ил, кто он такой и что здесь делает.
     - Знаешь, что я думаю, - сказал Люк, взяв свежую кружевную салфетку и смахнув ею слезы с лица Лили. - Я думаю, что ты так же измоталась, как и Макс. - Тут и Роксанино окончание учебы, и подготовка к летнему турне. А я - стой! - Он схватил ее за руку и повернул ее ладонью кверху. - Я вижу долгое путешествие по морю, - продолжал он, пока Лили шмыгала носом. - Лунные ночи, соленые бризы. Романы, - он подмигнул ей. - И потрясающий секс.
     - Ты ведь не гадаешь по руке.
     - Ты же меня учила, - он поцеловал ее ладонь, затем их пальцы сплелись. - Ты самая прекрасная женщина из всех, которых я когда-либо знал, и Макс любит тебя - почти так же, как я. Эй, только, пожалуйста, не раскисай опять, ладно!
     - Ладно, - она сердито смахнула слезы. - Ладно.
     - Я хочу, чтобы ты верила мне, когда я говорю, что все будет нормально. Уедем ненадолго, отдохнем, шампанского попьем на корме.
     - Может быть, ему просто надо отдохнуть, - она в последний раз пожала плечами и вздохнула.
     - Я ведь не собиралась плакаться тебе в жилетку, Люк, правда, не собиралась. Но я ужасно рада, что застала тебя дома.
     - И я рад. А плакаться можешь, когда захочешь.
     - Пойду я, - утирая слезы с ресниц, она распрямилась. - Так ты точно не хочешь, чтобы я помогла тебе собраться?
     - Уже все собрано. Я так же жажду уехать завтра утром, как и ты.
     - Я-то мечтаю, - успокоившись, она взяла стакан с лимонадом и сделала глоток, чтобы промочить пересохшее горло. - Правда, еще ни одной вещи не уложила. Роксана так аккуратненько все сложила и всего в два чемодана. Не представляю себе, как у нее это получается.
     - Этот ребенок страдает манией организованности с восьмилетнего возраста.
     - Х-м-м, - она сделала еще один глоток и посмотрела на Люка. - Но ей уже не восемь. Тебе еще предстоит увидеть вечернее платье, которое она купила для капитанского приема.
     Люк лишь пожал плечами и откинулся.
     - А как насчет тебя? Есть ли в этих вот мешках какие-нибудь пикантные наряды?
     - Есть кое-что.
     Зная, насколько Лили любит демонстрировать свои покупки. Люк подыграл ей.
     - Покажешь?
     - Может быть, - она захлопала еще влажными ресницами и опять поставила стакан на место. Ее взгляд скользнул по письму, которое лежал у него на столе, она снова посмотрела на него и оцепенела.
     - Кобб, - голос ее задрожал. - Ты что, пишешь ему письма?
     - Нет, не пишу, - мысленно проклиная себя. Люк скомкал письмо и засунул его в карман. - Это ерунда, все нормально.
     - Не надо мне врать, - в ее голосе внезапно появились металлические нотки. - И никогда мне больше не ври.
     - Я не вру. Я сказал, что не пишу ему.
     - А что же тогда в конверте? Его застывшее лицо побледнело.
     - К тебе это не имеет отношения. Она промолчала, но на ее заплаканном лице играли самые разные чувства.
     - Ко мне имеет отношение все, что связано с тобой, - спокойно произнесла она, вставая с кресла. - А вернее, мне так казалось. Я, пожалуй, пойду.
     - Не уходи, - он не мог удержаться, чтобы не выругаться, и взял ее за руку. - Черт возьми. Лили, не смотри на меня так. Только я знаю, как вести это дело. Оставь это мне.
     - Разумеется. - Она, как и многие женщины, умела, оставаясь приятной во всех отношениях, разбить мужчину в пух и прах. - Придешь к нам домой к восьми. Нам не хочется опаздывать на самолет.
     - Да пошло оно все к чертям. Плачу я ему, понятно?! Посылаю ему иногда деньги, и он оставляет меня в покое, - взгляд его был убийственно суровыми-Он всех нас оставляет в покое.
     Кивнув, Лили села вновь.
     - Он тебя шантажирует?
     - Мягко говоря. Можно сказать, безобидно говоря, - разозлившись на самого себя. Люк подошел к окну. - Я могу позволить себе быть мягким и вежливым.
     - Почему?
     Он лишь покачал головой. Ни ей, ни кому бы то ни было он не поведал бы об этом. А еще о том, что случилось с ним, о тех кошмарах, которые преследовали его в течение двух дней после того, как обнаружил пустую белую открытку в своем почтовом ящике.
     - Пока ты будешь платить ему, он не отстанет, - тихо произнесла Лили за его спиной. Мягким движением она опустила руку на его плечо. - Он не оставит тебя в покое.
     - Может быть, и не оставит. Но он знает кое-что, о чем мне довольно-таки стыдно рассказывать, и поэтому я готов платить ему, чтобы никто ничего не знал.
     Чечеточники разошлись по другим местам, подумал Люк. Голуби летают по парку.
     - Он может пойти на любой подлог, смешать правду с ложью так, что мне жить не захочется. Вот я и плачу каждый раз по несколько тысяч за это воображаемое спокойствие. И считаю, что плачу не зря.
     - И ты уверен, что он больше ничего тебе не сделает?
     - Нет, - он обернулся, скулы его ходили ходуном. - Не уверен. А еще хуже то, что я не знаю, кому он еще может навредить. Но я не стану испытывать судьбу. Лили. Даже ради тебя.
     - А я тебя и не прошу. Я только прошу тебя доверять мне и приходить ко мне со своими бедами. Всегда, - она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. - Я знаю, что я глупая, легкомысленная...
     - Прекрати!
     Она только засмеялась.
     - Милый мой, я просто знаю, кто я есть. И не жалею об этом. Я женщина средних лет, у которой на лице слишком много косметики и которая умрет прежде чем у нее появится хоть один седой волос. Но я стою за спиной у тех, кого люблю. Я люблю тебя много лет. Посылай этот чек, если считаешь нужным. А если он станет запрашивать больше, чем ты можешь дать, обратись ко мне. У меня есть кое-какие сбережения.
     - Спасибо, - он прокашлялся. - Но он не слишком сильно напирает.
     - Еще одну вещь я хочу, чтобы ты помнил. Нет ничего из того, что ты сделал или мог сделать, за что мне было бы стыдно, - она повернулась и взяла сумки. - Пойду, пожалуй, домой. Мне ведь нужно полночи, чтобы определить, что нужно брать с собой, а что не нужно. О, Бог ты мой, - она прижала ладони к щекам. - Мне надо прежде всего привести в порядок лицо. Я не могу выходить на люди с тушью, размазанной по всему лицу, - она рванулась к ванной, схватив косметичку. - Да, Люк, ты знаешь, ты можешь пойти со мной домой, переночевать в твоей старой комнате. Может быть, легче будет собираться утром.
     Может быть, подумал он, засовывая руки в карманы. Хорошо вернуться домой, даже на одну ночь.
     - Пойду возьму чемоданы, - крикнул он ей. - Прокачу тебя до дому с ветерком.

17

     Условия для артистов на борту теплохода "Принцесса Янки" оказались не такими роскошными, как ожидала Роксана. Ввиду их особого статуса приглашенных "звезд" им были предоставлены каюты чуть выше ватерлинии.
     Каюта с двухъярусной кроватью была довольно тесной, но она была рада хотя бы тому, что в ближайшие полтора месяца ей не придется разделять это пространство ни с кем другим. Так как Роксана обладала практическим складом ума, она не стала смотреть в иллюминатор, а принялась распаковывать свои два чемодана. Она по привычке аккуратно разложила вещи на письменном столике, что-то повесила в крохотный стенной шкаф. Обладая в то же время романтичной натурой, она не побежала на верхнюю палубу, чтобы успеть к тому мгновению, когда гудок возвестит об отплытии судна.
     Она не пожалела времени на то, чтобы вытащить и расставить старинные флаконы и баночки, заполненные всевозможными духами и лосьонами. Много сил ушло на заворачивание, чтобы они не разбились; она знала, что пластмасса была бы куда практичнее. Но когда она посмотрела на все эти красивые формы и цвета, то улыбнулась. Стоило взять, несмотря на то, что они тяжелые и неудобные.
     Для начала она взглянула на себя в зеркало, обрадовавшись, что ее волосы ниспадают теперь ей на плечи, и ничего больше не напоминает о принятом два года назад поспешном решении укоротить их до уровня подбородка. Волосы, правда, доставляли немало хлопот. Масса времени уходила на то, чтобы высушить их после мытья и расчесать. Но она считала, что время и силы тратить стоит.
     По внутреннему радио по случаю отплытия звучала, к удовольствию Роксаны, классическая музыка. Она в это время подправляла косметику на лице - чуть больше теней цвета бронзы на веки, чуть-чуть румян на щеки. Это не тщеславие, отнюдь, уверяла она себя. В обязанности труппы Нувелей входило общение с пассажирами. Они должны были быть компанейскими, хорошо подавать себя и быть приятными в общении. Небольшая это была плата за полуторамесячное пребывание в роскошном плавучем отеле.
     Прихватив объемную матерчатую сумку, Роксана вышла из каюты и отправилась наверх. Только что прибывшие на борт судна пассажиры заполонили узкие коридоры в поисках своих кают. Некоторые уже выяснили, где что находится. Многочисленные сумки и чемоданы стояли у дверей в каюты.
     Мысль о краже вызвала у Роксаны душевный трепет. Было б проще простого стянуть что-нибудь в одном месте, прихватить-в другом. Все равно что маргаритки собирать, подумала она, улыбнувшись пузатому мужчине в бейсбольной шапочке, который проходил мимо.
     Будет еще время для игр и веселья, напомнила она себе. Целых полтора месяца. С сегодняшнего дня она в отпуске. Поднявшись по лестнице, она через салон Лидо вышла на кормовую часть палубы, где жаждущие пассажиры вдохновенно потягивали дармовые коктейли, снимали на видеокамеру или просто стояли, облокотившись на поручни, и любовались видом на уходящий Манхэттен.
     Она взяла стакан с какой-то ярко-розовой жидкостью, который стоял на подносе у официанта и, потягивая приторный ромовый напиток, стала примеряться к своим спутникам.
     Роксана тут же определила их средний возраст: 65 лет. Было, правда, несколько семей с детьми и горстка молодоженов. В целом же, преобладали пожилые пары, одинокие старики и старухи, а также изрядное количество стареющих наемных партнеров для танцев.
     - По-моему, все это можно назвать "Кораблем стариков", - прошептал Люк ей на ухо, так неожиданно, что она чуть не пролила коктейль с ромом.
     - А по-моему все это очень мило.
     - Я не говорю, что это плохо, - несмотря на ее резкий тон, он дружелюбно обнял ее за плечи. Он решил, если уж им суждено на протяжении нескольких недель находиться рядом друг с другом, они должны постараться быть вежливыми. - Видишь этого пижона?
     Он предпочел рому бутылку виски, с помощью которой указывал сейчас на импозантного седовласого мужчину в синем двубортном пиджаке и идеально отутюженных белых брюках. Вокруг него уже щебетал целый рой восхищенных пожилых гражданок. - Джо Миляга.
     - Миляга из Палм-Бич, - сказала она весело. - Спорим, что он классно выделывает ча-ча-ча?
     - Вполне вероятно, еще и румбу-другую может изобразить. А вон там, - он вновь сделал указующий жест, на сей раз лишь поведя бровью и тем самым направив взгляд Роксаны в нужную сторону. Рядом с поручнем левого борта стояла крупная растрепанная блондинка в пронзительно-розовом спортивном костюме. На шее у нее висели фотоаппарат и бинокль, и она периодически поднимала то один, то другой к глазам между глотками коктейля "сювириз", - Салли Туристка.
     - Выскочка.
     Он лишь ухмыльнулся.
     - Выбери ты теперь кого-нибудь.
     Она оглядела палубу, затем провела языком по верхней губе.
     - М-м-м, вот того возьму. Том Шикарный. Люк внимательно псмотрел на члена экипажа, загорелого блондина, одетого в роскошную белую униформу.
     И у него тут же ухудшилось настроение.
     - Ну, если тебе такие нравятся.
     - Нравятся, - будучи не в состоянии возразить, она преувеличенно вздохнула. - Ох, как нравятся. Смотри, вон Мышка. Роксана стала махать рукой, подзывая его.
     - Ну, как тебе?
     - Блеск, - его крупное, обычно бледное лицо покраснело от удовольствия. Здоровенные мускулы виднелись из-под цветастой рубашки, которую подобрала ему Лили . - Они мне разрешили спуститься в машинное отделение. Я загнул, что мне надо проверить оборудование перед представлением и все такое; а потом они сказали, я смогу и на капитанский мостик сходить.
     - Ну и как, женщины у них там есть? - спросил Люк.
     - В машинном отделении? - Мышка улыбнулся и покачал головой. - Не-а, только в виде картинок на стене.
     - Держись рядом со мной, приятель, и я найду тебе настоящих.
     - Оставь его в покое, ходячий член, - пытаясь уберечь Мышку, она взяла его под руку. - Слышишь? Она вздрогнула, услышав два долгих гудка. - Отплываем.
     - Палубой выше, - прошептал Люк.
     Роксана подняла голову и увидела их: радостная Лили в открытом голубом платье и сногсшибательный Макс в пиджаке цвета слоновой кости и темно-синих брюках и Леклерк, тенью возвышающийся над ними.
     - С ним все будет нормально, - Люк взял ее за пальцы.
     - Да, конечно, - она отбросила всякие сомнения в этом. - Пошли наверх. Я хочу пофотографировать.

***

     Это было не увеселительное путешествие. Первое собрание обслуживающего персонала развеяло всякие надежды на то, что ближайшие шесть недель станут для Нувелей бесплатной прогулкой.
     Вместе с другими артистами, которым предстояло этим же вечером выступать с короткими номерами, труппа до-гжна была дать мини-представление с целью поприветствовать пассажиров на борту судна. В программе была французская певица, актер-комик, сопровождавший свои выступления жонглированием, и ансамбль песни и танца из шести человек под названием "Лунная дорожка".
     Помимо представлений их попросили участвовать в разных мероприятиях, начиная с бинго и кончая экскурсиями в пунктах стоянки.
     Когда выяснилось, что Роксана в совершенстве владеет французским, ее тут же призвали на подмогу двум переводчикам.
     Были также розданы правила поведения на борту судна. Быть дружелюбным и общительным с пассажирами было обязательным. Вступать с ними в интимные отношения запрещалось. Запрещалось также брать чаевые и пьянствовать. Принимать пищу разрешалось только после того, как поедят пассажиры. А в случае кораблекрушения все члены экипажа и обслуживающий персонал были обязаны садиться в спасательные шлюпки только после того, как будет обеспечена безопасность всех пассажиров.
     Кое-кто из более опытных членов персонала заворчал, когда раздали распоряжения на неделю. Директор круиза
     По имени Джек, моложавый ветеран увеселительного флота с десятилетним стажем с ходу отмел всякое недовольство.
     - Если вам что-то нужно, попросите. И не слушайте этих крохоборов. Внеурочная работа с пассажирами - это ведь одно удовольствие.
     - Это он так говорит, - высокая изящная блондинка по имени Дори приятно улыбнулась Люку. - Обращайтесь ко мне, если потребуется помощь, - она улыбнулась Роксане, давая понять, что это предложение распространяется и на нее. - У нас очень напряженная репетиция в три тридцать в кинозале. Это на прогулочной палубе, в кормовой части.
     - А первое представление в восемь, - добавил Люк. - Нужно будет еще выкроить время для того, чтобы выяснить, где здесь что.

***

     Роксане выдали футболку цвета фуксин с надписью "Принцесса Янки", карточку с именем в виде значка и шлепнули на счастье по заднице. Она обошла судно, порепетировала, потом еще раз обошла судно, отвечая на вопросы, улыбаясь, желая пассажирам счастливого плавания.
     Полдень плавно перетекал в вечер. За все это время Роксане удалось стянуть яблоко и несколько ломтиков сыра из опустошенного пассажирами буфета. Свою добычу она отнесла в кладовку при уборной, где они с Лили должны были переодеваться к представлению.
     - Их так много, - сказала Роксана, откусывая сыр. - - И все хотят знать.
     - Все такие приятные, дружелюбные, - Лили чуть было не наткнулась на картонный ящик, который должен был изображать темницу на сцене и влезла в сценический костюм. - Слушай, здесь люди со всей страны собрались. Все так, как будто мы опять на гастролях.
     - Максу ведь это нравится, разве нет?
     - Он такое обожает. Он уже доволен. Для Роксаны еды было достаточно, она уже хваталась руками за живот, когда судно начало качаться на волнах.
     - Как ты думаешь, это долго будет продолжаться?
     - Что, моя милая?
     - Качка, - она сделала выдох, отложилав сторону яблоко и потянулась за костюмом.
     - А, теплоход-то? Мы сейчас как будто в люльке качаемся. Плавно так, успокаивает.
     - Ага. Вот именно, - Роксана тяжело глотнула. Ей как-то удалось продержаться все первое представление, после чего качка "успокоила" ее настолько, что ей пришлось сломя голову нестись в каюту. Ее только что вырвало, когда Люк, согнувшись, вошел в низкий дверной проем.
     - Я же заперла дверь, - сказала она.
     - Знаю. Я примерно за тридцать секунд ее открыл.
     - Если я ее закрыла, то это значит, что я хочу побыть одна.
     - Ммм-хмм, - он намочил полотенце под краном. - Сядь. Положи его на затылок.
     Он сделал это сам, вызвав у нее долгий благодарный вздох.
     - Как ты узнал, что меня тошнит?
     Он провел рукой по изумрудным блесткам ее платья.
     - Лицо у тебя было под цвет одежды. Оно тебя и выдало.
     - Сейчас мне уже лучше, - так во всяком случае ей казалось. - Ничего, привыкну, - ее глаза были полны отчаяния, когда она посмотрела на него. - Правда?
     - Конечно, привыкнешь, - Роксана Нувель так редко была столь беззащитна, что он еле сдержал желание прижать ее к себе и успокоить. - Возьми вот парочку, - в руке у него были две белые таблетки.
     - Надеюсь, это не морфий.
     - Извини, всего лишь драмамин. Запей их двумя глотками имбирного эля, и все пройдет.
     Действуя, как профессиональная медсестра, Люк вывернул полотенце и прижал его к ее шее более холодной стороной.
     - Если не поможет, пойдем к врачу.
     - Ерунда какая-то, - больше раздосадованная, нежели ошеломленная, Роксана пила имбирный эль и молила Бога, чтобы все это кончилось. - На карнавалах катаюсь на всем подряд и ничего. А на корабле один вечер и я готова.
     - Пройдет, - так как цвет ее лица был уже почти прежним, он решил, что все уже позади. - Если будешь плохо себя чувствовать, мы тебя заменим во втором представлении.
     - Не бывать тому, - она встала, заставляя ноги и весь организм подчиниться себе. - Никто из Нувелей никогда не должен пропускать свой номер. Подожди минуточку. - Она ретировалась в ванную, чтобы прополоскать рот и проверить, не пострадала ли косметика. - Я думаю, я должна тебе еще одну минутку, - сказала она, вернувшись из ванной.
     - Крошка, ты мне должна куда больше, чем одну минуту. Ты к этому готова?
     - Конечно, готова, - она открыла дверь и вошла, - Люк, давай не будем об этом говорить, а?  Говорить, о чем? - Он взметнул брови.  Ладно, - она улыбнулась ему. - Я должна тебе две.

***

     Постольку поскольку морская болезнь не беспокоила Роксану уже два дня, она была вынуждена признать, что качка лишь дополнила общее состояние, возникшее в результате сильных эмоций, рома на пустой желудок и нервного напряжения. Признаться в этом было нелегко женщине, привыкшей гордиться своей способностью справляться с любыми проблемами. Впрочем она была слишком занята, чтобы сосредоточиваться на таких вещах.
     Она пришла к выводу, что Джек прав. Требуемая работа действительно доставляла удовольствие. Ей нравилось общаться с пассажирами, играть с ними в разные игры, участвовать в мероприятиях, целью которых было чтобы в течение дня никому не стало скучно. Другие члены семьи, кажется, тоже входили во вкус. Макс и Лили были судьями на конкурсе танцев. Мышка большую часть свободного времени проводил в машинном отделении и каютах экипажа, Леклерк же нашел двух партнеров для игры в карты.
     Стресс, который она, сама того не подозревая, принесла с собой на борт судна, улетучивался с каждым часом. Он исчез бы полностью, если бы Роксана не повернула голову в сторону палубы с бассейном, на которой с отсутствующим взглядом стоял Макс.
     - Папа!
     Он не откликнулся. Тогда она подошла ближе и коснулась его руки. - Папа!
     Он дернулся, и она увидела панику в его глазах. В это мгновение кровь застыла в ее венах. В его взгляде она увидела нечто большее, чем панику. Это была