тальных членов семьи, как день на ночь, - подумал Такер. - Интересно,  как
такое получается в природе?"
   - Ты можешь начать сегодня же, если хочешь.
   - Конечно, хочу! - Сай стремительно встал из-за стола. -  Я  каждый  день
буду приходить, я... - Он вдруг замолчал, вспомнив, что  на  следующий  день
назначены похороны Эдды Лу. - Э.., но.., завтра...
   - Знаю, - коротко бросил Такер. - Кое-что сделаешь для  меня  сегодня,  а
потом придешь в среду. Все в порядке.
   - Да, сэр. Я обязательно приду.
   - Тогда пойдем со мной.
   Такер вышел из дома и направился через зеленую лужайку к сараю. На всякий
случай он несколько  раз  громко  постучал  в  стену,  чтобы  проверить,  не
забралась  ли  внутрь  змея,  потом  распахнул  дверь.   Заржавевшие   петли
скрипнули, как старые кости.
   - Наверное, надо их иногда смазывать, - рассеянно заметил он.
   То, что искал Такер, стояло у задней стены, напротив садовых лопат, мотыг
и ножниц для зелени. Ухмыльнувшись,  Такер  Вытащил  из  сарая  свой  старый
подростковый велосипед. Обе шины были спущены, но насос в исправности,  цепь
же нуждалась только в том, чтобы ее как следует смазали.
   Такер тронул звонок и  сразу  мысленно  увидел  себя,  летящего  с  горки
прямиком в Инносенс к заветному прилавку с вишневыми леденцами и газировкой.
И солнце жгло ему спину, а впереди лежала вся жизнь...
   - Прежде всего приведи в порядок этот велосипед.
   - Да, сэр.
   И Сай почтительно дотронулся до руля. У него тоже когда-то был  велосипед
- старый и хлипкий, - который он обменял у Джима на дудочку,  вырезанную  из
березового сука. Но однажды он неосторожно оставил его на дороге у  дома,  а
отец не заметил и раздавил велосипед своим пикапом.
   "Это научит тебя не доверять мирским благам".
   - И я хочу, чтобы он был в полном порядке в  любой  момент,  когда  может
понадобиться, - сказал Такер, и Сай усилием воли заставил себя  вернуться  в
настоящее.
   - Конечно, он не новый, но еще вполне приличный. Хороший велосипед -  это
как хорошая... - Такер едва не сказал "женщина", но вовремя  остановился.  -
Как хорошая лошадь. На ней  нужно  ездить  умело  и  часто.  Думаю,  ты  это
поймешь, если будешь ездить на нем на работу и домой каждый день. Сай только
открыл и снова закрыл рот.
   - Вы хотите, чтобы на нем ездил я?! Но я, наверное, не смогу...
   - Ты не умеешь ездить на велосипеде?
   - Нет, сэр, я умею, но это как-то не правильно.
   - А, по-твоему, правильно, если ты  будешь  ежедневно  проходить  туда  и
обратно по двадцать миль и падать без чувств у меня на пороге? - Такер обнял
мальчика за плечи. - Этим велосипедом все равно никто не пользуется. Так что
теперь он твой.
   Сай облизал пересохшие губы.
   - Но если отец об этом узнает, он просто взбесится.
   - Мне кажется, толковый парнишка всегда сообразит, где ему можно спрятать
велосипед недалеко от дома и дороги, чтобы он не привлекал  ничьего  особого
внимания.
   Сай сразу вспомнил о пещере Мертвого Опоссума, где они с Джимом играли  в
карты.
   - Да, наверное.
   - Ну и чудесно. Все необходимое найдешь в сарае, а если что - спрашивай у
Деллы или у меня. Жалованье по пятницам.
   Сай стоял и смотрел на удаляющуюся к дому спину Такера. Потом взглянул на
велосипед, проблескивающий сквозь слой  грязи  и  пыли  голубой  краской.  И
почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы.

***

   Через три часа, покончив со всеми делами, которые Такер мог придумать  за
столь короткий срок, Сай мчался по дороге, и ветер свистел у  него  в  ушах.
Велосипед уже не мог развивать такую скорость, как в дни юности  Такера,  но
для Сая он был настоящим конем, борзым жеребцом, крылатым Пегасом.
   На этот раз, доехав до макнейровской развилки, Сай повернул к  дому  Мисс
Эдит. С риском для жизни он промчался  на  одном  колесе  по  гравию,  резко
осадил своего верного коня и ухитрился остаться в  седле.  Он  сразу  увидел
Джима и его отца: они стояли на складных лестницах, прислоненных  к  боковой
стене дома. Свежая голубая краска блестела на солнце.
   Когда раздался громкий призывный клич Сая, кисть Джима неподвижно повисла
в воздухе.
   - Бог ты мой, гляди-ка, что Сай раздобыл! Где ты его достал? - крикнул он
приятелю. - Украл, что ли?
   - А вот и нет! - Сай подъехал к ним и резко остановился, едва не раздавив
петунии: он давно не  практиковался  в  езде.  -  Это  как  бы  арендованное
транспортное средство.
   Немного наклонив велосипед, он уперся ногой в бордюр клумбы.
   - Я достал себе работу в "Сладких Водах". И не какую-нибудь. Мистер Такер
сказал, что я буду "мастером на все руки" и  он  станет  платить  по  четыре
доллара за час.
   - Врешь, черт тебя побери! - воскликнул Джим, забыв о присутствии отца, и
это стоило ему хорошего подзатыльника.
   - Попридержи язык. - Тоби укоризненно покачал головой. - Хватит  болтать,
а то мисс Уэверли быстренько отошлет нас отсюда.
   - Нет, не отошлет. - Кэролайн высунула голову в окно как  раз  посередине
между отцом и сыном. - Мне кажется, что пора сделать перерыв.  Я  уже  целый
день жду, когда вы  опять  угостите  меня  лимонадом,  приготовленным  вашей
женой.
   - С большим удовольствием.
   Когда Тоби спустился вниз, Джим уже с восхищением разглядывал  велосипед,
а Сай тем временем повествовал о своем приключении.
   - Упал в обморок?!  -  потрясение  переспросил  Джим.  -  Прямо  там,  на
крыльце?
   Кэролайн вышла как раз вовремя, чтобы услышать  рассказ.  "Неужели  Такер
настолько обленился? - нахмурившись, думала она. - Вместо того, чтобы самому
выполнять собственную работу, нанял этого мальчика! Ведь  он  же  еще  почти
ребенок, к тому же худенький, как тростинка, с запавшими глазами".
   - Этот мальчик не должен работать, - тихо, почти шепотом, сказала она.
   - Ну, я думаю, ему не помешает немного карманных денег,  -  ответил  Тоби
беспечно.
   - Но у него такой вид, будто ему не помешает горячая еда. Кстати, как его
звать?
   - Это Сай, мисс Уэверли. Сай Хэттингер.
   - Хэттингер?!
   Тоби отвел взгляд от ее внезапно побледневшего, потрясенного лица.
   - Но он совсем не такой, как его родители,  мисс  Уэверли.  -  По  старой
привычке Тоби прикоснулся пальцами к шраму на щеке. - Он хороший  мальчик  и
давно дружит с моим Джимом.
   Кэролайн обуревали противоречивые чувства. В конце концов,  ведь  он  еще
ребенок. Не кричать же ему теперь, чтобы он немедленно убирался с  ее  земли
только потому, что его фамилия Хэттингер!
   "Грехи отцов падут на детей".
   Это изречение, судя по всему, очень любил Остин. Но Кэролайн не хотела  с
ним соглашаться - особенно сейчас, глядя  на  этого  худенького  мальчика  с
ангельской улыбкой.
   - Сай, - окликнула Кэролайн,  и  мальчик  быстро  и  настороженно  дернул
головой. Сейчас он был похож совсем не на ангела, а на испуганного зверька.
   - Да, мэм?
   - Я собираюсь позавтракать. Не хочешь присоединиться?
   - Нет, мэм, благодарю вас, мэм. Я уже завтракал в "Сладких Водах". Мистер
Такер дал мне яичницу с ветчиной. Он сам все приготовил.
   - Он?! Понимаю...
   На самом деле она ничего не понимала. А Сай  принялся  рассказывать,  что
теперь мисс Делла будет кормить его ленчем каждый день, и что  ему  одолжили
велосипед, и что мистер Такер уже выдал ему авансом два доллара.
   - И он сказал, что я могу потратить их как захочу, - это так  полагается,
когда мужчина получает свои первые заработанные деньги. Если, конечно, я  не
стану тратить их на виски и женщин. - Сай немного покраснел,  бросив  взгляд
на Кэролайн. - Но он просто шутил.
   Кэролайн улыбнулась:
   - Ты правильно его понял.
   А Сай подумал, что еще никогда не видел такой  хорошенькой  женщины,  как
мисс Уэверли. Он даже испугался, что если будет так долго смотреть  на  нее,
то заявит о себе "древнее оружие Сатаны", и поэтому опустил взгляд.
   - Мне очень жаль, что отец повыбивал у вас стекла...
   - Не переживай, их уже давно вставили, Сай.
   - Да, мэм.
   Он хотел еще что-то сказать и, может быть, предложить свои два доллара  в
возмещение убытков, но услышал, как  подъезжает  автомобиль.  Сай  обернулся
всего на несколько секунд раньше других и внезапно побледнел.
   - Это человек из ФБР, - произнес он каким-то бесцветным голосом.
   Мэтью Бернс был не слишком обрадован, увидев много  народу.  Он  надеялся
застать ее одну, чтобы они могли не спеша и приятно поболтать. Тем не  менее
вылез он из машины, любезно улыбаясь.
   - Добрый день, Кэролайн.
   - Привет, Мэтью. Чем могу быть полезна?
   - О, это не официальный визит. Просто у меня выдался свободный часок, и я
подумал, не заскочить ли мне к вам.
   - Чудесно. - Кэролайн подавила вздох: она знала, что легко от  Бернса  не
отделаться. - Не хотите ли чая со льдом?
   - Это было бы замечательно.
   Мэтью  остановился  около  велосипеда,  рядом  с   которым   стоял   Сай,
по-прежнему упорно глядя вниз.
   - Ты ведь младший Хэттингер, не так ли?
   - Да, сэр. - Сай помнил, как Бернс приходил к ним домой  и  все  старался
что-то выпытать у мамы, а она плакала,  уткнувшись  лицом  в  фартук.  -  Я,
пожалуй, лучше поеду...
   - Джим, иди сюда. Работать пора.
   - Не торопитесь, Тоби, - вмешалась Кэролайн. -  Мне  кажется,  вам  нужен
перерыв подлиннее. Сейчас так жарко.
   - Тоби? - Взгляд Мэтью, устремленный на широкоплечего негра, стал  острым
и пронзительным. - Вы Тоби Марч? Внутренне напрягшись, Тоби кивнул:
   - Это верно.
   - Очень удачно. Вы у меня в списке тех, кого я наметил для  опроса.  Вот,
кстати, о шраме у вас на лице. Это Остин Хэттингер вам услужил?
   - Мэтью! - укоризненно сказала Кэролайн и показала глазами на Сая.
   - Мне нужно идти, - сказал тот быстро. - Может, увидимся завтра, Джим.  -
Он вскочил на велосипед и яростно заработал педалями.
   - Мэтью, неужели вам необходимо  заниматься  своим  делом  в  присутствии
мальчика? Бернс развел руками:
   - В таком небольшом городке, как этот, я уверен,  мальчик  обо  всем  уже
давно успел узнать. А теперь, мистер Марч, если у вас найдется минутка...
   - Джим, поднимайся наверх и соскреби со стекол краску.
   - Но, папа!
   - Делай, что я сказал. Вы хотите о чем-то спросить меня, мистер Бернс?
   - Да. О вашем шраме.
   - Я его заполучил лет двадцать назад. Остин Хэттингер решил тогда, что  я
вор, и накинулся на меня.
   Тоби нагнулся, поднял еще не открытую банку с краской и стал вертеть ее в
руках.
   - Он обвинил вас в краже?
   - Он сказал, что я утащил у него веревку. -Но я в жизни никогда  не  брал
ничего чужого!
   - И какие между вами были отношения с тех пор? Тоби все вертел  банку,  и
Кэролайн слышала, как внутри тихо плещется краска.
   - Да не было у нас никаких отношений. Бернс достал из кармана блокнот.
   - Шериф Трусдэйл располагает  жалобой,  что  примерно  полгода  назад  на
лужайке перед вашим домом был сожжен крест. Согласно  вашему  заявлению,  вы
считаете, что ответственность за это лежит на Остине Хэттингере и  его  сыне
Верноне.
   Взгляд Тоби стал холодным и жестким.
   - Да, я так считаю. Но я не мог это доказать. А однажды на моем грузовике
порезали шины, когда я зашел в магазин Ларссона как-то вечером.  А  напротив
стоял Верной Хэттингер, чистил ногти ножом и  улыбался.  Даже  когда  Верной
говорит, что я должен радоваться - ведь мне шины порезали, а не  лицо,  -  я
все равно ничего доказать не могу. Я могу сказать только, что думаю об этом.
   - Насколько я знаю, между  вами  произошла  перебранка  несколько  недель
назад в москательной лавке. Остин Хэттингер пригрозил отделать вашего  сына,
если вы не запретите ему общаться с Саем. Это правда?
   - Да, он вошел в лавку, когда я покупал гвозди. И начал ругаться.
   - Вы помните, в каких выражениях? Лицо Тоби помрачнело.
   -  Он  сказал:  "Черномазый,  держи  своего  маленького  черного  ублюдка
подальше от моего мальчишки, или я сдеру с него кожу". А я сказал, что, если
он дотронется до моего сына, я его убью.
   Спокойный, бесстрастный тон Тоби заставил Кэролайн вздрогнуть.
   - Он еще цитировал Писание и говорил, что мы, черные,  забыли,  где  наше
место. А затем схватил молоток, и мы стали драться прямо в лавке.  Наверное,
кто-то побежал за шерифом, потому что он сразу же прискакал и разнял нас.
   - А вы не сказали тогда Хэттингеру что-то вроде...  -  Бернс  заглянул  в
блокнот:
   - "Лучше бы ты беспокоился о своей дочери, которая со всяким готова лечь,
а не о том, что Сай и Джим вместе ходят на рыбалку"?
   - Да, я мог так сказать.
   -  И  девушка,  о  которой  вы  говорили,  была  ныне  покойная  Эдда  Лу
Хэттингер?
   Тоби медленно поставил на землю банку.
   - Он поносил мою семью. Кричал гадости про моего Джима, и маленькую Люси,
и мою жену. А за неделю до этого Вер-нон остановил жену на улице  и  сказал,
чтобы она получше следила за Джимом, не то как бы  он  ненароком  не  сломал
себе руку или ногу. Ни один мужчина такого не стерпит.
   - И потому вы оскорбили его дочь?
   Лицо Тоби потемнело - насколько это можно сказать о негре.
   - Но я же очень  разозлился  тогда!  Хотя,  может,  мне  и  не  следовало
говорить о его родственниках... Ведь они-то были ни при чем, это он на  меня
набросился.
   - Но мне хочется узнать, каким образом  вам  стали  известны  сексуальные
привычки покойной.
   - Да все знают, что ее было  нетрудно  опрокинуть!  -  Тоби  взглянул  на
Кэролайн с немой просьбой простить такую грубость.
   - Не хотите ли вы сказать, что узнали об этом на собственном опыте?
   Теперь в глазах Тоби блеснула ярость - острая, как  кинжал.  Испугавшись,
Кэролайн подошла к нему и предупреждающе дотронулась до его руки.
   - Пятнадцать лет назад я дал клятву верности другой женщине! - Тоби  сжал
кулаки. - И я всегда был ей верен.
   - Хорошо, мистер Марч. Но у меня есть свидетель, показавший, что  вы  три
или четыре раза навещали мисс Хэттингер в ее комнате, которую она снимала  в
меблированных комнатах миссис Куне.
   - Но это же самая распроклятая ложь! Я никогда не приходил в ее комнату -
во всяком случае, когда она там была.
   - Но вы в ее комнате бывали?
   Тоби показалось, что горло ему захлестнула петля и стягивает его все туже
и туже.
   - Меня наняла миссис Куне, кое-какую работу надо было сделать. Я во  всех
комнатах отремонтировал окна и кое-что перекрасил.
   - И что же, вы никогда не оставались в комнате Эдды Лу с ней вдвоем?
   Пять долгих секунд Тоби молча смотрел на Бернса.
   - Когда она приходила, я уходил, - просто сказал он. - А теперь,  если  у
вас нет больше вопросов, я должен работать.
   Когда  Тоби  сошел  с  крыльца  и  завернул  за  угол,   Кэролайн   вдруг
почувствовала, что ее бьет дрожь:
   - Это отвратительно!
   - Извините,  Кэролайн.  -  Бернс  отложил  блокнот  в  сторону.  -  Опрос
подозреваемых - довольно неприятное дело.
   - Подозреваемых? Но вы же не верите,  что  он  мог  убить  девушку  из-за
недостойного поведения его отца? - Она с  трудом  заставляла  себя  говорить
спокойно:
   - Тоби добропорядочный семьянин! Достаточно посмотреть на его обращение с
сыном, чтобы Понять, какой он человек.
   - Поверьте  мне,  Кэролайн,  убийцы  часто  выглядят  абсолютно  невинно.
Особенно серийные убийцы.  Я  могу  привести  вам  статистические  данные  и
рассказать о психологических типах такое, что вы очень удивитесь.
   - Пожалуйста, не надо, - ответила она сухо.
   - Мне, право, жаль, что вам  постоянно  приходится  сталкиваться  с  этим
делом. - Он улыбнулся. - Я, собственно, собирался просто  заехать  к  вам  в
гости, провести вместе несколько часов... И, конечно,  надеялся  также,  что
упрошу вас сыграть для меня.
   Кэролайн сделала три глубоких вздоха, чтобы успокоиться, и подумала,  что
человек не виноват, уродившись бесчувственным болваном.
   - Извините, Мэтью, я в отпуске и поэтому воздерживаюсь от выступлений.
   - О... - Он разочарованно сморщился. - Ну что ж, может быть,  сыграете  в
другой раз. Кстати, я  тут  наводил  кое-какие  справки  и  выяснил,  что  в
Гринвилле есть приличный рыбный ресторан. Я буду рад пригласить вас.
   - Благодарю, Мэтью, но я теперь стараюсь как можно больше быть дома.
   Бернс понял, что его отшивают, и надулся.
   - Жаль. Полагаю, самое лучшее мне сейчас уехать. Но надеюсь, что рано или
поздно  вы  согласитесь  поужинать  со  мной.  -  Он  направился  к  машине,
обиженный, но отнюдь не считающий, что потерпел неудачу, и,  открыв  дверцу,
обернулся. - Я оставляю за собой приглашение на чай со льдом.
   - Да, конечно. Всего доброго.
   Как только поднятая им пыль улеглась, Кэролайн вошла в дом и  впервые  за
несколько дней достала из футляра скрипку.

Глава 13

   Остин Хэттингер стоял, вытянувшись, облаченный в залоснившийся воскресный
костюм, и в наручниках. А по бокам его подпирали два хмурых помощника шерифа
из Гринвилла.
   Остин внимал Священному Слову, неотрывно глядел, как  гроб  с  телом  его
дочери опускают  во  влажную,  мрачную  обитель.  И  строил  планы.  Услышав
пронзительный горестный вопль  жены,  он  скользнул  взглядом  по  ее  лицу,
обезображенному непрестанными слезами, - и кое-что придумал...
   Пальцы тумана последний раз погладили влажную,  согревшуюся  под  солнцем
траву, а Остин не мигая смотрел в яму, вырытую для его дочери. От напряжения
заслезились глаза, и он решил, что это к лучшему: пусть их  думают,  что  он
раскис от горя. Пусть считают, что он слабый, беспомощный человек.
   Он ждал. Ждал, пока кончится служба. Ждал,  все  ждал,  пока  женщины  не
потянулись к его жене, бормоча бесполезные слова соболезнования.
   Когда все двинулись к своим машинам, один из  помощников  толкнул  его  в
бок:
   - Хэттингер!
   - Пожалуйста. - Он продолжал неотрывно смотреть на  эту  яму  в  земле  и
заставил свой голос дрогнуть. - Мне надо помолиться. Вместе с женой.
   По тому, как помощники переминались с  ноги  на  ногу,  он  заметил,  что
заупокойная  служба  и  женские  слезы  их  растрогали.  Теперь   оставалось
изобразить  горестную  беспомощность  отца,  стоящего  над  могилой   своего
ребенка.
   - Пожалуйста! - повторил он.  -  Она  была  моей  дочерью,  моей  любимой
дочерью. Ведь это противоестественно - родителю хоронить свое дитя, разве не
так? И вы же знаете, что он с ней сделал? - Остин опустил глаза,  чтобы  они
не смогли прочитать в них ненависть. - Я должен утешить  жену.  Ведь  у  нее
здоровье слабое, она  может  все  это  не  пережить.  Позвольте  же  мне  ее
поддержать! - Он протянул к ним руки. - Каждый муж  имеет  право  поддержать
свою жену над могилой дочери, разве не так?
   - Знаешь, мне жалко тебя, но...
   - Ладно, Фил, - пробормотал второй помощник, у которого тоже была дочь. -
Куда он убежит, если у него ноги скованы?
   Позволим ему хоть минуту побыть рядом с женой, это будет по-христиански.
   Остин стоял с опущенной головой и с ликованием в сердце, пока они снимали
с него наручники.
   - Но мы обязаны находиться рядом с тобой, - ворчливо сказал  помощник  по
имени Фил. - И у тебя только пять минут.
   - Да благословит тебя Господь!
   Уголком глаза Остин заметил, что Берк  уже  сел  в  машину  и  собирается
уезжать. Остин сделал шаг вперед, раскрыл объятия, и Мэвис, ничего не  видя,
почти без чувств, упала ему на грудь.
   Он с минуту подержал ее в ожидании решительного момента. Помощники шерифа
из сочувствия и неловкости при виде чужой скорби  отвели  глаза  в  сторону;
поблизости больше никого не было.
   А затем Остин сделал молниеносное движение  -  такое  быстрое,  что  Сай,
который никогда в жизни не видел, чтобы его родители  обнимались,  попятился
назад.
   Остин толкнул жену прямо на первого помощника - и так сильно,  что  он  и
закричавшая Мэвис упали в еще не зарытую могилу.  А  когда  второй  помощник
шерифа схватился за  оружие,  Остин  боднул  его  головой  в  грудь,  словно
осатаневший баран. Еще одно быстрое движение  -  и  он  выхватил  у  второго
помощника револьвер, а потом изо всех сил ударил е