все время у меня перед глазами.
   Стоит мне закрыть их или расслабиться - не то что на минуту, на  долю
секунды! - как обязательно появляется она.
   - Расскажи.
   Ева встала, взяла свой бокал и  вернулась  на  диван.  Жадный  глоток
смочил пересохшее горло и немного  успокоил  нервы.  Она  предостерегала
себя, что усталость изматывает и делает уязвимой, но не  рассказать  уже
не могла.
   - Вызов поступил, когда я была в полуквартале от того  места.  Я  как
раз только что расправилась с очередным делом, а диспетчер  обращался  к
ближайшей машине. Бытовое насилие - это  всегда  страшная  возня,  но  я
оказалась совсем рядом.
   Я приняла вызов. Меня встретили соседи - они  выскочили  на  улицу  и
говорили все одновременно...
   Она снова переживала ту кошмарную сцену в мельчайших подробностях.
   - А потом появилась женщина в ночной рубашке, вся в слезах.  На  лице
следы побоев,  на  руке  рана...  Соседка  пыталась  ее  перевязать,  но
кровотечение было такое сильное, что я велела вызвать "Скорую".  Женщина
твердила: "Она у него! Он схватил мою малышку!.."
   Ева сделала еще один глоток.
   - Женщина схватила  меня  за  руку,  пачкая  своей  кровью,  кричала,
рыдала,  требовала,  чтобы  я  его  остановила,  спасла  ее   ребенка...
Наверное, мне  следовало  вызвать  подмогу,  но  время  было  дорого.  Я
побежала вверх по лестнице. С третьего этажа, где он заперся, доносились
его вопли. Он был  совершенно  безумен!  Мне  показалось,  что  я  слышу
детский крик - но, возможно, это была галлюцинация.
   Перед дверью я вела себя как  полагается.  Соседи  сказали,  как  его
зовут, и я обращалась по имени к нему и к ребенку. Когда обращаешься  по
имени, получается более задушевно, человек может опомниться... Я назвала
себя и предупредила, что сейчас войду, но он  знай  себе  бесновался.  Я
слышала звон и треск, а голоса ребенка больше  не  слышала...  Наверное,
уже тогда я все поняла! Уже взламывая дверь, я знала, что  он  искромсал
ее кухонным ножом!
   Ева трясущимися руками поднесла к губам бокал.
   - Я увидела море крови. Такой маленький ребенок - и столько крови: на
полу, на стене, на нем самом... Кровь еще стекала с  его  ножа.  Девочка
лежала лицом ко мне: личико маленькое, глаза голубые,  огромные.  Как  у
куклы.
   Она помолчала, поставила бокал.
   - Он был совершенно вне себя, и мое появление его  не  отрезвило.  Он
наступал на меня - весь в крови, с окровавленным ножом. Я взглянула  ему
в глаза и прикончила его.
   - А уже на следующий день ты занялась расследованием нового убийства,
- спокойно заключил Рорк.
   - Тестирование просто отложено. Я пройду его через два-три дня. - Она
повела плечами. - Психиатры подумают, что меня терзает сам факт,  что  я
его убила. Я смогу им внушить эту мысль. Но дело не  в  этом.  Я  должна
была его убить. Меня не это изводит. - Глядя Рорку прямо  в  глаза,  Ева
поняла, что сможет сказать ему то, в чем не осмеливалась сознаться  даже
себе самой. - Мне хотелось его прикончить!  Больше  того,  я  испытывала
потребность сделать это! Глядя, как он испускает дух, я думала:  "Он  не
сможет больше убивать детей". Я была рада, что именно я  положила  этому
конец.
   - И ты считаешь, что это дурно?
   - Я знаю, что это недопустимо. Когда полицейский начинает  испытывать
удовольствие от смерти - любой смерти, даже если речь  идет  о  серийном
убийце-маньяке, - значит, он переступил запретную черту.
   Рорк наклонился к ней. Их лица почти соприкоснулись.
   - Как звали девочку?
   - Мэнди. - Она опять задохнулась, но вовремя взяла себя в руки. -  Ей
было три года.
   - Ты бы так же не находила себе места, даже если бы прикончила его до
того, как он ее зарезал?
   Ева открыла и снова закрыла рот, немного помолчала.
   - Наверное, я этого так и не узнаю.
   - Правильно. - Он накрыл ладонью ее  руку.  -  Знаешь,  я  всю  жизнь
недолюбливал полицию - по разным причинам. Очень  странно,  что  теперь,
при столь нестандартных  обстоятельствах,  я  встретил  полицейского,  к
которому испытываю не только уважение, но даже влечение.
   Ева подняла глаза, хмурясь, но не выдергивая руку.
   - Необычный комплимент...
   - Наши отношения тоже не назовешь обычными. А сейчас  тебе  необходим
сон. - Он встал и покосился на еду, к которой она почти не притронулась.
- Когда проснется аппетит, ты сможешь все это разогреть.
   - Спасибо. Только в следующий раз подожди, пока я  вернусь  домой,  а
потом входи. Буду тебе очень благодарна.
   - Уже прогресс: ты сама говоришь о следующем разе! -  Чуть  улыбаясь,
он снова взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. - Ну,  до  следующего
раза.
   Глядя  ему  вслед,  Ева  сама  не  могла  понять,   что   испытывает:
недовольство, испуг, смущение? Она потерла костяшки пальцев о  джинсы  и
поплелась в спальню. Раздевшись, она бросила одежду на  пол,  залезла  в
постель, закрыла глаза и приказала себе: "Спи!"
   Засыпая, Ева вспомнила, что Рорк так и не ответил, кому звонил и  что
сумел выяснить.

Глава 8

   Заперевшись в кабинете  с  Фини,  Ева  поставила  кассету  с  записью
убийства  Лолы  Старр.  При  хлопке  пистолета  с  глушителем   она   не
вздрогнула: ее организм уже не протестовал при мысли о пуле, вонзающейся
в живое тело.
   В кадре надолго застыла надпись: "Вторая из шести". Конец фильма.  Не
говоря ни слова, Ева поставила запись первого убийства, и  они  еще  раз
просмотрели сцену гибели Шерон Дебласс.
   - Ну, что скажешь? - спросила Ева.
   - Запись сделана микрокамерой "Трайдент", в продаже  только  полгода,
очень дорогая. Правда, на Рождество были большие скидки. Думаю, во время
традиционной распродажи только на Манхэттене было продано  тысяч  десять
экземпляров.
   Конечно, менее дорогие модели расходятся в еще  больших  количествах,
но и при таком сбыте найти  купившего  конкретный  экземпляр  все  равно
нереально.
   Фини посмотрел на Еву глазами понурого верблюда.
   - Догадайся, кому принадлежит фирма "Трайдент"!
   - "Рорк индастриз"?
   - Прими мои поздравления. Можно ручаться, что владелец фирмы имеет  в
своем распоряжении камеру нашумевшей модели.
   - Не  исключено,  но...  -  Ева  сделала  соответствующую  пометку  и
поморщилась при воспоминании о губах Рорка, прикоснувшихся к ее пальцам.
- Убийца пользуется дорогим аппаратом собственного изготовления? Что это
- высокомерие или глупость?
   - На глупца он как-то не похож.
   - Вот именно! А что насчет оружия?
   - Тоже ничего обнадеживающего.  В  частных  коллекциях  насчитывается
пара сотен экземпляров. - Фини положил в рот орешек кешью. - Это  только
зарегистрированные... - добавил он  с  кислой  улыбкой.  -  А  глушитель
регистрации не подлежит, потому что убийца сам его сделал.
   Он откинулся в кресле.
   - Что касается первой записи, я с ней уже повозился  и  заметил  пару
теней.  Уверен,  что  он  записывал  не  только  убийство.   Но   толком
рассмотреть ничего не удалось. Тот, кто монтировал  запись,  знает,  как
это делается, и, кроме  того,  имеет  доступ  к  хорошему  оборудованию.
Кстати, я захватил и просмотрел записи системы охраны в доме Лолы Старр.
Недостает двадцати минут, начиная с трех десяти позапрошлой ночью.
   - Мерзавец, он и тут постарался! - прошипела Ева. - Удивительно,  что
в таком месте вообще есть система охраны... Между прочим, и в первый,  и
во второй раз его никто не заметил. Как он этого добился?
   - Может, он им примелькался?
   - Как регулярный клиент Шерон? Скажи на  милость,  зачем  регулярному
клиенту такой дорогой проститутки  делать  своей  второй  жертвой  такую
зеленую, необстрелянную потаскушку, как Лола Старр?
   Фини пожевал губами:
   - Из любви к разнообразию?
   Ева покачала головой:
   - А может,  в  первый  раз  ему  так  понравилось,  что  он  перестал
привередничать? Впереди еще четыре жертвы,  Фини!  Он  с  самого  начала
представился нам как серийный убийца. Скорее всего  ни  Шерон,  ни  Лола
сами по себе не были ему важны.
   Две из шести - не более того. - Ева перевела дух: она не  находила  в
происходящем никакой логики. - Зачем же он туда вернулся? - пробормотала
она себе под нос. - Что искал?
   - Может быть, на это ответят эксперты?
   - Может быть. - Она взяла со стола лист бумаги. - Проработаю еще  раз
список клиентов Шерон, а потом возьмусь за клиентов Лолы.
   Фини откашлялся и вынул из пакетика очередной орех.
   - Лучше бы тебе, Даллас, сказал об этом кто-то другой, но... В общем,
сенатор требует отчета.
   - Мне нечего ему сказать!
   - Днем сообщишь ему это сама. В Вашингтоне.
   Ева остановилась перед самой дверью.
   - Дьявол!
   - Я узнал об этом от шефа. Вылетаем в два часа дня.  -  Фини  заранее
беспокоился, как отнесется к полету его желудок. - Ненавижу политику!

***

   Ева все еще скрипела зубами после беседы с Уитни, когда перед зданием
Сената в Вашингтоне им преградили  путь  охранники  Дебласса.  Предъявив
документы, они расстались с оружием.
   - Наверное, боятся, что мы укокошим их босса прямо на рабочем  месте,
- проворчал Фини, шагая по красно-бело-синему ковру.
   - Я сейчас не отказалась бы кого-нибудь укокошить!
   Косясь на охранников в ладных костюмах  и  надраенных  ботинках,  Ева
остановилась у двери в кабинет сенатора, дожидаясь, пока еще одна камера
удостоверится, что они не замышляют теракта.
   - По-моему, Вашингтон никак не избавится от паранойи после  последней
серии террористических вылазок. -  Фини  показал  камере  зубы.  -  Пара
десятков сенаторов повредились рассудком и теперь никому не дают житья!
   В этот момент дверь открылась, и Рокмен, щеголь  в  костюме  в  узкую
полоску, встретил их на пороге.
   - В политике хорошая память - большое преимущество, капитан  Фини,  -
заметил  он.  -  Лейтенант  Даллас!  Рад  вас  видеть.  Мы  ценим   вашу
расторопность.
   - Не знала, что сенатор и мой начальник  находятся  в  таких  близких
отношениях, - сказала Ева, шагнув вперед. - И что оба с такой  легкостью
транжирят деньги налогоплательщиков.
   - Видимо, они оба считают правосудие бесценным.
   Рокмен проводил их к сверкающему столу  из  вишневого  дерева,  тоже,
вероятно, бесценному, за которым восседал Дебласс. Судя  по  всему,  его
очень устраивало изменение температуры в  стране  -  Ева,  например,  не
одобряла наступившее похолодание, - а также отмена закона о двух сроках.
По новому законодательству политик мог  сохранять  за  собой  пост  хоть
пожизненно, если ему удавалось принудить избирателей за него голосовать.
   Дебласс чувствовал себя здесь совсем как дома. В его обшитом панелями
кабинете было тихо, как в церкви. Стол играл  роль  алтаря,  стулья  для
посетителей выполняли функции скамей для богобоязненной паствы.
   - Садитесь! - пролаял Дебласс, сложив на столе огромные  руки.  -  По
последним сведениям, за неделю вы ни на йоту не  приблизились  к  поимке
монстра, угробившего мою внучку! - Глаза сенатора  сверлили  полицейских
из-под темных бровей. - Трудно понять, почему так  получается,  учитывая
возможности нью-йоркской полиции.
   - Сенатор... - Ева вспомнила скупые наставления Уитни: соблюдать такт
и уважение, говорить только то, о чем он  знает  и  так.  -  Мы  активно
используем эти возможности для ведения следствия и  сбора  улик.  Убийца
вашей внучки еще не арестован, однако делается все необходимое для того,
чтобы поймать его и наказать. Ее дело -  главная  моя  забота.  Даю  вам
слово, что таковым оно останется до тех  пор,  пока  убийство  не  будет
раскрыто.
   Сенатор с интересом выслушал ее маленькую речь, потом налег грудью на
стол.
   - Мой опыт запудривания людям мозгов в два раза больше, чем вам  лет,
лейтенант. Меня вы не проведете. Признайтесь,  что  приехали  с  пустыми
руками!
   Ева сразу забыла о такте и уважительности.
   - Мы ведем  сложное  и  деликатное  расследование,  сенатор  Дебласс.
Сложность  вытекает  из  характера  преступления,  деликатность  вызвана
родословной потерпевшей. Руководство  сочло  необходимым  поручить  дело
мне. Вы  вправе  этому  воспротивиться.  Но,  отрывая  меня  от  работы,
заставляя лететь сюда и оправдываться, вы напрасно  тратите  время.  Мое
время! - Она встала. - У меня нет для вас новостей.
   Фини, представив, как болтается с ней на пару в петле, тоже поднялся,
всем своим видом олицетворяя бесконечную почтительность.
   - Уверен, вы понимаете,  сенатор:  ввиду  деликатности  расследования
такого  рода  дела  движутся   медленно.   От   вас   трудно   требовать
объективности: ведь речь идет о гибели вашей  внучки.  Однако  у  нас  с
лейтенантом Даллас нет выбора: мы обязаны быть объективными.
   Дебласс нетерпеливо махнул рукой, принуждая обоих сесть.
   - Конечно, я не могу относиться к этому  беспристрастно:  Шерон  была
важной частью моей жизни. Кем бы  она  ни  стала  и  как  бы  я  ни  был
разочарован ее выбором, она мне родная. - Он тяжело перевел дух. - Я  не
могу и не стану довольствоваться такой скудной информацией!
   - Больше ничего не могу вам сообщить, - повторила Ева.
   - А проститутка, убитая два дня назад? - Он  вопросительно  посмотрел
на Рокмена.
   - Лола Старр, - подсказал тот.
   - Полагаю, ваши источники информации о Лоле Старр столь  же  надежны,
как наши. - Ева предпочла обращаться к Рокмену. - Да,  мы  считаем,  что
между двумя убийствами существует связь.
   - Моя внучка пошла в жизни неверным путем, - вмешался Дебласс.  -  Но
она не якшалась с отребьем вроде Лолы Старр!
   "Значит, у проституток тоже есть классовые разграничения? - утомленно
подумала Ева. - Вот еще новости!"
   - Мы пока не выяснили, были ли они знакомы. Что  почти  несомненно  -
обе знали одного человека. Того, кто их убил. Оба убийства совершены  по
одинаковой схеме. Пользуясь этой схемой, мы найдем убийцу. Надеюсь,  это
произойдет раньше, чем он убьет снова...
   - Вы считаете, что он продолжит убивать? - поинтересовался Рокмен.
   - Уверена.
   - Убийца использовал оружие одного типа? - спросил Дебласс.
   - Оружие - часть применяемой преступником схемы, - уклончиво ответила
Ева.  -  Между  двумя  убийствами  существует  несомненное  сходство  по
большому числу признаков. У нас нет сомнений, что их совершил один и тот
же человек.
   Немного успокоившись, Ева снова встала.
   - Сенатор, я не была знакома с вашей внучкой и не имею  в  этом  деле
личного интереса, но любое убийство расцениваю как личное оскорбление. Я
не дам ему спуску. Это все, что я могу вам сказать.
   Он внимательно на нее  посмотрел  и,  очевидно,  увидел  больше,  чем
рассчитывал.
   - Хорошо, лейтенант. Спасибо, что приехали.
   Ева и Фини двинулись к двери. Проходя мимо зеркала, Ева заметила, как
Дебласс сделал знак Рокмену, а тот кивнул. Выйдя, она сказала:
   - Этот сукин сын будет за нами следить.
   - Кто?
   - Цепной пес Дебласса. Он будет следовать за нами по пятам.
   - С какой радости?
   - Чтобы знать, чем мы занимаемся,  куда  направляемся!  Зачем  вообще
существует слежка?
   Ничего, мы  оторвемся  от  него  в  аэропорту.  -  Она  взмахом  руки
остановила такси. - Гляди в оба, чтобы знать, последует ли он  за  тобой
до Нью-Йорка.
   - За мной? А ты куда?
   - Пока сама не знаю.

***

   Маневр  был  прост.  Западное  крыло  аэропорта  всегда  было  забито
пассажирами. Ситуация дополнительно усугублялась в часы пик,  когда  все
пассажиры, отправляющиеся на север,  выстраивались  в  одну  бесконечную
очередь.
   Ева мгновенно смешалась с толпой, встала на транспортер,  перевозящий
пассажиров в южное крыло, и нырнула в подземку. Ей повезло: орды  людей,
рвущиеся в пригороды, ехали навстречу.
   Удобно   устроившись   в   вагоне,   она   отправилась   на   вокзал,
предварительно отыскав в записной книжке адрес Элизабет Барристер.
   Пока все шло неплохо. Если ей повезет и дальше, то она поспеет  домой
к ужину.
   В зале  ожидания  был  включен  телевизор.  Обычно  она  пренебрегала
программами  новостей,  но  появление  на  экране  знакомой   физиономии
заставило ее замереть.
   Рорк! Нигде от него нет спасения! Стиснув  зубы,  Ева  уставилась  на
экран.
   - В этом многомиллиардном транснациональном проекте объединятся "Рорк
индастриз", "Токаямо" и Европа! - восторгался диктор. - Проект  появился
три года назад, и  вот  теперь  наконец  начинается  сооружение  курорта
"Олимпус", о котором в свое время так много спорили.
   Курорт "Олимпус"... Ева напрягла память.
   Высококлассный и сверхдорогой рай для богачей, предназначенный для их
увеселения и удовлетворения любых прихотей.
   Она фыркнула. Как это на него похоже -  тратить  время  и  деньги  на
подобные безделушки!
   Впрочем, эти безделушки могли принести заоблачную прибыль.
   - Мистер Рорк! Один вопрос, сэр!
   Рорк, поднимавшийся по широким  мраморным  ступеням,  остановился  и,
обернувшись к репортеру, по обыкновению приподнял бровь.
   - Не могли бы вы объяснить, зачем тратите столько времени,  усилий  и
собственных средств на этот проект, который, по  утверждениям  критиков,
никогда не "взлетит"?
   - Взлетит, взлетит, можете не сомневаться! - пообещал  Рорк.  -  И  в
прямом, и в  переносном  смысле.  А  что  касается  вашего  "зачем",  то
"Олимпус"  будет  подлинным  раем.  Не  могу  себе   представить   более
достойного объекта для вложения средств, усилий и времени.
   Еще бы!.. Подняв глаза, Ева  спохватилась,  что  чуть  не  пропустила
отправление поезда. Она кинулась к дверям вагона, едва успела проскочить
внутрь и отправилась в Виргинию.
   Когда Ева сошла с поезда, в воздухе вились крупные  снежинки.  Ей  не
понравилось белое обрамление собственных волос и каша  под  ногами,  но,
сев в такси и назвав адрес, она невольно залюбовалась местностью.
   Недаром здесь обитали обладатели денег и престижа! Элизабет Барристер
и Ричард Дебласс  располагали  тем  и  другим.  Их  двухэтажный  дом  из
розового кирпича на склоне холма радовал глаз изяществом.
   Снег чудесно смотрелся на просторной лужайке, а на ветвях деревьев  -
вишневых, как решила  Ева,  -  и  вовсе  казался  горностаевой  мантией.
Изящные чугунные ворота сами по себе были произведением искусства,  хотя
Ева не сомневалась, что ими управляет хитроумная электронная система.
   Протянув руку из окна  такси,  она  сунула  свой  значок  под  окуляр
сканера.
   - Лейтенант Даллас, нью-йоркская полиция.
   - Ваше имя отсутствует в списке  приглашенных,  лейтенант  Даллас,  -
раздался голос в переговорном устройстве.
   - Я - следователь по делу Шерон Дебласс.
   Мне надо задать несколько вопросов  Элизабет  Барристер  или  Ричарду
Деблассу.
   Возникла пауза. Ева уже ежилась от холода.
   - Будьте добры выйти  из  такси,  лейтенант  Даллас,  приблизиться  к
сканеру и предъявить удостоверение.
   - Ну и местечко! - пробормотал таксист.
   Ева пожала плечами и повиновалась приказу.
   - Можете отпустить машину, лейтенант Даллас. Вас встретят у ворот.
   - Я слыхал, что их дочку пришили в Нью-Йорке, -  заметил  таксист.  -
Вот они и перестраховываются. Хотите, чтобы я отъехал и подождал вас?
   - - Нет, спасибо. Когда я здесь закончу, я вызову вас по номеру.
   Помахав ей рукой, таксист дал задний ход, развернулся  и  уехал.  Ева
уже  испугалась,  что  отморозит  нос,  когда   витые   ворота   наконец
раздвинулись. Как только она подошла  к  ступеням  крыльца,  дверь  дома
бесшумно открылась.
   То ли слуги здесь всегда носили мрачные черные  костюмы,  то  ли  это
была  дань  трауру.  Так  или  иначе,  дворецкий  в   черном   церемонно
препроводил Еву в гостиную, примыкающую к холлу.
   Если дом  Рорка  сообщал  о  том,  что  у  хозяина  водятся  денежки,
негромким шепотом, то этот дворец буквально кричал  о  старом  фамильном
состоянии владельцев. Толстые ковры,  обтянутые  шелком  стены,  вид  на
покатые холмы, засыпанные снегом, из широких окон. Ева обратила внимание
на царящий здесь дух уединенности. Архитектор проявил  проницательность:
этим  людям  явно  нравилось  счита