евался, что ей все под силу. Но  его
ошеломила  ее  способность  давать  и  вызывать  любовь.   Неужели   это
врожденное качество?
   Или она научилась этому? И сознает ли она  сама,  какой  властью  над
людьми обладает?
   Элисон ее любила. Это он видел по глазам девочки. Она принимала Кэйси
такой, какая она есть. Без всяких вопросов, без сомнений. И  так  же  ее
любила Кэйси. "Но у меня-то сомнения есть, - размышлял он. -  И  вопросы
тоже". И опять  он  убедился  в  ее  правоте.  Вырастая,  мы  утрачиваем
способность к нерассуждающей любви.
   Кэйси увидела его.
   - Привет, Джордан.  У  нас  час  знакомства  с  музыкой  во  всем  ее
многообразии. Он подошел ближе.
   - А меня вы пригласите принять в этом участие?
   - Дядя Джордан, - Элисон вскочила,  забыв  поправить  платье,  -  вам
обязательно надо послушать, как Кэйси играет. Она просто чудо.
   - Я слышал, - он посмотрел на Кэйси. - Согласен, ты чудо.
   - У Элисон возникли некоторые трудности  с  Бетховеном,  -  объяснила
Кэйси. - Так что я сбегала наверх за своим другом. Он мне,  как  всегда,
помогает.
   - Он? - Джордан, взглянув быстро на Элисон, сел на диван и посадил ее
к себе на колени. - Ты не думаешь, что странно называть гитару "он"?
   Эдисон хихикнула и взглянула на дядю.
   - Я не хочу об этом говорить.
   - Очень благопристойно с твоей стороны, - и  он  потрепал  Эдисон  по
головке.
   В ответ она обняла его за шею и крепко к нему прижалась. Его потрясла
ее отзывчивость на малейшую ласку. Кэйси сказала,  что  ничто  не  может
сравниться с любовью ребенка, но он до сих пор не уразумел полностью  ее
слов. А вот теперь, когда девочка его обняла, боже, как он мог раньше не
замечать такой любви? Как мог ею пренебрегать? Джордан  закрыл  глаза  и
отдался радости бескорыстного, нерассуждающего чувства. От Элисон  пахло
шампунем, он чувствовал щекой, какие у нее тонкие и мягкие  волосы.  Это
ребенок его брата. А теперь ребенок его, Джордана. И сколько же  времени
он потерял напрасно!
   - Я ведь тебя люблю, Элисон, - тихо сказал он.
   Элисон обняла его еще крепче.
   - Правда?
   - Да, - и Джордан поцеловал ее нежно пахнущие волосы, - да, правда.
   Она вздохнула и крепче прижалась к нему. Он посмотрел на Кэйси.
   А Кэйси молча плакала. Когда он взглянул на нее, она яростно затрясла
головой, словно отрицала, что плачет, и встала, чтобы уйти, но он  успел
остановить ее.
   - Не уходи, - вот все, что он сказал. Она обернулась,  посмотрела  на
него и стала рыться в карманах в  поисках  сигареты.  В  первый  раз  он
услышал, как она выругалась, не найдя спичек. Кэйси подошла к окну.
   "Я люблю их обоих, - подумала  она  и  прижалась  лбом  к  стеклу.  -
Слишком люблю". Видеть их вместе вот так, видеть, как они вдруг  поняли,
что нужны друг другу, - это большая радость. Кэйси вздохнула и не  стала
больше сдерживать слез.
   "Сколько еще я смогу быть с ними, прежде чем потеряю  их?  -  Глубоко
вздохнув, она попыталась успокоиться. - Нет, я не стану сейчас ни о  чем
таком думать. Когда я открывала эту дверь, я заранее знала, что рано или
поздно она захлопнется перед самым  моим  носом".  У  нее  снова  заныло
сердце. Кэйси смахнула слезы и повернулась как раз в тот момент, когда в
комнате появилась Беатриса.
   - Джордан, я ухожу. На вечер у  Конвеев.  Увидев  Элисон  у  него  на
коленях, Беатриса нахмурилась.
   - Элисон заболела?
   - Нет.
   Он  почувствовал,  как  девочка  съежилась  у  него  под  рукой,   но
по-прежнему крепко ее обнимал.
   - С Элисон все прекрасно. Желаю получить удовольствие от вечеринки.
   Беатриса вздернула бровь.
   - Тебе самому надо бы туда поехать. Не  следует  пренебрегать  своими
общественными обязанностями.
   - Предпочитаю и впредь ими пренебрегать. Передай  Конвеям  мой  самый
сердечный привет.
   Беатриса вздохнула. Она уже повернулась, чтобы уйти, но тут  заметила
гитару.
   - А это что такое?
   - Это гитара, миссис Тейлор. - Кэйси вышла на середину комнаты.
   - Я понимаю, что это гитара, мисс Уайет. -  Беатриса  кинула  на  нее
высокомерный взгляд. - Но почему она здесь?
   - Это гитара Кэйси, - осмелев, вставила Элисон. В  объятиях  Джордана
девочка чувствовала себя в безопасности. - Она хочет научить меня играть
на ней.
   - Неужели? - спросила Беатриса ледяным тоном. -  И  какую  же  пользу
принесет тебе это занятие?
   - Но ведь лучше всего, чтобы интерес к  музыке  возник  у  ребенка  в
раннем возрасте, вы со мной согласны, миссис Тейлор?
   Кэйси просто сияла дружелюбием. Резкий  ответ  замер  у  Джордана  на
губах.
   Нахмуренный лоб Беатрисы разгладился.
   - Естественно.
   - Вот и я сторонница того, что детей надо  знакомить  с  классической
музыкой  с  самого  раннего   детства.   Существуют   очень   интересные
исследования на эту тему.
   -  Нисколько  в  этом  не  сомневаюсь,  -  Беатриса   снова   метнула
презрительный взгляд на ни в чем не повинную гитару. - Но...
   - Испанская гитара,  вроде  этой,  создавалась  на  основе  восточных
образцов в течение всего  семнадцатого  века.  -  Кэйси  говорила  самым
изысканным, но все же лекторским тоном, и Джордан посмеивался про  себя.
Похоже, спектакль предстоял забавный.
   Совершенно ясно, что его мать потерпела поражение, по крайней мере, в
этой битве местного значения.
   - А на протяжении последующих веков несколько испанских музыкантов, в
том числе несомненно известный вам Андрее Сеговия, доказали, что  гитара
ни в чем не уступит другим инструментам. И я  уверена,  вы  согласитесь,
что  более  широкое  ознакомление  Эдисон  с  музыкой  и   развитие   ее
музыкальных способностей будет чрезвычайно  полезно,  когда  она  займет
свое место в обществе взрослых.
   Беатриса все еще немного хмурилась, но в то же время казалась  сбитой
с толку. Кэйси была сама серьезность.
   - Какое у вас прекрасное платье, миссис Тейлор.
   Беатриса оглядела свое платье из сиреневого шелка.
   - Благодарю вас, - и рассеянно пригладила юбку. - Я собиралась надеть
белое вуалевое, но сегодня вечером будет  довольно  прохладно.  А  когда
холодно, белое не носят.
   - Правда? - и Кэйси удивленно подняла брови. - Но  ведь  это  платье,
выглядит не слишком теплым.
   Беатриса неодобрительно взглянула на нее:
   - Я накину сверху свою норку. Она повернулась  и  вышла,  недоумевая,
как же это случилось, что она так незаметно сдала свои позиции.
   - Ух ты, - пробормотала Кэйси ей вслед, - ну не дура ли я?
   - Причем довольно хитроумная, - заметил Джордан.
   Его мать раздражала Кэйси, это совершенно ясно,  но  сдерживалась  их
порывистая гостья с гораздо большим  успехом,  чем  это  удавалось  ему.
Джордан внезапно расхохотался.
   - Знаешь, твою бабушку сейчас здорово удивили, - сказал он Элисон,  -
восточные гитары, семнадцатый век! - И покачал головой. - Скажи,  Кэйси,
чего нет в той энциклопедии, которую ты носишь в голове?
   Кэйси на минуту задумалась.
   - А о чем, собственно, ты хотел бы узнать?
   Он вздернул подбородок, весело принимая вызов.
   - Как называется столица штата Арканзас?
   Элисон хихикнула и шепнула ему что-то на ухо.
   - Арканзас, - проговорила Кэйси, и ее взгляд устремился к потолку.  -
Арканзас.., расположен на юге центральных штатов США. На севере граничит
со штатом Миссури, на востоке - с Миссисипи  и  Теннесси;  на  юге  -  с
Луизианой, на западе - с  Техасом  и  Оклахомой.  Двадцать  пятый  штат.
Образован в 1836 году.  Почва  плодородная,  пригодная  для  земледелия,
разнообразные залежи минералов, в том числе единственная  в  Соединенных
Штатах алмазная копь, обширные лесные массивы. Название  местности  дали
индейцы из племени сиу. В штате нет естественных  больших  озер,  климат
сравнительно мягкий. Ах да, - и она подняла вверх  палец,  -  столица  и
одновременно самый большой город - Литл-Рок.
   Она опустила глаза и простодушно улыбнулась Джордану:
   - Никто не хочет прогуляться перед обедом?

Глава 7

   Климат в Палм-Спрингс - теплый,  сухой  и  солнечный.  Слуги  в  доме
Тейлоров хорошо вымуштрованы и внимательны. Еда всегда  превосходна.  Но
неизменность бытия доводила Кэйси почти до сумасшествия.
   Если бы она любила Джордана чуть меньше, она бы сбежала. Но день  шел
за днем, только прибавляя звенья к цепи, которая  ее  здесь  удерживала.
Совместная работа с Джорданом захватывала, была необыкновенно интересна.
Какое-то время она с  удовольствием  проводила  в  обществе  Элисон.  Но
иногда в течение долгих часов  делать  было  совершенно  нечего,  а  она
никогда не могла выносить безделья.
   Ночью, в объятиях Джордана, Кэйси могла  позволить  себе  забыть  обо
всем на свете. Но эти блаженные часы были слишком коротки. Когда Джордан
покидал ее постель, ей не оставалось  ничего  другого,  как  предаваться
длительным размышлениям. Да, конечно, она свободная женщина, слава богу,
вполне современных взглядов,  но  такая  любовная  связь  заставляла  ее
страдать.  Считаться  надо  было  буквально  со  всем:  с  презрительной
надменностью Беатрисы, с нет-нет да проскальзывающим любопытством  слуг,
но более всего с тем, что в доме жил ребенок.
   Уже наступил декабрь. Время пребывания Кэйси у Тейлоров  подходило  к
концу. Через месяц, может, полтора миссия ее будет закончена. "И что  же
тогда?" - спросила она себя,  выходя  из  дома.  Как  долго  она  сумеет
откладывать на потом мысли о будущем? Она уже договорилась о  лекционном
турне на январь. И надо было навести справки, состоятся ли намеченные на
март раскопки под руководством Паттерсона.
   Кэйси сунула руки в карманы и слегка ссутулилась, подняв плечи. "Надо
убираться отсюда, - решила она. - Необходимо снова начать думать о  себе
и своей жизни. Надо писать докторскую".  Кэйси  закрыла  глаза:  слишком
ослепительным было сегодня солнце.
   Если она в скором времени не начнет готовиться к отъезду, потом будет
еще тяжелее. Не сорваться бы при расставании. "Что почувствует  Джордан,
когда я уеду? - Кэйси вышла из внутреннего дворика на лужайку. - Будет у
него ощущение утраты? Или он станет  вспоминать  время,  проведенное  со
мной, как еще одну приятную осеннюю интерлюдию?"
   Как человек, привыкший все анализировать, Кэйси  недоумевала,  почему
она не в состоянии понять до конца поведение  Джордана.  Надо  признать,
никто еще не значил для нее столь много. Не в этом ли дело?  Она  просто
не способна разумно оценить все, что касается его. Его мыслей и  чувств.
Любовь слепа. Можно быть уверенной только в Элисон.
   Девочка ее просто любила. В  одиннадцать  лет  ребенок  не  маскирует
своих чувств. "А сколько масок у него? - усмехнулась  она  про  себя.  -
Сколько  у  меня?  И  почему  мы  обязательно  должны  их  носить?"  Она
посмотрела на ровно подстриженную лужайку, великолепно ухоженные деревья
и в строгом порядке рассаженные цветы. "Нет, надо отсюда линять, - снова
подумала  Кэйси.  -  Я   не   в   состоянии   выдерживать   дольше   эту
безупречность".
   - Кэйси!
   Она обернулась. К ней стремглав  летела  Элисон,  за  которой  быстро
шагал Джордан. "А когда я уеду, - раздумывала  Кэйси,  -  они  останутся
вместе. И эту радость я увезу с собой".
   - А мы никак не могли вас отыскать, - Элисон схватила Кэйси за  руку.
- Мы хотим пригласить вас купаться.
   Эта простая просьба вызвала к  жизни  мгновенно  образовавшуюся  цепь
мыслей и ощущений. "Но они же тебе не принадлежат",  -  подумала  Кэйси.
Сердце ее рвалось им навстречу. Согласиться, быть с  ним,  опять  забыть
обо всем.
   "Нет, - вздохнула Кэйси про себя, - надо перестать притворяться,  все
скоро кончится и надо быть к этому готовой". Кэйси  не  сводила  глаз  с
Элисон, не желая встретить проницательный взгляд Джордана.
   - Не сегодня, миленькая. Я как раз собираюсь побегать.
   - Но при плавании работает больше мускулов, - заметил Джордан, - и не
потеешь, не так ли?
   Кэйси  все-таки  пришлось  взглянуть  на  него.  Джордан   сразу   же
прищурился, почувствовал, что у нее неважное  настроение.  Ей  хотелось,
чтобы он сразу все понял.
   Она быстро сжала руку Элисон и виновато сказала:
   - Я все-таки склоняюсь к бегу.
   Кэйси повернулась и рванула с места в карьер.
   - Что-то с Кэйси нехорошо, - Элисон вопросительно взглянула на  дядю,
но он молча смотрел, как Кэйси бежит к стене, ограждавшей его  владения.
- У нее глаза печальные.
   Джордан удивился. Ее слова только подтвердили то, о чем он подумал.
   - Да, печальные.
   - Это мы ее расстроили, дядя Джордан? Вопрос совершенно поразил  его.
Джордан снова взглянул в сторону Кэйси, но она как раз исчезла из  виду.
Неужели? Ее способность чувствовать не имела себе равных, насколько  ему
известно. Не следовало ли из этого, что и ее способность причинять  боль
так же велика? И Джордан покачал головой. Возможно,  он  читает  в  этой
книге больше, чем там написано.
   - У всех бывает плохое настроение, Элисон, - пробормотал он, - и  это
относится даже к Кэйси.
   Он посмотрел на девочку. Та все еще глядела на пустой  проем  боковых
ворот.  Тогда  Джордан  быстро  перекинул  Эдисон  через  плечо,   чтобы
заставить ее рассмеяться.
   - Ой, не бросайте меня, - и девочка стала со смехом отбрыкиваться.
   - Бросить тебя? - удивленно спросил Джордан,  словно  подобная  мысль
никогда еще не приходила ему в голову, и стал подниматься по  ступенькам
к бассейну. - Да почему же ты думаешь, что я на такое способен?
   - Но ведь вчера же вы бросили.
   - Разве?
   Он взглянул через плечо на кустарник и стену. По  другую  ее  сторону
находилась Кэйси. Ему стало не по себе,  но  Джордан  сделал  над  собой
усилие.
   - Я, знаешь, терпеть не могу повторяться, -  сказал  он  и  осторожно
столкнул девочку в воду.
   Через час он встретился  с  Кэйси  в  гостиной.  Бег  не  улучшил  ее
настроения. Джордан молча смотрел, как она шагает от  окна  к  окну.  Он
остро ощущал ее волнение.
   - Подумываешь о том, чтобы слинять? Кэйси круто  обернулась  на  звук
голоса:
   - Не слышала, как ты вошел. Она хотела было обратить все в шутку,  не
смогла и снова отвернулась.
   - Да, - сказала она, - этот дом не музей, а мавзолей.
   Джордан удивленно поднял брови и сел на диван.
   - Почему бы тебе не рассказать, Кэйси, что тебя мучит?
   В ее взгляде вспыхнул гнев, но лучше гнев, чем отчаяние.
   - Как ты можешь все это выносить? - накинулась  она  на  Джордана.  -
Неужели это вечное солнце тебя никогда не достает?
   Он с минуту внимательно ее разглядывал, затем откинулся на подушки.
   - То есть тебя не устраивает погода?
   - Бог с ней, с погодой, - закричала  она,  -  погода  меняется!  -  И
обеими руками откинула с лица волосы. Она чувствовала пульсирующую  боль
в затылке.
   - Кэйси, - сказал Джордан тихо и рассудительно, - сядь и поговори  со
мной.
   Но она покачала головой. Ей не хотелось быть рассудительной.
   - Меня изумляет, - продолжала она, - просто сбивает с толку,  что  ты
можешь писать так, как пишешь, отрезав себя от внешнего мира.
   Он снова вздернул брови.
   - Почему ты так говоришь? Да, я здесь неплохо устроился, но разве это
означает, что я оторвался от мира?
   - Ты чертовски самодоволен. Она  круто  повернулась,  сжав  кулаки  в
карманах.
   - Ты  сидишь  в  своем  антисептическом  дистиллированном  мирке  без
всякого понятия о том, как  людям  приходится  трудно  в  жизни.  Ты  не
беспокоишься, даже если у тебя выходит из строя холодильник.
   - Кэйси, -  Джордан  пытался  сохранять  спокойствие,  -  тебя  опять
занесло не туда.
   Она взглянула ему прямо в лицо. Ну почему он не может понять?  Почему
не видит сути вещей?
   - Никто не может почивать всю жизнь на лаврах и загорать на солнышке.
   - Ну вот, приехали, -  Джордан  встал  и  подошел  к  ней,  -  почему
все-таки мои деньги для тебя как черное пятно на моей репутации?
   - Ах, не говори глупости. Твои деньги изолируют тебя от мира - вот  и
все.
   - Это с твоей точки зрения.
   - Пускай, - непримиримо тряхнула головой Кэйси, -  но  с  моей  точки
зрения все это просто зажравшийся снобизм. У них тут, видите ли,  гольф,
меха, вечеринки, джакузи...
   - Извините, - в дверях стояла Элисон и во все глаза смотрела на  них.
Она впервые видела их обоих в гневе.  Джордан  подавил  рвущуюся  наружу
ярость и повернулся к девочке.
   - Что-нибудь важное, Элисон? - Голос у него был  спокоен,  но  взгляд
сердитый. - Мы тут с Кэйси обсуждаем кое-что.
   - Нет, мы спорим о вполне серьезных вещах, - поправила его  Кэйси.  -
Люди часто спорят, и я, между прочим, никогда  не  кричу,  когда  просто
что-нибудь обсуждаем.
   - Хорошо, пусть так, - согласился Джордан. - Мы спорим.  Если  ты  не
возражаешь, мы хотели бы  закончить  наш  спор.  Нам  потребуется  всего
несколько минут.
   Элисон отступила назад в нерешительности:
   - И вы будете орать друг на друга? Однако в вопросе  прозвучало  куда
больше интереса, чем беспокойства.
   - Да, - сердито ответила Кэйси.  Элисон  бросила  долгий,  прощальный
взгляд и поспешила к лестнице.
   Джордан расхохотался.
   - Ей бы очень понравилось, вцепись мы друг другу в волосы.
   - И не только ей одной.
   Он окинул Кэйси пристальным взглядом.
   - Да, вижу. Может, ты чем-нибудь запустишь  мне  в  голову?  Это  так
изысканно.
   - А с чем ты согласен расстаться? - зло выкрикнула она,  не  в  силах
смириться с тем, что он может себя контролировать, а она нет. -  С  этой
древней вазой или шкатулкой Фаберже?
   - Кэйси, - Джордан положил руки ей на плечи. "Хватит, - подумал он, -
с меня хватит". -  Ну  почему  бы  тебе  не  сесть  и  спокойно  мне  не
рассказать, в чем причина твоего раздражения?
   - Брось эту покровительственную манеру, Джордан, - и Кэйси  буквально
отскочила от него. - Я достаточно этого натерпелась от твоей матери.
   На это он мало что мог возразить. Она говорила чистую правду. Но он и
не предполагал, что отношение Беатрисы до такой степени задевало  Кэйси.
Возможно, ему вообще еще многое предстояло узнать о самой  Кэйси,  когда
она потеряет всякую осторожность и все выскажет начистоту.
   - Но моей матери нет никакого дела до нас с  тобой,  Кэйси,  -  голос
Джордана смягчился, однако он больше не делал попыток коснуться ее.
   - Ты так считаешь? - Кэйси яростно замотала головой.  Неужели  он  не
замечает, что эта атмосфера постоянного неодобрения губит их  любовь?  -
Ладно, пусть это несущественно. Хотя я так вовсе не думаю. Но разве  это
все?
   - А что же еще?
   - Ну, например, через пять лет самой главной мыслью в голове у Элисон
будет, а какое платье ей сегодня надеть? Это тебя не тревожит?
   - Господи помилуй, Кэйси, что ты несешь?  -  От  отчаяния  его  голос
зазвенел. - Неужели ты не можешь сказать мне, что на самом деле  привело
тебя в такое состояние?
   - Состояние? - закричала она в ярости от того, что не может  выразить
свои чувства и мысли с достаточной ясностью.  А  больше  от  полной  его
неспособности понять то, что она хочет сказать.  -  При  чем  здесь  мое
состояние? Ты же просто не слышишь меня. Ты как будто с другой  планеты,
не понимаешь самых простых вещей.
   Она чуть не затопала ногами. Будь у нее под  рукой  ведро  воды,  она
вылила бы его на голову  этому  богатому  тупице.  Ее  прямо  трясло  от
возмущения.
   - Нет тут никакой сути, Джордан, совсем, совсем никакой сути, - и она
кинулась к двери во внутренний дворик.
   Через десять минут  Кэйси  уже  сидела  под  дубом,  возвышавшимся  в
дальнем конце лужайки, и пыталась взять себя в руки. В чем  Джордан  был
прав, так это в том, что состояние ее  было  ужасным.  Все  рушилось  на
глазах. И ужаснее всего, что он этого просто не  видел.  Она  ненавидела
себя за то, что не сдержалась. Кроме того,  ведь  она  и  вправду  несла
чушь. Честность заставила ее сознаться, что она  просто  боится  сказать
ему правду. Она слишком его любит, и это лишает ее рассудка.
   Чувства или разум? К чему она должна прислушаться? Она понимала,  что
из этого ничего не может получить