поверить, что это мог быть кто-либо из местных. - Затем она махнула головой и выразила мысль по-другому. - Никто не хочет верить, что. это мог быть кто-либо из местных.
     Они вернулись домой после трех часов дня. Жань-Поль, пробежав по антикварным лавкам, приобрел целых три рамы красного дерева. Анжи к своему удивлению наткнулась на чудесную серебряную заколку в стиле Арт Деко и заплатила за нее лишь малую долю того, что стоила бы эта заколка на Мэнхэттене.
     На углу улицы с хрипом и грохотом остановился школьный автобус, битком набитый детьми, и двери раскрылись. Школьники бросились к своим велосипедам, книжкам комиксов, бейсбольным перчаткам.
     - Это Эрни. - Клер заметила его, стоявшего у края дороги, ведшей к ее домику. - Модель для руки, - объяснила она.
     - Он кажется ждет тебя, - прокомментировал Жан-Поль.
     - Он иногда бывает здесь. Он одинок. - Она улыбнулась и помахала ему рукой. - Думаю, он не очень ладит с родителями. Они даже не взяли себе за труд придти взглянуть на скульптуру.
     Он наблюдал за ней, раздраженный тем, что она не одна. Он знал, что шериф занят разбирательством на ферме Доппера, где были зарезаны два молоденьких теленка. Эрни знал это, потому что сам зарезал их в надежде, что это приблизит его посвящение в таинство культа.
     - Привет, Эрни. Ты сегодня не работаешь?
     - У меня есть пара свободных минут.
     - Отлично, а то я тебя не видела последние несколько дней.
     - Был занят.
     - Знаешь, я хотела бы показать тебе готовую скульптуру. Это мои друзья, мистер и миссис Ле Бо. Он буркнул что-то в ответ на их приветствие, но пожал руку Жан-Поля, когда тот ее протянул.
     - Пойдем в гараж. Я хочу узнать твое мнение. - Клер пошла вперед. - Ты ведь не видел ее после того, как она была закончено и обоженна, - продолжала она. - Глина оказалась самым подходящим материалом, немного грубее и примитивнее, чем дерево. А так как мистер Ле Бо собирается вскоре отправить ее в Нью-Йорк, то это, возможно, твой единственный шанс. - Она жестом указала на скульптуру, а затем засунула большие пальцы в карманы.
     - Итак, что ты думаешь?
     Рассматривая скульптуру, Эрни почувствовал себя как-то странно, как бы потерявшим опору. Безотчетно он вытянул левую ладонь и прикрыл ею свою правую руку. Каким-то образом она завладела частью его самого, не только его рукой, ладонью и пальцами. Он не мог объяснить это, не находил нужных слов. А если бы нашел, то наверняка бы выбрал слово "суть", так как казалось, что она как будто украла саму его суть и создала ее заново в образе бросающей вызов, отделенной от остального тела, руки и кулака.
     - Пожалуй, окей.
     Клер рассмеялась и положила руку ему на плечо. - Ну и отлично. Я очень ценю твою помощь.
     - Да неважно все это.
     - Для нас это было очень важно, - поправил Жан-Поль. - Без тебя Клер не смогла бы это сделать. Если бы она не вылепила этого, мы не смогли бы выставить скульптуру в галерее на зависть другим галерейщикам. - Он усмехнулся юноше. - Так что, видишь, мы все у тебя в долгу.
     Эрни только пожал плечами, отчего брелок закачался у него на шее. Жань-Поль взглянул на него. Сначала это его удивило, затем позабавило. "Подростки, - подумал он, - любят играть в то, чего не в состоянии понять". Он снова взглянул на Эрни, и улыбка сошла с его лица. Перед ним стоял подросток, да, еще мальчик, но у Жан-Поля возникло неприятное чувство, что этот мальчик мог слишком хорошо все понимать.
     - Жан-Поль? - Анжи шагнула вперед, положив руку ему на плечо. - С тобой все в порядке?
     - Да. - Он легко притянул жену к себе. - Я задумался. Интересный брелок, - сказал он Эрни.
     - Мне он нравится.
     - Должно быть, мы тебя задерживаем, - голос Жан-Поля оставался мягким, но он продолжал обнимать жену за плечо, как бы ограждая ее от чего-то.
     - Да, - Эрни закусил губу. - У меня масса дел. - Легким намеренным движением он коснулся пальцами пентаграммы, сжал кулак и оттопырил указательный палец и мизинец, изображая знак козла. - Увидимся.
     - Не зови его больше, - сказал Жань-Поль, глядя на уходящего Эрни.
     Клер непонимающе подняла брови. - Что такое?
     - Не приглашай его позировать. У него дурные глаза.
     - Ну уж, действительно...
     - Сделай мне такое одолжение. - Снова улыбаясь, он поцеловал Клер в щеку. - Говорят, моя бабушка была ясновидящей.
     - Я бы сказала, что ты перегрелся на солнце, - решила Клер. - И тебе нужно выпить.
     - Я бы не отказался. - Он долгим взглядом смотрел через плечо, идя на кухню вслед за Анжи и Клер. - У тебя найдутся вкусные булочки?
     - Как всегда. - Она жестом указала ему на холодильник, направляясь к буфету за пачкой чипсов.
     - Боже, только послушайте, как жужжат эти мухи. Как будто слетелись на съезд. - Удивленная, она подошла к сетчатой двери и выглянула наружу. Бутерброд, съеденный ею с таким аппетитом, готов был выскочить из ее желудка.
     - Боже, о, Боже.
     - Клер? - В один прыжок Анжи оказалась рядом с ней.
     - Дорогая, что такое? - Затем она увидела это сама. Закрыв рот рукой, она отвернулась. - Жань-Поль.
     Но он уже отталкивал их в сторону. На крыльце за сетчатой дверью кто-то швырнул дохлую кошку, молодую черную кошку.
     Темная кровь вылилась и образовала лужу там, где должна была быть кошачья голова. Черные мухи пили из лужи и громко жужжали.
     Он крепко выругался по-французски, прежде чем повернул побелевшее лицо к женщинам.
     - Идите в другую комнату. Я займусь этим.
     - Это ужасно. - Обхватив себя руками, Клер прислонилась к двери. - Столько крови. И ужасающе свежей, к тому же, - вспомнила она, и в горле у нее перехватило. - Должно быть, бродячая собака загрызла ее и притащила сюда
     Жан-Поль вспомнил брелок на шее у Эрни и засомневался. - Это мог сделать тот паренек.
     - Паренек? - Клер вся напряглась, передавая Жан-Полю мешок для мусора. - Эрни? Не говори глупостей. Это собака.
     - Он носит пентаграмму. Символ сатанизма.
     - Сатанизма? - Задрожав, Клер снова отвернулась. - Давайте не будем слишком далеко заходить.
     - Сатанизм? - Анжи достала из холодильника вино. Она решила, что оно всем пойдет на пользу.
     - Об этом читаешь время от времени. Либо слышишь, что в Центральном парке происходят обряды.
     - Перестань. - Клер потянулась за сигаретой. - Возможно, у мальчишки и был какой-то оккультный знак на шее и его покоробило, что Жан-Поль это увидел. Бог мой, у моего отца был значок борца за мир, но он от этого не сделался коммунистом. - Она затянулась сигаретой и быстро выпустила дым. - Многие люди увлекаются оккультизмом, особенно подростки. Это своего рода вызов обществу.
     - Это может быть опасным, - настаивал Жан-Поль.
     - Этот парень не обезглавливал бродячую кошку и не подбрасывал ее на мое крыльцо. Я согласна, что это ужасно, но ты смотришь слишком много фильмов.
     - Возможно. - Не было смысла продолжать расстраивать ее или Анжи, и он должен был напрячься, чтобы сделать то неприятное, что ему предостояло. - Но, дорогая, сделай мне одолжение и будь с ним поосторожней. Моя бабушка говорила, что надо остерегаться тех, кто выбрал тропу левой руки. Возьмите вино, - сказал он им, глубоко вздохнув. - Пройдите в другую комнату, пока я займусь здесь этим.
     "Тропа левой руки", - подумала Клер и вспомнила о книге, найденной ею в кабинете отца над лестницей.

ГЛАВА 15

     Что же, черт побери, происходило? Кэм уселся на складном стуле, поставив рядом литровую бутылку холодного пепси. Вернувшись с фермы Доппера, он разделся, принял душ и теперь, в одних джинсах наблюдал за закатом и размышлял.
     Были жестоко зарезаны два молоденьких теленка.
     Обезглавлены. Кастрированы. Ветеринар, осмотрев вместе с ним туши, сказал, что были вырезаны некоторые внутренние органы. И пропали.
     Отвратительно. Кэм глотнул Пепси, чтобы вытравить неприятный вкус во рту. Тот, кто это сделал, хотел вызвать шок и отвращение - и это ему удалось. Даже лицо Мэтта Доппера покрылось нездоровой бледностью, несмотря на охвативший его гнев. Телятам было только два месяца, и они бы выросли в здоровенных быков.
     "Потом бы их зарезали, - подумал Кэм, - но не истерзали". А Мэтт обвинял его, хотя бы отчасти. Если бы собаки не были посажены на цепь, никто бы не осмелился зайти в его владения, никто бы не пробрался к скоту, никто бы не зарезал его телят.
     Кэм откинулся назад, наблюдая, как спускаются сумерки, ощущая обнаженной кожей легкий холодок. Вокруг был покой так завораживающий его, та особая чудесная тишина, когда жемчужный свет начинает тускнеть. В этой тишине, подобно молитве, прозвучал несущий надежду крик козодоя.
     Что происходило с его городом, городом, который, как ему думалось, он так хорошо знал?
     Разворошили могилу ребенка, жестоко убили мужчину, растерзали телят.
     Все это произошло в течение нескольких недель в городке, где страсти разгорались лишь о том, пригласить ли на субботу в Легион рок-группу или ансамбль кантри.
     Где находилось связующее звено? Должно ли оно вообще быть?
     Кэм не был настолько наивен, чтобы полагать, что насилие и все беды, захватывающие большой город, не могли бы распространиться на весь штат и проникнуть в их городок. Эммитсборо не был каким-нибудь приграничным Бригдауном на Диком Западе, но уже чем-то очень близким к этому.
     Наркотики. Он еще отпил из бутылки и посмотрел, как гаснет первая звезда. По его мнению тот, кто поднял нож на этих телят, должно быть, тронутый малый или просто псих. И этот человек должен был знать ферму Доппера и то, что немецкие овчарки посажены на цепь. Так что этот кто-то был из Эммитсборо.
     Их городок был достаточно близко расположен от округа Колумбия, чтобы являться потенциальным пунктом сбыта наркотиков. Был случай, когда полиция штата провела обыск на ферме в десяти милях отсюда и конфисковала пару сотен фунтов кокаина, несколько автоматов и около двадцати тысяч наличными. На семидесятом штатном шоссе с почти смехотворной регулярностью останавливали упрямцев, которые были настолько глупы, что превышали скорость, имея в багажнике пакеты с наркотиками.
     А не могло случиться так, что Бифф подзаработал левые деньги, прогулял порядочную сумму или пожадничал, и затем все это вышло наружу?
     Его избил кто-то, обезумевший от ярости, либо тот, кто сознательно придавал этому особый смысл.
     Но ни одно из этих происшествий, какими бы отвратительными они не являлись, казалось, не были связаны с ужасным случаем на кладбище.
     Почему же инстинкт подсказывал ему искать здесь связь?
     "Потому что он устал, - подумал он. - Потому что он вернулся сюда, чтобы убежать от зла и от чувства вины. И, - вынужден был он признаться самому себе, - от страхов, которые не покидали его с тех пор, как его партнер умер у него на руках".
     Он откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Так как ему хотелось выпить, просто ужасно хотелось, он решил не двигаться. Он начал представлять себе, как берет бутылку, подносит ее соблазнительное горлышко к губам и горячая жидкость, вливаясь в горло, обжигает внутренности и притупляет мозг. Один глоток, затем два. Какого черта, давай-ка выпей всю бутылку. Жизнь слишком коротка, чтобы жадничать. Давай-ка нагрузись до бровей. Пока весь не пропитаешься.
     Затем, на следующее утро, отвратительное похмелье. Мутит, как собаку и только жаждешь умереть. "Старина Джек" подкатывает вверх, пока ты ползаешь по ванной и прижимаешься к мокрой раковине.
     Чертовски славное время.
     Это была просто одна из воображаемых игр, в которые он играл сам с собой с тех пор, как перестал водить дружбу со славным добрым "Джеком Дэниэлсом".
     Ему хотелось верить, что он сможет проснуться утром, не испытывая желания тянуть руку к бутылке. Это желание исчезнет. Ему хотелось думать, что он сможет вставать по утрам, затем проехаться по городку, оштрафовать пару нарушителей дорожного движения, поучить уму разуму нескольких подростков, заполнить несколько бланков.
     Он вовсе не хотел заниматься расследованием убийства или обезумевшими от бед фермерами. Более же всего на свете он не хотел снова разговаривать с испуганными, полными горя родителями вроде Джеймисонов, которые звонили каждую неделю, как по расписанию.
     - Ты думаешь, что знаешь этот город, но ты его не знаешь.
     Снова у него в голове звучали эти злые слова Сары Хьюитт. Что она такое ему говорила? Что она знала о Паркере?
     Кэму никак не удавалось связаться с прежним шерифом. Паркер год назад переехал из Форта Лодердейл, не оставив нового адреса. Итак, Кэм решил, что добавит еще одно дело к своему обычному распорядку дня - попытку разыскать Паркера. Ему хотелось понять, почему он чувствовал себя обязанным этим заниматься.
     Он снова открыл глаза уже в полной темноте, и она его успокоила. Он поднял бутылку и удовольствовался глотком кофе с сахаром. Зажег сигарету, затем повернул телескоп. Рассматривание звезд всегда приносило ему покой. Он разглядывал Венеру, когда услышал шелест автомобильных шин по дорожке. И он знал, с уверенностью, удивившей его самого, что это была Клер. Больше того, он сознавал, что ждал ее.
     Ей просто необходимо было выбраться из дома. Нет, сказала себе Клер, выскакивая из машины, она безумно хотела уйти из дома. Она знала, что Анжи и Жан-Поль прекрасно проведут без нее час, другой. Собственно говоря, она была уверена, что они только и ждали, когда останутся одни, чтобы поговорить о теориях Жан-Поля. Она не могла об этом думать. Не хотела.
     - Привет, Худышка. - Кэм подошел к краю веранды и перегнулся через перила. - Заходи.
     Клер через ступеньку вбежала на веранду, затем обхватила его руками. Еще прежде, чем он успел среагировать, она крепко прижалась губами к его рту.
     - Ну, - смог он выговорить через какое-то время. - Я тоже рад тебя видеть. - Он начал гладить ее по спине, затем положил руки ей на бедра и стал рассматривать ее в узкой полосе света, струящегося из окна спальни. - Что случилось?
     - Ничего. - Она знала, что на ее лице была бодрая улыбка. Она как будто приклеила ее туда. - Я просто не находила себе места. - Она взъерошила ему волосы и прижалаксь к нему. - Или, может быть, во мне заговорило желание.
     Он мог почувствовать себя польщенным, даже развеселиться от этого, если бы он ей поверил. Он легко поцеловал ее в лоб. - Ты можешь мне все рассказать. Клер.
     Она знала, что он выслушает ее. Что не останется равнодушен. Но она не могла рассказать ему о том ужасном, что она обнаружила на своем заднем крыльце или же о диких подозрениях Жан-Поля, или о книге, которую она взяла из кабинета отца, и спрятала под матрас, как подросток прячет порнографический журнал.
     - Да ничего, правда. Думаю я просто нервничаю - заказы, контракты, большие ожидания. - Отчасти это было правдой, но у нее было ощущение, что он может догадаться о большем, если она не вытеснит это из головы.
     - Так что же ты делаешь? - Она отстранилась от него и пошла по веранде к телескопу.
     - Ничего особенного. - Он шел за ней с бутылкой пепси. - Хочешь пить?
     - Да. - Она взяла бутылку, отпила из нее. - Я надеялась, что ты позвонишь, - сказала она, тотчас же рассердившись на себя. - Забудь, что я тебе это сказала. А что можно тут разглядеть?
     Он положил руку ей на плечо прежде, чем она пристроилась к окуляру телескопа. - А я ведь звонил. У тебя было занято.
     - Вот как. - Она не могла сдержать довольной улыбки. - Анжи звонила в Нью-Йорк. У тебя есть сигарета, Рафферти? Я, кажется, оставила свою сумочку в машине.
     Он вынул одну сигарету. - Мне нравятся твои друзья, - сказал он, зажигая спичку.
     - Они замечательные. Наверное, это было глупо, но я по-настоящему волновалась, как ты с ними встретишься. Я переживала, как будто показываю тебя своим родителям. О, Боже. - Она уселась на ручку его кресла.
     - Не может быть, чтобы я это сказала. Не обращай на меня внимания - представь, что я только что вошла. - Она протяжно выдохнула. - Бог мой, я чувствую себя, как девчонка. Терпеть не могу этого.
     - А мне нравится. - Кэм приподнял ее за подбородок. - Собственно, мне кажется, я без ума от этого. Десять минут назад я сидел здесь и очень жалел самого себя. Сейчас не могу понять, почему.
     Она посмотрела на него. Его глаза казались почти черными при рассеянном свете звезд. На лице блуждала слабая, удовлетворенная улыбка. Влечение было таким сильным, что она с трудом сдержала себя.
     - Рафферти, так что у нас с тобой происходит?
     - А что бы ты хотела?
     - Пожалуй, я еще не решила. Надеялась, что ты это сделал.
     Он-то как раз решил, но ему не хотелось облегчать ей проблему.
     - Почему бы тебе не поразмышлять над этим еще какое-то время?
     Он сел в кресло рядом с ней. - Я направил телескоп на Венеру. Хочешь взглянуть?
     Она пересела в другое кресло и запрокинула голову. - Мне нравится быть рядом с тобой, - сказала она, рассматривая яркую красную звезду, - Я хочу сказать, вот, как сейчас, не обязательно в постели.
     - Хорошее начало.
     - Но с сексом все было здорово.
     Его губы задрожали. - Не могу не согласиться.
     - Я хочу сказать, что хотя с сексом у нас великолепно, я не поэтому... "Люблю тебя, мечтаю о тебе, думаю о тебе", - произнесла она про себя. - Я здесь не поэтому.
     - Окей. - Он взял ее руку, которой она постукивала по креслу, - Так почему ты здесь?
     - Я хотела быть с тобой. - Она продолжала смотреть в телескоп, хотя ничего уже не видела. - Окей?
     - Да. - Он поднес к своим губам ее руку и прикоснулся к ее пальцам таким романтическим поцелуем, что у нее на глазах навернулись слезы.
     - Я не хочу испортить это, Кэм. Я всегда все порчу.
     - У нас с тобой все отлично, Худышка. Просто отлично.
     Они больше часа смотрели на звезды. Уходя, Клер почти забыла о спрятанной ею книжке.
     Лайза Макдональд была вне себя. Она заблудилась в абсолютно незнакомом месте, насколько она могла понять, а ее машина совершенно определенно испустила дух. Надеясь на лучшее, она попробовала еще раз завести мотор. В конце концов, она проехала только сто шестьдесят две тысячи миль. Повернув ключ зажигания, прислушалась к шуму мотора. "Убийственный шум", - подумалось ей. Автомобиль завибрировал, но не сдвинулся с места.
     В сердцах она хлопнула дверью своей "Вольво-72" и подняла капот. Так как ее специальностью был балет, а не автомеханика, она наперед знала, что это пустая трата времени.
     Было почти полнолуние, и ярко сияли звезды. Но их свет лишь отбрасывал тени на длинную темную дорогу. Она слышала только однообразное кваканье лягушек и стрекот сверчков. Капот завизжал, когда она его поднимала, а затем возилась с металлическим стержнем. Чертыхаясь, она обошла машину с той стороны, где было место пассажира, и стала рыться в отделении для перчаток. Ее брат, этот зануда, сущее наказание и самый близкий ее друг, купил ей карманный фонарь и набор инструментов.
     - Всякий, кто водит машину, должен уметь заменить шину и сделать самый простой ремонт, - пробормотала она, передразнивая Роя. - Ну-ка, давай, - добавила она, но увидев, как зажегся ровный луч фонаря, почувствовала облегчение. Рой настоял на покупке мощных батареек.
     Если бы она не собралась к нему в гости, и если бы он не настаивал на том, чтобы она ехала поездом (а в этом случае она просто чувствовала себя обязанной проехать на автомобиле весь путь от Филадельфии, исключительно, чтобы досадить ему), то она бы не попала в такой переплет.
     Поморщившись, она отбросила свои длинные, до талии, светлые волосы за спину и направила луч на мотор. На ее взгляд все было в порядке. Все было черным и в масле. Так почему же, черт побери, машина не трогалась с места?
     Почему, черт возьми, она не отдала машину на техосмотр перед своей поездкой? Потому что ей понадобилась пара новых балетных туфель, а ее бюджет не позволял того и другого. У Лайзы был свой распорядок трат. Даже сейчас, стоя в одиночестве в темноте около заглохшей машины, она бы не поступила по-другому. Она бы снач