- Но ты наивна и доверчива.
     - Да, ты права. Когда он пригласил меня к себе в номер, чтобы поговорить о значении Гомера в современном мире, я пошла за ним, как ягненок на заклание. Он изнасиловал меня, а потом передал своему гнусному приятелю. Теперь я беременна и не знаю, кто из них является настоящим отцом ребенка.
     Тайя сама не знала, зачем она это сказала. Это слова вырвались у нее сами собой. Когда Элма побелела и схватилась за грудь, Тайя сама ощутила приближение приступа мигрени.
     - Извини, ради бога. Я пошутила. Мне хотелось, чтобы ты поняла: здравым смыслом я не обижена. Я познакомилась с порядочным человеком. Оказалось, что мы с ним связаны благодаря Генри Уайли.
     - Так ты не беременна?
     - Конечно, нет. Просто я встречаюсь с человеком, который разделяет мою любовь к греческой мифологии. По чистому совпадению, его предок тоже плыл на "Лузитании". Но он спасся.
     - Он женат?
     - Нет! - Шокированная и оскорбленная, Тайя поднялась и начала расхаживать по комнате. - Я не стала бы встречаться с женатым мужчиной.
     - Может быть, и не стала бы, если бы знала это наверняка, - многозначительно промолвила Элма. - И где же ты с ним познакомилась?
     - Он присутствовал на одной из моих лекций, потом прилетел в Нью-Йорк по делу и захотел со мной увидеться.
     - И что же у него за дело?
     Раздражение Тайи с каждой минутой становилось сильнее. Внезапно она ощутила неприятную тяжесть. Казалось, что-то душит ее мозг.
     - Он занимается морскими перевозками. Мама, главное в другом. Когда мы говорили о древних греках и "Лузитании", он упомянул о Трех Судьбах. Статуэтках. Помнишь, о них как-то рассказывал папа?
     - Нет, не помню. Но кто-то спрашивал меня о них буквально день назад. Кто же это был?
     - Кто-то спрашивал тебя о статуэтках? Странно...
     - Это было не дома и не в офисе компании, - начала припоминать Элма. - Разговор был случайный, во время приема, на который меня потащил твой отец, хотя мне нездоровилось... Гай! - вспомнила мать. - Это была Анита Гай. Если хочешь знать мое мнение, неприятная личность. В этом нет ничего удивительного. Она вышла замуж за мужчину на сорок лет старше себя, позарившись на его деньги. Естественно, все говорили, что он спятил. Она заморочила голову и твоему отцу. Такие женщины всегда морочат голову мужчинам. Он считает ее настоящей деловой женщиной, достойной доверия. Ха-ха!.. Да, так о чем я говорила? Не могу вспомнить. Такие особы всегда выводят меня из себя.
     - О чем она тебя спрашивала?
     - Тайя, побойся бога! Если мне было неприятно говорить с этой женщиной, то как я могу помнить подробности беседы о каких-то дурацких статуэтках, про которые ни разу не слышала? Ты просто пытаешься сменить тему. Кто этот мужчина? Как его зовут?
     - Салливан. Малахия Салливан. Он из Ирландии.
     - Ирландии? Никогда не слышала о такой стране.
     - Это остров, расположенный северо-западнее Англии.
     - Ирония тебе не идет. Что ты знаешь об этом человеке?
     - Что мне нравится его общество. А ему, по-видимому, нравится мое.
     Элма испустила страдальческий вздох. Это было ее испытанным оружием.
     - Ты не знаешь, из какой он семьи, верно? А он наверняка знает о твоем происхождении. Тайя, ты богатая женщина, живешь одна - что меня очень огорчает - и представляешь собой прекрасную цель для не слишком щепетильного человека. Морские перевозки? Ничего, скоро мы это выясним.
     - Нет! - воскликнула Тайя, удивив Элму до такой степени, что та опустилась в кресло. - Ни в коем случае! Неужели ты собираешься натравить на него частных сыщиков? Снова хочешь унизить меня, да?
     - Унизить тебя? О чем ты говоришь?.. Если ты имеешь в виду того учителя истории, то он не стал бы так злиться, если бы ему было нечего скрывать. Мать имеет право заботиться о счастье своего единственного ребенка.
     - Мама, твоему единственному ребенку уже почти тридцать. Неужели благодаря капризу судьбы привлекательный и умный мужчина не может встречаться со мной, потому что считает меня привлекательной и умной женщиной? Неужели для этого ему нужны какие-то тайные и темные причины? Неужели я такая неудачница, что не могу внушить серьезное чувство ни одному нормальному мужчине?
     - Неудачница? - ахнула искренне изумленная Элма. - Понятия не имею, с чего ты это взяла.
     - Конечно, - тихо откликнулась Тайя и снова повернулась к окнам. - Держу пари, что понятия не имеешь... Как бы там ни было, тебе беспокоиться не о чем. Он прилетел в Нью-Йорк всего на несколько дней, скоро вернется в Ирландию, и мы вряд ли увидимся снова. Могу обещать: если он предложит продать мне мост через реку Шаннон или вложить деньги в какой-нибудь чрезвычайно выгодный проект, я откажусь. А пока скажи, где лежит дневник Генри Уайли. Я хотела бы взглянуть на него.
     - Откуда я знаю? Спроси своего отца. Похоже, мои заботы для тебя ничего не значат. Как и мои советы. Не понимаю, зачем ты вообще пришла.
     - Извини, что расстроила тебя. - Тайя подошла к матери и снова поцеловала ее в щеку. - Мама, я люблю тебя. Очень люблю. Тебе нужно отдохнуть.
     - Я хочу, чтобы ты позвонила доктору Реальто, - напомнила Элма, когда Тайя пошла к двери.
     - Позвоню.
     Рисковать так рисковать. Она отправилась в офис "Уайли Антикс" на такси. Тайя хорошо знала себя. Если бы она вернулась домой в таком настроении, то начала бы киснуть и в конце концов решила бы, что мать права. В том, что касалось ее здоровья, Малахии и постыдной тяги к противоположному полу.
     Обиднее всего было то, что ей действительно хотелось домой. Хотелось задернуть шторы, укрыться в своей пещере с таблетками, ароматерапией и холодным успокаивающим компрессом на глазах. "Иными словами, уподобиться матери", - с отвращением подумала она. Ей нужно было чем-то занять себя, найти себе дело, и головоломка с дневником и Судьбами для этого вполне годилась.
     Таня расплатилась с таксистом, вышла из машины и немного постояла на тротуаре перед зданием "Уайли Антике". Как обычно, она ощутила прилив восхищения и гордости. Красивый старый особняк с дверью из закаленного стекла стоял здесь сотню лет.
     Когда она была младше, отец раз в неделю брал ее с собой на работу - вопреки предсказаниям и дурным предчувствиям своей супруги. Приводил в сокровищницу, пещеру Аладдина. И терпеливо - Тайя поняла это только сейчас - учил разбираться в эпохах, стилях, дереве, стекле, керамике. И тому, что со временем некоторые безделушки, которые собирают люди, становятся настоящей редкостью.
     Тайя старательно училась и, видит бог, хотела сделать отцу приятное. Но она никак не могла угодить сразу и отцу, и матери, никогда не могла занять правильную позицию в этом постоянном перетягивании каната, которым занимались ее родители. Боязнь сделать ошибку и подвести отца мешала ей найти общий язык с клиентами и покупателями и помнить все тонкости дела. В конце концов отец счел ее безнадежной, и ей трудно было что-либо на это возразить.
     И все же стоило Тайе войти в офис, как она вновь почувствовала прилив гордости. Тут было так красиво, уютно и стильно.
     В отличие от родительского дома, здесь все постоянно менялось. Тайя не уставала удивляться, заметив, что знакомая вещь исчезла, а ее место заняла другая. Она ощущала трепет, когда замечала Перемену и обнаруживала что-то новое. Тайю восхитило стоявшее в вестибюле канапе. Стиль ампир, решила она. Десятые-двадцатые годы девятнадцатого века. Пара белых позолоченных угловых столиков была новым приобретением, но подсвечники в стиле рококо стояли здесь еще до ее отъезда в Европу.
     Она прошла в первый демонстрационный зал, увидела отца и снова испытала гордость. Он был таким сильным, таким красивым! Его седые волосы были пышными и густыми, как мех норки, брови - черными, как ночь. Маленькие очки в прямоугольной оправе не скрывали его умных темных глаз. Стройную фигуру облегал итальянский синий костюм в полоску.
     Отец обернулся, увидел ее, после небольшой заминки улыбнулся, передал накладную служащему, с которым разговаривал, и поспешил к дочери.
     - Что, странница, вернулась? - Он наклонил голову и едва коснулся губами ее щеки. А было время, когда он подбрасывал ее в воздух, заставляя визжать от страха и удовольствия, и ловил большущими сильными руками. - Как прошла поездка?
     - Хорошо. Очень хорошо.
     - Ты уже виделась с мамой?
     - Да. - Тайя отвела взгляд и уставилась на витрину. - Я только что от нее. Мне очень жаль, но у нас вышла размолвка. Боюсь, она обиделась на меня.
     - Ты перечила матери? - Отец снял очки и начал протирать стекла белоснежным носовым платком. - По-моему, в последний раз это произошло в начале девяностых. Из-за чего вы поссорились?
     - Нет, ссоры не было. Но боюсь, что, когда вечером ты придешь домой, она будет расстроена.
     - Твоя мать бывает расстроена каждый вечер. Если этого не случится, я решу, что ошибся адресом. - Отец рассеянно потрепал ее по плечу. Это означало, что его мысли уже далеко отсюда.
     - Папа, если у тебя есть свободная минута, я хотела бы поговорить с тобой о Трех Судьбах.
     Упоминание о статуэтках снова заставило отца сосредоточиться.
     - О Трех Судьбах? А что такое?
     - Вчера у меня была одна беседа, после которой я вспомнила о них. И о дневнике Генри Уайли. Я с удовольствием перечитала бы его. Честно говоря, я подумала, что история этих статуэток могла бы стать главой моей новой книги.
     - Твой интерес очень ко времени. Несколько недель назад я беседовал о Трех Судьбах с Анитой Гай.
     - Мама уже говорила мне об этом. Думаешь, у нее есть ниточка к двум статуэткам, которые еще существуют?
     - Если и есть, то выяснить это мне не удалось. - Он снова надел очки и плотоядно улыбнулся. - Хотя я и пытался. Если она сумеет найти одну статуэтку, это вызовет среди антикваров определенный интерес. Если две - изрядный переполох. Но для настоящего бума нужны все три.
     - А третья, если верить дневнику, лежит на дне Северной Атлантики. И все же мне интересно. Ты не будешь возражать, если я возьму тетрадь?
     - Дневник представляет собой значительную ценность для семьи, - начал отец, - не говоря о его исторической и материальной ценности как памятника своей эпохи.
     Раньше Тайя отступилась бы, но теперь...
     - Ты давал его мне, когда я была двенадцатилетней девочкой, - напомнила она.
     - Тогда я еще надеялся заинтересовать тебя историей нашего рода и семейного бизнеса.
     - А я тебя разочаровала. Мне очень жаль, - вздохнула Тайя. - И все же мне бы очень хотелось увидеть тетрадь. Если ты не хочешь давать мне дневник домой, я могу изучать его здесь.
     Отец начал проявлять признаки нетерпения.
     - Я дам тебе дневник. Он наверху, в хранилище. Он шагнул к лестнице. Тайя вздохнула, вышла в вестибюль,
     Села на край канапе и принялась ждать. Когда отец спустился,
     Тайя поднялась ему навстречу.
     - Спасибо. - Она прижала к груди тетрадь в выцветшем кожаном переплете. - Я буду очень осторожно обращаться с ним.
     - Ты со всем обращаешься очень осторожно, Тайя. - Отец подошел к двери и открыл ее. - Думаю, именно поэтому ты все время разочаровываешься.
     - Чем вы занимались? - Малахия провел пальцами по тыльной стороне руки Тайи, привлекая к себе внимание.
     - Ничем особенным. Прошу прощения, но сегодня вечером я плохая спутница.
     - Это решать мне, - улыбнулся он.
     Но сегодня вечером Тайя действительно была мрачной и едва притронулась к еде. Малахии было ясно, что ее мысли бродят где-то далеко. При виде ее печального лица у него сжималось сердце.
     - Милая, расскажите, что вас заботит.
     - Да так, пустяки. - То, что Малахия назвал ее "милой", заставило молодую женщину оттаять. - Небольшая семейная... - Нет, назвать это ссорой было нельзя. Она запнулась, подбирая подходящее слово. Никто не повышал голоса и не испытывал гнева. - Размолвка. Я сумела огорчить мать и вызвать досаду у отца, причем за какие-то два часа.
     - И как вам это удалось?
     Тайя поковыряла поленту вилкой. Она еще не говорила Малахии о дневнике. Честно говоря, она вернулась домой слишком усталая и расстроенная, чтобы открыть тетрадь. Просто бережно обернула ее и положила в ящик письменного стола. Впрочем, дневник был тут ни при чем. Дело было в ней самой.
     - Моя мать неважно себя чувствовала, а я не слишком вежливо с ней разговаривала.
     - Я со своей матерью по-другому и не разговариваю, - пожал плечами Малахия.
     - С моей матерью так нельзя. Она очень переживает из-за меня. - "Переживает из-за того, что я подвергаю риску свое здоровье, переживает из-за того, что я встречаюсь с мужчиной, о котором практически ничего не знаю..." - В детстве я много болела, - пояснила Тайя.
     - На мой взгляд, сейчас вы совершенно здоровы. - Малахия поцеловал ее руку, надеясь с помощью шутки излечить ее Плохое настроение. - Настолько здоровы, что рядом с вами я тоже начинаю чувствовать себя здоровее.
     - Вы женаты?
     Изумление, отразившееся на его лице, было красноречивее слов, и Тайя разозлилась на себя за этот дурацкий вопрос.
     - Что? Женат? Нет, Тайя.
     - Простите, простите меня. Я идиотка. Я намекнула матери, что с кем-то встречаюсь, и она тут же начала фантазировать, что вы женатый человек, мечтающий завладеть моими деньгами, что после этого безрассудного романа я останусь без пенни, с разбитым сердцем и, возможно, стремлением к суициду.
     Малахия шумно выдохнул:
     - Я не женат и не гонюсь за вашими деньгами. А что касается безрассудного романа, то я всерьез думал об этом. Но если ваша мать предвидит такое печальное его завершение, мне придется пересмотреть свои планы на вечер.
     - О боже! - Тайя чуть не расплакалась. - Давайте прекратим этот разговор. Лучше бы вы пристрелили меня. Это было бы решением всех моих проблем.
     - У меня есть другое предложение. Давайте закончим обед и вернемся домой, где я смогу обнять вас. Клянусь, после этого вам не захочется выпрыгивать из окна.
     - Вы шутите?
     - Нисколько.
     Тайя едва сдержала себя. Ей захотелось перегнуться через стол и провести языком по высокой скуле Малахии.
     - Ба, да это, кажется, Тайя Марш! Дочь Стюарта Марша. Этот голос Малахия не смог бы забыть никогда. Он заерзал
     На месте, судорожно сжал пальцы Тайи, поднял взгляд и увидел лучезарную улыбку Аниты Гай.

ГЛАВА 7

     Малахия сжал ее руку так сильно, что Тайя вздрогнула. Но она тут же забыла об этом, смущенная тем, что не помнит имени женщины, улыбки которой было достаточно, чтобы бросить в дрожь даже более искушенного человека.
. - Да. Здравствуйте. - Тайя изо всех сил пыталась сохранять светские манеры. - Как поживаете?
     - Спасибо, замечательно. Должно быть, вы меня не помните. Я Анита Гай, одна из конкурентов вашего отца.
     - Конечно. - Тайя ощутила облегчение, но продолжала испытывать противоречивые чувства. Хватка Малахии слегка ослабела, но все еще была крепкой. Глаза Аниты сверкали, как два солнца, а лицо ее спутника выражало вежливое равнодушие. Тайя начинала понимать, что овладевшее ею напряжение вызвано вовсе не недостатком светскости. - Рада видеть вас. Это Малахия Салливан. Мисс Гай, - сказала она, обернувшись к Малахии, - занимается антиквариатом. Честно говоря... - Пальцы Малахии вновь сжались так, что она едва не вскрикнула. - Честно говоря, она принадлежит к числу ведущих специалистов страны, - с трудом закончила она.
     - Вы мне льстите. Рада познакомиться с вами, мистер Салливан. - В голосе Аниты звучали нотки, от которых Тайю бросило в дрожь. - Вы тоже занимаетесь... антиквариатом?
     - Нет. - Это односложное слово прозвучало как пощечина, но Анита только рассмеялась и положила руку на плечо Тайи.
     - Наш столик готов, так что не буду вас отвлекать. Тайя, я как-нибудь приглашу вас на ленч. Я читала вашу последнюю книгу, она замечательна. Была бы рада обсудить ее с вами.
     - Конечно, - кивнула Тайя.
     - Передайте привет родителям, - добавила Анита, еще раз Насмешливо посмотрела на Малахию и величаво удалилась.
     Тайя решительно освободила руку, взяла стакан с минеральной водой и сделала глоток.
     - Вы знакомы.
     - Что?
     - Перестаньте. - Она поставила стакан на место и сложила руки на коленях. - Должно быть, вы оба считаете меня набитой дурой. Она за всю жизнь не сказала мне и двух слов. Женщины Подобного типа не замечают таких, как я. Я ей не соперница. В висках Малахии застучала кровь, он не знал, как разрядить обстановку.
     - Это смешно...
     - Прекратите. - Тайя выпрямилась на стуле. - Вы знали друг друга. Когда она подошла, вы удивились и рассердились. А потом испугались, что я упомяну о Судьбах.
     - Вы делаете из мухи слона.
     - Из людей, которые всю жизнь находятся на заднем плане, получаются хорошие наблюдатели. - Она не могла смотреть ему глаза. - Я не ошиблась, верно?
     - Нет. Тайя...
     - Здесь не место для подобного разговора. - Голос Тайи был бесстрастным, но, когда Малахия прикоснулся к ее руке, молодая женщина демонстративно отстранилась. - Пожалуйста, отвезите меня домой.
     - Ладно. - Салливан сделал знак официанту. - Тайя, мне очень жаль. Это не...
     - Мне нужны не извинения, а объяснения. - Тайя поднялась и почувствовала, что ее не держат ноги. - Я подожду снаружи.
     В такси она молчала, и слава богу. Это дало Малахии время обдумать ситуацию. Ему следовало ожидать, что Анита не будет сидеть сложа руки и предпримет ответный ход. А он тратил драгоценное время. Тратил, потому что наслаждался обществом Тайи, не хотел форсировать события и идти прямиком к намеченной цели.
     Чем больше времени они были знакомы, тем сильнее ему хотелось, чтобы все сложилось по-другому. А сейчас он запутался в собственной лжи и не знал, как выпутаться из ее паутины.
     Тайя была умной женщиной, и ему надо действовать тонко и расчетливо.
     Выйдя из машины, Малахия протянул Тайе руку, но она не обратила на это внимания. У него упало сердце. Когда они дошли до дверей квартиры, Малахия был готов к тому, что ее захлопнут у него перед носом. Но Тайя вошла, оставила дверь открытой и устремилась к окну. Казалось, ей не хватало воздуха.
     - Тайя, это дело непростое.
     - Да, обманывать и интриговать нелегко. - У нее было время подумать. Решение головоломок помогает забыть о сердечной боли. - Это как-то связано с Судьбами. Они нужны вам с мисс Гай. А я - ниточка, ведущая к ним. Она занялась моими родителями, а вы... - Тайя повернулась к Малахии. Ее лицо было холодным и спокойным. - Вы занялись мной.
     - Это не так. Мы с Анитой вовсе не партнеры.
     - Ну... - Тайя пожала плечами. - Значит, соперники, действующие против друг друга. Что ж, правдоподобно. А может быть, ссора между любовниками?
     - О боже! - Он потер руками лицо. - Нет. Тайя, выслушайте меня. Она очень опасная женщина. Жестокая и совершенно беспринципная.
     - А вы? У вас есть принципы? Очевидно, вы забыли о них, когда выманили меня из гостиницы в Хельсинки, ухаживали за мной, заставляли поверить, что я вам интересна, в то время как кто-то забрался в мой номер и обыскал его. Неужели вы думали, что я возьму с собой в поездку то, что может навести на след Судеб?
     - Я не имел никакого отношения к проникновению в ваш номер. Это была Анита. Черт побери, я не преступник!
     - Прошу прощения. Вы всего лишь лжец. Малахия сумел обуздать гнев. В конце концов, она была права.
     - Не стану отрицать, я лгал вам. И очень жалею об этом.
     - Ах, жалеете? Что ж, это меняет дело. Раз так, я вас прощаю.
     Салливан сунул руки в карманы и сжал кулаки. Перед ним стояла женщина, не имевшая ничего общего с той мягкой, нежной, ранимой Тайей, которая запала ему в душу. Эта Тайя дрожала от гнева, но прекрасно владела собой.
     - Что вам нужно? Услышать мои объяснения или сказать все, что вы обо мне думаете?
     - Я требую первого и оставляю за собой право на второе.
     - Справедливо. Может быть, сядем?
     - Нет.
     - Будет проще, если сначала вы выльете на меня свое негодование и немного успо