- И вовсе не жалкий, а  мастер  своего  дела.  Вот  и  детектив  Кук  так
считает, хотя доказать этого никогда не сможет. - Райан улыбнулся, пригладил
густые темные волосы. - Но теперь я вор в отставке.
   Миранда сложила руки на груди:
   - Еще бы, продав наши статуэтки,  ты  можешь  жить,  ни  в  чем  себе  не
отказывая.
   - Да уж, на куш, полученный от продажи Микеланджело, можно было  бы  жить
припеваючи лет сто, а то и двести.
   - Статуэтка - настоящий шедевр, - сообщил он. - Копия тоже  была  ничего,
но ни в какое сравнение не идет, не передает очарования, магии, мощи. Просто
даже странно, как это люди могли принимать подделку  за  оригинал.  "Смуглая
Дама" просто поет. Она поистине бесценна.
   - Это произведение искусства принадлежит итальянскому  народу.  Статуэтке
место в музее, где с ней смогут общаться все.
   - Странно, ты говоришь о ней как о живом существе.
   Миранда отвернулась и стала смотреть в сад,  ее  сад,  освещенный  лунным
светом.
   - Как хочу, так и говорю.
   - Ты отлично знаешь, что  это  не  просто  статуэтка.  Ты  не  можешь  не
понимать, что искусство - оно живое.
   Райан выпустил облачко дыма.
   - Как дела у Эндрю?
   - Что, теперь  мы  будем  говорить  о  моей  семье?  Замечательно,  давай
поговорим. У Эндрю все в порядке. У Элизабет и Чарльза тоже.
   Теперь Миранда называла родителей именно так - по имени.
   - Они живут раздельно. Элизабет очень горюет по  "Смуглой  Даме",  но  со
здоровьем  у  нее  все  в  порядке.  Из-за  Элайзы,  правда,   ей   пришлось
попереживать. Не столько из-за самой Элайзы, сколько из-за ее вероломства. -
Миранда вздохнула. - Я отлично понимаю, что должна чувствовать Элизабет. Это
отвратительно - когда  тебя  сначала  используют,  а  потом  выбрасывают  за
ненадобностью.
   Райан хотел было подойти к ней, но поостерегся  и  прислонился  к  стене.
Извиняться, оправдываться, соблазнять - все это сейчас не годилось.
   - Я использовал тебя, а ты использовала меня. И довольно неплохо.
   - Все это в прошлом, - отрезала Миранда. - Я не понимаю,  зачем  ты  сюда
явился.
   - Хочу предложить тебе сделку.
   - Вот как? С какой стати?
   - Причин несколько. Но  сначала  скажи  мне,  почему  ты  не  сдала  меня
полиции?
   - Потому что я привыкла держать слово.
   - Только поэтому?
   Она не ответила, и он пожал плечами.
   - Хорошо, тогда переходим к делу. Позволь тебе кое-что показать.
   Швырнув сигару в окно, Райан  вышел  в  соседнюю  комнату  и  вернулся  с
сумкой. Осторожно  достал  оттуда  аккуратный  сверток,  и  Миранда  ахнула,
догадавшись, что там внутри.
   - Хороша, правда?
   Райан горделиво и властно, словно возлюбленную, держал статуэтку в руках.
   - Я в нее влюбился с первого  взгляда.  Это  женщина,  которая  повергает
мужчин к своим ногам, и отлично  знает  это.  Не  всегда  добра,  но  всегда
восхитительна. Неудивительно, что в свое время из-за нее шли на убийство.
   Он взглянул на  Миранду,  на  ее  распущенные  волосы,  осененные  лунным
нимбом.
   - Когда я нашел ее в ящике, спрятанную в гараже, когда я взял ее на  руки
впервые, я услышал звук арфы. Честное слово. Вы верите  в  подобные  чудеса,
доктор Джонс?
   Миранда и сама слышала этот звук, во всяком случае, в снах.
   - Зачем ты ее сюда привез?
   - Подумал, что ты захочешь ею полюбоваться. Ну и потом чтобы ты убедилась
в том, что я действительно ее нашел.
   - Я знала это.
   Миранда не могла  удержаться.  Она  подошла  и  провела  пальцем  по  его
улыбающемуся лицу.
   - Я знаю это уже две недели. Как только ты исчез, я поняла, в чем дело.
   Какое у него подлое, прекрасное лицо, подумала она.
   - Но я не думала, что ты вернешься.
   - По правде говоря, я тоже так не думал. - Он поставил статуэтку на стол.
- В конце концов каждый из нас получил то, чего добивался. Ты  вернула  себе
репутацию, стала настоящей знаменитостью. Хотела  отомстить?  Ты  отомстила.
Больше, чем отомстила. Насколько мне известно,  и  книжные  издательства,  и
Голливуд наперебой предлагают тебе продать эту историю.
   Миранда смущенно потупилась:
   - Ты не ответил мне на вопрос.
   - Сейчас дойдем и до этого. Я  свое  слово  тоже  сдержал.  Вернуть  тебе
"Давида" я не обещал. Что же касается "Смуглой Дамы", то  речь  шла  лишь  о
том, что я помогу тебе ее найти. Я ее нашел, и  теперь  она  моя  по  праву.
Предлагаю вступить в новый тур переговоров. Скажи мне,  эта  статуэтка  тебе
очень нужна?
   Миранда чуть не ахнула:
   - Ты собираешься мне ее продать? Продать  мне  то,  что  было  у  нас  же
украдено?
   - Нет, не продать, а поменять.
   - Поменять? На что?
   Она вспомнила, что он мечтал о Челлини, а также о Донателло.
   - Не на что, а на кого. Она захлопала глазами:
   - В каком смысле?
   - Меняю одну даму на другую. По-моему, это честно.
   Она прошлась по террасе и пришла  к  окончательному  заключению,  что  он
негодяй, каких мало.
   - Итак, ты хочешь, чтобы в обмен  на  Микеланджело  я  занялась  с  тобой
сексом.
   - Не будь дурой. Ты, конечно, в постели хороша, но все-таки не настолько.
Нет уж, Миранда, мне нужна вся партия оптом. Статуэтка  принадлежит  мне.  В
принципе я даже мог бы официально предъявить на нее претензии - как нашедший
утраченный шедевр. Конечно, не факт, что этот номер у меня получился бы,  но
есть смысл попытаться. Однако  вот  какая  штука:  за  последние  дни  я,  к
глубокому своему сожалению, обнаружил, что ты мне нужна еще больше, чем она.
   - Я тебя не понимаю.
   - Отлично понимаешь, ты ведь такая умница! Решай сама -  можешь  получить
статуэтку, и поступай с ней как  хочешь.  Поставь  в  шкаф  или  отправь  во
Флоренцию. Хоть выброси ее, мне все равно. Но сначала  мы  заключим  сделку.
Во-первых, я хотел бы жить в этом доме.
   Ей стало трудно дышать.
   - Ты хочешь здесь жить? Он прищурился:
   - Представь себе. И хватит изображать из себя идиотку. Это у  тебя  очень
плохо получается. Я хочу жить в этом доме, хочу, чтобы здесь росли мои дети.
Что это ты так побледнела? Честно говоря, мне ужасно нравится, что ты умеешь
так замечательно бледнеть и краснеть. Должен тебе сказать,  Миранда,  что  я
ужасно, безрассудно тебя люблю.
   Она хотела что-то  сказать,  но  не  смогла,  потому  что  сердце  так  и
выпрыгивало из груди.
   Райану было весело на нее смотреть, страх уже прошел.
   - И учти, Миранда, что насчет детей у меня самые серьезные  намерения.  Я
ведь  наполовину  ирландец  и  наполовину  итальянец.  Семья   должна   быть
многодетной.
   - Ты делаешь мне предложение?
   - Готовлю почву для этого. Ты мне  не  поверишь,  но  это  дается  мне  с
трудом. Итак, я уже сказал, что люблю тебя.
   - Да, я слышала.
   - Господи, какая же ты упрямая! - Он глубоко вздохнул. - Хочешь  получить
статуэтку? Тогда давай договариваться. Ты ведь меня любишь, я знаю.
   Она нахмурилась, и он усмехнулся:
   - Не ври. Иначе ты сдала бы меня полиции.
   - У меня было такое намерение.
   - Врешь. - Он слегка поцеловал ее  в  губы.  -  Соглашайся,  Миранда.  Не
пожалеешь.
   - Ты вор.
   - В отставке.
   Он сунул руку в карман, достал коробочку.
   - Сейчас последует официальное предложение.  Она  попыталась  высвободить
руку, но он уже надел ей на палец кольцо. То самое, так хорошо ей знакомое.
   - Соглашайся, не валяй дурака, - повторил он. Дышать ей было все  так  же
трудно.
   - Ты расплатился за кольцо? - спросила она.
   - Ну конечно.
   Миранда посмотрела, как камень играет на солнце  гранями.  Ничего,  нужно
подержать паузу, подумала она. Пусть понервничает.
   - Я отвезу статуэтку в Италию. Правда, не знаю, как  буду  объясняться  с
властями.
   - Что-нибудь придумаем. Ты, главное, скажи "да".
   - Сколько детей? - строго спросила она. Лицо Райана осветилось улыбкой.
   - Пятеро.
   Она саркастически фыркнула:
   - Глупости. Максимум двое.
   - Трое, а дальше как получится.
   - Трое, и точка.
   - Договорились.
   - Мы еще не закончили, - сказала Миранда.
   - Сейчас  закончим.  Вот  только  поцелую  тебя.  Его  голос  звучал  так
нахально, что Миранда поневоле улыбнулась.
   - Еще одно условие: никаких рецидивов. О прежней  профессии  ты  забудешь
раз и навсегда.
   - Никаких? - поморщился он. - Ну, может быть, иногда, в виде исключения?
   - Ни за что на свете.
   - Ладно, - пробормотал он. - Отставка так отставка. Рецидивов не будет.
   - Ты отдашь мне все фальшивые паспорта, которыми когда-либо пользовался.
   - Что, все до одного? - Он махнул рукой. - Ладно. В конце концов, достать
новый паспорт не проблема.
   - Еще какие-нибудь условия?
   - Нет, хватит.
   Она погладила его по щеке:
   - Я тебя тоже безумно люблю. Условия приняты. Отныне ты мой, а я твоя. Но
не забывай про проклятие семьи Джонс.
   - Доктор Джонс, верьте мне. - Он поцеловал ей руку. - Отныне все в  вашей
жизни будет по-другому.



    Нора РОБЕРТС
    НАИВНАЯ ПЛОТЬ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Соперничество двух звезд телевизионного экрана, их частная жизнь,  полная
ярких  событий,  любовных  поединков,  интриг,   вражды,   предательства   и
торжества,  показаны  в  романе  знаменитой  Норы  Робертс  с  захватывающей
откровенностью.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   "Время пошло", - многозначительно сказал Морж.
   Льюис Кэрролл

Чикаго, 1994

   В Чикаго была безлунная полночь, но Дине казалось, что вокруг расставлены
декорации из фильма "В самый полдень"  <"В  самый  полдень"  -  фильм  Фреда
Цинемана, 1952 г., США, с Гэри Купером в главной роли. (Здесь и далее  прим.
переводчика)>.
   Легко можно было представить себя  в  роли  уверенного  в  себе,  полного
достоинства Гэри Купера, готового  встретиться  лицом  к  лицу  с  коварным,
жаждущим мести гангстером.
   Черт побери, подумала Дина, ведь Чикаго был ее городом. Это Анджела  была
здесь чужой.
   По-видимому,  именно  так  Анджела  и  представляла  себе   драматическую
развязку - сыграть финальную сцену разоблачений в той самой студии, где  они
обе прошли свой путь, взбираясь по скользкой лестнице честолюбия. Но  только
теперь это была студия Дины, и за ее шоу зрители отдавали львиную долю своих
голосов. Анджела уже ничего не могла с этим поделать, разве что  поднять  из
могилы Элвиса Пресли и попросить его спеть для  своей  аудитории  "Хартбрейк
отель".
   От этой картины на губах молодой женщины появилась  тень  улыбки,  но  на
самом  деле  Дине  было  не  до  смеха.  Анджела  была  достойным   внимания
противником. Все эти годы она пользовалась самыми разными методами, лишь  бы
ее ежедневное ток-шоу держалось на самом верху.
   Неизвестно, какой камень спрятан у Анджелы за пазухой  на  этот  раз,  но
только у нее все равно ничего не выйдет.  Она  недооценила  Дину  Рейнольдс.
Анджела может нашептывать чужие секреты и грозить скандалом сколько влезет -
что бы она ни говорила, ничто не заставит Дину изменить свои планы.
   Но все же она до конца выслушает Анджелу. Дина думала,  что  даже  сможет
согласиться на компромисс - в последний раз. И предложить сопернице если  не
дружбу, то по меньшей мере осторожное перемирие. Маловероятно,  чтобы  после
стольких лет вражды их отношения можно было как-то исправить, но  в  душе  у
Дины всегда теплился огонек надежды.
   Во всяком случае пока.
   Сосредоточившись на предстоящей встрече, Дина въехала на стоянку у здания
Си-би-си. Днем  здесь  всегда  было  полно  автомобилей.  На  них  приезжали
техники, редакторы,  продюсеры,  ведущие,  секретарши,  ученики.  Днем  Дину
привозил, а потом забирал ее личный шофер. Внутри  огромного  белого  здания
все всегда спешили - кто  на  съемку  последних  новостей  в  семь  утра,  в
полдень, в пять дня и десять вечера, кто  на  "Давайте  готовить!"  с  Бобби
Марксом, кто на "Взгляд изнутри" с Финном Райли, кто на самое  популярное  в
стране шоу - "Час с Диной".
   Но сейчас, в полночь, парковка была почти пуста.  Здесь  стояло  всего  с
полдюжины машин, скорее всего дежурной группы, слонявшейся теперь  без  дела
по студии новостей, карауля, не случилось ли где-нибудь  в  мире  что-нибудь
интересное. Может быть, даже надеясь,  что  новые  войны  не  заставят  себя
ждать, вспыхнув еще до конца их дежурства.
   Искренне желая быть сейчас где-нибудь в другом месте, все равно где. Дина
припарковала машину и выключила  мотор  Еще  мгновение  она  просто  сидела,
прислушиваясь к ночи, шуршанию машин слева  на  улице,  гудению  гигантского
кондиционера, поддерживавшего постоянную прохладу как для людей, так  и  для
дорогого оборудования Си-би-си. Ей нужно было совладать со  своими  сложными
чувствами и натянутыми нервами до того, как она встретится лицом  к  лицу  с
Анджелой.
   Нервное напряжение - совершенно нормальное состояние для  той  профессии,
которую она сама себе выбрала. Ей приходилось  работать,  забывая  о  нервах
или, точнее, несмотря на нервы.  Она  научилась  контролировать  собственное
настроение особенно тогда, когда истерия все равно ничего  не  дала  бы.  Но
другое дело - ее чувства,  особенно  такие  сильные  и  противоречивые,  как
теперь. С чувствами все обстояло совершенно иначе. Даже после  стольких  лет
было трудно забыть, что  она  когда-то  так  восхищалась,  так  уважала  эту
женщину... Так верила ей...
   По собственному горькому опыту Дина знала, что Анджела была мастером игры
с чужими эмоциями. Недостатком Дины, хоть многие считали это талантом,  было
то, что она не умела скрывать свои чувства. Они словно были написаны  у  нее
на лице, понятные и очевидные для любого, кто не ленился прочитать. Все, что
Дина чувствовала, отражалось в ее серых глазах, передавалось наклоном головы
или  движением  губ.  Некоторые  говорили,  что  от  этого  она  становилась
неотразимой и опасной. Быстрым  движением  Дина  повернула  к  себе  зеркало
заднего вида. Так и есть: в глазах искры  раздражения,  медленно  закипавшее
негодование, но и нескрываемое сожаление. Все-таки когда-то они  с  Анджелой
были друзьями. Или почти друзьями.
   Но еще она смогла разглядеть в собственных глазах и радость предвкушения.
Свою гордость. Наконец-то пришло ее время.
   Улыбнувшись, Дина достала помаду и тщательно накрасила губы. Нельзя  идти
на дуэль с хитрой соперницей, не облачившись в привычные  доспехи,  подумала
она. Довольная, что ее рука  не  дрожала,  молодая  женщина  бросила  помаду
обратно в сумочку и вышла из машины. Мгновение она  стояла,  вдыхая  ароматы
ночи и мысленно задавая себе один вопрос: ты успокоилась, Дина?
   Отнюдь! Скорее она  чувствовала  прилив  энергии.  Хлопнув  дверцей,  она
большими шагами направилась через стоянку.  Достав  из  кармана  пластиковый
пропуск, опустила его в прорезь контроля системы безопасности рядом с задним
входом. Через секунду зажегся маленький зеленый огонек, ручка тяжелой  двери
поддалась, и Дина вошла внутрь.
   Она  включила  свет  на  лестничной  клетке  и  отпустила  дверь,   легко
захлопнувшуюся за ее спиной.
   Казалось странным, что  Анджела  не  приехала  раньше  ее.  Наверное,  ей
пришлось взять машину напрокат, рассуждала Дина.  С  тех  пор,  как  Анджела
переехала в Нью-Йорк, у нее больше не было постоянного  водителя  в  Чикаго.
Дина удивилась, не обнаружив на стоянке ожидавшего звезду лимузина.
   Анджела всегда приезжала вовремя. Всегда. Это было одним  из  достоинств,
за которые Дина так уважала соперницу.
   Стуча каблучками по лестнице и прислушиваясь к  гулкому  эху  собственных
шагов, Дина спустилась на этаж ниже. Еще одна прорезь для пропуска. В голове
у нее вдруг мелькнул праздный вопрос:  интересно,  кого  Анджела  подкупила,
запугала или соблазнила на  этот  раз,  чтобы  теперь  тайком  пробраться  в
студию?
   Не так уж и много лет тому назад Дина бегом носилась вниз и вверх по этой
же самой лестнице, воодушевленная, с  горящими  глазами,  готовая  выполнить
любое поручение  по  первому  щелчку  требовательных  пальцев  Анджелы.  Как
старательный щенок, она была  готова  гордиться  собой  из-за  любого  знака
внимания.
   Но, как и всякий умный песик, она многому научилась.
   А потом, после предательства, после пронзительного  разочарования,  пусть
она и ревела,  но  смогла  зализать  свои  раны  и  использовать  все,  чему
научилась, пока ученик сам не стал мастером.
   Почти  без  удивления  она  обнаружила,  что  былое  негодование   могло,
оказывается, так быстро вернуться и вновь закипеть в ее  душе.  Но  на  этот
раз, подумала Дина, на этот раз наступила ее очередь, и игра  пойдет  по  ее
правилам. Теперь они с Анджелой встречались на Динином игровом поле. Наивная
девчушка из Канзаса была  вполне  готова  поиграть  мускулами  честолюбия  и
успеха.
   И может быть, когда они встретятся, все наконец-то станет на свои  места.
Это будет разговор на равных. Если невозможно забыть  прошлое,  то  разумнее
все принять, как есть, и двигаться дальше.
   Дина опустила пропуск в прорезь у двери студии. Мигнула зеленая лампочка.
Она толкнула дверь вперед, в темноту.
   В студии никого не было.
   Дине это понравилось. Она  пришла  первой,  и  это  давало  ей  еще  одно
преимущество: теперь она чувствовала себя хозяйкой,  принимающей  нежеланную
гостью и своем доме. А если дом - там, где ты выросла из девчонки в женщину,
где ты училась и бранилась, то студия действительно была ее домом.
   Опять  улыбнувшись,  Дина  шагнула  вперед,  пытаясь   на   ощупь   найти
выключатель верхнего ряда ламп. Ей показалось,  что  она  услышала  какой-то
звук, шепот, почти  не  нарушивший  тишины.  Дина  ощутила  укол  внезапного
страха. В студии кто-то был.
   "Анджела", - догадалась она и щелкнула выключателем.
   Но еще до того, как зажглись верхние  лампы,  гораздо  более  яркие  огни
вспыхнули в ее голове. Острая боль - и все опять погрузилось в темноту.

***

   Дина застонала. Медленно возвращалось сознание. Голова, тяжелая от  боли,
упиралась в спинку кресла. Нетвердой рукой  она  потянулась  наугад  к  тому
месту, где, казалось, находился эпицентр  ее  мучений.  На  пальцах  темнела
кровь.
   Дина попыталась оглядеться и  окончательно  растерялась.  Она  сидела  на
своем привычном месте, в собственном кресле. "Я что, пропустила  сигнал?"  -
подумала Дина, борясь с головокружением, но не отводя взгляда  от  камеры  с
мерцающим красным огоньком.
   Но зал за камерой был пуст. И за сценой не было видно занятых своим делом
техников.  Несмотря  на  привычный  жар  юпитеров,  в   студии   ничего   не
происходило.
   "Я пришла сюда, чтобы встретиться с Анджелой", - вспомнила Дина.
   У нее опять все. поплыло перед глазами, словно круги от брошенной в  воду
гальки, и она несколько раз моргнула. Теперь ее взгляд уперся в монитор,  на
экране которого застыли две фигуры.  Дина  увидела  саму  себя,  бледную,  с
остекленевшими глазами. И только потом с ужасом поняла, что в кресле рядом с
ней сидела гостья.
   Анджела.  В  своем  шелковом  розовом  костюме,   украшенном   жемчужными
пуговицами. Жемчужные бусы на  шее,  в  мочках  ушей  -  клипсы  из  гроздей
жемчужин. Анджела с элегантно зачесанными  золотистыми  волосами,  вытянутые
ноги скрещены, руки сжаты на правом подлокотнике кресла.
   Это была Анджела. Да, ошибиться было невозможно. Хотя  у  нее  больше  не
было лица.
   Кровь залила весь розовый костюм и спокойно сочилась, почти текла вниз из
страшной раны на месте милого, очаровательного лица.
   И только тогда Дина закричала.

Глава 1

Чикаго, 1990

   - Пять, четыре, три...
   Дина улыбнулась в камеру из своего уголка в студии "Дневных новостей":
   - Сегодня у нас в гостях Джонатан Монро, наш  соотечественник,  писатель,
недавно опубликовавший книгу под названием "Я  хочу  своего".  -  Она  взяла
тоненький томик с круглого столика между креслами и повернула  его  обложкой
ко второй камере. - Джонатан, у вашей  книги  есть  подзаголовок:  "Здоровый
эгоизм".  Почему  вы  решили  написать  об  этой  черте  характера,  которую
большин