: она не заметила, как Рорк вошел в ванную.
   - Что ты, черт подери, здесь делаешь?
   - Хочу подать тебе полотенце. - Он снял его с сушки, но Еве почему-то
не дал. - Спала хорошо?
   - Нормально.
   - Я заказал завтрак. Настоящий ирландский. Думаю, тебе понравится.
   Она тряхнула мокрыми волосами.
   - Отлично. Так ты дашь мне полотенце?
   - Наверное. На какое время назначена твоя встреча?
   Ева попыталась выхватить полотенце, но поняла, что это бесполезно.
   - С кем?
   - С полицией, моя дорогая. С дублинской полицией. Думаю, на утро.  На
девять?
   Она воинственно сложила руки на груди.
   - Как же я ненавижу всезнаек! Я ни  слова  не  говорила  ни  о  какой
встрече. А ну, давай сюда полотенце!
   - Я не всезнайка, но тебя знаю хорошо. Ты договорилась  о  встрече  с
кем-то определенным?
   - Слушай, я не могу вести такие разговоры голой.
   - А мне нравится с тобой разговаривать, когда ты голая.
   - Потому что ты - маньяк! Давай полотенце!
   - Бери. -  Рорк  держал  полотенце  двумя  пальцами  на  почтительном
расстоянии от нее.
   - Да ты просто хочешь снова заманить меня в постель!
   Он, широко улыбнувшись, шагнул к ней.
   - У меня и в мыслях такого не было.
   - А ну, назад! - приказала Ева. - Я ведь и ударить могу.
   - Обожаю, когда ты мне угрожаешь. Это меня возбуждает.
   - Вот сейчас ты у меня  возбудишься!  -  пообещала  она,  прикидывая,
сможет ли проскользнуть мимо него к двери.
   Внезапно Рорк кинул ей полотенце, она наклонилась  его  подобрать,  а
он, схватив ее за плечи, прижал к стене.
   - Здесь я с тобой драться не буду, - заявила Ева.  -  Всем  известно,
что большая часть несчастных случаев дома происходит  именно  в  ванной.
Это очень опасно.
   - Ну что ж, придется пойти на риск. - Рорк медленно завел ей руки  за
голову и приник ртом к ее шее. - Ты такая мокрая,  такая  теплая,  такая
вкусная...
   Ее словно жаром  обдало,  ноги  подкосились.  "Да  какого  черта?!  -
подумала она. - Есть еще два часа в запасе".
   Ева чуть повернула голову и поймала его губы своими.
   - На тебе слишком много всего одето, - прошептала она. - Давай я тебе
помогу.
   Стоя в ванной заниматься любовью - что может быть лучшим началом дня?
Особенно, если после этого ты получаешь  настоящий  ирландский  завтрак.
Яичница-болтунья, жареный картофель с луком, колбаса,  ветчина,  толстые
ломти хлеба со свежайшим маслом. И еще - по пинте кофе.
   - Ох, - устало вздохнула Ева. - Это невозможно...
   - Что невозможно?
   - Невозможно так наедаться каждый день. Можно лопнуть.
   Рорк обожал смотреть, как она ест. Тонкая, изящная  -  все,  что  Ева
поглощала, сгорало мгновенно.
   - Каждый  день  никто  себе  такого  не  позволяет.  Это  праздничный
завтрак.
   - Понятно. А это что за штука?
   Рорк посмотрел на мясной пудинг, за который она принялась, и  покачал
головой.
   - Не скажу. Ешь и не спрашивай.
   - Ладно. - Ева перевела дыхание и взглянула на Рорка. - Я  встречаюсь
с инспектором Фаррел в девять. Наверное, мне надо было тебе  сказать  об
этом раньше.
   - Ну, сказала сейчас - и на том спасибо. - Он взглянул на часы.  -  У
меня есть время кое-что уточнить. А потом мы поедем.
   - Мы? - Ева отложила вилку. - Фаррел встречается со мной -  оказывает
помощь коллеге. И знаешь, я почти уверена,  что  мужа  она  с  собой  не
возьмет.
   Рорк ослепительно улыбнулся.
   - Это была попытка поставить меня на место?
   - Сам догадайся.
   - Прекрасно. А ты подумай вот о чем. Если каждый из нас  будет  вести
расследование самостоятельно, не рискуешь ли ты? Вдруг я первым на  него
выйду?
   Ева отлично знала, что он умеет быть твердым. И беспощадным. Да  и  в
уме ему не откажешь...
   - Так и быть. У тебя двадцать минут.
   - Я успею.

***

   Инспектор Кэтрин Фаррел оказалась потрясающей  женщиной.  Лет  сорока
пяти, с копной огненно-рыжих волос, с глазами цвета мха и  молочно-белой
кожей. На ней был серый форменный костюм с юбкой,  открывавшей  стройные
ноги. Она поздоровалась с Евой и Рорком за руку, предложила им чаю.
   - Это ваша первая поездка в Ирландию, лейтенант Даллас?
   - Да.
   Чай инспектор Фаррел  разливала  из  белого  фарфорового  чайника.  И
делала это не торопясь.
   Она хотела получше разглядеть лейтенанта  из  Нью-Йорка  и  человека,
которого звали Рорк.
   - Надеюсь, у вас будет время познакомиться со страной.
   - Боюсь, не в этот раз.
   - Жаль, - Фаррел, улыбнувшись, поставила чашки на  стол.  Ева  Даллас
оказалась совсем не такой, как она ожидала. Она думала, что американские
полицейские помельче, а женщина, вышедшая  замуж  за  человека  с  такой
репутацией, как у Рорка, не столь  жесткая.  -  Вы,  кажется,  родом  из
Дублина? - спросила она Рорка.
   По ее  взгляду  он  понял,  что  ей  это  отлично  известно.  Никаких
официальных данных на него не было, но память у многих долгая.
   - Я вырос в Южном Дублине.
   - Район сложный, даже сейчас. - Фаррел села, закинув ногу на ногу.  -
У вас здесь до сих пор есть филиалы?
   - Несколько.
   - Это полезно для нашей экономики. Вы привезли тело Дженни О'Лири  на
родину?
   - Да. Поминки сегодня вечером.
   Фаррел кивнула.
   - Моя кузина как-то раз останавливалась в ее гостинице  в  Вексфорде.
Говорят, там очень мило. Вы бывали там?
   - Нет. - Он понял, что за этим вопросом стоит совсем другой. -  Я  не
видел Дженни более двенадцати лет.
   - Но вы общались с ней перед ее поездкой в Нью-Йорк?
   Ева отставила чашку в сторону.
   - Инспектор Фаррел, это убийство, как и два других, расследую  я.  Вы
не имеете права допрашивать Рорка в связи с этим делом.
   "Жесткая, - снова  подумала  Фаррел.  -  И  территорию  свою  блюдет.
Впрочем, как и я..."
   - Все трое погибших были гражданами Ирландии. И наш интерес к  вашему
расследованию вполне обоснован.
   - Мне нетрудно ответить, - сказал Рорк, не дав Еве вставить слово.  -
Я связался с Дженни после гибели Шона. Мне хотелось убедиться, что она в
безопасности.
   - Именно она?
   - Она и еще несколько человек, с которыми я близко общался, когда жил
в Дублине.
   - Позвольте, я вам объясню. - Ева решила переключить внимание  Фаррел
на себя. - Все началось с того, что мне позвонил некий человек,  который
заявил, что господь повелел ему мстить, и  меня  он  выбрал  в  качестве
противника. Он процитировал Библию, потом  загадал  мне  загадку,  после
чего я и  нашла  тело  Томаса  Бреннена  в  его  нью-йоркской  квартире.
Впоследствии я узнала, что Рорк был знаком с  Томасом  Бренненом,  когда
они оба жили в Дублине.
   - Я говорила с его вдовой, - вставила Фаррел. - Она сказала,  что  вы
были к ней очень внимательны.
   - Мы редко издеваемся над вдовами  в  морге,  инспектор.  Это  портит
репутацию.
   Фаррел вздохнула и поглядела в окно на  два  туристических  автобуса,
выкрашенных в белый и зеленый цвета.
   - Я поняла вас, лейтенант.
   - Очень хорошо. На следующий день поступил еще  один  звонок,  и  мне
было сделано несколько  намеков,  после  чего  я  обнаружила  тело  Шона
Конроя. Схема поведения преступника и тот факт, что второе убийство было
совершено в одном из домов Рорка,  указывали  на  то,  что  происходящее
имеет некое отношение к Рорку.
   - И после очередного сообщения вы нашли тело Дженни О'Лири  в  отеле,
также принадлежащем Рорку?
   -  Именно  так.  Детектив  из  нашего  компьютерного  отдела  пытался
проследить, откуда поступали звонки, и все пути указывали на дом  Рорка.
Однако после очередного звонка удалось обнаружить "эхо", и  стало  ясно,
что звонили не оттуда.  В  настоящее  время  это  "эхо"  анализируют,  и
надеюсь, нам удастся установить настоящее местонахождение звонившего.
   - Насколько  мне  известно,  сейчас  главным  подозреваемым  является
человек, состоящий на службе у Рорка. Этот человек, по имени  Соммерсет,
также ранее проживал в Дублине. - Фаррел взглянула на Рорка. - Мы смогли
получить очень немного информации о его прошлом.
   - Ваши сведения устарели, инспектор, - сухо сказала  Ева.  -  В  ходе
дальнейшего расследования Соммерсет перестал быть главным подозреваемым.
Многое указывает на то, что его подставляли нарочно, чтобы сбить полицию
со следа. И психологические тесты это подтвердили.
   - Однако все нити ведут в Дублин и поэтому вы приехали сюда?
   - Совершенно верно. Я  полагаю,  что  мотивом  к  этим  преступлениям
послужили  события,  связанные  с  изнасилованием  и  убийством   дочери
Соммерсета Марлены. Ее захватили люди, требовавшие от  Рорка  выполнения
их требований. Он согласился. Однако это их не остановило. Тело Марлены,
изуродованное и поруганное, было подброшено на крыльцо дома  Соммерсета,
где в то время проживал Рорк.
   - Это произошло здесь, в Дублине?
   - Да, здесь, - сказал Рорк, - кровь  льется  по  сей  день  на  ваших
улицах, инспектор.
   - Когда это случилось? - спросила Фаррел, повернувшись к компьютеру.
   Рорк назвал год, месяц, день и час преступления.
   - Ее звали Марлена Соммерсет?
   - Нет. Колчек. Ее звали Марлена Колчек. - Рорк подумал,  что  никаких
сведений о Василии Колчеке больше не существует,  а  Соммерсет  появился
через несколько недель после смерти  Марлены.  Так  что  его  дворецкому
ничто не угрожает. - Не все дети носят фамилию отца.
   Фаррел пристально на него посмотрела, потом отыскала нужный файл.
   - Это дело расследовали, и было  признано,  что  смерть  наступила  в
результате несчастного случая. Вел расследование...  -  Она  просмотрела
записи и вздохнула. - Инспектор Магуайр. Вы его знали?  -  спросила  она
Рорка.
   - Да, и довольно хорошо.
   - Я его лично не знала, но  слышала  о  нем.  Репутация  Магуайра  не
делала чести нашему департаменту.  Ну,  а  людей,  убивших  девушку,  вы
знали?
   - Знал. Никого из них уже нет в живых.
   - Понятно. Назовите их имена, пожалуйста.
   Рорк перечислил всех. Фаррел нашла нужные файлы, просмотрела их.
   - Это были не самые благонадежные жители нашего  города,  -  заметила
она. - И все умерли не своей смертью. Им как будто мстили...
   - Вполне возможно, - кивнул Рорк.
   - Люди, которые ведут такой  образ  жизни,  часто  кончают  плохо,  -
вставила слово Ева. - Но я предполагаю, что  наш  убийца  обвинил  в  их
смерти Рорка и решил отомстить ему. Посудите сами: те, кто  был  убит  в
Нью-Йорке, знали Марлену, им были известны  истинные  обстоятельства  ее
гибели. Соммерсет  был  ее  отцом,  он  находится  с  Рорком  в  близких
отношениях.  Неудивительно,  что  под  удар  подставили  именно  его.  В
настоящий момент мне удалось отвлечь убийцу, но, боюсь,  через  день-два
он нападет на следующую жертву.
   - У вас есть идеи насчет того, кого он выберет следующим?
   - Прошло девятнадцать лет, инспектор, - сказал Рорк. - Я связался  со
всеми, кого мог вспомнить. Но Дженни и это не помогло.
   - Я могу получить официальную информацию о  родственниках  убитых,  -
сказала Ева, - но этого  недостаточно.  Мне  нужна  ваша  помощь.  Нужен
взгляд профессионала, который знает здешних людей, знает их образ жизни,
их поведение. Короче говоря, мне нужен  проработанный  список  возможных
подозреваемых.
   - У вас есть психологический портрет преступника?
   - Да.
   - Тогда - за дело, - кивнула Фаррел.

***

   - Большинство - профессиональные преступники, - таков был комментарий
Фаррел.  Они  сидели  в  ее  кабинете  у  большого  компьютера.  -  Вот,
посмотрите. Это Райан. Я сама пять лет назад его арестовывала. Разбой  и
вооруженное нападение. Он способен на многое, но это скорее исполнитель,
а не лидер. Полгода назад он вышел на свободу, но вряд ли надолго. Он не
подходит под составленный портрет.
   Ева раскладывала на столе фотографии - предполагаемые жертвы  в  одну
сторону, возможные преступники - в другую. Фото Райана она убрала.
   - Майкл О'Малли. В ночь убийства Конроя он был задержан за вождение в
пьяном виде. У него вообще проблемы с алкоголем.  -  Фаррел  просмотрела
его дело. - Нарушение порядка, пьянство,  скандалы...  К  тому  же  бьет
жену. Очаровательный человек!
   - Я помню, он поколачивал  даже  свою  девушку,  -  вставил  Рорк.  -
Кажется, ее звали Анни.
   - Анни Мерфи. Она вышла за него замуж, и он до сих  пор  ее  бьет,  -
вздохнула Фаррел.
   - Хулиган, но не убийца. - Ева отложила и его фото. -  А  как  насчет
третьего номера?
   - А вот этот - возможно. Я когда-то имела дело с  Джеми  Роуэном,  он
далеко не глуп, весьма сообразителен. Его  мать  из  богатой  семьи,  он
получил хорошее образование. Имеет вкус к красивой жизни.
   - Да и сам красавчик, сукин сын, - заметила Ева.
   - О, да! И вполне  осознает  свои  преимущества.  Занимается  игорным
бизнесом, и к тем, кто  не  торопится  платить  долги,  присылает  своих
костоправов. В прошлом году мы допрашивали Роуэна по делу  об  убийстве:
один из его людей прикончил человека. Но доказать ничего не смогли.
   - А сам он кому-нибудь позвоночник перебивал?
   - Таких данных у нас нет.
   - Пожалуй, мы его оставим, но мне кажется, он чересчур  хладнокровен.
Может только приказы отдавать. Ты его знал, Рорк?
   - Как-то однажды вышиб ему пару зубов, - улыбнулся Рорк и закурил.  -
Нам было лет по двенадцать. Он пытался меня побороть. Не вышло.
   - Это последняя тройка из предполагаемых подозреваемых. Так,  сколько
у  нас  теперь  осталось?  -  Фаррел  пересчитала  фотографии.  -  Ровно
двенадцать. Я склоняюсь к Роуэну или Черному Рили. Самые сообразительные
из всех.
   - Значит, они пойдут в начало списка. Но дело здесь не только в  уме,
- сказала Ева. - Важен характер, умение терпеть и ждать, а главное - его
религиозные убеждения.
   - А что, он ревностный католик? Впрочем, все  эти  -  тоже  католики.
Большинство из них обязательно  ходят  к  воскресной  мессе,  правда,  в
субботу вечером творят, что хотят.
   - Я плохо разбираюсь в религии, но однажды  он  послал  нам  кадры  с
заупокойной мессой. А  на  месте  преступления  он  оставляет  мраморные
статуэтки Девы Марии. - Ева сунула руку в карман и вытащила талисман.  -
Это тоже для него значимая вещица.
   - Мне такие попадались, - оживились Фаррел. - У нас  есть  художница,
которая  так  подписывает  свои  картины:   изображает   четырехлистник.
Считается,  что  он  приносит  удачу.  -  Фаррел  перевернула  медальон,
нахмурилась. - И христианский символ. Рыба. Да, этот человек  безусловно
ирландец. Молится богу и надеется на удачу.
   Ева сунула медальон обратно в карман.
   - Как вы думаете, удастся ли нам вытащить эту дюжину на допрос?
   - Эти типы, если их не дергают хотя  бы  раз  в  месяц,  обижаются  и
думают, что о них забыли, - усмехнулась Фаррел. - Если  хотите,  пойдите
перекусите, а мы пока начнем их всех собирать.
   - Благодарю вас. Вы позволите мне присутствовать при допросах?
   - Присутствовать - да, но не участвовать, лейтенант.
   - Что ж, это справедливо.
   Фаррел обернулась к Рорку:
   - Но гражданским лицам  я  и  этого  позволить  не  тогу.  Думаю,  вы
проведете день с большей пользой, если  встретитесь  со  своими  старыми
друзьями, угостите их кружечкой-другой пива.
   - Понял. Благодарю вас.
   Рорк протянул ей руку, она пожала ее и заглянула ему в глаза.
   - Как-то раз - очень давно - я задержала  вашего  отца.  Его  страшно
оскорбило то, что его арестовала женщина, - это было  самое  нейтральное
из слов, которые он по этому поводу произнес. Я была совсем неопытная, и
он успел рассечь мне губу, пока я надевала на него наручники.
   Рорк смотрел на нее холодно и спокойно.
   - Мне очень жаль, - ответил он, убирая руку.
   - Насколько я помню, вас там не было, -  сказала  Фаррел  вежливо.  -
Новобранцы не забывают своих первых ошибок, поэтому  я  так  хорошо  его
запомнила. Я, признаться, думала, что увижу в вас его черты. Но - ничего
подобного. Удачного вам дня, Рорк.
   - Удачного вам дня, инспектор.

***

   Когда Ева вернулась в отель, она снова  была  голодна,  да  и  голова
кружилась. В номере  никого  не  было,  но  она  обнаружила  штук  шесть
зашифрованных факсов и, налив себе кофе, стала их просматривать.  Потом,
зевнув так, что челюсть затрещала, позвонила по сотовому Пибоди.
   - Это Даллас. Ну что, закончили  осмотр  белого  автомобиля,  который
нашли в центре?
   - Да, мэм. Это не наш. Был использован во время ограбления в  Джерси.
Я отрабатываю этот путь, но пока что большая  часть  времени  уходит  на
отсев неподходящих машин.
   - Макнаб выяснил что-нибудь насчет блокиратора?
   Пибоди фыркнула.
   - Говорит, что дело движется, но  я  ни  слова  не  могу  понять.  Он
отлично провел время с компьютерщиков Рорка. Кажется, они полюбили  друг
друга.
   - Пибоди, прекратите язвить.
   - Сдерживаюсь, как могу. Никаких звонков не поступало  -  думаю,  наш
герой зализывает раны, нанесенные его гордости. Макнаб на всякий  случай
будет сегодня ночевать у вас. Я тоже.
   - Вы с Макнабом собираетесь провести ночь в моем кабинете?!
   - Ну, если вы возражаете...
   - Да нет. Только постарайтесь друг друга не прикончить.
   - Я проявляю чудеса выдержки, мэм.
   - Умница. Соммерсет хорошо себя ведет?
   - Он ходил на занятия в изостудию, потом пил кофе со своей  подругой.
Под наблюдением, естественно. Судя по отчету, все было чинно-благородно.
Он вернулся минут двадцать назад.
   - Проследите, чтобы он больше никуда не выходил.
   - Все под контролем. А как у вас? Есть что-нибудь?
   - Мы  прорабатываем  список  возможных  подозреваемых,  половину  уже
допросили. Мне надо поработать с оставшимися шестерыми, -  сказала  она,
потерев глаза. - Один - в  Нью-Йорке,  другой  должен  быть  в  Бостоне.
Завтра приеду и займусь ими. Ждите нас к полудню.
   - Мы разведем огонь в очаге, лейтенант.
   - Найдите этот чертов автомобиль, Пибоди! - Она отключила  телефон  и
велела себе не психовать и не думать о том, куда запропастился Рорк.

***

   Домой он не пошел.  Глупо,  бессмысленно,  невыносимо.  Трущобы  мало
изменились с тех пор. Дешевые домишки, крыши текут, окна побиты.  Цветов
на улицах почти нет, но у шестиквартирного дома, где  он  жил  когда-то,
разбита крохотная клумба.
   Цветы были яркими, но их аромат не  мог  заглушить  вони  от  мочи  и
блевотины. Тоски и тревоги,  разлитых  в  воздухе,  они  тоже  не  могли
развеять...
   Рорк не знал, что его туда потянуло, но в какой-то момент  обнаружил,
что стоит у высокого крыльца, с которого когда-то спустил  его  отец  за
то, что он не выполнил своей дневной нормы по чужим бумажникам,
   "Да все я выполнил", - вспомнил Рорк. Что такое тычки и зуботычины по
сравнению с припрятанными фунтами? Старик слишком часто  бывал  пьян,  а
порой - просто глуп, и  даже  не  подозревал,  что  сынок  может  что-то
утаить.
   А Рорк всегда  утаивал.  Фунт  здесь,  фунт  там,  вот  и  набиралась
мало-помалу кругленькая сумма.
   - Да все равно он бы дал мне по морде, - пробормотал Рорк,  глядя  на
выщербленные ступеньки.
   Он слышал чью-то ругань, чей-то плач - в таких  местах  Вечно  кто-то
ругается,  а  кто-то  плачет.  Воняло  вареной  капустой,  и  Рорк   уже
повернулся, чтобы уйти, но тут увидел подростка в узких  черных  брюках,
наблюдавшего за ним  с  противоположной  стороны  улицы.  Две  девчушки,
прыгавшие через скакалку, остановились и тоже стали его разглядывать. Он
прошел мимо них, чувствуя, что на него смотрят почти что из всех окон.
   Незнакомец в дорогих туфлях  -  это  было  одновременно  диковиной  и
оскорблением.
   Паренек выкрикнул какое-то ругательство на гаэльском. Рорк  обернулся
и смерил его взглядом.
   - Я сейчас сверну вон в тот переулок, - сказал он на  том  же  языке,
что, к его удивлению, получилось у него легко и  естественно.  -  Придет
охота  -  можешь  попытать  удачу.  У  меня  руки  чешутся   кого-нибудь
поколотить. Мне все равно, тебя или кого другого.
   - В этом переулке многих замочили. Так что ты рано смеешься.
   - Ну, давай, - улыбнулся Рорк. - Только учти: про меня говорят, что