вас сочетается. Лучше, конечно, если бы вы не были
такой бледненькой и усталой, но и теперь ничего - это придает вам  налет
некоторой щемящей хрупкости.
   Кейт вскинула голову.
   - Не такая уж я хрупкая. И не усталая. А главное - мое лицо не  имеет
ни малейшего отношения к теме нашего разговора!
   - Наверное, но оно мне нравится. Должен сказать,  оно  мне  и  раньше
нравилось - когда вы сами мне еще совсем не нравились. Что-то  я  совсем
запутался... Слушайте, Кейт, - сказал он, кладя руку  на  ее  сцепленные
пальцы. - Зачем вы так стараетесь меня от себя отвадить?
   - Ничего я не стараюсь! Просто я - не в вашем вкусе, а вы не в моем.
   - Это верно,  -  согласился  он.  -  Но  иногда  хочется  попробовать
чего-нибудь... новенького, непривычного.
   - Я вам не экзотическое блюдо! - Кейт вырвала  руку  и  отпихнула  от
себя тарелку. - Я пришла сюда, чтобы, как вы выразились,  "цивилизованно
побеседовать", а вместо этого...
   - По-моему, мы прекрасно беседуем.
   - Не смейте говорить  со  мной  таким  рассудительным  тоном!  -  Она
зажмурилась и начала считать до десяти, но сосчитала только до  пяти.  -
Ненавижу рассудительный тон! Я согласилась поужинать с вами,  чтобы  все
до конца прояснить, но стоит вам заговорить подобным  образом,  я  сразу
начинаю злиться. Я прошу вас об одном:  перестаньте  вмешиваться  в  мою
жизнь! Не знаю, как втолковать вам это, чтобы вы наконец поняли.
   - Я понял. - Поскольку тарелки опустели, Байрон собрал их и  отнес  в
раковину. Потом снова сел, вынул из кармана сигару, закурил. -  Но  есть
одна загвоздка: я начал испытывать к вам интерес.
   - Неужели?
   - Вам трудно в это  поверить?  -  Байрон  выпустил  дым  и  задумчиво
посмотрел на нее. - Сначала мне тоже не верилось. А потом я понял, в чем
дело. Я люблю всякие загадки  и  головоломки.  А  еще  больше  люблю  их
решать. Хотите кофе?
   - Нет, я не хочу кофе! - Неужели он не видит, как ее бесит его манера
перескакивать с темы на тему, да еще этим его ленивым южным говорком?! -
И не хочу, чтобы меня разгадывали: ничего загадочного во мне нет.
   -  Ошибаетесь.  Сами  посудите,  Кейт:  вы  продираетесь  по   жизни,
царапаясь и кусаясь. Все топливо, которое вы потребляете, расходуется на
вечную борьбу.  У  вас  прекрасная  семья,  крепкая  почва  под  ногами,
блестящие мозги, но вы так рьяно вгрызаетесь в любую  мелочь,  словно  у
вас ничего важнее в жизни нет. И всегда доводите дело до конца. И вдруг,
когда с вами поступают страшно  несправедливо,  оскорбляют,  выгоняют  с
работы,  которая  является  главным  смыслом  вашего  существования   вы
опускаете руки и ровным счетом ничего не предпринимаете.
   Каждое его слово ранило ее, словно бритва.  Да,  все  верно,  но  для
этого есть причина! И этой причиной Кейт не могла ни с  кем  поделиться.
Даже самым близким людям не рассказала она о том, что мучает  ее  больше
всего. Так при чем здесь Байрон де Витт?!
   - Я делаю то, что  считаю  нужным.  Я  здесь  не  за  тем,  чтобы  вы
анализировали мои поступки.
   - Я не закончил, - мягко заметил он. - Вы вся - клубок  противоречий.
Вы сильная женщина, но боитесь показать  свою  слабость.  Вы  практичная
женщина, но не следите  за  своим  физическим  состоянием,  хотя  крайне
истощены. Вы честная женщина и тем не менее отказываетесь признать  даже
на мгновение, что нас влечет друг к другу. Вот почему вы  заинтересовали
меня.
   Кейт медленно встала, желая показать Байрону, а заодно и самой  себе,
что ему не удалось выбить у нее почву из-под ног.
   - Я понимаю, вам трудно - даже, наверное, невозможно  -  представить,
что вы кому-то безразличны. Так вот я не слабая, я не  больная,  и  меня
ничуточки к вам не тянет!
   - Что ж, - задумчиво  сказал  он  и  тоже  встал.  -  Сейчас  мы  это
проверим. - Он подошел к ней вплотную. - Если, конечно, вы уверены,  что
не ошибаетесь.
   - Я не ошибаюсь. И не хочу я ничего...
   "Хватит! - решил Байрон. - Женщины могут спорить до скончания  века".
И он закрыл ей рот поцелуем. Кейт заколотила  руками  по  его  груди,  и
тогда он крепко обхватил ее и прижал к себе.
   Байрон провел языком по ее губам и с радостью почувствовал,  что  они
разжались. "Кажется, в рай ведет еще одна дверь, хоть она и  открывается
со скрипом", - мелькнуло у него в голове.
   Слегка отстранившись, он взглянул в затуманенные глаза Кейт и,  чтобы
закрепить проверку, еще раз поцеловал ее. Она задрожала, и Байрон теперь
не знал, кто из них двоих удивляет его больше.
   - Я не... я не могу... О Боже!  -  Руки,  упиравшиеся  в  его  грудь,
сжались в кулаки. - У меня нет на это ни времени, ни желания.
   - Нет желания? Но почему?
   "Потому что кружится голова, сердце готово  выпрыгнуть  из  груди,  и
кровь с удвоенной силой побежала по жилам. А это ни к чему  хорошему  не
приведет!" Но сказала Кейт совсем другое:
   - Потому что ты не в моем вкусе! Его рот растянулся в улыбке.
   - И ты не в моем. А вот надо же...
   - Такие мужчины, как ты, - все мерзавцы!
   Кейт прекрасно это знала; если она хоть на секунду сосредоточится, то
сумеет дать ему достойный отпор. Но ее руки вдруг сами собой  скользнули
по плечам Байрона, обвили шею...
   - К черту! - пробормотала Кейт и страстно впилась в его рот.
   Байрон  всегда  подозревал,  что  Кейт  не  сторонница  спокойных   и
неторопливых действий, постепенного и сладостного совращения. Но  такого
он не ожидал. Пламя ее губ способно было спалить любое препятствие. Он и
сам  не  заметил,  как  сладостная  нега  сменилась  в  нем  ослепляющей
страстью.
   Ее  податливое  тело  уже  не  казалось  ему  тощим  и  угловатым,  а
чувственный  рот  готов  был  вобрать  его  в  себя   целиком.   "Какой,
оказывается, сексуальный аромат  у  мыла!"  -  мельком  подумал  Байрон,
покрывая поцелуями ее лицо, шею, грудь.
   - Это просто потому, что я давно не занималась  сексом,  -  выдохнула
Кейт, все еще пытаясь быть логичной.
   - Конечно-конечно... - Он провел рукой по ее бедрам, и из груди  Кейт
вырвался не то стон, не то хрип.
   - Год, -  лепетала  она.  -  Вообще-то  даже  два,  но  после  первых
нескольких месяцев уже не... Господи, ласкай меня! Если ты остановишься,
я закричу!
   Но где? Байрон не на шутку  запаниковал:  в  его  доме  действительно
почти не было мебели, а он ведь еще ничего про нее не знает - не  знает,
что ей нравится, что нет.
   - Пойдем наверх, -  прошептал  он,  инстинктивно  начав  расстегивать
белую блузку, и чертыхнулся, так как пуговицы плохо слушались.  Если  бы
Байрон мог в эту минуту хоть немного соображать, он бы  поразился  тому,
что у него дрожат пальцы. - Пойдем наверх. Там кровать.
   Но Кейт отчаянно схватила его руки и прижала их к своей груди.
   - Здесь есть пол! Он тихо рассмеялся.
   - Мне начинают нравиться практичные женщины.
   - Господи, ты ничего не понимаешь...
   И тут ее словно ударило. Первая волна боли накатила так внезапно, что
Кейт задохнулась от неожиданности.
   - Что? Что с тобой? Я сделал тебе больно?
   - Нет, ничего, - Кейт согнулась пополам. - Обычный приступ. Это...  -
Ее снова скрутило от боли; в животе полыхал огонь,  все  тело  покрылось
холодным потом. - Подожди минуту...
   Если бы Байрон не успел вовремя подхватить ее, она бы упала.
   - Черт тебя побери! - сквозь зубы выругался он. - Я  немедленно  везу
тебя в больницу!
   - Нет, подожди... - корчась от боли, Кейт прижала  руку  к  груди.  -
Отвези меня домой.
   - Черта с два! - Он сгреб ее в охапку и понес к выходу. -  Сейчас  ты
будешь делать то, что тебе говорят.
   И Кейт промолчала. Она уже не могла сопротивляться: все силы  уходили
на то, чтобы превозмогать боль.
   Байрон вывел машину на дорогу. Он видел, как Кейт достала из  кармана
таблетки  и  проглотила  одну,  но  ничего  не  сказал,  только   набрал
телефонный номер.
   - Мама? Да, это я. Ничего, я знаю, что ты была занята. Слушай, у меня
тут одна знакомая, я сейчас везу ее в больницу. У нее боли в  животе.  И
приступы, кажется, повторяются довольно часто. Сколько весит?  Наверное,
около ста фунтов. Рост примерно пять  футов  семь  дюймов,  возраст  под
тридцать.
   - Это обычный стресс! - выдохнула Кейт. - А еще твоя паршивая еда...
   - Да, это она говорит, язык у нее как бритва. Не знаю, -  он  коротко
взглянул на Кейт. - У тебя были полостные операции?
   - Нет. Оставь меня в покое!
   - Да, она живет в постоянном стрессе и все эмоции держит при себе. Мы
ели минут сорок пять назад, - отвечал он на короткие, быстрые вопросы. -
Нет, ни алкоголя, ни кофеина. Но вообще-то она живет  на  одном  кофе  и
глотает желудочные таблетки, как шоколадки. Что? Есть ощущение жжения? -
снова обратился он к Кейт.
   - Это просто несварение желудка, - пробормотала она.
   Боль снова вернулась. Конечно же,  несварение!  Господи,  пожалуйста,
пусть это будет несварение!
   - Да, жжение есть. - Байрон  что-то  выслушал  и  мрачно  кивнул:  от
вопросов матери он делался все угрюмее. - Часто бывает  сосущая  боль  в
области грудины?
   - Не твое дело!
   - Сейчас ты не будешь меня сердить, ладно, Кейт? Так часто или нет?
   - Да! Ну и что? Я не хочу в больницу.
   - А ощущение, что желудок сжимается?
   Поразительно, с какой точностью его мать угадывает все  ее  симптомы!
Да кто она такая, в  конце  концов?!  Кейт  закрыла  глаза  и  перестала
отвечать.
   Байрон еще немного послушал мать, потом с силой нажал на газ.
   - Спасибо, я так и думал. Сделаю все, как  надо.  Я  тебе  перезвоню.
Пока, - положив трубку, он уставился прямо перед  собой.  -  Поздравляю,
идиотка. У тебя самая настоящая язва желудка!

8

   Никакая у нее не язва! Кейт утешалась мыслью о том, как  глупо  будет
выглядеть де Витт, когда выяснится, что это обычный невроз.
   Она слышала, что язвы бывают у людей,  которые  не  дают  воли  своим
эмоциям, а страдают молча. Но Кейт считала, что она-то свободно выражает
свои чувства - разумеется, когда в этом есть потребность, - и  не  копит
их в себе.
   "Ничего, все  образуется,  -  успокаивала  она  себя.  -  Это  просто
обыкновенный стресс. У кого хочешь желудок взбунтуется, после  того  как
его помаринуют два месяца!"
   Как только Байрон остановит машину,  надо  будет  спокойно  объяснить
ему, что о Кейт Пауэлл позаботится сама Кейт Пауэлл. Но  сначала  хорошо
бы восстановить нормальное дыхание... Однако  Байрон  подъехал  прямо  к
приемному покою, быстро вышел из  машины  и  выдернул  Кейт  с  сиденья,
прежде чем она успела пискнуть.
   Дальше - хуже: она оказалась внутри, в  окружении  звуков  и  запахов
больницы. Приемные покои везде одинаковые.  В  воздухе  веет  отчаянием,
страхом и свежей кровью. Пахнет антисептиками, спиртом, потом; раздается
шарканье тапочек с мягкой подошвой и шорох каталок  по  линолеуму.  Кейт
никак не ожидала, что эти звуки и запахи буквально  парализуют  ее.  Она
сжалась к комок в пластиковом кресле, куда усадил ее Байрон.
   - Сиди здесь! - резко приказал он и направился к дежурной сестре.
   Но Кейт его не слышала: ее захлестнули воспоминания.  Отчаянный  визг
сирен, мигающие красные огни. Ей снова восемь лет, она ощущает странную,
непрекращающуюся боль и чувствует запах крови. Не ее крови! Кейт слышит,
как кто-то говорит, что она легко отделалась: одна-две царапины,  легкая
контузия и небольшое сотрясение.  Никаких  увечий,  никакой  угрозы  для
жизни... Кто это так отчаянно кричит? Ах да, это она сама зовет маму. Но
ее родителей почему-то увозят. Мама и папа больше никогда не вернутся...
   - Тебе повезло, - Кейт не заметила, как подошел Байрон. - У  них  тут
затишье. Тебя посмотрят сразу.
   - Я не  могу  здесь  оставаться,  -  прошептала  она.  -  Я  не  могу
находиться в больнице!
   - Не капризничай, детка.
   Байрон поставил Кейт на ноги, удивляясь, что  она  идет  с  ним,  как
послушный щенок, передал ее медсестре и остался ждать в холле.
   А Кейт просто решила, что чем меньше она  будет  сопротивляться,  тем
быстрее ее отсюда отпустят. Они обязательно ее отпустят! Теперь  она  не
ребенок, который не вправе собой распоряжаться.  Кейт  смело  шагнула  в
узкую смотровую кабину и передернулась, услышав звук задвигаемой шторки.
   Врач оказался женщиной, довольно молодой, с круглым спокойным  лицом.
Узкие глаза прятались за очками в большой  оправе,  темные  волосы  были
стянуты сзади простой резинкой.
   "В прошлый раз был мужчина", - вспомнила Кейт. Он тоже  был  молодой,
но глаза казались старыми и усталыми.
   - Не могли бы вы лечь,  мисс  Пауэлл?  Я  доктор  Хадд.  Ну,  давайте
посмотрим, что там у вас. Вот здесь больно?
   - Нет, не очень. Врач подняла брови:
   - Нет или не очень?
   Кейт  закрыла  глаза  и  усилием  воли  заставила  себя  вернуться  к
реальности.
   - Немного...
   - Скажите, когда боль станет сильнее.
   "Какие  мягкие  руки,  -  подумала  Кейт,  механически   отвечая   на
традиционные вопросы: аллергии нет, операций не было,  курс  лечения  не
проходит. - У врачей всегда мягкие руки". Когда доктор Хадд  надавила  в
области грудины, Кейт охнула.
   - Здесь, да? Часто у вас так бывает?
   - Бывает.
   - Вы ощущаете дискомфорт после приема пищи - скажем, где-нибудь через
час?
   - Иногда, - она вздохнула и  решила,  что  обманывать  доктора  Хадд,
пожалуй, не имеет смысла. - Да, ощущаю.
   - А после алкоголя? - Да.
   - Рвота бывает?
   - Нет, - Кейт вытерла рукой липкое от пота лицо. - Нет.
   - Дурнота?
   - Нет. Ну, довольно редко...
   Доктор Хадд поджала ненакрашенные губы и взяла Кейт за запястье.
   - Пульс несколько учащенный.
   - Я не хочу здесь оставаться, - ровным голосом произнесла Кейт.  -  Я
терпеть не могу больницы.
   - Да, я вас понимаю. - Доктор  Хадд,  не  останавливаясь,  записывала
что-то в карту. - Опишите мне, пожалуйста, вашу боль подробнее.
   Кейт посмотрела в потолок и еще раз  напомнила  себе,  что  никто  не
вправе оставить ее здесь. И чем  скорее  она  ответит  на  вопросы,  тем
скорее уедет.
   Жжение в желудке. Похоже на сильные  голодные  спазмы.  Иногда  очень
сильные...
   - Еще бы! И что вы в таких случаях принимаете?
   - Успокаивающие таблетки. От неврозов, - подавленно ответила Кейт.
   Врач хмыкнула и похлопала ее по руке.
   - Вы часто переживаете стрессы, мисс Пауэлл?
   "Мой отец вор, я потеряла работу, в любую минуту в  мою  дверь  может
постучаться полиция! И я ничего не могу предпринять - иначе будет только
хуже".
   - А кто их не переживает?!
   - И что же - бессонницы, головные боли?
   На доктора Хадд совершенно не действовали ее резкости, и Кейт  как-то
сразу сникла.
   - Да, довольно часто...
   - М-м-м. Когда был последний медосмотр? - Кейт промолчала,  и  доктор
Хадд снова поджала губы. - Давным-давно, да? Кто ваш лечащий врач?
   - Я хожу раз в год на осмотр к доктору Минелли. Я не больна!
   - Что-то непохоже, чтобы вы раз в год ходили к врачу... Ладно, я  все
проверю. А теперь давайте измерим давление.
   Кейт подчинилась, уверенная, что пытка подходит к концу. Сейчас  врач
напишет рецепт, и все будет кончено.
   - Давление высоковато,  но  сердце  хорошее.  Вы  очень  худая,  мисс
П