езть на стенку?
     Она слабо улыбнулась и снова опустилась на кровать.
     - Да. Но чуть попозже. Сейчас мне немного не по себе.
     - Раз так, рискну. Я позабочусь о тебе. - Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. - Верь этому. А теперь звони деду.

***

     Он рисковал. Ради минутного удовлетворения рисковал, как последний дурак. Его могли застать.
     И что тогда?
     Он не был готов к этому. Еще не был. Сидя в своей комнате, он поднес к губам стакан бурбона. Рука еще слегка дрожала.
     Но не от страха. От возбуждения. От ощущения полноты жизни.
     Двадцать лет у него не было выбора. Требовалось делать то, чего от него ждали. Соблюдать правила игры. Он не знал и не ожидал, что избавление от них будет таким чудесным.
     Это было незабываемо. Вот что такое настоящая свобода.
     Она вспомнит, что означает роза. Она не могла этого забыть.
     Папа дома.
     Он сделал еще один глоток, чувствуя собственную силу после многих лет бессилия.
     Его едва не поймали. Невероятное везение. Он едва успел выйти из дома через черный ход - поразительно, что эти люди верят в судьбу и не запирают дверь, - как увидел, что они выходят из рощи.
     Ливи, маленькая Ливи и сын копа. Гримаса судьбы. Цикл. Круг. Каприз фортуны, которая свела дочь его любимой с сыном копа, расследовавшего убийство.
     Джулия, его ненаглядная Джулия.
     Он подумал, что это может напугать Ливи, заставить ее подумать об убийстве, совершенном много лет назад, вспомнить то, что она видела и от чего бежала.
     Разве он мог знать, что после стольких лет посмотрит на нее, обернувшуюся к другому мужчине, и увидит Джулию? Джулию, прижимающуюся длинным, стройным телом к кому-то другому?
     Разве он мог знать, что вспомнит кошмарный сон об убийстве любимой женщины? И отчаянно захочет сделать это снова?
     А когда это будет сделано... Он поднял нож и поднес его к лампе. Все кончится. Круг наконец замкнется.
     И ничего не останется от женщины, которая отвергла его.

***

     - Тебе придется соблюдать осторожность. - Взволнованный Фрэнк сидел в гостиной Макбрайдов. "Вернуться к работе, - думал он. - И завершить то, чему не было конца".
     - Долго? - спросила Оливия. Ее больше всего волновала бабушка. Но испытания заставляли Вэл крепиться. Она сидела, расправив плечи, широко раскрыв глаза и крепко сжав губы.
     - Сколько потребуется. Тебе нельзя оставаться одной, надо всегда быть на людях и обязательно запирать все двери. Оливия подумала и кивнула.
     - Но ведь это не все, что мы можем сделать, правда?
     Фрэнк помнил маленькую девочку, прятавшуюся в шкафу и потянувшуюся к нему. Теперь она была взрослой женщиной. Ее нельзя было взять на руки и убаюкать.
     - Ливи, скажу тебе честно. До сих пор он не сделал ничего такого, к чему можно было бы прицепиться.
     - Вторжение, - бросил Ной. - Нарушение границ. Взлом и вход в дом без разрешения.
     - Сперва это нужно доказать. - Фрэнк поднял руку, предупреждая возражения. - Если нам это удастся, полиция сможет вынести ему предупреждение, и ничего больше. Телефонный звонок, в котором не выражалось угроз, подарок и цветок, оставленный в незапертом доме. Он мог бы возразить, что хотел всего лишь наладить отношения с дочерью, которую не видел двадцать лет. Это законом не воспрещается.
     - Он убийца. - Роб, беспокойно расхаживавший по комнате, остановился и положил руку на плечо Оливии.
     - Который отсидел свой срок. - Фрэнк обвел взглядом лица присутствовавших. - Может быть, ему действительно ничего не нужно, кроме контакта.
     - Тогда почему он ничего не сказал мне по телефону? Фрэнк пристально посмотрел на Оливию. Она была немного бледна, но держалась молодцом. Однако Брэди понимал, что нервы у нее на взводе.
     - Я не могу залезть к нему в мозги. И никогда не мог. Вот почему это дело так и не выходит у меня из головы.
     "Ты - то, что осталось от Джулии, - думал Фрэнк. - Все, что он от нее оставил. И то, что поможет от нее избавиться. И ты знаешь об этом. Я вижу это в твоих глазах".
     - Все, что мы можем сделать, это попросить местную полицию провести проверку, - продолжил он. - И выяснить, здесь ли Тэннер.
     Оливия снова кивнула, продолжая сжимать руки.
     - А если он здесь?
     - Тогда они поговорят с ним. - "И я тоже", - подумал Фрэнк. - Если он вступит с тобой в контакт, немедленно дай мне знать. Если он позволит себе нечто большее, можно будет обвинить его в преследовании. - Он сделал паузу, а потом поднялся. - Ливи, помни об одном. Он на твоей территории. В чужой стихии. И он один. А ты нет.

***

     Слова Фрэнка успокоили Оливию. Она тоже поднялась.
     - Я рада, что вы здесь. - Она улыбнулась Селии. - Вы оба.
     - Мы тоже. - Вэл шагнула вперед. - Надеюсь, вы останетесь пообедать?
     - Вам не до нас... - начала Селия.
     - Мы будем рады, если вы останетесь. - Вэл положила ладонь на руку Селии и с мольбой посмотрела ей в глаза.
     - Тогда с удовольствием. У меня еще не было возможности сказать, как мне нравится ваш дом. - Когда Селия вышла, обнимая Вэл за плечи, Оливия задумалась. Было непонятно, кто кого ведет.
     - Я еще не предложил вам выпить. - Роб вспомнил о своей роли хозяина. - Что вы предпочитаете?
     "Кофе", - хотел сказать Фрэнк. Он всегда пил кофе во время работы. Но Оливия подошла к Робу и взяла его под руку.
     - У нас есть отличный "Фюме Блан". Ной любит хорошее вино. Устраивайтесь поудобнее, а мы тем временем откроем бутылку.
     - Ничего не имею против. Вы не станете возражать, если мы слегка разомнем ноги? Ной, давай прогуляемся.
     Сын хотел возразить. Он не желал выпускать из виду Оливию. Но это был скорее приказ, чем просьба, а он знал, что для этого есть основания.
     - Конечно. Мы посмотрим на сад мистера Макбрайда, чтобы ты мог оплакать свои неудачи. - Стремясь закрепить привычку, он повернулся к Оливии и поцеловал ее в губы. - Мы скоро вернемся.
     Фрэнк подождал, пока они не вышли на крыльцо, а потом пристально посмотрел на сына.
     - Я так понимаю, что у вас с Ливи роман не на шутку.
     - Я люблю ее. И собираюсь на ней жениться. Фрэнк споткнулся на ходу.
     - Сынок, в следующий раз вспомни о моем возрасте и сначала предупреди, чтобы я сел. Ной так и рвался в бой.
     - А что, ты против?
     - Нисколько. - Фрэнк спокойно посмотрел сыну в лицо. - Но мне кажется, что у тебя возникли трудности.
     - Трудности возникли у Оливии. И это случилось по моей вине.
     - Нет. Ты тут ни при чем. - Фрэнк нарочно отошел подальше от дома, чтобы их не могли услышать через открытые окна. - Если Тэннер захочет напасть на нее, он найдет способ, как это сделать. Ной, его привел сюда совсем не ты.
     - Во всем виновата эта чертова книга.
     - Может быть, он использовал книгу как предлог. Может быть, хотел снова привлечь к себе внимание. - Фрэнк покачал головой. - А может быть, сначала он собирался просто поведать миру свою историю, как и говорил тебе. Я так и не смог справиться с ним. И скажу тебе вот что... Если ты потеряешь голову, то тоже не сумеешь этого. И ей тоже не поможешь.
     - Я не терял головы. - "И холодного, лютого гнева". - И прекрасно знаю, что, если найду его раньше, чем копы, простой беседой дело не ограничится. Он терроризирует ее. И маму тоже. И использовал для этого меня. Проклятие! Я сидел с ним. Смотрел ему в глаза. Слушал его. Думал, что разбираюсь в душах людей. И начинал верить, что он невиновен.
     - Одно время я тоже так думал. Почему ты так решил? Ной сунул руки в карманы и шагнул к деревьям.
     - Он любил ее. Каким бы дерьмом он ни был, он любил ее.
     И любит до сих пор. Это становится понятным, когда он говорит о ней. Она была для него всем. Теперь я и сам знаю, что это такое. Разве человек, который носит в себе такое чувство, может убить?
     Он покачал головой, не дав Фрэнку вставить слово.
     - Это было глупо, потому что такое случается постоянно. Наркотики, алкоголь, одержимость, ревность. И все же я клюнул на это. Точнее, чуть не клюнул.
     - Ты любишь ее. А он ее отец... Есть и еще кое-что, Ной. Они нашли Карин.
     - Что? - Ной с минуту хлопал глазами. - Ах, ну да... Сейчас это не имеет значения.
     - Может иметь. Она рванула в Нью-Йорк. Спуталась с богатым фотографом.
     - Ветер ей в спину. Надеюсь, там она и останется. Меня вполне устроит, если мы будем жить на разных концах страны. - И тут он вспомнил о Майке. - Ее арестовали?
     - Допросили. Она все отрицает. Причем очень энергично.
     - Как всегда.
     - Но на ту ночь, когда ранили Майка, у нее есть алиби. Она была на вечеринке в Беверли-Хиллз. И видело ее две дюжины людей.
     - Значит, улизнула на время.
     - Не похоже. Алиби крепкое. С момента нападения на Майка до того, как его обнаружила Дори, прошло около тридцати минут. Все это время Карин миловалась с фотографом на глазах у двадцати свидетелей.
     - Значит, это не Карин?! - Ной осекся. - Тэннер? О боже... Он знал, где я живу. К тому моменту он вышел из тюрьмы и знал, где я живу. Сукин сын! Зачем ему это понадобилось?
     - Ты показывал ему свою работу?
     - Нет. Конечно, нет.
     - Все может быть очень просто. Ему хотелось посмотреть, куда ты клонишь. Он всегда был честолюбив. Наверно, таким и остался. А в твоих досье есть имена и адреса. Заметки, пленки...
     - Месть? Думаешь, он стремится к этому? Отплатить всем, кто свидетельствовал против него?
     - Не знаю, Ной. Но он умирает. Что ему терять?
     Терять Сэму было нечего. Поэтому он сидел, потягивал бурбон и следил за тем, как наступает ночь. Боль еле слышно тикала в виске, заглушенная снадобьями, действие которых усиливалось алкоголем.
     Как в старые добрые времена.
     От этого ему хотелось смеяться. И плакать.
     "Время понеслось", - думал он. Разве не странно, разве не удивительно, что двадцать лет время плелось, а стоило выйти на свободу, как оно рванулось вперед, словно спринтер?
     Но зачем он вышел на свободу? Чтобы умереть от рака?
     Сэм посмотрел на пистолет, поднял его и погладил. Нет, он не позволит раку убить себя. Нужно только собраться с силами.
     Он повернул пистолет, заглянул в дуло, а затем сжал его губами, как при поцелуе.
     "Это будет быстро. И не больно, потому что все кончится, еще не успев начаться". Его палец лег на спусковой крючок.
     Он справится. Это будет еще один способ выжить, разве не так? В тюрьме он научился выживать.
     Но пока рано. Еще есть Ливи.
     Есть Ливи, и это самое главное.

***

     Во время обеда ни о чем серьезном не говорили. Беседа текла непринужденно, ни разу не натолкнувшись на опасные подводные камни. Первые десять минут Ной смотрел на мать с восхищением. Селия отвлекала Оливию, расспрашивая о центре и интересуясь ее мнением обо всем на свете - от бедственного положения карликового северного сурка (откуда она его выкопала?) до брачных обычаев черного медведя.
     Он не мог понять, то ли Оливия такая же искусная актриса, как и его мать, то ли эта беседа действительно доставляет ей удовольствие.
     Вэл взяла миску с картофельным салатом и протянула ее Фрэнку:
     - Попробуйте.
     - Чувствую, что завтра мне придется как следует попотеть в вашем оздоровительном клубе. - Тем не менее Фрэнк взял миску и отведал новое блюдо. - Фантастическая еда, Вэл.
     - Фрэнк весьма прохладно относится к моей готовке, - вставила Селия.
     - К готовке? - Фрэнк подмигнул Ною и отставил миску. - Когда это ты начала готовить?
     - Не слушайте его, - сказала Селия и шутливо ткнула мужа в бок. - Я тружусь у горячей плиты, как рабыня, пытаясь накормить этих мужиков.
     - Главным образом соевым творогом, - пробормотал Ной и тоже схлопотал тычок. - Но все равно, ма, ты прелесть. - Он схватил мать за руку и поцеловал.
     Вэл тут же растаяла. Разве можно было сердиться на мальчика, который так любит свою мать?! Она протянула ему корзину с хлебом.
     - Ной, возьми еще булочку.
     - Спасибо. - Он улыбнулся и на этот раз заслужил ответную улыбку.
     Они засиделись за кофе. "Сложись обстоятельства по-другому, - подумал Ной, - Макбрайды и Брэди легко подружились бы, и эту дружбу не омрачили бы никакие тени".
     Но тени никуда не исчезли. Он понимал это, видя, как Оливия то и дело смотрит в темное окно. Как отец осматривает дом, проверяя его безопасность с дотошностью профессионала.
     И как напряглось лицо Вэл Макбрайд, когда его родители собрались уходить.
     - Завтра я приду на лекцию в натуралистический центр, - сказала Селия, надевая легкий жакет. - И надеюсь, что для меня найдется местечко в одном из твоих походов.
     - Найдется.
     Селия не обратила внимания на протянутую руку и крепко обняла Оливию.
     - Тогда до утра. Вэл, Роб, спасибо за чудесный обед. - Обняв Вэл, она прошептала ей на ухо:
     - Крепитесь. Мы здесь. Она похлопала Вэл по спине и взяла Ноя за руку.
     - Проводи мать до машины. - Надо было дать Фрэнку возможность подбодрить Макбрайдов.
     Селия дышала свежим ночным воздухом и думала, как Фрэнк отнесется к предложению купить здесь летний коттедж. В конце концов, они привыкли жить неподалеку от сына.
     "Это хорошее место для того, чтобы пустить корни, - думала она. - И самое подходящее для Ноя".
     Она повернулась к сыну и взяла его лицо в ладони.
     - Ты мальчик умный, сообразительный и всегда радовал меня. Но если ты упустишь эту девушку, я тебя выдеру.
     Он поднял бровь.
     - Ты думаешь, что знаешь все на свете?
     - Про тебя я знаю все. Ты уже сделал ей предложение?
     - Вроде того. Она думает. - Увидев, что Селия закатила глаза, он добавил:
     - Но все равно никуда от меня не денется. И я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось.
     - Я всегда ломала себе голову, кого ты полюбишь, представляла, как приведешь свою девушку к нам в дом. И всегда клялась себе: как бы меня ни раздражала эта женщина, я буду тихой и терпимой свекровью. И можешь не улыбаться от уха до уха, молодой человек!
     - Извини. Ты действительно сказала, что будешь тихой, или мне послышалось?
     - Я пропущу это мимо ушей и скажу тебе вот что: я ценю твой выбор. Этой женщиной я могу восхищаться, любить и уважать ее.
     - Я не выбирал. Как только я ее увидел, мне стало не до выбора.
     - Ох... - Селия сделала шаг назад и шмыгнула носом. - Кажется, я сейчас заплачу. Ной, я хочу внуков.
     - Это говорит тихая, терпимая часть твоей души?
     - Замолчи. - Она порывисто обняла его и крепко прижала к себе. - Будь осторожен. Будь очень осторожен.
     - Буду. И с ней, и со всем остальным. - Ной поднял голову и посмотрел в темноту. - Он не причинит нам вреда.

Глава 31

     Он дождался, когда в доме стало тихо, и пошел к ней. Легонько постучал в дверь, но не стал ждать ответа. И как только вошел, понял, что она его не ждала.
     - Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя на ночь одну?
     - Не думаю, что мы можем спать вместе в доме моих бабушки и дедушки.
     Ему понадобилась целая минута, чтобы справиться с собой.
     - Ты говоришь это, чтобы позлить меня, или действительно считаешь, что я пришел сюда только для того, чтобы переспать с тобой?
     Она пожала плечами и снова отвернулась. В верхушках деревьев шумел ветер. Этот шум и пение ночных птиц были музыкой, которая всегда успокаивала ее.
     Но не сегодня.
     Оливия приняла горячую ванну, выпила травяного чаю, которым ее бабушка наслаждалась перед сном. Они только добавили усталости телу, но нисколько не успокоили душу.
     - Я не возражаю против секса, - холодно сказала Оливия, мечтая, чтобы Ной ушел до того, как эта тема получит дальнейшее продолжение. - Но я устала, а в конце коридора спят дедушка с бабушкой.
     - Прекрасно. Тогда ложись. - Он подошел к книжным полкам, скользнул взглядом по корешкам и выбрал книгу наугад. - А я посижу и почитаю.
     Все еще стоя спиной к нему, Оливия закрыла глаза, потом тщательно собралась с духом и повернулась к нему.
     - Наверно, пора поставить точки над i, пока это не зашло слишком далеко. Несколько дней на лоне природы были очень приятными. Более приятными, чем я ожидала. Ты нравишься мне. Очень нравишься. И поэтому я не хочу обижать тебя.
     - Но обижаешь. - Он отложил книгу и сел. - Весь вопрос, почему.
     - Я не хочу обижать тебя, Ной. - Голос Оливии отражал лишь часть владевших ею чувств. - Мы хорошо провели время, у нас был чудесный секс. Но сейчас я пришла в себя и поняла, что не хочу того, к чему стремишься ты. Я не создана для этого.
     - Ты любишь меня, Оливия.
     - Ты тешишь себя иллюзиями. - Она рывком открыла застекленную дверь и вышла на узкую террасу.
     - Черта с два!
     Оливия не ожидала, что он может двигаться так быстро и бесшумно. Но Ной в то же мгновение оказался рядом, развернул ее и гневно посмотрел в глаза.
     - Я должен тащить из тебя слова клещами? - Он рывком прижал ее к себе. - Неужели нет другого способа? Неужели ты не можешь сказать это сама?
     - Что я люблю тебя? А если и так? - Она вырвалась и повернулась спиной к ветру, заползавшему под тонкий халат. - Из этого ничего не выйдет. Я не позволю! - крикнула она, но усилием воли заставила себя сдержаться. - Может быть, это случилось бы, дай я себе волю.
     - Что ж, это все объясняет. Но мы можем быть вместе даже в том случае, если ты меня не любишь.
     - Это ничего не изменило бы. Я бы продолжала бояться, а ты видел бы это и не оставлял меня одну. Я бы позволила тебе делать то, к чему ты склонен, и заботиться обо мне. По крайней мере до тех пор, пока все не закончится.
     Ной слегка успокоился и начал играть кончиками ее волос.
     - Я знал, что этого говорить не стоило. Лив, если я буду заботиться о тебе, это еще не значит, что ты станешь моей рабыней.
     - В тебе есть что-то от няньки. Ты не можешь справиться с собой.
     Эта мысль так ошеломила Ноя, что он захлопал глазами.
     - Ничего подобного.
     - Ай, брось. - Оливия протиснулась мимо него и вернулась в комнату. - Ты стремишься опекать всех, кто тебе дорог. Достаточно услышать, как ты говоришь о Майке. - Ты всегда приходишь к нему на выручку. И даже не осознаешь этого. Это твоя вторая натура. И так же ты относишься к родителям.
     - Я не прихожу к ним на выручку.
     - Ты опекаешь их, Ной. Это замечательно. Честное слово. Сегодня вечером твоя мать говорила, как ты приходишь к ним и пытаешься спасти цветы. Или идешь к отцу в молодежный центр и несешь ему пиццу.
     - Иначе он умер бы с голоду. При чем тут опека? - Это слово вызывало у него судороги. - Просто родственные чувства.
     - Нет, в этом весь ты. - Именно поэтому она его и полюбила. Он был прекрасен - и душой и телом.
     - Ты внимателен, - продолжила она. - Ты умеешь слушать, выделять главное и делать его значительным. Я пыталась уговорить себя, что ты мелкий, ничтожный, беспечный человек, но делала это только ради того, чтобы не дать воли своему чувству. Потому что я не могу себе этого позволить.
     - Не хочешь, - уточнил он. - Если верить твоим словам, я неплохой улов. Тогда почему ты так хочешь, чтобы я сорвался с крючка?
     - Мы с тобой разные люди. Моя мать была жертвой, а отец - убийцей. Я ношу это внутри.
     - По-твоему, каждый, у кого было трудное прошлое, не способен любить?
     - Мы говорим не об этом. Факт остается фактом. Я не хочу вступать с тобой в длительную связь.
     - И как ты собираешься с ней покончить?
     - Я уже покончила, - ровно и холодно сказала Оливия, повернувшись к дверям. - Мы расстаемся. И тебе совсем не обязательно сидеть здесь до утра.
     Ной шагнул к открытой ею двери. Когда Оливия посторонилась, ее сердце обливалось кровью. Позже она поняла, что должна была предвидеть последствия. Достаточно было увидеть его глаза, в которых горел холодный, беспощадный свет.
     Он схватил ее за запястье и заставил выпустить ручку. Прижал к двери. Запер замок.
     - Если бы мы продолжали эту игру и я поверил, что ты способна включать и выключать свои чувства так же легко, как я запер этот замок, из этого следовало бы, что