Мне же из-за него навесили неоправданное раскрытие агента. Рацо вечно начинает буянить в поддатом виде. А вообще-то он безобидный малый. В башке сквозняк, но то и дело приносит надежную информацию. "Бру" у нас по пути, а Кук может немного подождать. Пробрось сейчас по компьютерным учетам заводской номер орудия убийства и проверь, действительно ли оно принадлежало убитому. Потом разыщи кого-либо из ближайших родственников Брэнсона, узнай, с кем можно сейчас связаться. Я должна уведомить их о случившемся.

***

     Воцарявшаяся над Нью-Йорком ночь была ясной и холодной. Пронизывающий ветер ожесточенно набрасывался на одиноких пешеходов, загоняя их внутрь домов. Уличные торговцы дрогли на холоде возле своих тележек, обволакиваемые клубами пара и запахами разогреваемых сосисок, надеясь, что к ним еще подойдут какие-нибудь смельчаки, готовые рискнуть и раскрыть рот на февральской стуже. Эта зима была суровой, и прибыли лоточников катастрофически падали.
     Ева и Пибоди проехали через шикарный Верхний Ист-Сайд, с его аккуратными тротуарами и привратниками в форме. Дальше путь лежал на запад, через южную часть города. Здесь улицы были более многолюдными, узкими и шумными. Пешеходы шагали быстро, глядя себе под ноги и крепко придерживая свои сумки.
     Размазанные по обочине остатки последнего снегопада выглядели безобразной кашей цвета сажи. Коварные островки льда лежали скользкими заплатами на выщербленных тротуарах, подкарауливая неосторожных зевак. А над всей этой грязью, над головами продрогших обывателей, будто издеваясь над ними, тянулось яркое рекламное панно с изображением теплого бирюзово-синего моря, окаймленного полоской сахарно-белого песчаного пляжа. В море плескалась грудастая блондинка, на которой едва можно было разглядеть что-то кроме загара, и приглашала Нью-Йоркцев позабавиться на Гавайских островах.
     С трудом пробираясь в плотном вечернем потоке движения, Ева позволила себе помечтать о побеге с Рорком на его остров. Солнце, Сыпучий песок и Секс... Ее муж с радостью обеспечил бы весь этот набор - ССС, и она была почти готова подбить его на это. Ева решила, что непременно так и сделает через недельку-другую. Нужно было только завершить кое-какую бумажную работу, покончить с подготовкой нескольких выступлений в суде и подчистить некоторые "хвосты".
     Однако потом мысли ее потекли в другом, более привычном направлении. Ева подумала, что для побега на остров она еще не совсем созрела в моральном смысле. Разумеется, там, вдали от Нью-Йорка, где нет городской полицейской связи, она бы спокойнее спала, и уже только поэтому отдохнула бы с большим проком, чем в обычный уикенд. Но недавно из-за ранения Ева чуть не утратила способность двигаться, и ей пришлось какое-то время отсиживаться дома. Теперь, когда она вновь вышла на работу, она считала, что должна наверстать упущенное, и пока не имеет права даже на очень короткий срок предаваться собственным слабостям.
     "Поразвлекавшись" таким образом в гуще уличных пробок, Ева поняла, что мечты о ССС так и останутся мечтами: антагонизм между Желанием и Долгом претендовал на вечность, а их очередная стычка уже в который раз была выиграна Долгом. Ее "панно грез" на фоне серых полицейских будней оказалось не более длинным, чем рекламной панно о Гавайях на фоне грязной нью-йоркской улицы...
     К тому времени, когда нашлось свободное место для парковки неподалеку от "Бру", Пибоди получила по портативному компьютеру требуемую информацию.
     - Согласно записям заводских номеров, дрель принадлежала убитому.
     - Раз так, то в качестве отправной точки для правосудия можно брать убийство второй степени. Обвинитель не будет тратить время на то, чтобы доказать преднамеренность.
     - Но вы же считаете, что она пришла именно с намерением убить его!
     - Конечно, считаю. Но это никого не интересует.
     Выйдя из машины, они направились к обшарпанному зданию, над дверью которого тускло светилось изображение пивной кружки с выливающейся через край пеной. "Бру" делал деньги в основном на дешевом пиве не первой свежести с тухлыми орешками. Его завсегдатаями были неудачливые владельцы маленьких аттракционов и служащие мелких фирм с лицензионно ограниченным полем деятельности. Любили посидеть здесь и пробивные дельцы, которым было нечего пробивать.
     В баре стоял спертый дух, раздавалось негромкое гудение голосов. Несмотря на плохое освещение, некоторые из посетителей все же разглядели вошедших и тут же отвели глаза. Даже если бы рядом с ней не было Пибоди в униформе, в Еве все равно можно было бы сразу узнать копа. Она держалась с чуть заметной напряженностью, в которой чувствовалась привычная готовность к любому повороту событий. Взгляд ясных карих глаз, который скользил по помещению бара и по лицам, был твердым, спокойным, сосредоточенным и подмечал все, не выражая при этом никаких эмоций.
     Только несведущий в здешних криминальных нравах мог увидеть в ней обычную посетительницу, всего лишь женщину с коротко стриженными темно-русыми волосами, с узким лицом и ямочкой на подбородке. Большинство же из тех, кто часто посиживал в "Бру" и обитал или промышлял поблизости, чуяли полицию за километр. В данном случае им было все равно, кто вошел - мужчина или женщина. Для них это был прежде всего коп, а в юбке или в брюках - неважно.
     Ева довольно быстро увидела Рацо за одним из столиков, хотя его заостренное лицо грызуна в тот момент почти полностью погрузилось в огромную кружку с пивом. Пока она шла к этому столику, позади слышался скрип осторожно отодвигаемых подальше стульев, а у нее на глазах несколько пар плеч инстинктивно ссутулились. "Здесь за каждым есть какой-то грешок", - рассеянно подумала Ева и, подойдя к Рацо, одарила его широкой улыбкой:
     - Вижу, эта тошниловка не изменилась, да и ты, Рацо, - тоже.
     Он издал хриплый смешок, но его взгляд беспокойно забегал по отутюженной униформе Пибоди.
     - Зря ты приволокла с собой подмогу. Черт возьми, Даллас, я думал, мы с тобой дружбаны.
     - Мои дружбаны регулярно моются. - Ева показала Пибоди глазами на стул, потом села сама. - Это мой человек, Рацо. Не дергайся.
     - Да слыхал я, что ты взяла себе щенка поднатаскать. - Он выдавил из себя нечто вроде улыбки, обнажив нечищеные зубы. - Все нормально. Раз она твоя, то все в порядке. Я ведь, энто, тоже твой, хе-хе. А, Даллас? Мне ведь везет, правда?
     Когда подошла официантка, Ева взглядом дала ей понять, что услуги пока не требуются, и обратилась к Рацо:
     - Так что у тебя есть для меня?
     - Добыл кой-чего. Тебе понравится. И могу добыть больше, если у меня еще есть кредит. - При этом на его лице появилась ухмылка, которую он, наверное, считал выражением загадочности.
     - Я не оплачиваю счета. Иначе я твою рожу не видела бы еще полгода.
     Он опять хихикнул, потом звучно отхлебнул пиво и посмотрел на Еву своими маленькими водянистыми глазами, в которых сквозила надежда.
     - Я ведь веду с тобой дела по-честному, Даллас.
     - Вот и давай ближе к делу.
     - Ну, все-все. Хорошо.
     Рацо склонился над кружкой, и Ева увидела на его макушке правильную окружность лысины. Она была совершенно свободна от растительности и в этом смысле чем-то походила на детскую попку. В таком сравнении было что-то умилительное: во всяком случае, его лысина выглядела привлекательнее, чем сальные, будто испачканные в клее пряди свисавших по ее периметру волос.
     - Даллас, ты ведь знаешь Наладчика, да?
     - Спрашиваешь! - Ева немного отодвинулась назад, подальше от источаемых им запахов. - Он что, все еще скрипит? Боже, но ему, должно быть, уже лет сто пятьдесят!
     - Ни-ни. Ему стукнуло семьдесят, но Наладчик еще шустрил, - восторженно закивал Рацо, тряхнув сальными прядями. - Берег себя. Хорошо питался. Регулярно имел девочку с авеню Би и поговаривал, что секс помогает поддерживать соображалку и тело в рабочем состоянии. Как, а?
     - Говорите точнее, - строго изрекла Пибоди.
     Рацо бросил на нее недоуменный взгляд:
     - Не понял...
     - Вы говорите о Наладчике в прошедшем времени. С ним что-то стряслось?
     - Да, но погодите. Я того, забежал немного вперед. - Рацо запустил свои худые пальцы в пакетик, пожевал орешки остатками зубов и посмотрел в потолок, собираясь с мыслями. - Около месяца тому назад я получил... В общем, у меня на руках оказалась видеокамера, которую нужно было слегка подправить. Ну, я и потащил ее Наладчику, чтобы он поколдовал над ней. Все-таки у этого малого были золотые руки. Не существовало ничего такого, что он не мог бы починить, и у него все получалось как новенькое - закачаешься.
     - И так же искусно он мог менять заводские номера, - добавила Ева.
     - Это точно. - Улыбка у Рацо стала почти радостной. - Ну, мы разговорились. А Наладчик знает, что я всегда ищу какую-нибудь работенку. Ну вот, и он стал рассказывать о своей работе, о том, как он заколачивает бабки. А дело у него было, скажу вам, немалое. Процветал. Ему притаскивали на починку хронизаторы, аппаратуру дистанционного управления, ну и прочее все такое. Кое-что он полностью изготавливал сам. Например, несколько раз делал всякие мудреные приспособления для спецэффектов.
     - Наладчик не говорил тебе, что собирал взрывные устройства?
     - Метишь прямо в точку! У него были какие-то кореша. Прознали, что он занимался чем-то вроде этого еще в армии. Нашлись клиенты. Ну, и сделали заказ. Пообещали заплатить ему за всякие такие штучки очень даже неплохо.
     - А кто платил?
     - Не знаю. Думаю, что и он сам не знал. Были какие-то два чувака. Пришли, дали ему перечень того, что нужно, и заплатили аванс. Ну, он сделал эти хреновины, позвонил по телефону и оставил сообщение - вроде того, что заказанный товар готов, пусть приходят забирать и приносят остальные деньги за работу.
     - Он не прикидывал, что они собирались делать с этими штуками?
     Рацо пожал худыми плечами, затем горестно посмотрел на пустую кружку. Следуя заведенному обычаю, Ева подняла вверх руку и пальцем показала на кружку Рацо. Он сразу просветлел.
     - Спасибо, Даллас, спасибо! А то, вишь, в глотке совсем пересохло. Говорю много, вот и пересохло.
     - Раз так, давай по существу, пока у тебя есть еще какая-то слюна во рту.
     Подошла официантка, плеснула в его кружку порцию пива весьма неаппетитного цвета, и Рацо засиял.
     - Чудненько, хорошо... Так вот, Наладчик сперва подумал, что парни готовятся брать банк, или ювелирный магазин, или еще что-нибудь в этом роде. Конечно, они сами ему карты не открывали, но он-то знал, для чего делаются такие штуковины - часовые устройства, дистанционное управление, взрыватели... Наладчик прикинул, что этим ребятам может понадобиться кто-то, кто знает подземные ходы, коммуникации, и сказал мне, что если надо, он мог бы замолвить за меня словечко.
     Рацо сделал несколько глотков и продолжал:
     - Спустя две недели он позвонил мне. Действительно позвонил. Въезжаешь? И сказал, что дельце это - не то, что он себе представлял. Дельце того, дрянное, очень дрянное, и с ним не стоило связываться. Ну и голосок же у него был! Я у Наладчика никогда такого не слышал. Он был жуть как расстроен и напуган. Все вспоминал о каком-то Арлингтоне и говорил, что не хочет повторения. Еще Наладчик сказал, что ему нужно на какое-то время залечь на дно. Я-то решил, что он просто тянет резину насчет работенки для меня, и сказал ему, чтобы он не дрейфил и все-таки проталкивал мой интерес этим чувакам. Но он больше не объявился.
     - Может, он где-то действительно залег на дно?
     - Залег, но не совсем на дно - всплыл. Пару дней назад его выудили из Гудзона, со стороны Джерси. Мне удалось узнать только, что перед тем, как утопить, ему вырезали язык. Во, дела!
     - Печально слышать, - вздохнула Ева.
     Рацо некоторое время сидел, грустно потупившись, потом поднял на нее скорбные маленькие глаза.
     - И кто, по-твоему, мог это сделать?
     Ева пожала плечами.
     - Это дело не по моей части. Я, конечно, могу заглянуть в файл, но...
     Рацо не дал ей договорить.
     - Они прикончили Наладчика потому, что он догадался об их планах? Так ведь, а?
     - Выходит, так.
     - Ну вот, Даллас, ты получила какую-то наметку и можешь вычислять их. Ведь ты - коп и занимаешься расследованием убийств. А они убили Наладчика.
     - Все не так просто. Я не веду это дело. Если Наладчика выловили в Нью-Джерси, оно тем более не может касаться меня. Не думаю, что тамошние копы очень обрадуются, если я начну вмешиваться в их расследование.
     - Как по-твоему, насколько добросовестно большинство копов подходят к таким случаям?
     - Есть довольно много копов, которые не боятся хлопот. Но, конечно, есть и такие, которые будут пытаться закрыть это дело.
     - Но ты ведь постараешься? - Рацо взглянул на нее с такой детской верой в глазах, что Еве стало не по себе. - А я тебе помогу, нарою что-нибудь. Если Наладчик разговаривал со мной, он мог говорить еще с кем-то. Слышь, его нелегко было запугать, но когда он звонил мне, он был сильно напуган. Они не поступили бы с ним так, если бы собирались просто взять банк.
     - Может, и не поступили бы, - согласилась Ева, хотя прекрасно знала, что порой туристам выпускают кишки за браслет и пару кроссовок. - Я загляну в файл, но больше обещать ничего не могу. А ты пошарь. Если раскопаешь что-то еще по этому делу, дай знать.
     - Хорошо-хорошо, - закивал Рацо и грустно улыбнулся Еве. - Ты найдешь энтих, которые так поступили с Наладчиком. Другие копы не узнают, во что он мог вляпаться. А ты способна выяснить... Я ведь добротную информацию тебе принес, правда?
     - Да, Рацо, достаточно добротную. - Ева поднялась и, порывшись в кармане, положила на столик несколько кредиток.
     На улице Пибоди спросила:
     - Наверное, мне нужно пройтись по файлам относительно этого дела?
     - Пройдись. Но до завтра это вполне терпит. И попытайся определить, что имел в виду Наладчик, когда говорил про "Арлингтон". Прочеши названия домов, улиц, частных владений, деловых центров... Если что-то найдем, то сообщим об этом офицеру, ведущему расследование.
     Уже в машине Пибоди спросила:
     - А этот Наладчик не работал на кого-нибудь из полицейских?
     - Нет, - ответила Ева, включая зажигание. - Он терпеть не мог копов и был не из пугливых, хотя отличался жадностью. Управлялся в лавке один и работал круглую неделю, без выходных. Поговаривали, что он держал под прилавком армейский бластер и охотничий нож. Часто бахвалился, что может сделать из человека филе так же легко и быстро, как из форели.
     - Похоже, забавный малый был.
     - Крутой и суровый. Если старик твердо решил выйти из того дела, в которое втравился, его можно было остановить только очень серьезным наездом, вплоть до устранения.
     Пибоди, прищурившись, взглянула на свою начальницу.
     - А ведь вас, кажется, засасывает это дело...
     - Заткнись! - И Ева резко вырулила на улицу, дав газу больше, чем надо.

***

     Ева пропустила обед, но это ее не особенно расстроило. А вот тот факт, что она оказалась права в своих предположениях относительно логики обвинителя в деле Лизбет Кук, привел Еву в бешенство. "Козел! Мог бы хоть потянуть с согласием на формулировку "убийство второй степени"!"
     Спустя считанные часы после ареста в связи с насильственной смертью Дж. Кларенса Брэнсона Лизбет была освобождена под залог и сейчас, вероятно, сидела у себя в квартире, устроившись поудобнее на диване или в кресле, и потягивала кларет с самодовольной улыбкой на лице.
     Соммерсет, дворецкий Рорка, появился в холле, как всегда, бесшумно, встретив Еву уничтожающим взглядом и неодобрительным вздохом:
     - Сегодня вы опять сильно припозднились.
     - Да? А вы сегодня опять отвратительны. - Она бросила куртку на перила лестницы. - Разница между нами заключается в том, что завтра я могу не опоздать.
     Соммерсет заметил, что Ева не выглядит бледной и утомленной, как это часто бывало после рабочего дня. Но он скорее прошел бы все муки ада, чем признался даже себе, что это обстоятельство его порадовало. Когда она проскользнула мимо него и стала подниматься наверх, он холодным тоном, слегка подняв бровь, сообщил:
     - Рорк в видеозале. Второй этаж, четвертая дверь справа.
     - Я знаю, где это, - пробурчала Ева не слишком искренне.
     На самом деле она толком не помнила, где находится это помещение. Дом был огромным, и в лабиринтах его коридоров, комнат и обставленных всякими диковинками холлов немудрено было заблудиться. Тем не менее Ева предпочла поискать видеозал сама.
     Глядя на убранство этого жилища, Ева уже в который раз подумала о том, что его хозяин ни в чем себе не отказывает. А почему, собственно, он должен был отказывать? В детстве Рорк был лишен самого необходимого, все эти удобства он тем или иным путем заработал сам и вполне мог распоряжаться ими по своему усмотрению, по своей прихоти.
     Прошло уже больше года, как Ева обитала в этом доме, стоящем посреди огромного ухоженного сада, но по-настоящему так и не привыкла к нему. Здесь сходились воедино финансовое могущество и обычные бытовые человеческие слабости, и все же Ева не чувствовала себя в этих чертогах свободной, что-то всегда стесняло ее.
     Ева не привыкла к богатству и предполагала, что вряд ли способна когда-нибудь привыкнуть. Она вышла замуж за Рорка не из-за его состояния, а, скорее, вопреки ему, и старалась не думать о том, как именно могло быть нажито это состояние. Она считала, что если влюбилась в Рорка, то должна принимать его всего - со всеми светлыми и темными сторонами. Ева изо всех сил старалась, чтобы каждый раз при входе в дверь этого дома у нее внутри умирал полицейский, живущий своими профессиональными инстинктами и предвзятостями.
     Видеозал был обставлен роскошными длинными диванами и оборудован огромными настенными экранами. Вдоль одной из стен тянулся старомодный бар вишневых тонов со стульчиками из кожи и бронзы. В шкафу из резного дерева хранились бесчисленные диски с видеозаписями старых фильмов, которые Рорк любил смотреть больше всего. Полированный пол был устлан узорчатыми коврами; в камине, отделанном черным мрамором, горел огонь, перед которым грелся свернувшийся клубочком жирный кот. Запах потрескивающих в огне дров смешивался с ароматом свежих цветов в огромной медной вазе и легким благовонием свеч, стоявших на каминной доске. Но главное - здесь был мужчина, который ее всегда завораживал.
     На экране шел какой-то черно-белый фильм. Рорк удобно растянулся на плюшевой софе, держа в руках бокал с вином. Одежда на нем - так же как и изображение на экране - состояла из черного и белого. Ворот белоснежной рубашки был небрежно расстегнут, из-под черных облегающих брюк торчали босые ноги - ботинки валялись на полу. Ева не могла понять, почему эта поза казалась ей такой возбуждающе сексуальной. Лицо Рорка было похоже на лик ангела, из любопытства залетевшего в развратный ад: греховный блеск в живых голубых глазах и изящная линия рта, едва заметно изогнутого в улыбке. Черные волосы ниспадали почти до плеч, являясь приманкой для пальцев любой женщины.
     Ева в который раз вспомнила, как впервые увидела это лицо у себя в кабинете на экране монитора во время расследования одного из убийств. Тогда Рорк числился в коротком списке подозреваемых, и ей в голову не приходило, что с этого момента изменится ее судьба...
     Хотя она не издала ни звука и остановилась в дверях, он сразу повернул к ней голову, и их глаза встретились. Рорк улыбнулся, и Еве показалось, что сердце у нее в груди пропустило удар.
     - Здравствуй, лейтенант!
     Он протянул ей руку, и Ева, подойдя к нему, вложила в нее пальцы.
     - Привет. Что смотришь?
     - "Победа тьмы" с Бет Дэвис. В конце фильма она слепнет и умирает.
     - Увлекательно.
     - Но она проявляет при этом такое мужество...
     Рорк притянул Еву за руку к себе на софу, она легла рядом, положив голову ему на плечо, и он улыбнулся. Когда-то, чтобы убедить ее расслабляться таким образом и принимать то, что он