т всякие вопросы относительно Эдды Лу.
   - Но... - У Кэролайн болезненно сжалось сердце. - Но я полагала, что  его
нет в числе подозреваемых. Ведь в тот вечер, когда ее убили, он был дома.
   - Очевидно, у агента из Бюро есть какие-то  особые  соображения  на  этот
счет.  Но,  конечно,  он  подозревает   не   только   его...   -   и   Сьюзи
многозначительно посмотрела в сторону заднего  крыльца,  где  Тоби,  усердно
орудуя молотком, тихо напевал "В твоем, боже. Вечном Саду".
   - Сьюзи... - Кэролайн прикусила губу и понизила голос:
   - Но ведь это же просто абсурд!
   - Так можешь думать ты, так могу думать я, поскольку знаю Тоби и его жену
Винни всю мою жизнь. Но агент Бернс, судя по  всему,  думает  иначе.  -  Она
наклонилась поближе. - Он приходил  расспросить  Нэнси  Куне.  Хотел  знать,
оставались ли наедине Тоби и Эдда  Лу,  когда  он  работал  в  меблированных
комнатах.
   - И что же она ему сказала?
   - Да почти ничего,  потому  что  ей  не  понравилось,  как  он  обо  всем
расспрашивает. Вот поэтому ему и нужно привлечь к опросам Берка! Берк знает,
как подойти к нашим людям. С ним они будут говорить  откровенно.  Кстати,  я
думаю, что скоро Бернс нагрянет и к тебе.
   - Но мне совершенно нечего ему рассказать.
   - Ну, все-таки именно ты нашла тело... Хотя мне кажется, милочка, что его
больше интересует, зачем тебя навещает Такер.
   Кэролайн нахмурилась.
   - Моя личная жизнь его абсолютно не касается. Вот это я ему и скажу.

***

   Сьюзи уже давно уехала,  а  Кэролайн  все  никак  не  могла  успокоиться.
Оставшись одна, она стала бродить по дому,  пытаясь  определить  собственное
место в сложившейся ситуации. Разговор  со  Сьюзи  пробудил  в  ней  чувство
ответственности за то, что здесь произошло. В конце концов, она - как бы это
сказать  поточнее  -  находится  в  определенных  отношениях  с   одним   из
подозреваемых. А другой подозреваемый работает у нее в  доме.  Так  что  она
даже очень ответственна.
   Странно получается: ведь она приехала  в  Инносенс,  чтобы  на  некоторое
время ускользнуть от этого чувства ответственности, однако  опять  оказалась
связанной им по рукам и ногам. И  ничего  с  этим  не  поделаешь.  Очевидно,
такова уж ее жизненная позиция:  она  всегда  предпочитала  уступать,  а  не
отстаивать свою независимость и права.
   Но, может быть, сейчас что-то изменилось? Кэролайн вдруг показалось, что,
если она просто от всего отстранится, это как раз и будет означать очередную
уступку с ее стороны. И хотя она не знала, чем может  помочь  в  сложившейся
ситуации, она так или иначе в нес вовлечена. Ведь у нее  возникли  отношения
не только с Такером, но и со всем Инносенсом. Потому что на какое-то  время,
во всяком случае сейчас, Инносенс стал ее домом.
   "Ладно, - сказала она себе и прижала пальцы к вискам. - Если это  чему-то
поможет, я поговорю с Бернсом и кое-что ему предложу, как янки - янки".
   Она схватила сумочку и уже выходила из дома, когда  машина  Мэтью  Бернса
свернула на ее подъездную дорожку.
   "Что ж, - подумала Кэролайн, - значит, это перст судьбы".
   - Вы хотели куда-то ехать? - спросил Бернс, выходя из машины.
   - Да.., то есть нет. Неважно, -  Кэролайн  улыбнулась.  -  Не  хотите  ли
войти, Мэтью?
   - Да, конечно. Очень хочу.
   Как только он ступил на крыльцо, Никудышник начал порыкивать за дверью.
   - Не бойтесь, он еще щенок, но не очень  любит  незнакомых.  Она  открыла
дверь и подхватила Никудышника на руки.
   - Славный песик, - заметил Бернс, но Кэролайн явственно услышала, как про
себя он сказал: "Беспородный ублюдок".
   - Могу я предложить вам что-нибудь  выпить?  Может  быть,  холодный  чай,
кофе?
   - Чай со льдом - это было бы просто чудесно. Боюсь, я  никогда  не  смогу
привыкнуть к этой жаре.
   - К жаре? - переспросила  Кэролайн  так  же  подчеркнуто  удивленно,  как
говорили о здешнем климате все местные жители. - Ну, до августа это  еще  не
жара. Пожалуйста, садитесь. Я сейчас вернусь.
   Войдя в гостиную с напитками, она увидела, что Бернс стоит, заложив  руки
за спину, и хмурится, разглядывая дырку от пули в диване.
   - Я решила все так и оставить, - сказала  Кэролайн,  поставив  поднос  на
столик. - Очень экзотично, правда?
   - Не нахожу. На мой взгляд, весьма печальное зрелище. Хэттингер стрелял в
окно, нисколько не беспокоясь, что может вас ранить. А ведь он даже не  знал
вас.
   - Но, по счастью, Такер быстро сообразил, что надо делать.
   - Разве он способен быстро соображать?  В  любом  случае  ему  надо  было
заранее позаботиться о том, чтобы не ставить вас в подобное положение  и  не
подвергать опасности.
   Кэролайн села, понимая, что идеальные манеры Бернса не позволят ему сесть
раньше ее.
   - Думаю, Такер не знал, что Остин  разгуливает  поблизости  с  заряженным
ружьем. Это было совершенно неожиданно для нас обоих. Вам с  лимоном  или  с
сахаром?
   -  Пожалуйста,  небольшой  ломтик  лимона.  Благодарю.  -  Бернс  немного
успокоился, сел на диван и повернулся так, чтобы видеть ее лицо. - Кэролайн,
я так люблю вашу музыку, что мне кажется, будто мы давно с вами знакомы.
   Она вежливо улыбнулась.
   - Просто удивительно, как часто  люди  ошибаются,  думая  так.  Ведь  эта
музыка вовсе не моя. Она принадлежит многим композиторам.
   Бернс откашлялся.
   - Я хочу сказать, что всегда восхищался вашим талантом и следил за  вашей
карьерой. Надеюсь, я могу говорить с вами откровенно, Кэролайн.
   Она отпила глоток.
   - И я на это надеюсь.
   - Так вот, должен сказать,  что  я  очень  обеспокоен.  В  городе  многие
говорят, что вы регулярно встречаетесь с Такером Лонгстритом.
   Кэролайн пожала плечами и слегка отодвинулась.
   -  Просто  удивительно,  как  заведено  в  этих   маленьких   городишках!
Достаточно где-нибудь посидеть пять минут, и вам выложат все и обо всем, что
происходит вокруг.
   Голос Бернса сразу стал жестким:
   - Я лично не  обращаю  внимания  на  слухи,  сплетни  и  всякие  праздные
разговоры. Кэролайн рассмеялась.
   - Извините, вы это так сказали, словно рекламируете юридическую фирму. Но
согласитесь, что подобные "сплетни и слухи"  иногда  помогают  вам  в  вашей
работе.
   Бернс даже не улыбнулся в ответ.
   - Это на самом деле так. Как бы мне ни были  неприятны  местные  нравы  и
обычаи, я должен воспринимать их с  профессиональной  точки  зрения.  И  вам
советую тоже относиться к этому серьезно. Так вот, должен предупредить  вас,
что Такер  Лонгстрит  еще  будет  допрошен  в  связи  с  этим  злодейским  и
варварским убийством.
   Кэролайн посмотрела прямо ему в глаза.
   - Насколько я понимаю, вы опрашиваете многих, Мэтью. И, полагаю,  я  тоже
сейчас подвергаюсь опросу?
   - Ну, ваше касательство к этому делу исчерпывается позицией  постороннего
человека, который случайно обнаружил мертвое тело.
   - Вы ошибаетесь, я здесь не посторонняя. Я член этой общины, в  городе  у
меня есть друзья и, наверное, немало  родственников  -  вроде  двоюродных  и
троюродных кузенов и кузин.
   - И вы считаете Такера Лонгстрита своим другом?
   - Откровенно говоря, я не знаю, как определить наши отношения. Во  всяком
случае, он мой хороший знакомый. А что, это тоже профессиональный вопрос?
   - Я расследовал немало дел, связанных с серийными убийствами,  и  еще  не
вычеркнул мистера Лонгстрита из списка подозреваемых,  -  сказал  Бернс  без
обиняков. - Я считаю, что он человек,  с  которым  вам  следует  быть  очень
осторожной. Вы, может быть, не знаете, что у него были отношения и  с  двумя
предыдущими жертвами?
   - Мэтью, я прожила здесь больше двух недель и знаю об этом так же хорошо,
как о том, что брак Вудро и Шуги Прюитт в опасности, а сын Би Стоки,  Лерой,
получил предупреждение за превышение скорости на Первой дороге. Но главное -
я знаю, что Такер не способен на такие ужасные вещи.
   Бернс глубоко вздохнул, стараясь не терять  терпения.  "Нет,  это  просто
восхитительно, как легко ввести женщину в заблуждение!" - подумал он.
   - Вот так же люди в свое время были просто очарованы обаянием и  красивой
внешностью Теда Банди. Человек, способный на  серийные  убийства,  вовсе  не
выделяется чем-нибудь особенным из толпы  обыкновенных  людей.  Его  нелегко
распознать. Такие люди, как правило, умны и очень  часто  в  высшей  степени
интеллигентны. У них даже бывают такие периоды, когда они искренне не помнят
о том, что совершили. А если помнят, то успешно  носят  маску  невинности  и
сочувствия. Но они лгут, Кэролайн! Они лгут, потому что единственная цель их
жизни - это убивать. Они предвкушают убийство, они  гордятся  искусством,  с
которым подстерегают свою жертву и уничтожают  ее.  Кэролайн  побледнела,  и
Бернс участливо коснулся ее руки.
   - Я вас напугал? Но я этого и хотел. Кто-то в этом маленьком городке  уже
планирует следующее убийство. Разумеется, я употреблю все свое  умение,  все
свои знания, чтобы это предотвратить. Но могу и не успеть. И он убьет снова.
   Кэролайн поставила стакан: ей вдруг стало холодно и без чая со льдом.
   - Но если это так...
   - А это именно так!
   -  Если  это  так,  -  повторила  она,  -  тогда  почему  же  вы   упорно
отказываетесь от помощи?
   - Извините?
   - Вы здесь чужой человек, Мэтью, и ваши заслуги ничего не меняют  в  этом
отношении. Если хотите знать, то, что вы из Федерального бюро расследований,
только осложняет поиски. Раз вы действительно хотите помочь здешним жителям,
вам надо прибегнуть к помощи Берка Трусдэйла.
   Бернс выпрямился с натянутой улыбкой.
   - Я очень ценю вашу заботу обо мне, но дело в том, что  вы  не  понимаете
всей сложности обстоятельств.
   - Очевидно, не понимаю. Но я знаю кое-что об умении ладить с людьми и  об
авторитете: я достаточно играла с разными оркестрами под  управлением  самых
разных дирижеров. И хочу сказать вам следующее: местные  жители  никогда  не
будут с вами так откровенны, как с Берком. Берк знает этих людей,  а  вы  не
знаете.
   - Вот в том-то и сложность! Он знает этих людей и симпатизирует им.  А  с
некоторыми даже  связан  давними  дружескими  узами  и  поэтому  склонен  их
защищать.
   - Вы опять о Такере?
   - Уточню свою мысль. Вы ведь, надеюсь, согласны, что  существует  понятие
"старые друзья". Время от времени они  вместе  распивают  несколько  бутылок
пива, иногда вместе стреляют  кроликов  или  охотятся  еще  за  какой-нибудь
мелкой живностью. Вечерами они посиживают на крыльце и судачат  о  хлопке  и
женщинах. - Бернс снял невидимую пылинку с брюк. - Да, я этих людей не знаю,
Кэролайн, но я много знаю о  них  и  меньше  всего  нуждаюсь  в  том,  чтобы
прибегать к помощи Берка Трусдэйла. Я думаю, он честный человек. И лояльный.
Но вот эта-то его лояльность и верность меня весьма настораживают.
   - Я могу говорить с вами откровенно, Мэтью?
   - О, ради бога!
   - Вы ведете себя, как тщеславный осел, - отчетливо произнесла Кэролайн  и
увидела, как он изменился в лице. - Ваши методы, может быть,  и  хороши  для
округа Колумбия или в Балтиморе, но не годятся здесь,  в  дельте  Миссисипи.
Если же еще кого-нибудь убьют - а вы, по-видимому, в  этом  уверены,  -  вам
придется обратить взгляд на самого себя и подумать,  нельзя  ли  было  этого
избежать. Полагаю, вы будете сожалеть, что  не  наладили  связи  с  местными
жителями, вместо того чтобы блюсти свою "объективность" и относиться к людям
с таким высокомерием.
   Бернс переменно поднялся.
   - Сожалею, Кэролайн, что мы по-разному смотрим на это дело. Но что бы  вы
ни думали, я считаю своим долгом посоветовать  вам  прекратить  отношения  с
Такером Лонгстритом, пока это дело не выяснится.
   - А вы знаете, недавно я  обнаружила  в  себе  ужасную  склонность  -  не
прислушиваться ни к чьим советам.
   - Как вам угодно. - Он склонил голову. - Но я вынужден просить вас прийти
завтра в мой временный офис. Около десяти утра, если вам это удобно.
   - Зачем?
   - У меня остались к вам кое-какие вопросы. Официального порядка.
   - Ну что ж, значит, я вам и отвечу на них в официальном порядке.
   Кэролайн не потрудилась проводить его до двери.

Глава 17

   Кэролайн не потребовалось взвешивать свои симпатии и  антипатии.  Еще  не
улеглась пыль за машиной Бернса, а она уже подхватила на руки Никудышника  и
пошла к своему "БМВ".
   Ключи торчали в зажигании - как раз там, где она их и оставила  накануне.
Обернувшись, Кэролайн взглянула на свой дом. Дверей она не заперла,  ей  это
даже не пришло в голову. Наверное,  глупо  быть  такой  беспечной,  особенно
учитывая недавние акты насилия, запятнавшие репутацию Инносенса. Но запирать
дверь, не закрыв окна, было бы еще глупее, а кто же закрывает окна  в  такую
жару?
   Кэролайн покачала головой,  подумав,  как  быстро  она  переняла  местные
привычки.
   - Не собираюсь жить в собственном доме, дрожа от страха!  -  сказала  она
Никудышнику, посадив его в машину, и он немедленно положил  лапы  на  спинку
заднего сиденья и высунул язык в предвкушении поездки. - Да, это мой дом,  -
повторила она, обернувшись.
   Вот он стоит, блистая свежей краской,  и  окна  сверкают,  а  на  перилах
крыльца еще видны следы пуль. Твердо зная, что надо делать, Кэролайн села  в
автомобиль  и  выехала  на  подъездную  аллею,  не  заметив  темную  фигуру,
притаившуюся в тени деревьев.

***

   Когда Кэролайн подъехала к "Сладким Водам", ее взгляду предстала забавная
картина. На парадном крыльце расположились Лулу и Дуэйн. Лулу все еще была в
армейских ботинках, а в волосах по-прежнему торчало орлиное перо.  Ее  наряд
довершала широкая блуза, какие обычно носят художники, надетая поверх  синих
джинсов "Левайс". В ушах сверкала пара рубиновых серег с камнями  не  меньше
перепелиного яйца.
   Она стояла перед холстом, прочно  расставив  ноги,  в  позе,  исполненной
напряжения.  "Больше  напоминает  боксера   перед   третьим   раундом,   чем
художника", - подумала Кэролайн. Дуэйн растянулся в качалке  со  стаканчиком
виски "Дикий  индюк"  и  с  кроткой  улыбкой  пьяницы,  еще  пребывающего  в
состоянии умиленности.
   - А, Кэролайн! - Он приподнял стакан в знак приветствия. -  Кого  это  ты
притащила?
   Кэролайн  опустила  Никудышника  на  землю,  и  он  немедленно   бросился
обнюхивать кусты, которые пометил Бастер.
   - Это моя собака. Добрый вечер, мисс Лулу.
   Та что-то проворчала и положила большой мазок на холст.
   - Моя бабушка прогнала пару дезертиров-янки со  своей  плантации  в  1863
году.
   Кэролайн кивнула в знак одобрения: она заранее приготовилась  к  подобной
атаке.
   Лулу скосила взгляд на Кэролайн - и ей понравилось то, что  она  увидела.
Девушка свежа, как сметана, а в глазах у нее упрямый блеск, и  то  же  самое
упрямство в линии подбородка. Лулу это  одобрила  всем  сердцем.  "Наверное,
кровь янки в ее жилах сильно разбавлена южной, - решила она. - А кроме того,
Такеру давно пора остепениться".
   - Ты, конечно, явилась сюда, чтобы поохотиться на Такера?
   - Разумеется, нет! - возмутилась Кэролайн. - Но я приехала  поговорить  с
ним. Если он дома.
   - А где же ему еще  быть?  -  Лулу  принялась  внимательно  изучать  свою
палитру, а затем опустила кисть в пятно ядовито-зеленой краски. - Ну, что ты
там стоишь разинув рот и глазеешь на  мою  работу?  Поднимайся  на  крыльцо.
Дуэйн, где твой брат? Неужели ты не видишь, что девушка приехала  соблазнять
его?
   - Я вовсе не...
   - Ну что ж, янки, иди в дом  и  испробуй  свои  коварные  чары  на  нашем
несчастном, беззащитном мальчике. Только знай, что я вижу тебя насквозь.
   - Я это запомню.
   Не в состоянии преодолеть искушение, Кэролайн взглянула на холст. На  нем
был нарисован Дуэйн, развалившийся в качалке и  сжимающий  в  руке  огромный
стакан с виски. Изображение показалось ей смесью стиля Пикассо  и  карикатур
из  журнала  "Сумасшедший".  Лицо  было  зеленого  цвета,  глаза  причудливо
изрезаны ломаными красными линиями, а на голове росли  длинные  ослиные  уши
пурпурного цвета, - Интересная концепция, - заметила Кэролайн.
   - Мой отец всегда говорил, что тот, кто  живет,  чтобы  пить,  становится
ослом.
   Кэролайн перевела взгляд с картины на художницу.  И,  обменявшись  с  ней
молчаливым взглядом, поняла, что кузина Лулу  вовсе  не  такая  сумасшедшая,
какой желает казаться.
   - Хотелось бы понять, почему некоторые делают выпивку целью жизни.
   - Потому что для некоторых  сама  жизнь  является  поводом  для  выпивки.
Дуэйн, ну где же твой брат? Девушка ждет и дышит мне в затылок, а я не  могу
работать в таких условиях.
   - Он там, в библиотеке.  -  Дуэйн  сделал  порядочный  глоток.  -  Входи,
Кэролайн, третья дверь направо по коридору.
   Кэролайн вошла в дом. Здесь было так тихо, что она немедленно  отказалась
от намерения громко возвестить о своем приходе. Сквозь  высокие  окна  падал
медово-золотистый свет, тишина стояла, как в музее, и Кэролайн заметила, что
идет по коридору на цыпочках.
   Дверь  в  библиотеку  была  плотно  закрыта.  Она  подняла  руку,   чтобы
постучать, и мысленно представила себе Такера. Растянулся,  наверное,  самым
удобным образом на пухлой софе, скрестив руки за головой и положив  ногу  на
ногу. У него сейчас, очевидно, послеобеденный или ранний предвечерний сон.
   Кэролайн легонько постучала, но ответа не получила.  Пожав  плечами,  она
повернула ручку двери, решив, что, даже если разбудит его, ничего  страшного
не случится. Ей было что ему сказать! Ведь пока он безумно тратит свою жизнь
во сне, обстоятельства складываются...
   Но на изящно изогнутом резном диванчике  под  западным  окном  Такера  не
было. Не восседал он и в вертящемся кресле у камина. Нахмурившись,  Кэролайн
окинула  беглым  взглядом   книжные   полки,   возвышающиеся   вдоль   стен,
великолепную картину Джорджи О'Кифи, изящный столик в стиле Людовика XV.., и
увидела Такера. Он сидел за массивным дубовым столом, склонившись над грудой
бумаг и книг,  а  его  пальцы  как  бы  сами  собой  порхали  по  клавиатуре
новенького небольшого кабинетного компьютера.
   - Такер? - в одном этом слове выразилось все ее безмерное удивление.
   Он в ответ что-то проворчал, еще несколько раз ткнул пальцем в клавиши  и
только потом поднял глаза.
   - О, привет,  Кэролайн.  Ты  -  самое  приятное,  что  я  видел  за  весь
сегодняшний день.
   - Что ты делаешь?
   - Да просто кое-что подсчитываю. - Он встал из-за стола, такой худощавый,
но вальяжный, в рубашке с короткими рукавами и  рабочих  штанах  из  плотной
хлопчатобумажной ткани. - Ничего такого, что не могло бы  подождать.  Почему
бы нам не посидеть с тобой на заднем крыльце  и  не  полюбоваться  на  заход
солнца?
   Но Кэролайн молча покачала головой  и  подошла  поближе  к  столу,  чтобы
узнать, чем он занимается.
   Здесь были колонки цифр, расчеты по закладным, долгам, перечни заказанных
продуктов и сырья, какие-то расписки... Кэролайн прищурилась и провела рукой
по папкам с надписями: "Прачечная", "Болтай,  но  жуй",  "Склад  у  Гусиного
ручья", "Меблированные  комнаты",  "Трейлерный  парк".  Рядом  лежала  пачка
документов, касающихся хлопка - семян, пестицидов, удобрений, рыночных цен и
транспортных компаний.
   Помотав головой, чтобы убедиться, что  это  не  сон,  Кэролайн  отступила
назад.
   - Но ты же работаешь!
   - Ну, что-то вроде этого... Можно мне тебя поцеловать? Она только махнула
рукой, стараясь осмыслить происходящее.
   - Ты ведешь книги? Ты работаешь как бухгалтер? Он усмехнулся:
   - Миленькая, это противозаконно только при двойной бухгалтерии.  Впрочем,
мой дедушка с успехом занимался этим в течение четверти века. Так  что  было
бы правильнее сказать, что это противозаконно лишь в том случае,  если  тебя
поймают за руку. Но с дедушкой этого не произошло,  и  он  дожил  до  своего
смертного часа как столп добродетели и надежная опора здешнего  общества.  -
Такер присел на край стола. - Ну, если ты не желаешь посидеть на  крыльце  и
немножко пообниматься, тогда чем я могу