есте.
     Женщина была стройной, с волосами до плеч. Два острых локона лежали на ее щеках, как лезвия кривых кинжалов. На ней был дорогой строгий костюм темно-синего цвета и темные очки. Судя по туфлям на высоком каблуке, она занималась кабинетной работой. "Начальница", - безошибочно определила Ева.
     Мужчина был широк в плечах, хотя и с небольшим брюшком; в волосах обильно серебрилась седина. На ногах у него были ботинки полицейского образца - тяжелые, с толстыми подошвами и начищенные до блеска. Пиджак был ему узковат, рукава обмахрились. "Ветеран", - подумала Ева. Мужчина ей сразу понравился - лицо его было спокойным и собранным.
     Женщина выступила вперед и протянула Еве руку.
     - Лейтенант Даллас? Я вас узнала. Вас часто показывают в выпусках теленовостей. - В ее голосе прозвучала нотка то ли зависти, то ли упрека. - Я - капитан Рот из сто двадцать восьмого отдела. А это, - сержант Клуни, мой подчиненный. Мы приехали выразить соболезнования вдове нашего убитого товарища.
     - Спасибо за то, что подождали нас. Познакомьтесь, это моя помощница, сержант Пибоди.
     - На каком этапе находится ваше расследование, лейтенант?
     - Сейчас телом детектива Коли занимаются патологоанатомы, делу придан статус первостепенной важности. После того как о случившемся будут поставлены в известность близкие погибшего, я немедленно приступлю к подготовке отчета. - Ева на секунду умолкла, дожидаясь, пока мимо проедет ревущий автобус. - А пока, капитан Рот, мы имеем только тело погибшего сотрудника полиции, которого, судя по всему, рано утром в стриптиз-клубе зверски забили до смерти бейсбольной битой.
     - Ограбление?
     - Маловероятно.
     - Каков же в таком случае мотив? Что вы об этом думаете?
     В груди Евы зашевелилось негодование, которое, как она знала, непременно вырвется наружу, если не взять себя в руки.
     - У меня пока не сложилось определенное мнение на этот счет, - ответила она. - И вообще, капитан Рот, что вы предпочитаете: стоять на улице и допрашивать меня или прочитать подробный отчет, который я подготовлю в ближайшее время?
     Рот хотела было возмутиться, но передумала.
     - Намек понят, лейтенант. Буду с вами откровенна. Детектив Коли работал в моем отделе на протяжении многих лет, и я хочу, чтобы мы сами расследовали это убийство.
     - Я понимаю ваши чувства, капитан, и смею заверить вас, что буду проводить расследование со всей возможной тщательностью.
     "Да сними же ты эти чертовы очки! - подумала Ева про себя. - Я хочу видеть твои глаза!"
     - Вы, конечно, можете попробовать и, возможно, добьетесь, чтобы расследование передали вам, - добавила она. - Но я тоже буду с вами откровенна и предупреждаю, что я его так просто не отдам. Сегодня утром я стояла над телом Коли и видела, во что его превратили. Уверяю вас, я горю желанием поймать убийцу не меньше, чем вы.
     - Капитан! - вступил в разговор сержант Клуни, положив руку на локоть Рот. От уголков его светло-голубых глаз разбегались морщинки, и от этого лицо Клуни выглядело усталым и располагало к доверию. - Лейтенант! - Он поочередно посмотрел на женщин. - Сейчас все мы находимся во власти эмоций, и это вполне понятно. Но у нас есть работа, которую мы обязаны выполнить.
     - Ты прав, Арт, ты прав. Давайте покончим с этим. - Капитан Рот подошла к подъезду и открыла замок с помощью универсального полицейского ключ.
     Клуни повернулся к Еве.
     - Лейтенант, - нерешительно заговорил он, - я понимаю, что вы захотите допросить Пэтси, жену Таджа, но прошу вас, не очень на нее сейчас нажимайте. Я представляю, через что ей предстоит пройти. Я сам всего три месяца назад потерял сына. Он тоже был полицейским и погиб, патрулируя улицы. Такое ощущение, что в тебе проделали огромную дыру...
     - Не волнуйтесь, я не буду бить ее ногами. - Ева вошла в подъезд, но затем остановилась и, обернувшись к сержанту, сказала уже более миролюбиво:
     - Сержант, я не знала этого человека, но он был полицейским, и он убит. Для меня этого вполне достаточно. Поняли?
     - Хорошо, хорошо! Я все понял.
     - Господи, до чего я ненавижу такие моменты! - пробормотала Ева, следуя за Рот по направлению к лифту. - Как только вы это выдерживаете? - обратилась она к Клуни.
     - Честно говоря, мне часто поручают выполнение этой печальной миссии. Говорят, у меня хорошо получается утешать людей, - он смущенно улыбнулся. - Я соглашаюсь на это. Почему бы и нет, если я могу хоть в малой степени облегчить страдания человека?
     Они стояли возле лифта, дожидаясь, пока придет кабина. От улыбки Клуни не осталось и следа, его губы были плотно сжаты.
     - Как я это выдерживаю? Сам не пойму. Я знаю одно: на родных погибшего хорошо действует, когда их утешает коп, а когда этот коп и сам пережил подобное горе, у него это получается еще лучше. Вам приходилось терять кого-нибудь из членов семьи, лейтенант?
     Ева вспомнила темную комнату, мужчину, лежащего в луже крови, скорчившуюся в углу маленькую девочку, какой она тогда была, и сухо ответила:
     - У меня нет семьи.
     - Н-да... - только и произнес Клуни, когда, поднявшись на четвертый этаж, они вышли из кабины лифта.
     Они знали, что женщина, которая откроет им дверь, поймет все в первую же секунду. Жена копа, увидев на пороге троих полицейских с мрачными лицами, тут же догадается, с какой вестью они пожаловали к ней в дом. Прозвучат какие-то слова, но они ни черта не будут стоить. С того момента, когда откроется дверь квартиры, жизнь обитающих в ней людей окажется сломанной раз и навсегда.
     Все началось раньше, чем они успели постучаться. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Пэтси Коли - хрупкая женщина с эбонитовой кожей и густой шапкой темных курчавых волос. Она, видимо, собралась на прогулку: на груди ее в сумке-"кенгуру" сидел младенец. Рядом, вцепившись в материнскую юбку, приплясывал маленький мальчик и радостно вопил:
     - Идем качаться! Идем качаться!
     Пэтси смеялась, однако смех сразу умер в ее глазах и улыбка погасла, когда она увидела пришедших. Замерев как вкопанная, женщина еще крепче прижала ребенка к груди.
     - Тадж... - только и сказала она.
     Рот сняла очки, однако холодный взгляд ее синих глаз был так же непроницаем, как и темное стекло.
     - Пэтси, позвольте нам войти.
     Женщина даже не шелохнулась и лишь беспомощно повторяла:
     - Тадж... Тадж...
     Вперед выдвинулся Клуни и обнял ее за плечи.
     - Пойдем, Пэтси. Давай сядем.
     - Нет! Нет! Нет!
     Мальчик заплакал и стал теребить безвольно повисшую руку матери. Рот и Ева переглянулись; в глазах обеих было сострадание и ощущение собственной беспомощности. Но тут между ними протиснулась Пибоди и присела на корточки.
     - Привет, дружок!
     - Пойдем на качели, мама! - жалобно всхлипывал мальчик, и по его пухлым щечкам текли огромные слезы.
     - А и вправду, лейтенант, может, мы с парнишкой пока погуляем на улице?
     - Прекрасная мысль! Молодец, Пибоди! - Ева и сама с трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы. - Миссис Коли, если не возражаете, моя помощница пойдет с вашим сыном погулять. По-моему, это сейчас будет лучше всего. Как его зовут?
     - Чед. - Пэтси посмотрела на сына, словно выходила из глубокого сна. - Мы с ним обычно гуляем в парке, в двух кварталах вниз по улице. Там качели...
     - Не беспокойтесь, миссис Коли, я о нем позабочусь. - С ловкостью, удивившей Еву, Пибоди подхватила мальчика на руки и вышла на площадку. - Эй, Чед, ты любишь соевые хот-доги?
     - Давай я возьму у тебя малышку, Пэтси. - Клуни расстегнул "кенгуру", высвободил ребенка и, к ужасу Евы, передал его ей.
     - Послушайте, я не могу... - попыталась протестовать она, но автоматически протянула руки и приняла девочку. Ладони у Евы сразу вспотели. Девочка пролепетала что-то непонятное, и, встретившись с доверчивым взглядом больших темных глаз, Ева окончательно утратила присутствие духа. Она огляделась в поисках помощи, однако Рот и Клуни уже усадили Пэтси на диван и расположились по обе стороны от нее. Комната была небольшой, но уютной. На ковре были разбросаны игрушки, в воздухе пахло тальковой присыпкой, карандашами и сахаром. Пахло детьми.
     На полу возле стула стояла большая корзина с выстиранным, но еще не выглаженным бельем. Ева облегченно вздохнула и положила ребенка поверх белья.
     - Лежи смирно, - прошептала она, неумело погладила девочку по темной головке и только после этого вновь осмелилась дышать.
     Ева обернулась и посмотрела на сидящих. Пэтси била дрожь, она вцепилась в руки Клуни и не выпускала их. Из ее груди не вырывалось ни звука, но по лицу градом текли слезы.
     Ева наблюдала эту сцену, и у нее щемило сердце. "Видимо, у них очень дружный отдел, - думала она. - Настоящая семья. И когда наступил тяжелый момент, все встали плечом к плечу, чтобы поддержать друг друга".
     Горе заволокло комнату подобно туману. И теперь оно поселится здесь надолго - до тех пор, пока время не зарубцует ужасную рану.
     - Это моя вина! - наконец произнесла Пэтси. - Это я виновата!
     - Нет! - Клуни стиснул ее ладони, и женщина подняла на него глаза. Каждый раз, когда ему приходилось сообщать людям о гибели их близких, они пытались встретиться с ним взглядом - чтобы поверить в слова о том, что все пройдет, найти в его глазах утешение. - Ты тут ни при чем.
     - Он не пошел бы работать в этот проклятый клуб, если бы не я! После рождения Джилли я решила не возвращаться на работу - мне хотелось находиться дома, с детьми. Но пособие на детей было таким маленьким...
     - Пэтси, Тадж был счастлив, что ты решила остаться дома. Он так гордился и тобой, и детьми!
     - Я не могу! Чед... - Женщина высвободила руки и закрыла лицо ладонями. - Как я объясню ему, где папа? Как нам жить без Таджа? - Она бессильно уронила руки на колени и огляделась вокруг невидящим взглядом. - Я должна его увидеть! Может, тут какая-то ошибка...
     Ева поняла, что настало ее время.
     - Извините, миссис Коли, но, к сожалению, это не ошибка. Я лейтенант Даллас, я возглавляю расследование.
     - Значит, вы видели Таджа? - Пэтси с трудом поднялась на ноги. Колени ее подгибались.
     - Да. И я глубоко сочувствую вам в связи с вашей утратой. Вы можете поговорить со мной, миссис Коли? Для того чтобы найти человека, который это сделал, мне нужна ваша помощь.
     - Лейтенант Даллас... - начала Рот, но Пэтси замотала головой:
     - Нет, нет! Я хочу говорить! Я должна это сделать ради Таджа. Он бы хотел... Где Джилли? Где моя девочка?
     - Я... э-э-э...
     Ева снова почувствовала, как у нее взмокли ладони, и беспомощно показала на корзину.
     - О! - Пэтси вытерла мокрое от слез лицо и нашла в себе силы улыбнуться. - Она у меня такая красавица, правда? И очень спокойная. Мне нужно уложить ее в кроватку.
     - Сиди, Пэтси, я сам ее уложу. - Клуни поднялся с дивана. - А ты пока поговори с лейтенантом. - Он бросил в сторону Евы взгляд, полный печали и понимания. - Тадж бы решил именно так. Может, вызвать кого-нибудь - твою сестру, например?
     Пэтси судорожно вздохнула.
     - Да, Арт, позвони ей, пожалуйста. Позвони Карле.
     - Я уложу малышку, а капитан Рот позвонит твоей сестре. Хорошо, капитан?
     Рот сжала зубы. Было видно, что она колеблется. "Ничего удивительного, - подумала Ева. - В этой комнате сейчас главный Клуни, а капитан - не из тех людей, которые привыкли выполнять приказы своих подчиненных".
     - Да, конечно, - наконец решилась она и, бросив на Еву предупреждающий взгляд, встала и вышла в соседнюю комнату.
     - Вы работаете в том же отделе, что и Тадж? - спросила Пэтси.
     - Нет, в другом.
     - Ах, ну да, конечно. Вы, должно быть, из отдела по расследованию убийств...
     Только что Пэтси находилась на грани нервного срыва, она заикалась, и слова толчками выходили из ее горла. Теперь же Ева с восхищением наблюдала, как за считанные секунды женщина собралась и взяла себя в руки.
     - Что вы хотите узнать?
     - Вы не начали волноваться, когда сегодня утром ваш муж не вернулся домой?
     - Нет. - Пэтси оперлась на ручку дивана и медленно опустилась на подушки. - Тадж еще накануне предупредил меня о том, что задержится после закрытия клуба - он нередко так поступал. И еще Тадж сказал мне, что должен с кем-то встретиться.
     - С кем именно?
     - Он не сказал. Сообщил только о том, что у него назначена встреча.
     - Вам не приходит на ум, кто мог желать ему зла, миссис Коли?
     - Он был полицейским, - просто ответила женщина. - Разве вы не знаете людей, которые могут желать вам зла, лейтенант?
     "Да, пожалуй", - подумала Ева и кивнула.
     - А кого-нибудь конкретно можете назвать? Кого-то, чье имя он упоминал?
     - Пожалуй, нет. Тадж вообще не любил говорить со мной о работе. Это было его принципом. По долгу службы ему приходилось иметь дело с разными подонками, и он не хотел разговорами о них пачкать свою семью. Однако вчера он был встревожен.
     Пэтси сложила руки на коленях и опустила голову. Еве бросилось в глаза широкое золотое обручальное кольцо.
     - Я видела, что он чем-то обеспокоен, и спросила его об этом, однако он только отмахнулся. В этом был весь Тадж. - Пэтси слабо улыбнулась. - Некоторые люди сказали бы, что он привык командовать в доме, но... просто он был таким, вот и все. Во многих отношениях он был весьма старомоден. Но Тадж был прекрасным человеком, великолепным отцом и очень любил свою работу. - Женщина плотно сжала губы, помолчала и продолжила:
     - Он был готов погибнуть, выполняя свой долг; он даже гордился бы этим. Но не так, не так! У него даже это отобрали. А его самого отобрали у меня и у детей. Как такое могло случиться, лейтенант?! Кто мог это сделать?
     У Евы не было ответов. Она лишь могла задавать все новые и новые вопросы.

ГЛАВА 2

     - Ужасно! - выдохнула Пибоди.
     - Да. - Ева резко тронула машину и отъехала от тротуара. Она чувствовала, как ее пригибает огромное горе, воцарившееся в квартире Коли, словно частицу его она унесла с собой. - Но Пэтси справится - хотя бы ради детей. Она сильная женщина.
     - А детишки у нее и впрямь замечательные. Парнишка - просто чудо! Расколол меня на соевый хот-дог, три шоколадных батончика и сладкую вату.
     - Я думаю, ему недолго пришлось тебя упрашивать. Любишь детей?
     Пибоди улыбнулась.
     - У меня племянник примерно такого возраста.
     - У тебя, по-моему, есть племянники любых возрастов.
     - Ну, не совсем, но почти.
     - Слушай, Пибоди, можешь ты, основываясь на своем богатом опыте внутрисемейных отношений, растолковать мне одну вещь? Вот, допустим, живет семья - хорошая, дружная, крепкая: муж, жена, чудесные детишки. Так почему жена, которая является становым хребтом и мозгом семьи, не знает ровным счетом ничего о работе мужа? О его повседневных делах, о том, что его тревожит.
     - Возможно, он просто предпочитает, возвращаясь домой, оставлять работу за дверью.
     - Нет, эта версия меня не вдохновляет. Если ты с кем-то живешь, ты должен знать, о чем думает, чем занимается этот человек. Пэтси говорит, что муж был чем-то обеспокоен, но она даже не попыталась выяснить, чем именно. - Ева притормозила на оживленном перекрестке, наморщила лоб и покачала головой, - Нет, я этого не понимаю!
     - Просто у вас с Рорком иная супружеская динамика.
     - А это что еще за чертовщина?
     - Ну-у... - Пибоди осторожно покосилась на сидевшую за рулем Еву. - Это всего лишь вежливая попытка сказать, что вы оба упрямы, как, извините, ослы. Если один хочет что-то узнать о другом, он будет тянуть из него жилы, пока не вызнает все до последнего. А поскольку вы оба очень наблюдательные, ни один из вас не в состоянии ничего скрыть от другого. Но вот если взять, к примеру, мою тетю Мириам...
     - А может, не надо?
     - Я только хочу сказать, что они с дядей Джимом женаты уже больше сорока лет. Он каждый день уходит на работу, а вечером возвращается домой. У них - четверо детей, восемь... нет, девять внуков, и они вполне счастливы. Но тетя даже не знает, сколько зарабатывает ее муж. Он просто содержит ее, и...
     Ева едва не врезалась в ехавшее впереди такси.
     - Что он делает?
     - Вот видите! Я же говорила, что у вас - другая динамика. В общем, он дает ей деньги на содержание дома и на еду. Вечером она спрашивает у него, как прошел день, он отвечает, что хорошо, и на этом тема работы исчерпана. - Пибоди пожала плечами. - Вот так и живут. Теперь возьмем мою двоюродную сестру Фреду...
     - Не надо Фреду, я тебя поняла! - перебила ее Ева, сняла трубку автомобильного телефона и набрала номер отделения судебно-медицинской экспертизы. Ее немедленно соединили с Морсом, главным патологоанатомом.
     - Я все еще работаю с телом, Даллас, - сказал Морс непривычно серьезным голосом. - Как же его отделали, боже праведный!
     - Я знаю. Ты уже провел токсикологическое исследование?
     - А как же, первым делом! Наркотики в организме не обнаружены. Перед самой смертью он выпил кружку пива и съел пару бутербродов. Похоже, что первый удар ему был нанесен как раз в тот момент, когда он пил пиво. Последний раз этот парень основательно поел шесть часов назад - большой сандвич с цыпленком, мясной салат, кофе. Кроме этого, могу тебе сказать только, что перед тем, как какой-то подонок превратил бедолагу в кусок мертвого мяса, у него было отличное здоровье, он находился в прекрасной форме.
     - Ясно. Причиной смерти стал проломленный череп?
     - Я же сказал тебе, что еще не закончил работать с телом. - В голосе Морса зазвучали резкие нотки, однако он тут же спохватился и проговорил примирительным тоном:
     - Ладно, ладно! Кое-что я могу тебе сообщить, но не очень много. Нападавший подошел к жертве сзади, и первый удар пришелся на затылок. Порезы на лице показывают, что от этого удара жертва врезалась лицом во что-то стеклянное. Второй удар, нанесенный сбоку в челюсть, повалил несчастного на пол, а потом ублюдок расколол ему голову, как кокосовый орех. Он умер, даже не успев сообразить, что происходит. Все остальные травмы нанесены жертве уже после смерти, и я еще не успел их как следует осмотреть.
     - Пока того, что ты сообщил, мне вполне хватит. Извини, что я тебя тереблю.
     - Да нет, дело не в тебе. Просто я был знаком с убитым и воспринимаю это дело как личное. Он был классным парнем - жизнерадостным, любил показывать фотографии своих детишек... В нашей работе не часто встречаешь улыбающиеся лица, а он все время так и лучился. - Морс помолчал, а потом добавил:
     - Я рад, что это дело ведешь ты, Даллас. Я пришлю тебе отчет к концу рабочего дня.
     В трубке зазвучали короткие гудки.
     - Классный парень... - повторила Ева слова, сказанные Морсом. - Кому же понадобилось учинить такое с хорошим человеком, образцовым отцом и любящим мужем? Кто осмелился превратить в отбивную копа, зная, что на поимку убийцы будет мобилизована вся полиция, что мы будем рыть землю до тех пор, пока не отомстим? Видимо, наш "классный парень" здорово встал кому-то поперек горла.
     - Может, тому, кого он когда-то засадил?
     Да, каждого полицейского не могли не беспокоить те люди, которые благодаря его усилиям в свое время оказались за решеткой. Но именно поэтому копы никогда не забывают о том, что им могут попытаться отомстить.
     - Нет, если коп выпивает с человеком, которого он когда-то засадил, а потом поворачивается к нему спиной, то этим самым он буквально приглашает собутыльника проломить ему голову. Давай-ка, Пибоди, сосредоточимся на том, чтобы как можно скорее получить о нем всю имеющуюся информацию. Я хочу знать досконально, что представлял собой Тадж Коли и каким он был полицейским.

***

     Возле кабинета Евы на лавке, стоявшей у стены, сидела женщина. Увидев Еву с Пибоди, она поднялась.
     - Лейтенант Даллас?
     - Она самая.
     - Меня зовут Ру Маклин. Я только что узнала о том, что случилось с Таджем. Я... - Женщина развела руками. - Рорк сказал мне, что вы хотели бы со мной поговорить, вот я и приехала. Я хочу вам помочь.