ешение фильтровать ее сообщения. Но такое разрешение можно будет получить только после ее возвращения в Нью-Йорк.
     - Я очень люблю, когда ты просишь меня совершить что-то незаконное.
     - О господи, что заставило меня выйти замуж за извращенца?!
     - С удовольствием напомню. Немного позже.
     Ева почувствовала, что краснеет.
     - Как скоро ты сможешь это сделать?
     - Мне нужно закончить кое-какие дела. Лучше решить эту маленькую задачку на дому, чтобы все было шито-крыто. Дай мне два часа. Лейтенант, я надеюсь, что это дело не будет фигурировать в моем отчете гражданского эксперта-консультанта?
     - Поцелуй меня в задницу!
     - С наслаждением, дорогая.

ГЛАВА 14

     Наконец-то Ева поймала Теодора Макнамару. Суетливая секретарша, похожая на птичку, повела ее в офис, что-то щебеча о плотном расписании доктора и необходимости беречь его драгоценное время.
     - Сегодня у доктора очень много дел. Как вы знаете, доктор Макнамара только что вернулся с важной консультации в Париже...
     - Ему предстоит не менее важная консультация в Нью-Йорке, - парировала Ева.
     Она нарочно ускорила шаг, заставив секретаршу вприпрыжку бежать по стеклянному коридору, соединявшему офис Макнамары с главным зданием клиники Форрестера. Отсюда был хорошо виден медицинский вертолет, заходивший на посадку. Ева следила за полудюжиной ожидавших машину врачей и представляла себе, какой стоит там шум. Но в коридоре было тихо, прохладно и пахло цветами.
     Казалось, что Макнамара надежно защитился от неудобных соседей.
     Офис был отделан в белых тонах. Стены, ковры, стулья и даже форма местных сотрудников были неукоснительно белыми. "Здесь как в яичной скорлупе", - подумала Ева.
     Они миновали несколько стеклянных дверей, раздвигавшихся при их появлении, и свернули в новый коридор, заканчивавшийся тяжелой и блестящей белой дверью. Секретарша подобострастно постучала.
     - Доктор Макнамара, к вам лейтенант Даллас с помощницей.
     - Да-да. Проследите, чтобы нам не мешали. Десять минут. Входите, лейтенант. Мое время дорого.
     Он сидел у стеклянной стены за массивным белым письменным столом, напоминавшим глыбу льда. Стол размещался на возвышении, куда нужно было подняться по трем ступенькам, и Макнамара смотрел на простых смертных, как орел из гнезда.
     Гладкие короткие волосы, прикрывавшие его череп как шапочкой, тоже были белыми. На длинном лице выделялись пронзительные темные глаза, недовольно смотревшие из-под кустистых седых бровей. Черный костюм резко контрастировал с девственно-белым убранством комнаты.
     - О, боже, - пробормотала себе под нос Пибоди, - это же великий и ужасный волшебник из страны Оз...
     - Изложите свое дело, - властно приказал Макнамара. - У меня мало времени.
     "А он любит запугивать", - подумала Ева. Им не предложили сесть, но, даже стоя, она была вынуждена смотреть на хозяина кабинета снизу вверх.
     - Вы сберегли бы нам обоим уйму времени, если бы ответили на сообщения, которые я посылала вам в Париж.
     - Консультация была для меня важнее. Я не работаю на нью-йоркскую городскую полицию.
     - Однако вы являетесь жителем данного города, что дает мне право продолжить опрос в Центральном управлении. И я сделаю это, если сочту нужным. Ну что, продолжим пререкания, или вы согласитесь сотрудничать с нами добровольно?
     - Вы у меня в кабинете. Это значит, что я согласен сотрудничать.
     Раздосадованная Ева поднялась на возвышение. Теперь уже Макнамаре пришлось смотреть на нее снизу вверх, и на его лице отразился холодный гнев.
     - Пибоди, снимки.
     Пибоди с наслаждением следила за тем, как ее начальница расправляется с властным старикашкой.
     - Слушаюсь, лейтенант.
     Она достала фотографии, и Ева положила их на гладкую поверхность стола.
     - Вы узнаете кого-нибудь из этих женщин?
     - Нет.
     - Брайна Бэнкхед, Грейс Лутц, Моника Клайн. Эти имена ничего вам не говорят?
     - Нет.
     - Странно. Последние дни их портреты и имена мелькали во всех средствах массовой информации.
     Макнамара не моргнул глазом.
     - Как вам известно, меня не было в городе.
     - Я слышала, что в Париже принимают передачи из Нью-Йорка.
     - У меня нет времени на сплетни и прочую чепуху. И на отгадывание загадок тоже. Мисс Даллас, если вы скажете мне, о чем речь...
     - Лейтенант Даллас. Насколько я знаю, вы участвовали в научном проекте, осуществлявшемся клиникой Форрестера совместно с "Аллегани Фармацевтикалс", в ходе которого проводились эксперименты с некоторыми веществами.
     - Предназначенными для лечения сексуальных расстройств и бесплодия. Исследования были успешными, - добавил он, - и позволили получить два лекарства, совершившие переворот в медицине.
     - Но проект был закрыт из-за дороговизны, а также из-за слухов о злоупотреблениях лекарствами и сексуальном преследовании некоторых участников проекта.
     - Ваша информация неверна. Ни о каких злоупотреблениях речи не шло. Проект позволил получить важные результаты и был закрыт, потому что достиг своей цели.
     - Однако кто-то продолжает экспериментировать. Две женщины мертвы, а третья находится в критическом состоянии. Они получили смертельную дозу комбинации препаратов, в просторечии называющихся "Шлюха" и "Дикий Кролик". Кто-то обладает значительными запасами того и другого вещества или возможностью создавать их.
     - Лекарства, создающиеся для блага человечества, в руках преступника могут стать оружием. Но защищать население от таких людей - ваше дело, а не мое.
     - Как по-вашему, кто из членов коллектива, проводившего эксперименты, мог стать преступником?
     - Все врачи и средний медицинский персонал были проверены и тщательно отобраны.
     - И все же кто-то пользовался препаратами в личных и даже преступных целях. Это не сплетни и не чепуха, - добавила она, не дав Макнамаре возразить. - Я расследую убийство. Секс и власть - большое искушение.
     - Мы ученые, а не сексуальные маньяки!
     - Почему все научные отчеты оказались засекреченными? Как и все гражданские иски, предъявленные участникам проекта?
     - Никаких гражданских исков в суд не поступало. Печать никогда не сообщала о злоупотреблениях. А отчеты были засекречены, чтобы не порочить имена и репутации, и оградить достоинство участников проекта от злонамеренных слухов.
     Ева придвинула к нему фотографии.
     - Доктор, имена этих женщин кто-то уже опорочил. И не оставил от их достоинства камня на камне.
     - Это не имеет ко мне никакого отношения.
     - Насколько мне известно, проект принес много денег его руководителям и инвесторам. Для приобретения двух запрещенных препаратов, о которых идет речь, тоже нужно много денег. Я ищу двух мужчин, способных либо купить, либо изготовить значительное количество этих препаратов. Мужчин, хорошо разбирающихся в химии и электронике. Мужчин, которые видят в женщинах лишь игрушку. Сексуальных хищников, доктор Макнамара. Кто из принимавших участие в вашем проекте подходит под это описание?
     - Ничем не могу помочь. Ваши проблемы не имеют никакого отношения ни к проекту, ни ко мне лично. Проект позволил создать лекарства, которые изменили жизнь человечества. Вы пытаетесь опорочить мою работу и мою репутацию только потому, что не знаете своего дела! - Он сунул Еве фотографии. - Вполне возможно, что эти женщины сами поощряли применение наркотиков. Каждая женщина, которая соглашается на встречу с мужчиной, которого она знает только по переписке, проявляет сексуальную инициативу.
     - А я думаю, женщина проявляет сексуальную инициативу, потому что природа снабдила ее грудью. - Ева забрала снимки. - Похоже, кое-какая "чепуха" все же до вас дошла. Я ведь не говорила вам, как эти женщины познакомились с теми, кто на них напал.
     - Ваше время истекло. - Он нажал кнопку под столом, и дверь открылась. - Если захотите поговорить со мной еще раз, обратитесь к моим адвокатам. А если я услышу какие-нибудь публичные упоминания моего имени, названия клиники или проекта в связи с вашим расследованием, они обратятся к вам сами.
     Еве очень хотелось припугнуть его публичным скандалом, но она отказалась от этой мысли. Средства массовой информации подняли бы страшный шум, что наверняка повредило бы расследованию.
     - Меня всегда удивляло, что некоторые врачи ни в грош не ставят человеческую жизнь. - Ева сошла с возвышения и отдала фотографии Пибоди. - Мы еще поговорим, - бросила она и вышла из кабинета. Дверь со стуком закрылась за их спинами.
     - Ну и тип, - вздохнула Пибоди. - Женоненавистник и деспот, каких поискать. Наверное, считает себя полубогом.
     Ева мрачно взглянула на нее.
     - Он что-то знает. Я должна это выяснить. Но все нужно сделать без сучка и задоринки. Свяжись с адвокатами Макнамары и вызови его на формальный допрос в управление. Нужно будет добраться до этих засекреченных отчетов. Возвращайся в управление и начинай оформлять документы.
     - Он будет бороться.
     - Но в конце концов проиграет. Я поработаю на дому. Если получу новые данные, тут же сообщу.

***

     Когда Ева приехала домой, Рорк уже вернулся, но она не стала заходить к нему в кабинет. Сев за письменный стол, она начала готовить отчеты. Ева была хорошо знакома с обычаями полубогов и знала, что должна срочно позаботиться о собственной безопасности. Она не сомневалась, что Макнамара будет жаловаться, и прожужжит уши не только ее непосредственному начальству, но даже мэру и самому губернатору. И не могла допустить, чтобы пострадали интересы дела, которым она занималась.
     Когда результат оказался более или менее удовлетворительным, Ева отправила отчеты всем заинтересованным лицам. Затем настал черед засекреченных отчетов. Для проведения следствия о нескольких убийствах позарез требовалось получить к ним доступ. Но дело было хитрое. Даже если бы ее требование удовлетворили, на это могло уйти несколько драгоценных дней.
     Конечно, существовал более быстрый способ. Ева посмотрела на дверь, отделявшую ее от кабинета Рорка. Если поручить эту работу мужу, он сделает ее быстро, надежно и незаметно. Она уже переступала границы дозволенного и, если будет нужно, сделает это еще раз. Но сначала нужно попробовать воспользоваться официальными каналами.
     Ева подошла к компьютеру и приказала вывести все доступные сведения о докторе Теодоре Макнамаре на настенный экран.
     Времени это заняло немного. Обнаружив, что доктору семьдесят восемь лет, Ева подумала, что у него явно были хорошие врачи-косметологи. Список законченных им учебных заведений и подготовленных научных отчетов производил внушительное впечатление. Был женат однажды и имел от этого брака одного ребенка. Дочь.
     Ева поджала губы и задумалась. Услышав за спиной стук двери, она заговорила, не оборачиваясь:
     - Представь себе, что ты имеешь дело с человеком, который не любит женщин и считает их зловредными созданиями. Вообще-то он считает зловредными всех, но женщин ставит на самое последнее место. И называет меня "мисс", - проворчала она.
     - И этот человек до сих пор жив?! - Рорк подошел и начал массировать ей плечи. Внезапно до Евы дошло, что он обладает таинственной способностью сразу попадать в нужное место.
     - Я бы ему врезала, но этому типу почти восемьдесят. Кстати, у него один ребенок, который, к несчастью, оказался существом женского пола. Огромное разочарование, верно?
     - Верно, если он полный болван.
     - Да, он болван. Но почему он не повторял попыток? Если у него были проблемы с женой - бесплодие или еще что-нибудь, - существовало множество других способов. Даже сорок-пятьдесят лет назад. Возможно, ему самому не хватало солдат для такой работы, а провериться он, разумеется, и не подумал. Вот засранец!
     - Как мужчина могу сказать, что невозможность произвести на свет потомство - тяжелое испытание для мужской психики. - Рорк провел губами по ее волосам. - Если бы я захотел иметь ребенка, то пошел бы на все.
     - Проверка на бесплодие - вещь неприятная и глубоко личная. Особенно для человека с гипертрофированным самолюбием. - Ева обернулась и посмотрела на мужа.
     - Ты интересуешься моим мнением, потому что у меня гипертрофированное самолюбие?
     - Дружок, твоим самолюбием можно было бы заасфальтировать Мэдисон-сквер. Но оно у тебя совсем другое, чем у этого недоумка. Может быть, именно этим объясняется его уход из частной практики в науку. Он занялся изучением сексуальных расстройств и бесплодия... Давай-ка проверим, что представляет собой его дочь.
     Ева снова села за компьютер и запросила сведения о Саре Данвуд, урожденной Макнамара.
     - Я человек добродушный, - начал Рорк, - а потому прощаю тебе это страшное оскорбление. Более того, я выполнил твое поручение. Сообщения не только блокированы. Они будут передаваться на специальный адрес, который я создал для тебя.
     - Я не просила передавать их мне, - нахмурилась Ева.
     - Семь бед - один ответ. - Рорк поднял ее со стула, обхватил руками ягодицы и крепко прижал к себе. - Вот. Это вправит тебе мозги.
     - Не отвлекай меня. Я на работе. И, вообще, успокойся. Что с тобой сегодня?
     - То же, что всегда. - Рорк засмеялся и отпустил ее. - Ладно, давай посмотрим, что у нас есть на эту даму.
     - Ей пятьдесят три года, - задумчиво пробормотала Ева. - С самого начала пошла по стопам отца. Те же школы, те же высшие учебные заведения, те же больницы. А потом наука. Один брак. Один ребенок. Под копирку! За исключением того, что у нее родился мальчик. Посмотри-ка на его дату рождения! Через год после начала проекта. К тому времени она была замужем целых восемь лет. Меня ничуть не удивило бы, если бы эта женщина проводила опыты на самой себе.
     Ева шумно выдохнула.
     - Но такое это имеет отношение к убийству, черт побери? А ведь связь есть, нюхом чую! Ее муж тоже был участником творческого коллектива, но он слишком стар, чтобы оказаться одним из подозреваемых. А сын слишком молод. Хотя... Сколько ему - двадцать один, двадцать два? Не так уж и молод. Давай-ка запросим сведения о Люциусе Данвуде.

***

     Пока компьютер выводил на экран данные о Люциусе Данвуде, всего в нескольких кварталах от жилища Рорка сам Люциус шел в парадную гостиную своего городского дома. Дед редко наносил ему визиты, а таких скоропалительных и вовсе никогда не было.
     Если король спустился со своего трона - значит, у него были для этого веские причины. При мысли о том, каковы могут быть эти причины, у Люциуса вспотели ладони. Он рассеянно вытер их, о слаксы, пригладил густые рыжие кудри и, войдя в комнату, изобразил веселую улыбку.
     - Дедушка, какой приятный сюрприз! Я не знал, что ты вернулся.
     - Я прибыл вчера вечером. Где Кевин?
     - Как всегда, за своими компьютерами. Может быть, выпьешь? У меня есть отличный шотландский виски. Думаю, он придется тебе по вкусу.
     - Люциус, это не визит вежливости. Я хочу поговорить с тобой и с Кевином.
     - Конечно. - По спине Люциуса потекла струйка пота. Он поднял трубку внутреннего телефона, нажал несколько кнопок и небрежно сказал:
     - Кевин, приехал мой дедушка и хочет тебя видеть.
     - Немедленно, - добавил Макнамара.
     - Конечно. Как прошло твое путешествие? - Люциус подошел к старинному бару с крепкими напитками. Дед мог не пить, но внуку выпивка была сейчас необходима.
     - Продуктивно. Слово, которое после окончания университета стало тебе незнакомо.
     - После окончания с отличием, - напомнил Люциус, наливая виски в тяжелый хрустальный стакан. - По окончании трудов праведных я взял годичный отпуск. Кроме того, я кое-что делаю в собственной лаборатории. Маленький личный проект. Ты ведь хорошо знаешь, что это такое.
     Макнамара быстро отвернулся. Этот мальчик стал для него разочарованием. Тяжелым разочарованием. А ведь сам помогал создавать его, выбрав дочери в мужья наиболее подходящего человека. Человека, похожего на самого Теодора Макнамару. Умного, образованного, сильного. И честолюбивого.
     Их неспособность зачать ребенка стала для Теодора источником постоянного раздражения, но зато помогла ему создать проект. Проект способствовал его карьере, подарил ему внука. А сейчас все могло полететь к чертовой матери.
     Нет, он этого не допустит. Его имя ничем не запятнано - и останется таким.
     А ведь он вложил столько сил в этого ребенка! Растил, учил, дал возможность беспрепятственно развивать выдающиеся способности, которыми его одарила природа. Но мальчишку испортили. "Во всем виновата его мать, - мрачно подумал Теодор. - Женская слабость. Холила его, лелеяла и вконец избаловала".
     А теперь этот мальчишка мог погубить его репутацию и карьеру.
     - Чем же ты занимаешься, Люциус?
     Внук наполнил еще один стакан.
     - Пока я не готов к разговору об эксперименте, хотя он идет неплохо... Как поживает бабушка?
     - Как обычно. - Теодор взял протянутый ему стакан, пристально посмотрел в лицо внука и увидел то, что видел всегда. Непроницаемую стену. - Скучает по тебе. Пока я отсутствовал, у тебя не нашлось времени даже позвонить. Не говоря о визите.
     - Я трудился как пчелка. - Виски сделал свое дело. - Навещу ее в самое ближайшее время... А вот и Кевин.
     Он вернулся к бару, налил стаканчик для друга и еще один для себя.
     - Доктор Макнамара, какой приятный сюрприз!
     - Ты повторил мои слова. - Люциус протянул Кевину стакан. - Не часто нам оказывают такую честь... Это все, - сказал он секретарю и опустился в кресло. - Так о чем пойдет речь?
     - Я хочу видеть твою лабораторию, - непреклонным тоном сказал Макнамара.
     - Боюсь, не получится. - Люциус сделал глоток виски. - Ты же знаешь, как ревниво мы, ученые, относимся к своим экспериментам. Тс-с! Большой-большой секрет. В конце концов, я научился скрытности у тебя, не правда ли?
     - Ты снова пользовался запрещенными препаратами?
     - Нет. Я запомнил урок. Разве не так, Кевин? Мы оба запомнили урок, который ты преподал нам в прошлом году, отправив на реабилитацию. Тс-с... - повторил он и чуть не хихикнул. - Большой-большой секрет...
     - Ты лжешь! - взорвался Макнамара. Он подошел к Люциусу и в ярости выбил из его руки стакан. - Думаешь, я не вижу признаков? Вы опять пользовались ими. Оба. Разрушили свой разум, свое будущее, уступив мерзкой слабости!
     - Этот стакан был фамильным наследством. - У Люциуса задрожали руки, однако гнев и с детства въевшаяся в плоть и кровь ненависть к деду помогли ему побороть страх. - Тебе следовало бы с большим уважением относиться к таким вещам.
     - Ты будешь говорить мне об уважении? Сегодня в мой офис приходила полиция. Они задавали мне вопросы. Завтра я должен явиться в правление для официальной дачи показаний. Кроме того, они потребовали доступа к засекреченным научным отчетам.
     - Ай-яй-яй! - Яркие голубые глаза Люциуса замерцали, он бросил на Кевина взгляд озорного мальчишки. - Вот это будет скандал! Кевин, как ты думаешь, что случится, если будут разоблачены мрачные тайны и роковые страсти, которые способствовали нашему с тобой зачатию?
     - Я думаю, это будет очень неудобно.
     - Да уж! Совокупления под неусыпным надзором великого Теодора Макнамары. Никаких свеч, никакой музыки, никакой романтики. Ни шума, ни суеты. Простой клинический процесс с использованием сексуальных стимуляторов, имевший одну-единственную цель - создать нас. - Он рассмеялся и налил себе еще виски. - И успех не заставил себя ждать!
     - Целью эксперимента было продление репродуктивного периода! - Голос Макнамары дрожал от гнева. - Я считал вас обоих достаточно взрослыми, чтобы понимать значение того, в чем вам довелось участвовать. Но теперь вижу, что ошибся.
     - Но ведь мы не были настоящими участниками проекта, правда? - возразил Люциус. - Мы были его результатом. У нас не было выбора. Впрочем, как и у большинства его участников. Кевин, разве не это мы обнаружили, когда читали отчеты?
     - Эти отчеты засекречены! Вы не могли...
     - Секреты существуют для того, чтобы их раскрывать, - парировал внук. - А правила - для тог