нахмурилась, но только для виду.
     - Мы можем зайти в дом, - сказала она, посмотрев на часы. - В это время бабушка обычно проводит экскурсию для детей, а потом отправляется на рынок. Брэди, у тебя есть час на то, чтобы помыться и уйти. Я не хочу ее расстраивать.
     - Не проблема. - Ной пообещал себе, что не позволит этого. - Лив, но в конце концов ей придется встретиться со мной. В худшем случае, на нашей свадьбе.
     - Ха-ха. - Она вырвала руку.
     - Предлагаю еще одно пари. Я очарую ее за час.
     - Не хочу.
     - Я знаю, почему ты не соглашаешься. Боишься, что она перейдет на мою сторону и скажет тебе, что только слепая дура может не упасть к моим ногам.
     - Что-то ты слишком разошелся. Держи себя в руках.
     - Ты уже убедилась, что это я умею. Сама призналась.
     Сначала Ной увидел вспышки, лишь блики, прорывавшиеся сквозь деревья. Мазки и пятна красного, голубого и желтого, а затем яркие солнечные зайчики, отражавшиеся от стекол.
     Выйдя на поляну, он остановился как вкопанный и схватил Оливию за руку.
     Когда прежде он подвозил ее, стояла кромешная тьма. Он не видел ничего, кроме огромного темного силуэта дома и полуосвещенного окна.
     Сейчас перед ним стоял дом из сказки. Резная крыша, крепкое старое дерево, камень и цветы у цоколя.
     Два кресла-качалки на крыльце, горшки с чудесными цветами и широкие окна, сквозь которые в дом заглядывал лес.
     - Это само совершенство.
     Удивленная и обрадованная, Оливия всмотрелась в его лицо и убедилась, что он говорит искренне.
     - Тут выросло несколько поколений Макбрайдов, - промолвила она.
     - Неудивительно.
     - Что неудивительно?
     - Что это твой дом. Он словно создан для тебя. Он, а не дом на Беверли-Хиллз. Тот никогда не стал бы твоим.
     - Я никогда не узнаю этого.
     Он повернулся и посмотрел ей в глаза.
     - Уже знаешь.
     Будь на месте Ноя кто-нибудь другой, она бы поспорила. Если бы вообще стала говорить об этом.
     - Да, знаю. Но откуда об этом знаешь ты?
     - Потому что думаю о тебе двадцать лет.
     - Этого не может быть.
     - Не должно. Но когда я переношусь на двадцать лет назад, ты уже там.
     У Оливии сжалось сердце. Ей пришлось отвернуться, чтобы справиться с волнением.
     - О боже, что ты со мной делаешь... - Когда руки Ноя легли на ее плечи и привлекли к себе, она покачала головой. - Нет, не сейчас.
     - Всегда, - тихо сказал Ной и нежно поцеловал ее в губы.
     Руки Оливии поднялись сами собой и обвили его шею, а тело прижалось к телу. Это еще не была капитуляция. Всего лишь временное перемирие.
     В душе Ноя бушевала буря. Его губы становились все более жадными.
     - Говори, - потребовал он. Ему отчаянно хотелось услышать подтверждение того, о чем говорили ее губы.

***

     Оливия молчала, разрываясь между страхом и радостью, и опомнилась только тогда, когда услышала на проселке звук мотора.
     - Кто-то едет.
     Ной продолжал держать ее за плечи и смотреть в глаза.
     - Ты любишь меня. Скажи это.
     - Я... Это бабушка. О боже, что я наделала?
     Грузовичок уже выезжал из-за поворота. "Слишком поздно просить его уйти", - поняла Оливия. Да и блеск, появившийся в глазах Ноя, говорил, что прятаться он не намерен. Она отвернулась и собралась с силами.
     - Я возьму это на себя.
     - Нет. - Ной крепко сжал ее руку. - Мы займемся этим вместе.
     Пока они шли к грузовику, Вэл продолжала сидеть в кабине, вцепившись в руль. Она увидела виноватое лицо Оливии и отвернулась.
     - Бабушка...
     - Я вижу, ты вернулась.
     - Да, только что. Я думала, ты с детьми.
     - Их взяла Джени. - Вэл душил гнев, и слова сорвались с губ сами собой. - Думали прошмыгнуть в дом и уйти, пока меня нет?
     Опешившая, Оливия замигала, и тут вперед вышел Ной. Снова прикрыл ее собой, как тогда, от пумы.
     - Я попросил Оливию позволить мне принять душ и переодеться, пока не освободится номер на базе. Миссис Макбрайд, я Ной Брэди.
     - Я знаю, кто вы. Это дом Ливи, - отрезала Вэл. - Если она разрешила вам войти и помыться, это ее право. Но мне вам сказать нечего. Отойдите в сторону, - велела она. - Мне нужно выгрузить продукты.
     Она взялась за руль и, не поглядев на обоих, поехала к черному ходу.
     - Я нарушила слово, - пробормотала Оливия.
     - Ничего ты не нарушила.
     Когда Оливия увидела, что Ной пошел вслед за грузовиком, у нее перехватило дыхание.
     - Что ты делаешь? Куда ты идешь?
     - Помочь твоей бабушке выгружать продукты.
     - О, ради бога! - Она вцепилась в его руку. - Перестань! Разве ты не видишь, как я ее обидела?
     - Вижу. Но вижу и то, как она обидела тебя. - В голосе Ноя звучала стальная решимость. Он отстранил руку Оливии. - Я не отступаю. И вам обеим придется привыкнуть к этому.
     Он подошел к черному ходу и, не дав Вэл открыть рта, взял у нее из рук сумку. Потом залез в кузов и достал вторую.
     - Я отнесу.
     Ной поставил сумки на заднее крыльцо и вошел на кухню.
     - Извини! - Оливия устремилась к Вэл. - Бабушка, извини! Я не... Я скажу, чтобы он ушел.
     - Ты уже сделала выбор. - Напрягшаяся Вэл потянулась за следующей сумкой.
     - Я не подумала... Извини. - У Оливии дрожали губы; приближалась истерика. - Я виновата. Я заставлю его уйти.
     - Едва ли, - пытаясь сдержать гнев, ответил вернувшийся Ной. Он подошел к грузовичку и взял две оставшиеся сумки. - Это не легче, чем заставить что-то сделать тебя. Миссис Макбрайд, если вам нужно на ком-то выместить досаду, выместите ее на мне.
     - Ной, может быть, ты пойдешь?
     - И оставлю тебя виноватой и несчастной? - Ной посмотрел на нее долгим и спокойным взглядом, который заставил Вэл прищуриться. - Я думал, ты меня знаешь. Мне жаль, что мы не договорились о книге, - продолжил он, повернувшись к Вэл. - И жаль, что мое присутствие здесь так огорчает вас. Но факт остается фактом. Я собираюсь написать книгу и жениться на Оливии. Надеюсь, что мы придем к соглашению и в том и в другом случае, потому что она любит вас. И настолько благодарна вам за то, что вы для нее сделали, что, если ей придется выбирать между вашим спокойствием и собственным счастьем, она выберет вас.
     - Это нечестно... - начала Оливия, но Вэл подняла руку и заставила ее замолчать.
     Ее душевная рана могла вскрыться и истечь кровью. Но глаза Вэл не потеряли зоркости. Она предпочла бы увидеть в лице Ноя жестокость и беспощадность, эгоизм, слегка замаскированный хорошими манерами.
     Но видела только гнев, который не стал меньше с тех пор, как она набросилась на Оливию. И ту же силу, которую когда-то видела в лице его отца.
     - В этом доме о книге не может быть никаких разговоров. Ной кивнул:
     - Понятно.
     - В этих сумках скоропортящиеся продукты, - сказала Вэл и отвернулась. - Их нужно разгрузить.
     - Дай мне... - заикнулась Оливия, но зашипела с досады, когда Ной просто прошел мимо и направился за бабушкой.
     Выбора не было. Она сбросила рюкзак, оставила его на крыльце и устремилась следом.
     Когда Оливия вошла на кухню, Вэл, уже успевшая выгрузить продукты, посмотрела на дверь. Несчастные глаза внучки заставили ее почувствовать стыд.
     - Вы могли бы снять рюкзак, - сказала она Ною. - Думаю, вам опостылело тащить его.
     - Если я признаюсь в этом, Лив поднимет меня на смех. Ей хочется считать меня изнеженным горожанином, который не может отличить запад от востока.
     - Ты и не можешь, - смущенно пробормотала Оливия.
     - Это была проверка, - улыбнулся Ной.
     - А вы не такой? - спросила Вэл. Даже слепой заметил бы, что эти двое влюблены друг в друга. - Не изнеженный горожанин?
     - Нет, мэм, не такой. Честно говоря, я влюбился, и не только в Лив - хотя это именно так, - но в Вашингтон. По крайней мере, в эту часть штата. Я уже присмотрел несколько мест, где мы могли бы построить дом, но Лив говорит, что у нас будут трудности, потому что это территория национального парка.
     - Не слушай его, - пролепетала Оливия, когда к ней вернулся дар речи. - Это не...
     - Прожить несколько дней на базе или в лагере - это одно, а поселиться здесь - совсем другое, - прервала ее Вэл.
     - Не думаю. - Ной непринужденно прислонился к буфету. - Но кое в чем я очень сговорчив. Тут она счастлива. Тут ее дом. Как только я увидел его, то понял, что ей захочется отпраздновать свадьбу в этом дворе, между цветами и лесом. Это очень в ее духе, правда?
     - Ох, перестань! - выпалила Оливия.
     - Я говорю не с тобой, - мягко ответил Ной и любезно улыбнулся Вэл. - Она от меня без ума, но еще не привыкла к этой мысли.
     Вэл едва не улыбнулась. Сначала у нее сжалось сердце, но тут она увидела пылающие щеки своей девочки и успокоилась.
     - Вы очень умный молодой человек, не так ли?
     - Хотелось бы надеяться.
     Вэл слегка вздохнула и аккуратно сложила опустевшую коричневую сумку.
     - Можете сходить за своими вещами и занять комнату для гостей.
     - Спасибо, мэм. Рюкзак я оставлю здесь. - Он повернулся, взял не успевшую опомниться Оливию за подбородок и жарко поцеловал. - Я скоро.
     - Я... - За Ноем захлопнулась дверь, и Оливия развела руками. - Не надо было этого делать. Он прекрасно пожил бы в лагере. Тебе будет неудобно, если он останется здесь.
     Вэл подошла к буфету и сунула в него сумки.
     - Ты любишь его?
     - Я... это просто... - Она беспомощно умолкла. Вэл обернулась и посмотрела на нее.
     - Ты любишь его, Ливи?
     Оливия только кивнула, и из ее глаз потекли слезы.
     - А если бы я сказала, что не хочу его видеть и не хочу, чтобы между вами было что-нибудь общее? И что ты обязана считаться с моим мнением?
     - Но...
     - Я не буду знать покоя, если этот человек войдет в твою жизнь.
     Оливия побелела от боли. Казалось, в ее сердце вонзился наконечник копья. Эта женщина дала ей приют. Открыла ей свои объятия и свое сердце... Она уцепилась за край буфета, чтобы не упасть.
     - Я пойду... пойду скажу ему, чтобы он уехал.
     - Ох... Ох, Ливи... - Вэл упала на стул, закрыла лицо руками и заплакала.
     - Не надо! Не плачь. Я отошлю его. Он больше не вернется. - Оливия опустилась на колени и обняла Вэл за талию. - Я больше с ним не увижусь.
     - Он был прав. - Вэл вытерла глаза и обхватила руками бледное лицо внучки. - Я хотела сказать, что он лжет, но он был прав. Из-за меня ты отвернулась бы от него и от собственного сердца. Я хотела, чтобы он оказался эгоистом, но эгоисткой оказалась я сама.
     - Нет. Никогда.
     - Я прятала тебя, Ливи. - Вэл дрожащей рукой погладила Оливию по голове. - Сначала для твоей и моей пользы. Но когда прошло время, стало ясно, что я прячу тебя для себя. Я потеряла Джулию и поклялась, что с тобой ничего не случится.
     - Ты заботилась обо мне.
     - Да, заботилась. - Продолжавшая плакать Вэл поцеловала Оливию в лоб. - Ливи, я любила тебя и нуждалась в тебе. Отчаянно нуждалась. И поэтому никогда не позволю тебе уйти.
     - Не плачь, ба. - При виде ее слез у Оливии разрывалось сердце.
     - Я должна повернуться лицом к жизни. Мы обе должны, Ливи. До сих пор я никому не позволяла этого. Когда твой дед пытался поговорить со мной об этом, хотел заставить меня понять, я отворачивалась. Еще несколько дней назад я не стала бы слушать его. Знала, что он прав, но не слушала. А сейчас посторонний человек заставил меня сделать это.
     - Всем, что у меня есть, всем, что составляет мою сущность, я обязана тебе.
     - Это не долг, - резко сказала Вэл, сердясь на себя. - Мне стыдно, что я заставила тебя так думать. Стыдно, что я отвернулась от тебя, когда ты решила помочь ему написать книгу. Я должна была понять, что тебе это необходимо, но сознательно отвернулась и заставила тебя страдать. Отгородилась от тебя стеной, но была слишком горда и слишком боялась снести ее.
     - Я должна знать, почему это случилось.
     - А я никогда не позволяла этого. Ни тебе, ни кому-нибудь из нас. - Вэл притянула к себе Оливию и прижалась щекой к ее макушке. - Я все еще не знаю, справлюсь ли. Но твердо знаю одно: я хочу, чтобы ты была счастлива. Не только спокойна. Одного спокойствия человеку мало.
     Вэл взяла себя в руки, откинулась на спинку стула и вытерла слезы.
     - Будет лучше, если твой молодой человек останется здесь.
     - Я не хочу, чтобы он огорчал тебя.
     Вэл сделала отчаянное усилие и заставила себя улыбнуться.
     - Пусть поживет у нас. Я присмотрюсь к нему и решу, достоин ли он тебя. Если пойму, что нет, то позабочусь, чтобы твой дед как следует выпорол его.
     Оливия подняла глаза.
     - Он говорит, что очарует тебя меньше чем за час.
     - Ну что ж, посмотрим. - Вэл поднялась, достала платок и высморкалась. - Чтобы очаровать меня, красивого лица мало. Я сама буду делать выводы. - После таких переживаний у нее слегка кружилась голова.
     - Думаю, мне лучше сходить наверх и посмотреть, в порядке ли комната для гостей.
     - Я сама сделаю это. И заодно отнесу рюкзак. - Оливия прикинула его вес. - Мне надо сбегать в центр. Посмотрю, как там дела, и вернусь.
     - Можешь не торопиться. Дай мне поговорить с твоим молодым человеком. До сих пор ты никого не приводила в дом. Наверно, не хотела меня расстраивать.
     - Он скользкий как угорь.
     - Ничего, я тоже не лыком шита.
     - Ба, я тебя ужасно люблю.
     - Да, знаю. Ступай. Мне нужно привести себя в порядок. Поговорим позже, Ливи, - пробормотала она, когда Оливия пошла к лестнице. - Мы давно не разговаривали, правда?
     Оливия взлетела по лестнице и зашагала по коридору. Она влюбилась, но это никому не повредило. Совсем наоборот. Брешь, которая последние месяцы разделяла их с бабушкой, затянулась.
     Будущее казалось огромным, чудесным миром с неограниченными возможностями. Счастливая, Оливия настежь распахнула дверь своей спальни. И радость, наполнявшая ее душу, тут же испарилась.
     На подушке, в изголовье ее кровати, лежала в потоке света одинокая белая роза.

Глава 30

     Она не могла дышать. Голова кружилась. Она рухнула на колени.

***

     Отчаянно хотелось уползти. В шкаф, в темноту.

***

     Оливия боролась с паникой. Она прижала руку к рубашке, опустила глаза и поразилась тому, что на ладони не видно крови.
     Чудовище было здесь.
     "В доме. Он был в доме". Мысль об этом заставила ее подняться. Но ватные ноги подвели Оливию. Она споткнулась о брошенный рюкзак и по инерции упала на кровать; при этом ее пальцы оказались всего лишь в нескольких сантиметрах от черенка девственно-белой розы.
     Она быстро отдернула руку, как будто цветок был ядовитой змеей и мог укусить ее.
     "Он приходил в дом, - снова подумала она. - А на кухне была бабушка. Одна". Дрожащая рука потянулась к висевшему на поясе ножу и со свистом выхватила его из кожаных ножен. Оливия молча пошла к двери.
     Она больше не беспомощный ребенок и может защитить тех, кого любит.

***

     "Конечно, сейчас его здесь нет. Он давно ушел". Оливия пыталась убедить себя с помощью логики, но все еще ощущала вкус страха.
     Она выскользнула в коридор, прижалась спиной к стене, напрягла слух и сжала в ладони горячую рукоять ножа. Она осторожно двигалась от комнаты к комнате, как будто шла по следу оленя. Пристально осматривала каждую, пытаясь заметить малейшее изменение, уловить чужой запах. Возле двери на чердак у нее подогнулись колени.
     "А вдруг он прячется там, где заперта память? Вдруг знает, что все драгоценные воспоминания о матери тщательно хранятся за этой дверью?"
     Она представила себе, что поднимается по ступеням. Старое дерево предательски поскрипывает под ее ногами. И видит его, стоящего над сундуком с откинутой крышкой. В душном, спертом воздухе распространяется запах матери.
     В его руке окровавленные ножницы, с отцовского лица смотрят безумные глаза чудовища.
     Когда дрожащие пальцы Оливии коснулись круглой ручки, она почти желала, чтобы так было. Она бы подняла нож и вонзила его в чудовище. Так же, как когда-то оно вонзило концы ножниц в спину ее матери. И прикончила бы его.
     Но ее ладонь бессильно лежала на ручке, лоб прижался к филенке. В первый раз она хотела заплакать и не могла.
     Услышав на проселке звук автомобильного мотора, она задвинула засов и заставила себя добраться до окна.
     Приступ страха, охвативший ее при виде незнакомой машины, сменился облегчением, когда она увидела выбравшегося наружу Ноя. Она схватилась за подоконник и обвела взглядом деревья, отбрасывавшие длинные тени.
     "А вдруг он там? А вдруг следит?"
     Оливия подумала о бабушке. Нет, нет, она не будет ее пугать. Она справится с собой. Она спрятала нож, но для страховки не стала застегивать ножны.
     Затем снова прислонилась к стене и сделала несколько медленных вдохов и выдохов. Услышав на лестнице шаги Ноя, она вернулась в коридор.
     - Похоже, она начинает менять гнев на милость. Спросила, люблю ли я свиные отбивные.
     - Поздравляю. - Надо же, какой твердый у нее голос. Какой спокойный... Она протянула руку и взяла у него чемоданчик с портативным компьютером. - Комната для гостей здесь. Там есть отдельная ванная.
     - Спасибо. - Он вошел следом, осмотрелся и поставил сумки на кровать. - Тут намного симпатичнее, чем в лагерной палатке. Кстати, как ты думаешь, кто здесь?
     - Здесь?
     Услышав ее срывающийся голос, Ной прищурился.
     - Лив, что случилось?
     Она покачала головой и опустилась на край кровати. Минутку, только минутку...
     - Кто здесь?
     - Мои родители. - Присмотревшись внимательнее, Ной сел рядом и взял ее за руку. Та была влажной и холодной.
     - Фрэнк? Фрэнк здесь? - Она повернула кисть и сжала его ладонь как в тисках.
     - На базе, - медленно сказал Ной. - Они заказали номер заранее. Говори, что случилось.
     - Скажу. Фрэнк здесь. - Она уронила голову Ною на плечо. - Я просила его приехать. Когда я была в Лос-Анджелесе, то пришла к нему домой и спросила, не сможет ли он приехать. Значит, он смог.
     - Ты много значишь для него. Так было всегда.
     - Знаю. Это замкнутый круг. Мы продолжаем бродить по нему и не сможем остановиться, пока все не кончится. Он был в доме, Ной.
     - Кто?
     Оливия выпрямилась. Хотя ее щеки были по-прежнему бледны, но глаза смотрели спокойно.
     - Мой отец. Он был в доме.
     - Откуда ты знаешь?
     - На моей кровати лежит роза. Белая роза. Он хочет сказать, что вернулся.
     Ной не пошевелился, однако его темно-зеленые глаза стали холодными и решительными.
     - Побудь здесь.
     - Я уже смотрела. - Она вцепилась в его руку. - Осмотрела весь дом. Кроме чердака. Я не смогла туда войти, потому что...
     - И правильно сделала, черт побери. Посиди здесь или спустись вниз, к бабушке.
     - Нет, ты не понял. Я не смогла подняться, потому что хотела, чтобы он оказался там. Хотела подняться и убить его. Убить своего отца. Господи помилуй, я видела, как вонзаю в него нож. То, как его кровь течет по моим рукам. Я хотела этого. Хотела. Кто я после этого?
     - Человек, - бросил он, и это слово прозвучало как пощечина.
     - Нет. Я бы стала такой же, как он.
     - Оливия, ты поднялась туда?
     - Нет. Я заперла дверь снаружи.
     - А эту запри изнутри. И жди меня.
     - Не уходи.
     - Его там нет - Ной поднялся на ноги. - Но тебе будет легче, если я проверю. Запри дверь, - велел он. - И жди.
     Она подчинилась, презирая себя. Спряталась, как пряталась прежде. Когда Ной вернулся, она открыла дверь и посмотрела на него пустыми глазами.
     - Никого. Никаких признаков, что туда кто-то заходил. Нужно будет предупредить твоих стариков.
     - Бабушка испугается.
     - Она должна знать. Попробуй разыскать деда. Позвони на базу. А я позвоню родителям. - Он провел рукой по ее щеке. - Тебе будет легче, если у тебя появится свой коп.
     - Да. Ной... - Она сжала кисть его руки. - Когда я увидела, что ты вылезаешь из машины, то поняла, что могу на тебя положиться. И очень захотела этого.
     - Лив... Если я скажу, что позабочусь о тебе, ты опять начнешь л