ое собственное, а не купленное! - возмущенно возразил он.
   - Не морочь голову! Ты  наверняка  не  вылезаешь  из  гимнастического
зала. Кстати, где он у тебя? Обязательно покажи. Хочу полюбоваться,  как
ты обливаешься потом.
   Рорк выскользнул из-под нее и оказался сверху.
   Сначала она напряглась, но потом расслабилась,  принимая  его  ласки.
"Уже прогресс! - подумал он. - Первые шажки на пути к доверию..."
   - Готов попотеть с тобой на пару, лейтенант.
   В любое время! - Он стянул с нее свитер. - Когда захочешь.
   Рорк убрал руки, зная, что она сразу обнимет его сама. "Сколько в ней
силы! - думал  он,  наслаждаясь  переходом  от  игры  к  нежности.  -  И
одновременно - тревожной уступчивости..."
   Он  медленно  и  нежно  помогал  ей  совершать  первое   восхождение,
наблюдал, как она изгибается, вслушивался в негромкие стоны.
   Эта женщина была ему нужна! Он все еще испытывал потрясение  от  силы
этой потребности!
   Встав на колени, Рорк приподнял ее за спину.
   Она обхватила его ногами, откинулась. Он прижался губами к ее  губам,
совершая медленные, мерные толчки, проникая все глубже и глубже.
   Наконец Ева содрогнулась,  и  Рорк  почувствовал,  как  по  его  телу
пробежала волна восторга.
   Выкрикнув его имя, она обхватила руками его шею, прижалась к  нему  и
забилась в приступе болезненного наслаждения.
   Ева чувствовала, что все ее тело источает жар.
   Медленное нарастание возбуждения  и  взрыв,  которому,  казалось,  не
будет конца, напитали ее невероятной энергией. Натягивая на себя одежду,
она наслаждалась запахом Рорка, который теперь источала ее кожа.
   - Мне с тобой хорошо!
   Ева удивилась, что сумела произнести это вслух,  признаться  в  своей
слабости, предоставить кому-то преимущество над собой.
   Рорк понял, что это ее признание равносильно громогласному  заявлению
о пылкой любви в устах любой другой женщины.
   - Я рад. - Он провел пальцем по ее щеке. - Мне тоже хорошо с тобой.
   Но Ева решительно положила конец нежностям и шагнула к экрану.
   - Зачем ты рассказал мне про дублинского уличного мальчишку и про его
отца-уголовника?
   - Я уверен, что ты не осталась бы с человеком, которого не знаешь. Ты
ведь тоже кое-что мне поведала... Думаю, рано или поздно ты мне скажешь,
кто обижал тебя в детстве.
   - Говорю же: не помню! - Ева  расслышала  в  своем  голосе  панику  и
возненавидела себя за малодушие. - Мне это не нужно.
   - Расслабься. - Он подошел к ней и стал растирать ей плечи.  -  Я  не
собираюсь на тебя давить.
   Я хорошо знаю, что значит  лепить  себя  заново,  соблюдая  дистанцию
между собой и прошлым.
   Что толку  предупреждать  ее,  что,  как  далеко  ни  убежишь,  какую
скорость ни разовьешь, прошлое все  равно  будет  преследовать  тебя  по
пятам?
   Вместо этого Рорк обнял ее за талию и довольно зажмурился, когда  она
машинально положила ладони на его  руки.  Он  знал,  что  долго  это  не
продлится: Ева внимательно смотрела на экран, а до появления  информации
оставались считанные секунды.
   - Вот сукин сын! Взгляни на эти цифры: приход, расход.  Почти  полное
совпадение!
   - Цент в цент...
   Он  отпустил  ее,  зная,  что  полицейского  лучше  не  трогать   при
исполнении служебных обязанностей.
   - Но этого не может быть! - Ева напряженно вычисляла в уме.  -  Никто
не тратит ровно столько, сколько зарабатывает. Надо  же  оставлять  себе
деньги на карманные расходы: на баночку пепси, на лишнюю пиццу... Ерунда
какая-то! - Она оглянулась. - Ты первым это заметил. Почему промолчал?
   -  Хотел  сначала  докопаться  до  его  тайника.  -  Желтый   огонек,
указывавший на продолжающийся поиск, сменился зеленым: поиск завершен. -
Кажется, мы  у  цели.  Наш  Симпсон  традиционен.  Как  я  и  думал,  он
полагается на респектабельность и скрытность швейцарцев.
   Рорк вызвал данные на пятый экран!
   - Вот это да! - Ева вытаращила глаза.
   - Это в швейцарских франках, - успокоил ее Рорк. - Но все равно в три
раза больше, чем его налогооблагаемый доход, не так ли, лейтенант?
   У Евы прилила к лицу кровь.
   - Я знала, что у него прилипает к рукам,  знала!  А  смотри,  сколько
денег он снял за прошедший год. По двадцать пять тысяч в квартал.
   Сто тысяч! - Она  обернулась  со  злорадной  улыбкой.  -  В  точности
совпадает с цифрами из бумаг Шерон. Я прекрасно помню: "Симпсон, сотня".
   Она тянула из него денежки!
   - Ты сумеешь это доказать?
   - Докажу, не сомневайся! - Она мерила комнату шагами. -  У  нее  явно
был на него компромат. То ли секс, то ли продажность. А скорее  всего  -
сочетание множества грязных грешков. Он затыкал ей рот деньгами... - Ева
засунула руки в карманы и тут же снова вытащила их. -  Может  быть,  она
неосторожно повысила ставку? Или ему надоело выкладывать по сотне  тысяч
в год, и он ее убрал? Ясно одно:  кто-то  все  время  пытается  помешать
моему  расследованию.  Кто-то,  обладающий   деньгами   и   информацией,
способный спутать мне карты. Все указывает на него!
   - А как же насчет двух других жертв?
   Ева думала как раз над этим. Боже, как упорно  она  ломала  над  этим
голову!
   - Раз он пользовался услугами одной проститутки,  то  почему  не  мог
бывать у других? Шерон и третья потерпевшая знали друг друга - или  друг
о друге. Одна из них могла быть знакома с  Лолой,  могла  упомянуть  ее,
предложить  для  разнообразия.  Не  исключено,  что  Лола  была  выбрана
случайно. Может быть, он просто вошел во вкус  после  первого  убийства?
Испугался, но одновременно распалился?
   Ева остановилась и посмотрела на Рорка. Он молча курил,  наблюдая  за
ней.
   - Дебласс - один из его  сторонников,  -  продолжала  она  размышлять
вслух. - Симпсон активно поддерживает его законопроект о защите  морали.
Судя по всему, он тоже презирает проституток, а одна из  них  смеет  ему
угрожать! Необходимо от  нее  избавиться,  прежде  чем  она  сорвет  его
избирательную кампанию за место губернатора.
   Ева опять остановилась.
   - А вообще-то все это чушь...
   - Почему же? По-моему, звучит разумно.
   - Достаточно в него вглядеться, чтобы отказаться от подобной  версии,
- она потерла переносицу. - У него не хватило  бы  на  это  мозгов.  Он,
пожалуй, способен на одно убийство, но так гладко убрать троих?  Симпсон
- чиновник, администратор,  кабинетная  крыса,  а  не  полицейский!  Без
подсказок помощника он даже не помнит уголовный кодекс. Брать  взятки  -
это одно: бизнес есть бизнес. Убийство от страха, в приступе страсти или
бешенства - тоже куда ни шло. Но составить план  и  последовательно  его
осуществлять? Ты сам видишь: он даже не умеет прятать концы в воду.
   - Значит, ему помогали...
   - Не исключено. Все это можно выяснить,  если  как  следует  на  него
надавить.
   Рорк сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.
   - Как ты думаешь, как поведет себя пресса, если получит по  анонимным
каналам сведения о подпольных счетах Симпсона?
   Ева уронила руку, не успев по привычке запустить пальцы в волосы.
   - Да они его четвертуют! Если Симпсон в  чем-то  замешан,  то  пускай
окружает себя хоть тысячей адвокатов - мы все из него вытрясем!
   - Надеюсь. Что ты предлагаешь, лейтенант?
   То, что она собиралась предложить, шло вразрез со всеми ее правилами,
с системой, к которой она принадлежала. Но Ева вспомнила о  трех  убитых
женщинах и еще о трех, которых она, может быть, сумеет защитить...
   - Есть, одна журналистка, Надин Ферст. Пусть действует!

***

   Ева не согласилась остаться у него: она знала,  что  ей  позвонят,  и
предпочитала быть при этом дома одна. Она не надеялась уснуть, но все же
в конце концов забылась - и сны не заставили себя ждать.
   Сначала ей снились  убийства.  Шерон,  Лола,  Джорджи...  Улыбочки  в
камеру, потом страх в глазах, вспышка - и падение на горячие после секса
простыни.
   Папочка... Лола называла его Папочкой. Ева проснулась в холодном поту
и поняла, что отсюда рукой подать до ее старых, душераздирающих снов.
   Она была хорошей девочкой.  Она  очень  старалась  быть  хорошей,  не
поднимать шума. Иначе придут легавые, сцапают ее и  швырнут  в  глубокую
яму, где бесшумно ползают жуки и пауки на тонких ножках.
   У нее не  было  друзей.  Друзьям  пришлось  бы  рассказывать,  откуда
берутся ее синяки. Пришлось бы выдумывать истории о падениях  на  темной
лестнице, о собственной  неуклюжести.  К  тому  же  они  нигде  не  жили
подолгу.  Если  где-то  задержаться,  обязательно  нагрянут  поганцы  из
социальной службы со своими вопросами. Это они вызывают  легавых,  а  те
швыряют детей в темные ямы, кишащие насекомыми...
   Отец строго-настрого предостерег ее: помалкивай, не то...
   И она была хорошей девочкой: ни с кем не  дружила,  не  протестовала,
когда ее тащили, как куль, на другое место.
   Но ей ничто не могло помочь.
   Ева всегда слышала его приближение. Даже если она крепко спала, шорох
босых ступней по полу будил ее, как удар грома.
   "Пожалуйста,  пожалуйста,  пожалуйста..."  Она  умоляла  его,  но  не
плакала: за это он только бил ее еще сильнее, но все  равно  делал  свое
дело. Ей было больно и стыдно. Даже в пять лет  она  понимала,  что  это
дурно. Он твердил, что она хорошая.
   Но она все равно знала, что это дурно, что ей грозит кара.
   Иногда он ее связывал. Слыша, как  открывается  дверь,  она  начинала
шепотом умолять, чтобы в этот раз обошлось без  веревок.  Она  не  будет
сопротивляться, только бы ее не связывали! Она не будет  кричать,  звать
на помощь, только бы ей не зажимали рукой рот!
   "Где моя девочка? Где моя хорошая девочка?"
   Она беззвучно плакала, а он запускал руки под  простыню,  шарил  там,
хватал, щипал. Она чувствовала на лице его отвратительное дыхание.
   Одна его рука проникала ей внутрь, другая зажимала  рот,  и  Ева  уже
ничего не могла с собой поделать: крик рождался сам по себе.
   "Тихо! - он начинал часто дышать. Его пальцы оставляли  на  ее  щеках
синяки. - Будь хорошей девочкой. Будь умницей".
   Она не понимала, что с ним творится, не слышала его кряхтенье, потому
что все заглушал ее собственный визг, звучавший у нее в голове.
   "Нет, папа, папочка! Папочка, нет!.."
   - НЕТ!
   Из горла Евы вырвался крик. Она рывком села в постели,  трясясь,  как
безумная.
   "Не помню! Не буду вспоминать!"  Она  успокаивала  себя,  подтягивала
колени к подбородку, прижималась к ним лбом.  Это  всего  лишь  страшный
сон, и он уже  прошел!  Ева  умела  его  прогонять,  давно  освоила  это
искусство. Сон улетучивался, оставляя после себя ощущение тошноты.
   Она встала и, вся дрожа, завернулась в халат, чтобы побороть озноб. В
ванной  Ева  подставила  лицо  под  струю   воды.   Постепенно   дыхание
успокоилось, она  выпила  пепси,  снова  улеглась  и  включила  одну  из
круглосуточных программ новостей.
   Оставалось ждать.
   Сенсация разразилась в шесть утра. Первой позвонила Надин, репортер с
кошачьими глазами. Вызов в управление застал Еву одетой.

Глава 17

   Еву включили в  бригаду,  допрашивавшую  Симпсона,  и  она  с  трудом
скрывала свое  торжество.  Из  уважения  к  его  высокому  посту  допрос
проводился  не  там,  где  обычно,  а  в  кабинете   начальника   отдела
безопасности. Но огромные чистые окна, пластиковый стол и кожаные кресла
не меняли существа дела. Симпсон  волновался,  и  об  этом  красноречиво
свидетельствовала капля пота на верхней губе.
   - Пресса пытается скомпрометировать  управление,  -  начал  он,  явно
озвучивая приготовленное главным помощником заявление. - Ввиду того, что
следствие по делу о насильственной смерти трех  женщин  зашло  в  тупик,
пресса решила начать охоту на ведьм. Будучи шефом  полиции,  я  стал  ее
первой мишенью.
   - Мистер Симпсон... - Майор Уитни тоже  старался  ничем  не  выдавать
свою радость - тон его был значительным, взгляд суровым. - В чем  бы  ни
состояли   мотивы   журналистов,   вам   необходимо   дать    объяснение
несогласованности в вашей бухгалтерии.
   Симпсон некоторое время сидел неподвижно, слушая шепот адвоката.
   - Я не согласен. Если какая-либо несогласованность и существует, я не
имею об этом никакого понятия.
   - Речь идет о миллионах долларов!
   - Я уже обратился в компанию, ведущую мою бухгалтерию. Если  допущена
какая-то ошибка, то вина лежит на них.
   - Вы подтверждаете, что счет номер 47890027499 принадлежит вам?
   После   короткой   консультации   с   адвокатом    Симпсон    ответил
утвердительно. Он понимал, что, соврав, еще туже затянул бы на своей шее
петлю.
   Уитни бросил быстрый взгляд на Еву. Они  заранее  договорились,  "что
счетом должны заниматься финансовые контролеры. Им  для  начала  хватало
подтверждения. Следующий вопрос задала Ева:
   - Нам известно, что за истекший год вы сняли с этого счета сто  тысяч
долларов - по двадцать пять тысяч  каждые  четыре  месяца.  Как  вы  это
объясните?
   Симпсон схватился за узел галстука.
   - Не вижу необходимости  отчитываться  о  своих  расходах,  лейтенант
Даллас!
   - Тогда соблаговолите объяснить, как получилось,  что  Шерон  Дебласс
отмечала в своей записной книжке поступление от вас этих сумм.
   - Не понимаю, о чем вы!
   - У нас есть доказательства, что за год вы  выплатили  Шерон  Дебласс
сто тысяч долларов четырьмя равными частями.  -  Ева  сделала  паузу.  -
Между тем вы отрицаете какую-либо связь с ней.
   - Мне нечего сказать по этому поводу.
   - Она вас шантажировала?
   - Мне нечего сказать.
   - Доказательства говорят сами за себя: она вас  шантажировала,  вы  с
ней расплачивались.
   Уверена, что вы знаете: прекратить вымогательство можно двумя путями.
Либо перестать платить, либо убрать шантажиста.
   - Абсурд! Я не убивал Шерон! Я регулярно ей платил и не собирался...
   - Мистер Симпсон! - Адвокат схватил Симпсона за  руку  и  невозмутимо
перевел взгляд на Еву. - Моему клиенту нечего заявить  по  поводу  Шерон
Дебласс. Мы готовы всесторонне сотрудничать с  налоговым  управлением  в
выяснении вопросов, связанных с бухгалтерией моего клиента.
   Но на данный момент никаких обвинений ему не предъявлено. Мы  явились
сюда из любезности, чтобы продемонстрировать свою добрую волю.
   - Вы знали женщину по имени Лола Старр? - резко спросила Ева.
   - У клиента нет комментариев.
   - Вы знакомы с зарегистрированной проституткой Джорджи Касл?
   - Ответ, аналогичный предыдущему, - спокойно парировал адвокат.
   - Вы сделали  все,  чтобы  с  самого  начала  помешать  расследованию
убийства. Почему?
   -  Вы  констатируете  факт  или  высказываете   собственное   мнение,
лейтенант Даллас? - спросил адвокат.
   - Вот  вам  факты.  Вы  были  лично  знакомы  с  Шерон  Дебласс.  Она
высасывала из вас по сотне тысяч баксов в год. После  ее  гибели  кто-то
организовал утечку информации о ходе следствия.
   Погибли еще две женщины. Все  три  зарабатывали  на  жизнь  легальной
проституцией, против которой вы выступаете.
   - Мое отрицательное  отношение  к  проституции  -  это  политическая,
нравственная и личная позиция, - внушительным тоном заявил Симпсон. -  Я
буду решительно поддерживать любой законопроект, призванный положить  ей
конец.
   Но я,  согласитесь,  вряд  ли  справился  бы  с  проблемой,  устраняя
проституток по одной.
   - У вас есть коллекция старинного оружия? - не унималась Ева.
   - Есть, - согласился Симпсон, не  обращая  внимания  на  адвоката.  -
Маленькая.  Все  оружие  зарегистрировано,  переписано,  находится   под
охраной. С радостью передам экспонаты майору  Уитни  для  баллистической
экспертизы.
   - Благодарю вас, - сказал  Уитни,  и  Симпсон,  не  ждавший  от  него
поддержки, вздрогнул. - Спасибо за желание сотрудничать.
   Симпсон встал. Его лицо выражало множество противоречивых чувств.
   - Не сомневайтесь, что все подозрения будут  с  меня  сняты  в  самое
ближайшее время, но эту  беседу  я  не  забуду,  -  он  многозначительно
взглянул на Еву. - Атака на шефа полиции  и  безопасности  не  останется
безнаказанной!
   Уитни дождался, пока Симпсон удалится со всей своей свитой.
   - Когда все кончится, его  не  подпустят  к  управлению  на  пушечный
выстрел.
   - Почему вы позволили ему уйти?! - прошипела Ева. -  Мне  требовалось
еще совсем немного времени, чтобы сорвать с него маску!
   - Его имя - не единственное в списке Дебласс, - напомнил ей Уитни.  -
Пока что связь между ним и двумя другими потерпевшими отсутствует.  Если
вы обнаружите эту связь и  исключите  всех  остальных,  кто  значится  в
списке, у вас  будет  столько  времени,  сколько  вам  захочется.  -  Он
пролистал документы. - А вы, как  я  погляжу,  неплохо  подготовились  к
допросу, Даллас. Как будто знали, что он наверняка  состоится.  Вряд  ли
вам надо напоминать, что использование личных документов без  разрешения
владельца является нарушением закона.
   - Мне не надо напоминать, сэр.
   - Я этого и не делал. Вы свободны.
   Он  действительно  прошептал  ей   вслед:   "Молодец!"   -   или   ей
послышалось?
   Подойдя к лифту, Ева услышала писк сотового телефона.
   - Даллас слушает.
   - Вас беспокоит Чарлз Монро.
   - Извините, я перезвоню вам позже.
   Она выпила в буфете чашку бурды, именуемой кофе, съела некое  подобие
пончика  и  проскочила  мимо  клетки  с   задержанными.   На   получение
видеокассет с записями убийств ушло двадцать минут.
   Заперевшись в кабинете, она снова просмотрела все три записи, изучила
свои пометки и сделала новые. Ее в  который  раз  поразила  идентичность
мизансцен:  жертва  находится  на  кровати,   простыни   смяты,   волосы
растрепаны. Внезапно Ева прищурилась, остановила запись с  Лолой  Старр,
увеличила картинку.
   - Краснота на левой ягодице, - пробормотала она. - Замечено  впервые.
Шлепок? Побои?
   Синяк и вздутие отсутствуют. Надо передать Фини для обработки.
   Ева поставила кассету с Дебласс и теперь смотрела, как Шерон  смеется
в камеру, как оглаживает себя, как изображает экстаз.
   - Стоп-кадр. Квадрат шестнадцать. Краснота  отсутствует.  Дальше!  Ну
же, Шерон, покажи мне свою попку справа - на всякий  случай.  Стоп-кадр!
Двенадцатый квадрат, увеличение. Ничего нет. Впрочем, ты бы скорее  сама
его отшлепала...
   Так, теперь посмотрим на тебя, Джорджи.
   Ева наблюдала,  как  женщина  улыбается,  заигрывает  с  неизвестным,
приглаживает растрепанные волосы. Она уже выучила ее слова наизусть:
   "Потрясающе! Ты просто великолепен!"
   Джорджи Касл все время стояла на  коленях,  поощрительно  улыбаясь  в
объектив, и  Ева  мысленно  умоляла  ее  перевернуться.  Словно  услышав
мольбу, Джорджи зевнула,  прикрыв  рот  ладонью,  и  повернулась,  чтобы
взбить подушки.
   - Стоп-кадр! Гляди-ка, тебя тоже отделали!
   Некоторых  хлебом  не  корми  -  дай  поиграть  в  папочку  и  плохую
девочку...
   Внезапная вспышка перед глазами ослепила Еву. У  нее  было  ощущение,
словно кто-то всадил ей под ребра  нож...  Отвратительные  воспоминания:
удар с размаху ладонью по заду, жжение, тяжелое дыхание. "Придется  тебя
наказать, девочка.
   Потом папа поцелует тебя, и все пройдет. Папочка тебя вылечит..."
   - Господи! - трясущимися руками она закрыла лицо. - Стоп! Конец.
   Ева хотела допить холодный кофе,  но  на  дне  чашки  плескался  один
осадок. "Прошлое - это прошлое! - твердила она себе. - Мои  воспоминания
- это одно, а расследуемое дело - совсем другое!"
   - На ягодицах у второй и третьей пострадавшей следы побоев. На первой
следов не обнаружено, - она перевела дух.  -  Нарушение  закономерности!
Эмоциональная реакция, отсутствующая при первом убийстве.
   Она проигнорировала писк сотового телефона и включила диктофон.
   - Версия: убивая  снова,  преступник  действовал  увереннее,  получал
удовольствие от происходящего. Примечания: отсутствие надежной охраны  у
второй потерпевшей. Во время третьего преступления  время  выведения  из
строя камер безопасности на тридцать три минуты  короче,  чем  во  время
первого. Версия: возникновение навыка