нно распахнувшихся, загоревшихся желанием глаз. - Если хочешь, чтобы я остановился, скажи. Я не сделаю ничего против твоей воли.
     Кэм порвал ее блузку, и это почему-то безумно возбудило Анну. А теперь он ждет, что она скажет. И это возбуждало ее еще больше. Она поняла, что была не совсем правдива, когда сказала: "Ничто в наших отношениях не пугает меня". Пугает. И еще как! Пугает то, что происходит с ее сердцем.
     Но она знала, что в физической любви сможет достойно соперничать с ним.
     - Я хочу все. Все!
     У него кровь вскипела в жилах, и все же его прикосновения были легкими, дразнящими. Кэм провел кончиками пальцев по краю белого атласного бюстгальтера, почти не скрывавшего ее грудь.
     - Мисс Спинелли, - с томительной медлительностью произнес он, а его пальцы уже скользнули под атлас к ее затвердевшему соску. - И сколько вы сможете взять?
     Теплые волны поднимались в ее теле. Воздух вокруг загустел.
     - Кажется, мы очень скоро это узнаем. Медленно, не сводя глаз с лица Анны, Кэм прижал ее к стене.
     - Начнем прямо здесь. Приготовься! - прошептал он, и его рука метнулась под ее юбку, сорвала кружевные трусики.
     Анна задохнулась и чуть не рассмеялась. Но его пальцы вонзились в нее, резкое, грубое наслаждение застало ее врасплох. Оргазм потряс Анну, лишая рассудка, не давая дышать. Колени подогнулись, но Кэм не дал ей упасть, еще сильнее прижав к стене.
     - Еще!
     Ему отчаянно хотелось снова увидеть, как она переживает шок, как эти потрясающие глаза становятся безумными, невидящими.
     Анна вцепилась в его плечи, откинув голову. Он заметил, как бешено пульсирует жилка на ее горле, и впился в нее губами. Анна застонала, зашевелилась, судорожно задышала, когда он сорвал и отшвырнул жакет и то, что осталось от блузки.
     Анна была потрясена, беспомощна. Все нервы, все чувства оголились, дрожь сотрясала ее, сердце бешено стучало. Она попыталась произнести его имя, но задохнулась, когда он резко развернул ее. Теперь ее влажные ладони вжимались в стену.
     Кэм рванул пуговицу на поясе юбки, и Анна содрогнулась, когда ткань соскользнула с бедер и упала к ногам. Его ладони ласкали ее грудь, скользили по коже и атласу лифчика. Затем он сорвал лифчик, и она вздрогнула от упоения, услышав треск рвущегося тонкого атласа.
     Его зубы впились в ее плечо, а его руки... О, его руки были везде, доводя ее до безумия! Мозолистые ладони, ловкие пальцы. Прикосновения, скольжение...
     Анна задышала медленнее. Наслаждение стало густым и темным, как ночь. Она чувствовала, как соскальзывает в какой-то эротический мир, в котором нет ничего, кроме ощущений - быстро меняющихся, оглушительных. И греховных.
     Стена была гладкой и прохладной, но ее ладони горели. И этот контраст был невыразимо возбуждающим.
     Когда Кэм снова повернул ее лицом к себе, солнечный свет ослепил ее. Он еще был полностью одет, а она - обнажена. И это тоже показалось ей невероятно эротическим. Она не смогла вымолвить ни слова, когда он медленно поднял ее руки и сжал запястья в замок.
     Следя за ее лицом, он свободной рукой грубо выдернул шпильки, и волосы Анны разметались по плечам.
     - Я хочу большего, - Кэм едва мог говорить, - скажи мне, что и ты хочешь большего.
     - Да, я хочу большего.
     Кэм прижался к ней всем телом. От прикосновения мягкой рубашки и грубых джинсов к влажной коже, от его поцелуя у нее закружилась голова.
     Он целовал ее дрожащее тело. Ему хотелось попробовать ее всю: мед ее рта, влажный шелк груди, живота, бедер... Наконец на него обрушился жаркий поток непередаваемых вкусов, когда его язык скользнул между бедрами Анны.
     Ее пальцы погрузились в его волосы, она прижала к себе его голову, ощущая приближение нового оргазма. Ее крик, почти вопль, был последней каплей, лишившей его самообладания. Сейчас! Немедленно!
     Кэм быстро скинул одежду и снова прижался к ней.
     - Я хочу тебя, - выдохнул он. - Смотри на меня!
     Он вонзился в нее, и их слившиеся стоны наполнили комнату.
     Потом Кэм отнес ее в постель и сам лег рядом. Анна свернулась калачиком, прижалась к нему, как ребенок, и этот жест показался ему удивительно милым. Он смотрел на нее, спящую, тридцать минут, час... Он не мог не касаться ее и потому легонько гладил по волосам, плечам, осторожно дотрагивался до ссадины на лице.
     И все это время его не покидало смутное беспокойство. Кэм давно знал, что испытывает к Анне какое-то сильное чувство. Но что именно? Он пытался понять - и не мог. Никогда раньше он не испытывал желания остаться с женщиной после секса. Никогда не испытывал потребности смотреть на спящую женщину или касаться ее просто так, а не ради возбуждения.
     Анна зашевелилась, вздохнула, ее веки затрепетали, затуманенные глаза раскрылись и остановились на нем. Когда она улыбнулась, ему показалось, что сердце перевернулось в груди.
     - Привет. Я заснула?
     Кэм мучительно пытался придумать что-то уместное, веселое, легкомысленное, но смог произнести только ее имя.
     - Анна! - и нежно, ласково, с любовью коснулся губами ее губ.
     Когда Кэм оторвался от нее, ее глаза уже не были сонными, но он не смог понять их выражение. Она медленно вдохнула, выдохнула, вздохнула еще раз.
     - Что это было?
     - Понятия не имею, - он осторожно отстранился от нее. - Думаю, пора заказать пиццу.
     Облегчение и разочарование боролись в ней, но она приложила все силы, чтобы помочь облегчению.
     - Хорошая мысль. Номер у кухонного телефона. Позвони сам, пожалуйста. А я быстренько приму душ и надену что-нибудь.
     - Хорошо, - Кэм машинально погладил ее бедро. - Какую пиццу ты любишь?
     - Какую угодно.
     Она обрадовалась, что он выскользнул из кровати первым: ей нужна была еще одна минута, чтобы немного прийти в себя.
     - Я налью вина?
     - Замечательно.
     Оставшись одна, Анна упала лицом в подушку: разочарование все-таки победило. С чего вдруг она решила, что в любой момент сможет отступить? Она же по уши влюблена в него!
     "Ладно, это моя проблема, - сказала себе Анна и села в постели, прижав ладонь к предательскому сердцу. - И мой маленький секрет..."
     Стоя под душем, Анна как следует поговорила сама с собой. Пусть она влюблена в него. Чем это плохо? Люди всю жизнь влюбляются и перестают любить, а умные и уравновешенные еще и наслаждаются этим процессом.
     Следовательно, нужно быть умной и уравновешенной.
     Одевшись и слегка подкрасившись, Анна почувствовала себя увереннее. Безусловно, она не собирается жить с Кэмом долго и счастливо, как в сказке. Она не ищет Белого рыцаря или Прекрасного принца. Она давным-давно выросла из сказок, а вся ее наивность испарилась при столкновении с реальностью жизни на обочине пустынной дороги. Ей было тогда двенадцать лет.
     Она научилась быть счастливой, потому что слишком много лет после изнасилования казалось, что она не в состоянии приносить себе и близким ничего, кроме несчастья.
     Она пережила самое худшее, так неужели не справится с собственным растревоженным сердцем?
     Но, как бы Анна ни уговаривала себя, раньше она никогда не влюблялась. Обходила любовь стороной, мчалась мимо, проскальзывала под ней, но ни разу не бросалась в любовь очертя голову. Ну что же, это может оказаться чудесным приключением... и наверняка поучительным опытом.
     В конце концов, любой женщине, нашедшей такого любовника, как Кэмерон Куин, есть за что благодарить Бога!
     Поэтому, войдя в гостиную, Анна улыбалась. Кэм маленькими глотками пил вино, уставясь на обложку ее последнего модного журнала. Играла музыка. Эрик Клэптон о чем-то молил Лайлу.
     Анна тихонько подошла к Кэму сзади и чмокнула его в шею. Он испуганно дернулся, чего она совсем не ожидала.
     "Самые настоящие угрызения совести - вот что я чувствую", - с отвращением подумал Кэм. Дело в том, что слегка обиженное лицо на обложке журнала принадлежало некой длинноногой французской модели по имени Мартина... Он чуть не опрокинул вино и с трудом сохранил невозмутимый вид.
     - Я не хотела пугать тебя, - Анна удивленно приподняла брови, глядя на журнал в его руках. - Увлекся летними модами?
     - Просто убивал время. Пиццу сейчас привезут.
     Кэм хотел отложить журнал, засунуть его куда-нибудь подальше под диванные подушки, но Анна выдернула журнал из его руки.
     - А знаешь, раньше я ее ненавидела. У него пересохло в горле.
     - Что?!
     - Ну не саму Мартину Великолепную, а таких моделей, как она. Тонких, белокурых, совершенных... Я всегда была слишком круглой и слишком черной. Вот это... - Анна дернула себя за мокрые кудри, - сводило меня с ума, когда я была подростком. Я делала все возможное и невозможное, чтобы выпрямить их.
     - А мне нравятся твои волосы. - "Скорее бы она перевернула этот чертов журнал Мартиной вниз!" - думал Кэм. - Ты гораздо красивее, чем она. Даже сравнивать нечего.
     Анна ласково улыбнулась.
     - Ты очень мил.
     - Но я действительно так думаю. Кэм решил не уточнять, что видел их обеих голыми и потому прекрасно знает, о чем говорит.
     - Ты напрасно мне льстишь, я уже успокоилась и давно не думаю об этом. Но когда-то ужасно хотела стать тонкой и белокурой. И чтобы бедер совсем не было...
     - Ты - настоящая, - Кэм схватил журнал и швырнул его через плечо, - а она - нет.
     - Можно и так сформулировать, - не в пример Кэму, Анна явно наслаждалась разговором, - однако мне кажется, что таким парням, как ты, гоняющим по всему свету, должны нравиться топ-модели... Они так хорошо смотрятся на мужской руке.
     Роскошные синие глаза Мартины, казалось, уставились прямо на Кэма. Этот взгляд вызвал воспоминания о расцарапанной щеке и разъяренной женщине. Кэм настороженно взглянул на Анну. Ему совершенно не хотелось повторять тот опыт.
     - Я почти не знал ее.
     - Кого?
     Господи, он чуть не проговорился!
     - Всех их. А вот и пицца! - с облегчением воскликнул Кэм, услышав звонок в дверь. - Твое вино на столе, Я принесу еду.
     - Прекрасно.
     Совершенно не понимая, с чего вдруг Кэм так разнервничался, Анна отправилась на кухню за своим вином. Пока Кэм расплачивался с посыльным, она вышла с бокалом на крошечный балкончик.
     - Чудесный вечер. Давай поужинаем здесь. На балконе стояли два стула и складной столик. Розовые и белые герани весело свисали из глиняных горшков.
     - Если мне удастся накопить на дом, я хотела бы иметь веранду. Большую! Как у тебя. - Анна принесла тарелки и салфетки. - И сад... Когда-нибудь я обязательно научусь выращивать цветы.
     - Дом, сад, веранды... - Свежий воздух слегка успокоил Кэма. - А я всегда считал тебя городской девушкой.
     - Так и есть. Но я не люблю окраины и многоквартирные дома. Мне здесь не хватает уединения, уюта. - Анна положила большой кусок пиццы на свою тарелку. - Хочется купить домик где-нибудь за городом. Но, боюсь, это случится не скоро. Я все время выбиваюсь из бюджета.
     - Ты? - Кэм положил себе пиццу. - Никогда бы не подумал! Мисс Спинелли кажется такой практичной...
     - Она старается. Мои дедушка с бабушкой всегда были очень бережливыми, им приходилось экономить. Они и меня учили считать деньги, но ничего не вышло. - Анна откусила кусок, восхищенно вздохнула и продолжала говорить с набитым ртом:
     - По большей части, я смотрю, как деньги текут у меня сквозь пальцы.
     - И какие же у тебя слабости? Анна вздохнула:
     - Главная - одежда.
     Кэм смущенно оглянулся на кучку ее разорванной одежды, оставшейся на полу в гостиной.
     - Думаю, я должен тебе блузку... и юбку, не говоря уже у нижнем белье. Анна рассмеялась.
     - Я тоже так думаю. - Она потянулась, чувствуя себя очень удобно в бледно-голубых легинсах и огромной белой футболке. - День был таким отвратительным! Я рада, что ты появился и изменил его.
     - Слушай, а давай сейчас поедем к нам!
     - Что?!
     Кэм сам удивился. Он ни о чем подобном не думал, и вдруг слова сорвались с его языка. Очевидно, эта мысль была где-то очень близко.
     - Ты могла бы провести у нас этот уик-энд...
     Анна поднесла пиццу к губам, осторожно откусила.
     - Я не думаю, что это было бы разумно. В твоем доме живет впечатлительный маленький мальчик.
     - Он прекрасно понимает, что происходит... - начал Кэм, но перехватил ее взгляд - взгляд мисс Спинелли. - Ладно. Я буду спать на диване внизу. Можешь запереть дверь спальни.
     Уголки ее губ дернулись.
     - А где ты хранишь ключ?
     - - В этот уик-энд он будет у меня в кармане. Но спальня - твоя, - добавил Кэм, когда она рассмеялась. - Пообщаешься с ребенком - это будет очень полезно в профессиональном отношении. А кроме того, я хочу прокатить тебя по заливу под парусом.
     - Я, пожалуй, могла бы приехать в субботу.
     - Приезжай в пятницу вечером! - Кэм взял ее руку, поднес к своим губам. - И останешься до воскресенья.
     - Я подумаю, - прошептала Анна, высвобождая руку. Романтические жесты всегда выводили ее из равновесия. - А тебе не кажется, что, приглашая гостью в дом, ты должен переговорить с братьями? Может, они не захотят, чтобы в выходные у них под ногами болталась какая-то женщина.
     - Они обожают женщин! Особенно умеющих готовить еду.
     - А, так ты приглашаешь меня стряпать!
     - Ну, может, маленькую кастрюльку спагетти. Или немного лазаньи...
     Анна улыбнулась и положила себе еще один ломоть пиццы.
     - Я подумаю, - повторила она. - Теперь расскажи мне о Сете.
     - Сегодня он завел пару приятелей.
     - Правда? Чудесно.
     Ее глаза зажглись таким удовольствием и интересом, что Кэм не удержался.
     - Да, а я загнал их всех на крышу и ловил, когда они падали. Надо же практиковаться.
     Анна раскрыла было рот, снова закрыла и нахмурилась.
     - Не смешно, Куин.
     - Понял. Это мальчик из класса Сета и его младший брат. Я купил их рабский труд за пять баксов. А потом они напросились на обед, так что я оставил их с Этаном.
     Анна закатила глаза.
     - Ты оставил Этана одного с тремя маленькими мальчиками?!
     - Этан справится. Я же справлялся целых два часа! - и Кэм вспомнил, что это было не так уж страшно. - Он всего-то должен накормить их и проследить, чтобы они не убили друг друга. Мать заберет их в половине восьмого. Кстати, это Сэнди Маклин... то есть теперь Сэнди Миллер. Я когда-то ходил с ней в школу. - Кэм озадаченно покачал головой. - Двое детей и микроавтобус! Никогда бы не подумал такого о Сэнди.
     - Люди меняются, - тихо сказала Анна, удивляясь, как сильно вдруг позавидовала Сэнди Миллер с ее микроавтобусом. - Или они и не были такими, какими мы их себе представляли.
     - Возможно. Во всяком случае, ее парни - настоящие сорванцы.
     Кэм сказал это с таким добрым юмором, что Анна снова улыбнулась.
     - Теперь я понимаю, почему ты оказался в моем кабинете. Ты просто-напросто сбежал из сумасшедшего дома.
     - Да, но главным образом я хотел сорвать с тебя одежду. И я сделал все, что хотел!
     "И чертовски счастлив", - думал он, сидя рядом с Анной, прихлебывая вино и наблюдая за закатом.

16

     Этана никогда не было способностей к рисованию. Для собственных шлюпов он делал весьма приблизительные наброски, грубость которых компенсировал детальными измерениями. Первая лодка, построенная им на продажу, была, в общем, базовой моделью с всего несколькими усовершенствованиями. Он легко мог мысленно представить себе и интерьер, и внешний вид, однако соорудил тогда платформу для плаза <Плаз - помещение на судостроительном заводе с гладким полом или возвышением, обычно покрытым черной краской, где вычерчиваются в натуральную величину внешние очертания судна, три основных его сечения и отдельные части. (Прим. ред.)> и быстро понял, что так работать легче и надежнее.
     Конечно, солидный бизнес нельзя начинать без кучи документов, которые Филип заставил его подписать. Но необходимо и нечто более основательное, более профессиональное. Только в этом случае они смогут завоевать серьезную репутацию и удержаться на плаву.
     Этан много вечеров потел над чертежами и, развернув наконец на кухонном столе результаты своих трудов, испытал удовлетворение и гордость.
     - Вот что я задумал, - сказал он, придерживая углы чертежа.
     Глотнув пива из только что открытой бутылки, Кэм взглянул на лист из-за плеча Этана и хмыкнул.
     - И ты воображаешь, что это яхта! Обиженный, но, в общем-то, не удивленный подобным комментарием. Этан нахмурился.
     - Попробуй нарисовать получше, Рембрандт! Кэм пожал плечами и сел. После более пристального и объективного изучения он признал, что лучше нарисовать не смог бы. Но от его признания произведение Этана, в которое тот явно вложил много стараний и терпения, не стало более похожим на яхту.
     - Думаю, это не имеет большого значения, так как мы не собираемся показывать твои художества клиенту. Ладно, давай поговорим серьезно. Я вижу, ты задумал полированный корпус со швами внахлестку?
     - Это, конечно, дорого, но имеет свои преимущества. У клиента будет крепкая быстрая яхта.
     - Я плавал на таких, - тихо сказал Кэм. - У тебя получится хорошая лодка, Этан.
     - У нас получится хорошая лодка.
     Кэм криво усмехнулся.
     - Да.
     - Дело в том, что такой проект требует умения и точности. Любой профессионал поймет это. Наш клиент - любитель, знает только основы, зато у него есть деньги, и он общается с настоящими знатоками.
     - И мы используем его, чтобы завоевать репутацию? Хорошая мысль, - согласился Кэм, склонившись над чертежами. - Остается только построить эту красотку. Как ты думаешь, нам стоит сооружать плаз?
     - Разумеется, если мы собираемся взяться за дело всерьез.
     - Мы могли бы начать сегодня вечером.
     - Да, чего ждать? - Кэм оглянулся на Сета, который тоже явился на кухню покопаться в холодильнике. - Но, мне кажется, лучше бы найти кого-то, кто действительно умеет рисовать, - небрежно добавил он, притворяясь, что не замечает интереса, вспыхнувшего в глазах мальчика.
     - Раз у нас есть чертежи, это не так уж важно, - насупился Этан.
     - Просто полезно было бы показать клиенту что-то эффектное. Филип назвал бы это рекламой.
     - Мне плевать, как назвал бы это Филипп. - Этан упрямо сдвинул брови - верный признак того, что он не собирается сдаваться. - Этому клиенту понравилась моя первая лодка, и он не станет критиковать какой-то рисунок. Ему нужна яхта, черт побери, а не картина на стену!
     - Я просто думал... - Кэм помолчал, пока явно раздраженный Этан доставал из холодильника пиво для себя. - Я часто видел, как люди болтаются по верфям. Им нравится смотреть, как строят корабли... Особенно тем, кто ни черта не понимает, но уверен, что понимает.
     - Ну и что? - Этан сорвал пробку и хлебнул пива. - Пусть смотрят, как мы сбиваем доски. Мне все равно.
     - Было бы здорово развесить на стенах рисунки лодок, которые мы построили. Так можно находить новых клиентов.
     - Мы еще ничего не построили.
     - А твой шлюп? - напомнил Кэм. - Прекрасное рыболовное судно. А лодка, которую ты уже построил для нашего первого клиента? Можно повесить еще несколько рисунков в качестве образцов. Например, несколько лет назад я ходил по Майну на отличной двухмачтовой шхуне. И в Бристоле у меня был шикарный ялик...
     Этан задумался, снова отхлебнул пива.
     - Может, это и было бы красиво, но я против того, чтобы тратить деньги на художника. Нам и так предстоят большие расходы.
     - Я просто помечтал! - Кэм обернулся на Сета, который застыл перед распахнутой дверцей холодильника. - Ждешь меню, парень?
     Сет вздрогнул и схватил первое, что подвернулось ему под руку. Он вовсе не собирался перекусывать черничным, йогуртом - "здоровой пищей" Филипа, которую считал дерьмом, - но слишком смутился, чтобы поставить стаканчик на место.
     - У меня дела, - пробормотал он и, схватив ложку, вылетел из кухни.
     - Ставлю десять баксов за то, что он скормит йогурт собакам! - весело сказал Кэм, прикидывая, сколько времени понадобится Сету, чтобы начать рисовать лодки.
     Ром