ущ многим врачам. Зачастую он необходим, так как, чтобы разрезать человеческое тело, требуется смелость и даже самоуверенность.
     - Полагаю, что многие из тех, кто этим занимается, получают искреннее удовольствие, - пробормотала Ева.
     - Удовольствие? - Мира сделала паузу. - Возможно. Я знаю, что вы не жалуете врачей, но большинство из них имеет призвание, властную потребность исцелять. В любой профессии, требующей опыта, встречаются люди, которые... забывают о смирении. - Она улыбнулась. - Ведь и вас, например, делает отличным полицейским отнюдь не смирение, а внутренняя убежденность в своих способностях к этой работе.
     - Верно, - кивнула Ева.
     - Однако сострадание не позволяет вам забывать об истинной цели профессии. К сожалению, ваши и мои коллеги иногда утрачивают это чувство.
     - С копами это случается, когда работа становится рутиной или когда им нравится демонстрировать свою власть, - заметила Ева. - А врачи ведь должны зарабатывать деньги!
     - Деньги - это стимул, - согласилась Мира. - Врачу требуются годы, чтобы компенсировать истраченное на обучение и стажировку. Однако компенсировать приходится не только материальные затраты. Самая быстрая компенсация - спасение человеческой жизни. Ну а обладание талантом и опытом в этой области позволяет кое-кому мнить себя сверхчеловеком. Как он может считать других равными себе, погружая руки в их тела и исцеляя их? - Она снова помолчала, задумчиво потягивая чай. - У людей такого типа часто возникает защитная реакция в виде эмоциональной отстраненности - под их скальпелем не человеческое существо, а всего лишь очередной пациент.
     - С полицейскими происходит то же самое.
     Мира посмотрела Еве прямо в глаза.
     - Далеко не со всеми. Лучшие из полицейских на такое не способны, хотя это часто причиняет им неудобства. Думаю, в данном расследовании мы сразу можем обозначить несколько основных моментов. Человек, которого вы ищете, не питал к жертве личную ненависть и не был одержим страстью к насилию. Это хладнокровная, целеустремленная и организованная личность.
     - Разве любой хирург не должен обладать этими качествами? - спросила Ева.
     - Должен. Но этому человеку данные качества присущи в высшей степени. Кроме того, он чрезвычайно гордится своей работой - об этом свидетельствуют время и усилия, потраченные им на операцию. Изъятие и трансплантация органов не по моей части, но я знаю, что когда жизнь донора не имеет значения, эта процедура не требует подобной тщательности - аккуратного разреза, зажима сосудов. Он без ума от своего таланта и, по-моему, не опасается последствий, так как просто не верит в их возможность. Он выше этого.
     - То есть он не боится, что его поймают?
     - Нет. Или же чувствует себя надежно защищенным даже в случае разоблачения. Я делаю вывод, что этот человек - является ли он активно практикующим хирургом или нет - удачлив во всем, поглощен поставленной целью и, очевидно, пользуется авторитетом в своем кругу. - Мира снова отхлебнула чаю и нахмурилась. - Мне следовало бы говорить не "он", а "они". Ведь, судя по вашему докладу, их было двое. Да и мне известно, что при такой процедуре обязательно требуется анестезиолог, опытный ассистент или второй хирург с некоторыми знаниями в области анестезиологии.
     - Им незачем было заботиться о сохранении жизни пациента, но я думаю, он в любом случае выбрал бы в помощники только первоклассного специалиста и человека, которому мог бы доверять.
     - Или которого мог бы контролировать. Кого-то, столь же преданного их цели.
     Ева поднесла чашку ко рту и невольно поморщилась, вспомнив, что это не кофе.
     - И что же это, по-вашему, за цель?
     - Я могу представить себе только два мотива изъятия сердца. Один - прибыль, но это выглядит весьма сомнительным, учитывая оценку Моррисом состояния здоровья жертвы. Второй - эксперимент.
     - Какого рода эксперимент?
     Мира развела руками.
     - Не знаю, но говорю вам как врач: эта возможность меня пугает. В истории человечества бывали такие периоды, когда эксперименты на мертвых и умирающих становились общепринятыми: Вторая мировая война, например. Тогда подобное оправдывалось тем, что это расширит знания и поможет спасти другие жизни. Но теперь такого оправдания не существует. - Она отодвинула чашку. - Молю бога, Ева, чтобы это оказалось единичным инцидентом. В противном случае вы имеете дело с чем-то куда более опасным, чем убийство, - с миссией, замаскированной под благо.
     - Пожертвовать немногими, чтобы спасти многих? - Ева покачала головой. - Я знаю, такое бывало раньше, но всегда оканчивалось неудачей.
     - Да. - В спокойных глазах Миры мелькнуло нечто, похожее на страх и жалость. - Однако далеко не сразу...

ГЛАВА 5

     Большинство людей являются рабами своих привычек. Ева не сомневалась, что второсортный наркодилер, с которым она собиралась поговорить, не был исключением из правила. Если она правильно помнила, Ледо любил проводить свои никчемные дни, обирая простаков за бильярдом в гнусном местечке, называемом Геймтаун. Ева не думала, что несколько лет в тюрьме научили его развлекаться по-иному.
     Дома и улицы в этом районе городских трущоб были покрыты грязью. После нападения на "отряд зеленых", которым переломали кости и сожгли грузовик, все экологические организации вычеркнули этот четырехквартальный участок из своих списков. Среди муниципальных служащих не было ни одного, кто рискнул бы посетить район, именуемый Сквером, без парализатора и боевого снаряжения. Впрочем, это было обозначено в их контрактах.
     Ева надела под куртку пуленепробиваемый жилет и велела Пибоди сделать то же самое. Хотя это никому не помешало бы перерезать им горло.
     - Установи парализатор на обширный диапазон, - приказала Ева. Пибоди вздохнула, но промолчала.
     Проверка религиозных культов, которые могли иметь связь с расследуемым ими убийством, ничего не дала, и Пибоди чувствовала облегчение. Она уже однажды имела дело с преступлениями подобного рода и была бы счастлива, если бы этот опыт не повторился никогда.
     Однако оказавшись в Сквере, Пибоди подумала, что предпочла бы иметь дело с кровожадными сатанистами, чем с обитателями этого района!
     Улицы были не то что пустыми, но тихими. Активность здесь начиналась с наступлением темноты. Те немногие, кто стоял у подъездов или бродил по тротуарам, держались настороженно и не вынимали руки из карманов, готовясь в любой момент пустить в ход оружие.
     Остановив машину, Ева увидела посреди квартала опрокинутое такси с разбитыми окнами, снятыми покрышками и намалеванными на корпусе интригующими сексуальными предложениями.
     - Водитель, должно быть, чокнутый, если согласился везти сюда пассажира, - пробормотала Ева.
     - Как тогда назвать нас? - осведомилась Пибоди.
     - Крутыми копами! - усмехнулась Ева, отметив, что хотя граффити выглядели свежими, нигде не было никаких следов крови.
     Увидев двух патрульных, совершавших объезд в черно-белой бронемашине при полном боевом снаряжении, она остановила их и показала в окошко свой значок.
     - Водитель спасся?
     - Мы были поблизости и рассеяли толпу. - Патрульный на пассажирском сиденье улыбнулся. - Мы спасли водителя и доставили его к границе сектора.
     - Зато такси спасти не удалось, - заметила Ева. - Если вы обслуживаете этот район, то, вероятно, знаете Ледо?
     - Да, сэр, - кивнул патрульный. - Он был осужден за производство и распространение наркотиков, но сейчас полностью реабилитирован.
     - Да, верно. Теперь он столп общества. Ледо все еще околачивается в Гейтауне?
     - Это его излюбленное место.
     - Я оставлю здесь мою машину и хочу получить ее в целости и сохранности, когда вернусь.
     Включив сигнализацию и защитные приспособления, Ева вышла из машины и огляделась. Ее внимание привлек долговязый парень, который потягивал пиво из банки, прислонившись к исцарапанной стальной стене, исписанной теми же предложениями на сексуальную тему, которые украшали перевернутое такси. Тексты были безграмотными, но рисунки выглядели недурно.
     Покуда Пибоди пыталась унять сердцебиение, Ева подошла к парню и посмотрела ему в глаза.
     - Видишь эту машину?
     Его рот скривился в усмешке.
     - Похоже на тачку полицейской суки.
     - Верно. - Она схватила его за свободную руку и вывернула ее, прежде чем он успел дотянуться до кармана. - Так вот, если эта полицейская сука вернется и увидит, что машина не в порядке, она запихнет твои яйца тебе в пасть, чтобы ты ими подавился. Понятно?
     Парень больше не усмехался. Краска прилила к его щекам, в глазах блеснула злость, но он молча кивнул.
     - Отлично. - Ева отпустила его, шагнула назад, потом повернулась и отошла не оглядываясь.
     - Господи, Даллас, зачем ты это сделала?
     - Чтобы он присматривал за нашей машиной, когда мы уйдем. Такие не любят связываться с копами - как правило, - со злой усмешкой добавила Ева, когда они начали спускаться в бывшее метро по грязным металлическим ступенькам.
     - Это шутка? Ха-ха! - Пальцы Пибоди стиснули рукоятку оружия.
     - Следи, что делается сзади, - негромко предупредила Ева, когда они нырнули в мрачный, тускло освещенный мир нью-йоркской подземки.
     Этой линией давно уже не пользовались, и она практически была отдана на откуп местным жителям. "Грязь должна где-то плодиться", - думала Ева. Лишенный свежего воздуха и дневного света мир незарегистрированных проституток и законченных наркоманов служил идеальной почвой для этого.
     Каждые несколько лет мэрия поднимала шум по поводу очистки подземки, а на телевидении начинались оживленные дебаты. Иногда полиция устраивала рейды, арестовывая нескольких бедолаг и закрывая на пару дней самые худшие притоны. В ранние годы службы в полиции Ева участвовала в одном из таких рейдов, навсегда запомнив тошнотворное чувство страха, блеск ножей в темноте, истошные вопли и вонь самодельного курева.
     Тогда ее инструктором был Фини, который вел ее через этот кошмар, как она сейчас вела Пибоди.
     Ева быстро шагала вперед, внимательно глядя по сторонам. Из-за закрытых дверей клубов доносились резкие скрежещущие звуки музыки. Туннели давно не отапливались - изо рта вырывались белые облачка пара, исчезающие в желтоватом свете.
     Потрепанная шлюха в рваном бушлате завершала финансовый расчет со столь же потрепанным клиентом. Заметив Еву и униформу Пибоди, оба поспешно скрылись.
     Кто-то развел костер в узком проходе. Вокруг него толпились люди, обменивая кредитки на пакетики наркотиков. Когда Ева подошла к проходу, все застыли, но она не стала задерживаться. Конечно, можно было попытаться разогнать их, вызвав подкрепление и рискнув при этом поломать себе несколько ребер, но Ева давно научилась понимать, что не все на этом свете можно изменить к лучшему.
     Она остановилась в извилистом туннеле, глядя на мерцающие красные и синие огни Геймтауна. Они выглядели отнюдь не весело, а скорее уныло и безнадежно, как те убогие проститутки, которые попадались им по пути.
     Эти огни неожиданно напомнили ей красный свет, пульсирующий за стеклами грязной комнаты, которую она делила с отцом. А потом он изнасиловал ее в последний раз - и она убила его, покончив с этим раз и навсегда. "Та жалкая избитая девчонка осталась в прошлом, - сказала себе Ева. - Я не помню ее!"
     Очевидно, последние слова она произнесла вслух, потому что Пибоди удивленно уставилась на нее, испуганная ее отсутствующим взглядом.
     - Кого, Даллас? - спросила она. - Ты кого-то увидела?
     - Никого. - Ева тряхнула головой, сердясь на себя. Эти воспоминания приходили снова и снова, принося с собой страх и чувство вины. - Мы войдем туда вместе, - продолжала она. - Держись рядом со мной и следи за моими движениями. Если дела пойдут скверно, забудь о правилах и играй круто.
     - Обо мне можешь не беспокоиться. - Судорожно глотнув, Пибоди подошла к двери и шагнула через порог плечом к плечу с Евой.
     Игральные автоматы извергали выстрелы, вопли, стоны и смех. Из двух голографических полей функционировало лишь одно, на котором костлявый парень с пустыми глазами сражался то с римским гладиатором, то с террористом из "Звездных войн", то с еще каким-нибудь злодеем. Для любителей некомпьютерных развлечений был устроен обнесенный канатами ринг, где две женщины с огромными искусственными грудями, лоснящимися от масла, пыхтя, боролись под восторженные крики толпы. Экраны на стенах транслировали разные спортивные мероприятия; присутствующие делали ставки и просаживали деньги, размахивая кулаками.
     Не обращая ни на кого внимания, Ева прошла мимо застекленных кабинок, где клиенты испытывали судьбу, играя в одиночестве, мимо бара, где посетители коротали время за выпивкой, в соседнее помещение, в котором негромкая и мрачная музыка аккомпанировала другим играм.
     Дюжина бильярдных столов выстроились в ряд, как гробы; когда шары попадали в лузу или ударялись друг о друга, сбоку вспыхивали огоньки. Половина столов пустовала, но возле остальных делались крупные ставки.
     Негр с блестящей лысиной и вытатуированной на ней свернувшейся змеей, играл с толстой женщиной, все одеяние которой состояло из пары зеленых полос на груди и бедрах; к нижней полосе был привязан тонкий стилет. За задним столом Ева увидела Ледо, играющего с тремя мужчинами. По его самодовольной улыбке и мрачным физиономиям остальных можно было безошибочно определить, кто выигрывает.
     Проходя мимо полуобнаженной женщины, Ева заметила, как та коснулась своего кинжала - машинально или предупреждая татуированного партнера. Тот пробормотал что-то о "легавых сучках", но она проигнорировала это замечание, боясь спугнуть Ледо. Ей не хотелось разыскивать его снова.
     По мере того как Ева переходила от стола к столу, разговоры прекращались, сменяясь злобными и тревожными взглядами. Таким же привычным жестом, как у женщины за столом, Ева расстегнула куртку, стиснув пальцами рукоятку оружия.
     Ледо склонился над столом, направив изготовленный по заказу кий с серебряным кончиком в сторону шара. Ева невольно взглянула на лампочку, зная, что, если ему удастся поразить цель, она замигает.
     Сейчас Ледо не был ни пьяным, ни накурившимся. Во время игры он не пользовался собственным товаром. Его костлявое тело напряглось, соломенного цвета волосы свисали на молочно-белое лицо, на котором выделялись шоколадного оттенка глаза с розоватыми белками. Практически ему оставалось лишь несколько шагов, чтобы стать таким же наркоманом, как те, кого он обслуживал. Его удерживало лишь то, что в таком случае зрение потеряет остроту и с бильярдом придется распрощаться.
     Ева позволила Ледо нанести удар. Его руки слегка подрагивали, но он компенсировал это весом кия. Шар покатился через стол и упал в лузу.
     Ледо хватило ума не слишком демонстрировать свое торжество, хотя, когда он выпрямился, его лицо расплылось в улыбке. Потом его взгляд устремился на Еву. Он не сразу узнал ее, но тут же угадал в ней копа.
     - Эй, Ледо, нам нужно поговорить.
     - Я ничего не сделал. Просто играю.
     - Похоже, пришло время для перерыва.
     Ева шагнула вперед и чуть не наткнулась на гору мускулов, внезапно преградившую ей путь. У этой горы была медного цвета кожа и грудь шириной со штат Юта. Когда Ева перевела взгляд с груди на лицо, по ее спине забегали мурашки. В обеих бровях громилы болтались золотые обручи, а во рту поблескивал серебряные, остро заточенные зубы. Ростом он был на целый фут выше Евы, а весил, вероятно, на добрую сотню фунтов больше.
     "Господи, да он просто великолепен!" - подумала Ева и улыбнулась.
     - Уйдите с дороги, - почти вежливо попросила она.
     - У нас здесь игра. - Его голос походил на гром над каньоном. - Я проиграл этому засранцу пять сотен и не успокоюсь, пока не получу шанс отыграться.
     - Как только я поболтаю с "этим засранцем", вы сможете продолжить игру.
     Ева больше не беспокоилась, что Ледо улизнет: два других игрока стояли по бокам и держали его за руки. Но гора мяса, которая маячила перед ней, угрожающе приблизилась; снова сверкнули серебряные клыки.
     - Нам тут копы не нужны. Мы ими закусываем!
     - Ну, в таком случае... - Ева сделала шаг назад, с быстротой молнии схватила кий Ледо, с силой ткнула серебряным кончиком в бронзовое брюхо и, не давая противнику опомниться, нанесла другим концом удар по голове.
     Послышался треск ломающегося дерева. Громила тряхнул головой и с налитыми кровью глазами бросился на Еву, но, получив удар коленом в пах, согнулся и рухнул на пол. Его лицо из бронзового стало землисто-серым.
     Ева окинула взглядом комнату.
     - Ну, кто еще хочет закусить копом?
     - Вы сломали мой кий!
     Чуть не плача, Ледо схватил любимую игрушку. Кий дернулся кверху и ударил Еву по скуле. В глазах у нее замелькали звезды, рука легла на кобуру, но в этот момент раздался чей-то властный голос:
     - Довольно!
     Вошедший мужчина резко отличался от остальных присутствующих. Грязь, покрывавшая все вокруг, казалось, миновала его. Он был строен, подтянут и элегантно одет.
     Удерживая одной рукой Ледо, Ева повернулась и продемонстрировала значок.
     - В данный момент, - спокойно сказала она, - у меня нет проблем с вами. Хотите, чтобы ситуация изменилась?
     - Вовсе нет... лейтенант. - Мужчина скользнул голубыми глазами по значку и лицу Евы, потом устремил их на стоящую рядом Пибоди. - Боюсь, что нью-йоркская элита редко посещает это место. Мои клиенты были застигнуты врасплох. - Он перевел взгляд на громилу, стонавшего на полу, и добавил:
     - Во многих отношениях. Меня зовут Кармайн, и это заведение принадлежит мне. Чем могу служить?
     - Ничем, Кармайн. Я просто хочу поболтать с одним из ваших... клиентов.
     - Наверное, вам лучше поговорить в каком-нибудь спокойном месте. Что, если я провожу вас в отдельную комнату?
     - Очень любезно с вашей стороны, Кармайн. - Ева отобрала у Ледо кий и передала его Пибоди. - Ледо, моя помощница будет идти прямо за тобой. Если вздумаешь отстать, она может споткнуться, и твоя драгоценная палка ткнется тебе прямо в задницу.
     - Я ничего не сделал, - плаксивым тоном заявил Ледо, но покорно двинулся за Евой. Кармайн откинул какую-то занавеску, прошел по коридору вдоль длинного ряда дверей и открыл одну из них.
     - Могу я еще чем-нибудь помочь, лейтенант?
     - Буду вам очень обязана, если вы успокоите ваших клиентов, Кармайн. Никому из нас не нужно, чтобы нью-йоркская полиция устроила здесь облаву.
     Он молча кивнул и удалился. Ева втолкнула в комнату хнычущего Ледо и сказала Пибоди:
     - Оставайся здесь. В случае надобности без колебаний используй оружие.
     - Да, сэр. - Держа в одной руке кий, Пибоди опустила другую на рукоятку парализатора и встала у двери спиной к стене.
     Ева шагнула в комнату, закрыв за собой дверь. Помещение с узкой койкой, грязным видеоэкраном и скользким полом не блистало удобствами, но по крайней мере было изолированным.
     - Ну, Ледо. - Ева потрогала ушиб на скуле - не столько потому, что он болел, сколько чтобы внушить собеседнику страх перед наказанием. - Давненько мы с тобой не виделись.
     - Я чист! - быстро отозвался Ледо.
     - Не принимай меня за дуру, - усмехнулась Ева. - Ты не был бы чистым, даже проведя шесть дней в дезинфекционной камере. Знаешь, что это такое? - Она постучала пальцем по ушибленной скуле. - Нападение на полицейского офицера дает мне право обыскать тебя прямо сейчас, потом притащить твою тощую задницу в Центральный участок для допроса и получить ордер на обыск твоей лачуги.
     - Что вы, Даллас! - Ледо поднял обе руки. - Это был несчастный случай.
     - Может, я с этим и соглашусь, Ледо. Если ты убедишь меня, что готов сотрудничать.
     - Всегда готов, Даллас! Что желаете? "Джаз"? "Экстази"? Курево? - Он начал рыться в карманах. - Для вас ничего не жалко. Правда, при себе у меня ничего нет, но я принесу.
     Глаза Евы превратились в две золотистые щелочки.
     - А ты, оказывается, еще глупее, чем я считала, Ледо. Хо