лядеть такую важную  вещь,  как  коррозийные  слои.  Дай  мне
время, я должна все обдумать, Джованни. Я очень тебе признательна за звонок.
   - Мне неприятно об  этом  говорить,  Миранда,  но,  я  надеюсь,  ты  меня
поймешь. Твоя мать не знает, что я тебе обо всем  рассказал,  что  я  вообще
тебе звоню. Она сама собиралась с тобой связаться завтра утром.
   - Не беспокойся, я ей ничего не скажу о твоем звонке. Я  больше  не  могу
говорить, я просто в себя прийти не могу. Мне нужно подумать.
   - Хорошо. Мне очень жаль, очень жаль, дорогая.
   Она медленно положила трубку на рычаг и застыла, как  каменное  изваяние,
глядя в пространство.  Она  пыталась  восстановить  по  памяти  все  данные,
упорядочить их, сделать такими же очевидными, какими они были во  Флоренции.
Но в голове шумело, и Миранда уткнулась лицом в колени.
   Подделка? Не может быть. Невозможно. Миранда задыхалась, руки ее дрожали.
   Она старалась быть предельно аккуратной, точной,  все  делала  как  надо.
Внезапно закололо сердце.
   Господи, неужели она могла допустить ошибку, но где, в чем?!
   Значит, ее мать была права?  Значит,  Миранда  составила  свое  мнение  о
бронзе в тот момент, когда  ее  увидела?  Невзирая  на  все  ее  уверения  в
обратном.  Выходит,  желаемое  она  приняла  за  действительное?  Ей   очень
хотелось,  чтобы  статуэтка  оказалась  шедевром:  вот  и  поверила  сама  и
заставила поверить других. Самоуверенность. Вот как  назвала  это  Элизабет.
Самоуверенность и амбиции. Миранда допустила, чтобы ее нахальство, ее  жажда
славы повлияли на ее профессиональное суждение.
   Нет, нет, нет. Миранда сжала кулаки. Она же  видела  фотографии,  изучала
результаты анализов. Факты  не  могут  лгать.  Каждый  тест  подтверждал  ее
мнение.  Ошибки  быть  не  могло.  В  противном   случае   это   хуже,   чем
профессиональная неудача. Доктору Джонс теперь никто не будет доверять.  Она
сама перестанет себе доверять.
   Вошедший через двадцать минут Эндрю увидел, что сестра неподвижно  сидит,
закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла.
   - Я сегодня заработался, смотрю, у тебя тоже свет горит... - Он умолк  на
полуслове. Миранда сидела белая как мел, а когда она открыла  глаза,  в  них
была такая боль, что Эндрю опешил. - Ты что, заболела?
   Он подошел и приложил руку к ее лбу.
   - Ты холодная как лед. - Он взял ее руки в свои и стал растирать  ледяные
пальцы. - Простудилась? Я отвезу тебя домой. Тебе надо лечь.
   - Эндрю... - Она должна сказать это, должна проговорить вслух. - "Смуглая
Дама". Она оказалась подделкой.
   - Что? - Он погладил ее по голове. Теперь и Эндрю похолодел. - Бронза? Во
Флоренции?
   -  Были  проведены  повторные  тесты.  Получены  результаты.   Тесты   по
коррозийным слоям не правильные, анализы на уровни радиации  тоже.  Проводил
профессор Понти из Рима. Самолично.
   Эндрю присел на край стола, потрясенный услышанным.
   - А как ты узнала?
   - Джованни позвонил. Хотя и не должен был.  Если  мать  узнает,  она  его
просто уволит.
   - Ага. - Сейчас его меньше всего тревожил Джованни. - Ты уверена,  что  у
него точная информация?
   - Очевидно, да, как бы мне ни хотелось думать иначе.  -  Миранда  прижала
руки к груди. - Вряд ли бы он мне позвонил, если  бы  не  был  уверен.  Мать
вызвала к себе его, Элайзу и Ричарда Хоугорна. И даже Винсента.  Представляю
себе, что она им устроила. Она собирается во всем  обвинить  меня.  -  Голос
Миранды дрогнул, и она отчаянно замотала головой, словно  пыталась  отогнать
нахлынувшие эмоции. - Она меня предупреждала.
   - Ты считаешь, что действительно виновата? Она открыла рот, чтобы яростно
воскликнуть "нет!", но, осекшись, сжала губы. Держи себя в руках,  приказала
она.
   - Я ничего не понимаю, Эндрю. Я проводила тесты строго по всем  правилам,
очень внимательно и тщательно, записывала результаты.  Но,  признаюсь  тебе,
Эндрю, мне так хотелось оказаться правой, Эндрю,  мне  так  этого  хотелось!
Может быть, в этом разгадка? Но ручаюсь тебе, что не стала бы  подтасовывать
результаты.
   - Никогда еще не случалось, чтобы желания заслоняли от тебя реальность. -
Он не мог видеть ее такой несчастной.  Из  них  двоих  Миранда  всегда  была
сильнее. Они оба так считали. -  Может,  какой-нибудь  технический  ляп  или
неисправное оборудование?
   Миранда чуть не рассмеялась:
   - Эндрю, о чем ты говоришь! Это же царство Элизабет.
   - Машина может разладиться.
   - Или же люди вводят данные, из-за  которых  машина  делает  ошибку.  Это
могло случиться и с самим Понти. - Миранда резко встала и, хотя  ноги  плохо
ее слушались, начала медленно расхаживать по комнате. - Это так же вероятно,
как то, что могла ошибиться и я. Мне нужно снова взглянуть на  мои  расчеты,
результаты моих анализов. Мне нужно увидеть "Смуглую Даму".
   - Тогда тебе надо поговорить с Элизабет.
   - Знаю. - Она остановилась, повернулась к темному окну. - Я бы  позвонила
ей прямо сейчас, но не хочу подводить Джованни. Подожду, пока  она  сама  со
мной свяжется.
   - Ты  всегда  глотала  лекарство  залпом.  А  вот  я  предпочитаю  всякие
неприятные дела откладывать на потом.
   - Все равно никуда не денусь. В любом случае, когда результаты экспертизы
станут достоянием гласности, разразится скандал.  Меня  будут  считать  либо
профаном, либо мошенницей. Винсент, конечно, постарается смягчить все это  в
своем заявлении для прессы, но разве  журналистов  удержишь?  Элизабет  была
права. Это бросит тень на "Станджо", на нее, на меня. - Миранда  повернулась
к брату. - Это бросит тень на наш институт.
   - Переживем и это, сестренка.
   - Это моя вина, Эндрю. Мне и расхлебывать. Он подошел, положил ей руки на
плечи.
   - Нет, - просто сказал он. У Миранды навернулись слезы  на  глаза.  -  Мы
будем расхлебывать вместе. Как всегда.
   Она вздохнула и уткнулась лицом ему в грудь. Миранда  знала,  что  больше
мать никогда не даст ей  шанса.  Если  придется  выбирать  между  дочерью  и
репутацией института, Миранда знала, в чью пользу будет сделан выбор.

Глава 8

   Пронизывающий ночной ветер был похож на оскорбленную  женщину  -  злой  и
беспощадный. Но Райан не обращал  внимания  на  ветер  и  даже  находил  его
освежающим. Машину он оставил в трех кварталах от института и  дальше  пошел
пешком.
   Все, что  ему  было  нужно,  лежало  в  карманах  пальто  и  в  маленьком
чемоданчике, который он нес в руке. Если бы  по  какой-либо  причине  Райана
остановили полицейские и пожелали бы осмотреть  содержимое  его  карманов  и
чемоданчика, то он оказался бы  за  решеткой,  прежде  чем  успел  позвонить
своему адвокату. Что ж, риск - тоже издержка его работы.
   Господи, как же ему будет ее не хватать, подумал Райан, шагая торопливыми
шагами, словно спеша на  свидание  к  возлюбленной.  Скоро  подготовительный
период жизни окажется позади -  это  его  последнее  дело.  Райану  хотелось
запечатлеть в памяти малейшую деталь; так, чтобы, став стариком и  качая  на
коленях  внуков,  он  мог  возвращаться  в  свою   молодость   -   яркую   и
захватывающую.
   Он окинул внимательным взглядом улицу. Голые ветки  деревьев  дрожали  на
ветру, машин почти не было, из-за туч изредка проглядывала луна, ее  тусклый
свет был почти незаметен на фоне зыбкого мерцания фонарей. Райан миновал бар
с ярко-голубой неоновой вывеской в виде стакана мартини и улыбнулся.  Может,
он  зайдет  сюда  пропустить  стаканчик  после  работы.  Поднять   тост   за
благополучное завершение целого жизненного этапа.
   Дождавшись зеленого света семафора, он перешел  улицу  -  законопослушный
гражданин, который даже ночью не ходит на красный свет. По крайней мере,  не
тогда, когда несет с собой набор инструментов для взлома.
   Впереди показался внушительный силуэт гранитного здания института.  Райан
с удовольствием подумал, что его последним делом будет проникновение в столь
солидное и гордое старинное здание.
   Не горело ни одно окно, но светились огни сигнализации в  вестибюле.  Как
забавно и даже трогательно, что люди оставляют свет, чтобы отпугнуть  воров.
Профессионал украдет среди бела дня с такой же легкостью, как и под покровом
ночи.
   А он был профессионалом.
   Он снова осмотрел улицу, потом взглянул на часы. Райан  заранее  проверил
график полицейских патрулей. Если не будет вызова,  до  проезда  полицейской
машины еще добрых пятнадцать минут.
   Он направился к южному входу, походка была энергичной, но,  неторопливой.
Под длинным пальто угадывался солидный животик,  из-под  широкополой  шляпы,
затенявшей лицо, виднелись седоватые  волосы.  Прохожий  принял  бы  его  за
элегантного пожилого, чуть полноватого джентльмена.
   В двух ярдах от двери и вне видимости наружной видеокамеры он  достал  из
кармана блокатор и направил его на камеру. Мигнул красный  огонек,  и  Райан
бросился к двери.
   С поддельной пластиковой карточкой-ключом пришлось немного повозиться, но
с третьей попытки все получилось. Он снова включил камеру - зачем понапрасну
тревожить бдительную охрану, - запер за собой дверь.
   В вестибюле он  снял  пальто,  повесил  его  около  автомата,  продающего
напитки, сунул в карман черные лайковые перчатки, а вместо них надел  тонкие
резиновые - такие можно купить в любой  аптеке.  На  голову  натянул  черную
шапочку.
   В последний раз проверил свои инструменты.
   И только теперь Райан позволил себе замереть  на  мгновение,  наслаждаясь
моментом.
   Он стоял в темноте и слушал тишину, которая в действительности  вовсе  не
была  тишиной.  Любое  здание  говорит   на   своем   языке,   поскрипывает,
покряхтывает. Райан слышал шуршание вентиляторов, завывание ветра за окнами.
   Помещение для охранников находилось этажом выше,  а  полы  были  толстые.
Райан ничего не слышал, значит, и охрана его не  слышит.  Глаза  привыкли  к
темноте, и он подошел к следующей двери. В ней был отличный  сложный  замок,
пришлось  воспользоваться  отмычками  и  тонким,  как  карандаш,  фонариком,
зажатым в зубах. Примерно через тридцать секунд замок легонько щелкнул.
   Райан улыбнулся, услышав этот щелчок, и проскользнул в холл.
   Первая камера висела в конце коридора, она поворачивалась влево и вправо.
Но Райана это не заботило. Он был тенью среди теней, а камера к тому же была
нацелена на галерею. Он бесшумно двинулся вдоль стены, свернул за угол.
   Пещера Аладдина, подумал он,  остановившись  у  входа  в  Южную  галерею.
Лондонский Тауэр, сокровища пиратов, страна чудес - без этого не  обходилась
ни одна сказка, которые ему читали в детстве.
   Предвкушение сладостного мига, восторг, охватывающий  все  его  существо,
вседозволенность - дивные ощущения. Бери что хочешь. Как  легко  в  подобные
минуты поддаться корысти. А корысть до добра не доведет.
   Он снова посмотрел на часы. Американцы - парни обстоятельные,  а  значит,
совершают свои дежурные обходы аккуратно, несмотря на камеры и датчики.
   Хотя его присутствие здесь доказывало, что этих самых  камер  и  датчиков
явно недостаточно. Если бы Райан отвечал за безопасность  института,  он  бы
удвоил охрану и приказал совершать обходы в два раза чаще.
   Но у каждого своя работа.
   Фонарик он не включал. Во-первых, нет надобности,  а  во-вторых,  датчики
могут среагировать даже на самый тонкий лучик. Благодаря  своим  расчетам  и
отличному  зрению  в  темноте  Райан   благополучно   прошел   по   галерее,
заблокировал камеру.
   Двигаясь очень быстро, он в то же время методично считал  секунды.  Когда
он остановился перед витриной, в его руке уже был зажат  резак  для  стекла.
Сделав аккуратную окружность, чтобы свободно пролезал кулак, Райан прижал по
центру присоску, с легким чмокающим звуком вынул стеклянный круг и аккуратно
положил его на столик.
   Он действовал быстро, но движения его были  расчетливыми  и  осторожными.
Райан не разглядывал свою добычу, не раздумывал, а не  взять  ли  что-нибудь
еще. На это пусть тратят время дилетанты. Он просунул руку, достал статуэтку
и сунул ее в карман.
   Поскольку он всегда ценил порядок и юмор, он вставил стеклянный  круг  на
место. Потом прокрался за угол и снова включил видеокамеру По его подсчетам,
все это заняло семьдесят пять секунд.
   В коридоре он переложил бронзовую статуэтку в чемоданчик, со всех  сторон
обложив пенопластовыми шариками. Снял шапочку,  стянул  перчатки,  аккуратно
скатал их и положил в карман.
   Надев пальто, Райан отпер дверь, вышел, снова запер на  замок  и  зашагал
прочь. С момента проникновения в здание института не прошло и десяти минут.
   Быстро, чисто, результативно. Красивое завершение карьеры. Увидев бар, он
уже почти остановился, чтобы зайти. Но в последнюю минуту передумал и  решил
вернуться в отель и заказать в номер бутылку шампанского.
   Такие события лучше отмечать в одиночку.

***

   В шесть часов утра Миранду разбудил резкий телефонный звонок.  Ничего  не
понимая спросонья, морщась от головной боли, она схватила трубку.
   - Доктор Джонс. Слушаю. - Звонили не из Италии.  Звонок  был  местный.  -
Алло, кто говорит?
   - Доктор Джонс, это Кен Скуттер, охранник.
   - Мистер Скуттер? - Она не  помнила  его  в  лицо,  да  и  вообще  сейчас
соображала с трудом. - В чем дело?
   - У нас кое-что случилось.
   - Случилось? - В голове немного начало проясняться. Миранда  стремительно
села в кровати. Ноги запутались в простыне, она  чертыхнулась  сквозь  зубы,
рывком высвободилась. - Что именно?
   - Обнаружилось это только что, когда менялась смена, но я решил связаться
с вами незамедлительно. Взлом.
   - Взлом? - Миранда окончательно проснулась. - В институте?
   - Да, мэм. Вы, наверное, захотите сразу приехать.
   - Есть ли какие-нибудь повреждения? Что-то пропало?
   - Повреждений, в общем, никаких, доктор Джонс. Украден один  экспонат  из
Южной галереи. Согласно каталогу, это бронзовая статуэтка пятнадцатого века,
автор неизвестен, называется "Давид".
   Бронза, подумала Миранда. Просто наваждение какое-то с этой бронзой!
   - Я сейчас выезжаю.
   Не надевая халата, прямо в голубой пижаме, она помчалась в комнату брата.
Ворвалась и затрясла его изо всех сил.
   - Эндрю, вставай. У нас взлом.
   - Что? - Он отпихнул ее, потер глаза, широко зевнул. - Какой взлом?  Где?
Когда?
   - В институте. Пропала бронзовая статуэтка  из  Южной  галереи.  Одевайся
скорее, и поехали.
   - Бронзовая статуэтка? - Он покрутил головой. - Миранда, ты бредишь?
   - Ничего я не брежу! - крикнула она. - Позвонил Скуттер из охраны. У тебя
десять минут, Эндрю, - бросила она, выходя из комнаты.

***

   Через тридцать минут Миранда и Эндрю уже стояли  в  Южной  галерее,  тупо
глядя на стеклянный круг и пустое место  за  ним.  Миранду  вдруг  замутило,
задрожали колени.
   - Вызовите полицию, мистер Скуттер.
   - Да, мэм. - Он сделал знак одному из своих людей. - Я приказал прочесать
здание, но не обнаружено никаких следов и ничего больше не украдено.
   Эндрю кивнул:
   - Я хочу просмотреть видеозаписи за последние двадцать четыре часа.
   - Да, сэр. - Скуттер шумно вздохнул.  -  Доктор  Джонс,  ночной  дежурный
сообщил, что были небольшие проблемы с двумя камерами.
   - Проблемы? - переспросила Миранда. Теперь она  вспомнила  Скуттера.  Это
был невысокий коренастый человек, бывший полицейский, решивший сменить  свою
беспокойную профессию на более мирную работу охранника. Его послужной список
был безупречным. Эндрю лично принимал его на работу.
   - Вот с этой камерой, -  показал  Скуттер.  -  Она  погасла  вчера  утром
примерно на девяносто секунд. Ничего особенного - камеру проверили, и все. А
нынешней  ночью,  около  двенадцати,  камера  при  входе  тоже   отключилась
приблизительно на минуту. Дежурные решили,  что  виноват  сильный  ветер.  С
внутренней камерой произошло то же  самое:  погасла  секунд  на  восемьдесят
где-то между полуночью и часом. Точное время можно  будет  установить  после
просмотра кассет.
   - Ясно. - Эндрю сунул руки в карманы брюк и от злости сжал кулаки. - Ваше
мнение, мистер Скуттер?
   - Полагаю, взломщик - профессионал, хорошо разбирающийся  в  электронике.
Он проник через южный вход, отключив предварительно сигнализацию  и  камеру.
Он четко знал, зачем пришел, по  сторонам  не  пялился  -  извините,  доктор
Джонс. - Скуттер смущенно покосился на Миранду. -  Все  это  дает  основания
утверждать,  что  он  хорошо  знает  музей,   его   расположение,   охранное
устройство.
   - Что же это получается? - заговорила Миранда,  едва  сдерживая  рвущуюся
наружу ярость. - Он спокойно проникает в институт, берет то, что  ему  надо,
уходит - и все это несмотря на целый комплекс мер безопасности  и  полдюжины
вооруженных охранников?
   - Да, мэм. - Скуттер опустил глаза и крепко сжал  губы.  -  Выходит,  что
так.
   - Спасибо. Не могли бы вы пройти  в  холл  и  встретить  полицию?  -  Она
подождала,  пока  шаги  охранника  затихнут,  повернулась  к  брату  и  дала
вырваться накопившемуся бешенству. - Сукин сын! Каков сукин  сын,  Эндрю.  -
Она с ненавистью посмотрела на камеру. - Этот тип  хочет  нас  уверить,  что
кто-то  отключил  сложнейшую  сигнализацию,  проник  сюда,  украл  один   из
экспонатов - и все это меньше чем за десять минут!
   - Это наиболее вероятная версия; если, конечно, ты не подозреваешь охрану
в  заговоре  и  во  внезапно  вспыхнувшей  страсти  к  маленьким   бронзовым
мальчикам.
   Эндрю было очень больно.  Он  так  любил  "Давида",  его  чистоту  линий,
жизненную силу.
   - Могло быть и хуже, Миранда.
   - Наша система безопасности - пустой звук. Что может быть хуже?
   - Этот взломщик мог набить целый мешок  экспонатами  и  вынести  половину
музея.
   - Одна вещь или  несколько,  какая  разница?  Нас  ограбили.  Господи!  -
Миранда закрыла лицо руками. - Из института ничего не воровали с пятидесятых
годов. А из украденных тогда шести картин четыре были найдены.
   - Ну так, может, уже подошла наша очередь, - устало пошутил Эндрю.
   - Чушь! Мы столько денег потратили на систему сигнализации.
   - У нас нет детекторов движения, - пробормотал Эндрю.
   - Да, ты хотел их установить.
   - Для этого пришлось бы вскрывать полы. - Он посмотрел на толстый мрамор.
- А начальство не согласилось.
   Начальством были их родители. Отец пришел в ужас при одной мысли  о  том,
что  драгоценные  полы  могут  быть  испорчены.  А   услышав   о   стоимости
сигнализации, и вовсе замахал руками.
   - Наверное, это все равно бы не помогло, - пожал  плечами  Эндрю.  -  Раз
взломщик профессионал, он бы с любой системой справился. Черт,  Миранда,  за
охрану института отвечаю я.
   - Ты не виноват.
   Он вздохнул. Отчаянно, до дрожи, хотелось выпить.
   - Всегда кто-нибудь виноват.  Я  сам  им  скажу.  Я  даже  не  знаю,  как
связаться с отцом в Юте.
   - Сказать, разумеется, придется,  но  не  будем  торопиться.  Дай-ка  мне
подумать. - Миранда прикрыла глаза. - Как ты правильно заметил, могло быть и
хуже. Мы потеряли только один экспонат. Может  быть,  его  найдут.  В  любом
случае, он застрахован. Так что пусть пока этим занимается полиция.  Это  их
работа.
   - А я должен делать свою. Я позвоню во Флоренцию. - Он криво улыбнулся. -
Посмотри на это дело иначе: может быть, наша маленькая пропажа отодвинет  на
задний план твою неудачу.
   Она фыркнула:
   - Если бы это было возможно, я  сама  стащила  бы  что-нибудь  из  нашего
музея.
   - Доктор Джонс. - В комнату вошел мужчина. Лицо его покраснело от холода,
узкие зеленые глаза цепко смотрели из-под  густых  седых  бровей.  -  Мистер
Джонс. Детектив Кук. - Он показал значок. - Слышал, у вас пропажа?
   К девяти часам голова у Миранды  разболелась  так,  что  она  обессиленно
уронила ее на стол. Дверь она закрыла и едва удержалась, чтобы не  запереть.
Может она хотя бы десять минут пожалеть себя и попереживать?
   Попереживать удалось только пять минут.
   - Миранда, извини. - В голосе Лори  звучали  тревога  и  сомнение.  -  На
проводе доктор Ст