загудела, а какой-то остряк крикнул:
     - Смерть фашистам!
     Ева прекрасно знала, что жара, вонь и уже пролившаяся кровь могут моментально превратить сборище безобидных соседей в агрессивную толпу.
     - Мистер Ремке, мистер Костелло и мистер Минц, останьтесь. Остальных прошу заняться своими делами.
     Ева услышала за спиной топот; так цокали об асфальт только ботинки полицейских.
     - Пибоди, - не оборачиваясь, сказала она, - удали толпу, пока они не нашли веревку и не линчевали этого малого.
     Пибоди, слегка задыхаясь, подбежала к Еве.
     - Есть, мэм. - Она повернулась к собравшимся:
     - Пожалуйста, идите по своим делам.
     При виде формы, даже слегка помятой из-за жары, большинство зевак попятилось. Пибоди поправила солнечные очки и фуражку, немного перекосившиеся во время забега по тротуару. Ее широкое лицо покрылось испариной, но в темных глазах за тонированными стеклами читалась решимость. Она бросила взгляд на контейнер, а потом многозначительно посмотрела на Еву.
     - Лейтенант?..
     - Вот именно. - Ева нахмурилась и постучала ботинком по груди ремонтника. - Фамилия!
     - Ларри Пул. Послушайте, лейтенант, я только делаю свое дело. Я приехал по вызову, а этот тип накинулся на меня с кулаками!
     - Когда вы приехали?
     - Десять минут назад. Этот сукин сын даже не дал мне посмотреть на контейнер. Сразу полез в драку!
     - Отойдите в сторону. Не напрашивайтесь на неприятности, - сказала Ева Ремке.
     - Я хочу подать жалобу. - Он сложил руки на груди и начал облизывать окровавленную губу. Тем временем Ева помогла Пулу встать.
     - Они швыряют сюда всякое дерьмо, а потом жалуются, что контейнер ломается, - начал Пул. - Используют не те щели. Если бросать органику в щель для неорганических отходов, то, конечно, будет вонять!
     Он захромал к контейнеру, но задержался, чтобы надеть маску.
     - Все, что от них требуется, это соблюдать инструкции, но они, черт побери, предпочитают жаловаться каждые пять минут...
     - Как работает замок?
     - Он имеет код. Понимаете, они арендуют контейнер у города, а город хранит коды. Мой сканер считывает код, а потом... Черт побери, он взломан!
     - А что я говорил?
     Пул с достоинством выпрямился и мрачно посмотрел на Ремке.
     - Замок и печать взломаны. Иногда такое вытворяют мальчишки. Проклятие, я тут ни при чем! Кто знает, почему мальчишки то и дело гадят? Наверно, прошлой ночью они сломали замок и сунули в контейнер дохлую кошку.
     - Я не собираюсь платить за испорченные замки... - начал Ремке.
     - Перестаньте, мистер Ремке, - предупредила Ева. - Значит, контейнер не заперт и не запечатан? - спросила она Пула.
     - Да. Теперь придется вызывать ремонтную бригаду для очистки... Чертовы мальчишки!
     Ремонтник начал снимать крышку, но Ева шлепнула его по руке:
     - Отойдите, пожалуйста. Пибоди!
     От запаха и так выворачивало наизнанку, но Пибоди знала, что дальше будет еще хуже.
     - Напрасно я съела по дороге хот-дог...
     Ева уже взялась за крышку, но эти слова заставили ее обернуться и покачать головой:
     - Ты ешь эту дрянь? Что с тобой?
     - Они вкусные. К тому же это быстро.
     Она сделала вдох, задержала дыхание и кивнула. Потом они вместе подняли тяжелую крышку.
     Из контейнера вырвался запах смерти.
     Она лежала ничком в отделении для органических отходов. Была видна лишь половина ее лица. Ева видела открытый зеленый глаз - ярко-зеленый, цвета бутылочного стекла. Она была молода и, должно быть, хороша собой.
     Но смерть и жара обезобразили ее.
     - Что они туда пихнули, черт побери? - Пул заглянул внутрь и тут же отшатнулся, закрыв рукой рот.
     - Пибоди, звони. С минуты на минуту тут будет Надин. Она попала в пробку, иначе уже давно была бы здесь. Не пускай сюда ни ее, ни оператора. Она будет уговаривать, но ты держись.
     - Там кто-то есть? - На лице Ремке не осталось и следа гнева. Он смотрел на Еву испуганными глазами. - Человек?..
     - Мистер Ремке, идите к себе. И уведите остальных. Я скоро приду. Нам будет нужно поговорить.
     - Я только посмотрю. - Он откашлялся. - Я мог бы... если это кто-то из наших соседей, я мог бы узнать... Я посмотрю, если позволите.
     - Это тяжелое зрелище, - предупредила Ева, но махнула рукой и пропустила его.
     Лицо Ремке было бледным, и все же он шагнул вперед. Потом на мгновение закрыл глаза и оскалил зубы. Его щеки совсем побелели.
     - Рэйчел! - Он отпрянул, борясь с тошнотой. - О боже... О боже... Это Рэйчел - не знаю ее фамилии. Господи Иисусе, она работала в круглосуточном магазине на противоположной стороне улицы. Совсем девочка. - По щекам Ремке полились слезы, и он отвернулся, пытаясь скрыть их. - Двадцать, максимум двадцать один. Студентка университета. Она всегда занималась...
     - Идите к себе, мистер Ремке. Я позабочусь о ней.
     - Совсем девочка... - Он вытер лицо руками. - У какого зверя поднялась рука на ребенка?!
     Ева могла сказать ему, у какого зверя. У самого злобного и опасного на свете. Но она промолчала.
     Ремке подошел к Пулу.
     - Пойдем. - Он положил руку на плечо ремонтника. - Пойдем в магазин, там прохладнее. Я дам тебе воды.
     - Пибоди, полевой набор в машине.
     Отвернувшись от трупа, Ева включила прикрепленную к лацкану видеокамеру.
     - Ладно, Рэйчел, - пробормотала она. - Беремся за работу. Начинаем запись. Жертва - женщина. Белая, приблизительный возраст - двадцать лет.

***

     Ева распорядилась оцепить место происшествия и расставила полицейских, которые не должны были пропускать за ограждение зевак. Засняв труп, контейнер и прилегающую местность, она выключила камеру и приготовилась лезть в контейнер.
     Как раз в этот момент в конце квартала показался микроавтобус Семьдесят пятого канала. "Надин начнет дымиться, - подумала Ева. - И умрет от обезвоживания организма. Ждать придется недолго".
     Следующие двадцать минут были просто ужасными.
     Когда Ева вылезла наружу, Пибоди протянула ей бутылку воды.
     - Спасибо. - Ева залпом выпила полбутылки, потом перевела дух, но так и не смогла избавиться от мерзкого вкуса во рту. Вторую бутылку она вылила на руки. - Пусть эти ребята немного остынут, - кивнула она на кулинарию. - Сначала мне нужно поговорить с Надин.
     - Вы уже установили личность убитой?
     - Да. Я запросила данные, и в картотеке нашлись отпечатки ее пальцев. Это Рэйчел Хоуард, студентка Колумбийского университета, работавшая неполный день. - Ева стерла пот с лица. - Насчет возраста Ремке не ошибся. Двадцать лет. Тащи мешок с биркой, - добавила она. - Проклятие, она так испеклась там, что я не могу определить даже причину смерти, не говоря о времени! Посмотрим, что скажут "уборщики", а потом передадим ее экспертам.
     - Хотите начать поиск свидетелей?
     - Подожди, пока я не поговорю с Надин.
     Ева сунула Пибоди пустую бутылку и пошла по тротуару. Один из зевак хотел что-то спросить, но увидел выражение ее лица и тут же отстал.
     Надин вышла из микроавтобуса, злая, как кошка.
     - Черт побери, Даллас, сколько времени ты будешь меня мариновать?
     - Сколько понадобится. Сначала мне нужно увидеть снимки. А потом отвезти тебя в управление и допросить.
     - Нужно? Плевать я хотела на то, что тебе нужно!
     Утро выдалось ужасное. Ева жутко вспотела, ее преследовал чудовищный запах из контейнера, а от завтрака, которому она так радовалась, осталось одно воспоминание. В душном воздухе стлался дым передвижного мангала, владелец которого сбивался с ног, обслуживая людей, толпившихся вокруг и жаждавших полюбоваться на чужую смерть.
     Поэтому Ева и не пыталась сдержать гнев. Она злобно уставилась на свеженькую Надин, выглядевшую словно майская роза и державшую в холеных пальчиках чашку кофе со льдом.
     - Отлично. Ты имеешь право хранить молчание...
     - Что это значит, черт побери?!
     - Ты являешься важным свидетелем в деле об убийстве. - Ева жестом подозвала ближайшего полицейского. - Прочитайте мисс Ферст ее права и проводите в управление. Она задержана для допроса.
     - Да ты что, спятила? За что?!
     - Скоро узнаешь. - Ева резко повернулась и пошла к судебным экспертам.

ГЛАВА 2

     В кулинарии было прохладно и пахло кофе, копченым лососем и свежим хлебом. Ева выпила стакан воды, протянутый Ремке. Хозяин больше не напоминал готовую к старту ракету. Он выглядел измученным.
     Ева по собственному опыту знала, что так часто бывает с людьми, ставшими свидетелями насилия.
     - Когда вы в последний раз пользовались контейнером? - спросила она.
     - Вчера вечером. Около семи, сразу после закрытия. Обычно кулинарию закрывает мой племянник, но на этой неделе он взял отпуск. Повез жену и детей в Диснейленд. Один бог знает, зачем.
     Он оперся локтями о стойку и прижал ладони к вискам.
     - Не могу выкинуть из головы лицо этой девочки. "И никогда не сможешь, - подумала Ева. - Будешь вспоминать его то и дело..."
     - Когда вы открыли магазин?
     - В шесть утра. - Он тяжело вздохнул и опустил руки. - И сразу заметил... запах. Я пнул контейнер. О боже всемогущий, пнул его, а она лежала там...
     - Вы не могли ей помочь, но можете сделать это сейчас. Что было потом?
     - Я позвонил и обругал оператора. Костелло и Минц пришли около половины седьмого, и мы сказали друг другу все, что об этом думаем. В семь я позвонил снова, потому что никто не явился, и страшно злился, пока не приехал этот Пул. Думаю, прошло около десяти минут. А потом я его стукнул.
     - Вы живете наверху?
     - Да. Мы с женой и наша младшая дочь. Ей шестнадцать лет. - Дыхание Ремке участилось. - Господи, она ведь тоже могла очутиться в контейнере! Вчера вечером она вернулась в десять. Такой у нас порядок. Она куда-то ходила с подружками. Не знаю, что бы я делал, если бы... Не знаю, что бы я делал. - У него сорвался голос. - А что делают в таких случаях?
     - Да, это тяжело... Вчера вечером вы не слышали ничего подозрительного? Может быть, видели кого-нибудь?
     - Шелли вернулась вовремя. Мы строго следим за этим, так что она пришла в десять. Я смотрел по телевизору какой-то спорт, но главным образом ждал ее. В одиннадцать все уже спали. Нужно было открывать кулинарию, поэтому я лег рано. И уснул, как убитый.
     - О'кей, расскажите мне о Рэйчел. Что вы о ней знаете?
     - Не так уж много. Кажется, она работала в круглосуточном магазине около года. Чаще днем. Иногда выходила в ночную смену, но работала главным образом днем. Когда я заходил в магазин, то видел, что она занималась. Конечно, если не было покупателей. Она собиралась стать учителем. Улыбка у нее была чудесная... - У него снова сорвался голос. - Стоило посмотреть на нее, как у тебя улучшалось настроение. Не понимаю, как у кого-то поднялась рука... - Он выглянул в окно и снова посмотрел на контейнер. - Просто не понимаю.
     Ева в сопровождении Пибоди перешла улицу и направилась к круглосуточному магазину.
     - Свяжись с Рорком. Я хочу узнать, как себя чувствует Соммерсет.
     - А как он себя может чувствовать? Он же сегодня уезжает в отпуск. С фанфарами и фейерверком. Вы отметили это в календаре.
     - Он сломал ногу.
     - Что? Когда? Как? Вот тебе и раз...
     - Сегодня утром грохнулся с лестницы. Думаю, он сделал это назло мне. Просто уверена. Скажешь Рорку, что я позвоню, как только покончу с этим делом.
     - И передам, что вы искренне сочувствуете бедняге. - Ева смерила ее убийственным взглядом, однако Пибоди сумела сохранить серьезный вид. - Он поймет, что это вранье, но так принято.
     - Говори что хочешь.

***

     Ева вошла в магазин, работавший круглосуточно семь раз в неделю. Какой-то тактичный человек уменьшил громкость музыки, которая обычно оглушительно звучала в каждом магазине сети "24/7". Помещение напоминало пещеру, наполненную продуктами быстрого приготовления и товарами повседневного спроса. Вдоль одной стены выстроились игральные автоматы. У дверей маячил полицейский, за стойкой сидел юноша с красными глазами.
     "Еще один тинейджер", - подумала Ева. Продавцы в магазинах этой сети были главным образом старшеклассниками или студентами, гнувшими спину за смешные деньги.
     Юноша был чернокожий, худой, с впечатляющей гривой оранжевых волос, торчащих в разные стороны. В его губу было продето серебряное кольцо, на браслете часов болтался дешевый брелок.
     Он посмотрел на Еву и снова беззвучно заплакал.
     - Они сказали, чтобы я никому не звонил. Сказали, чтобы сидел здесь. А я не хочу сидеть здесь!
     - Ты скоро освободишься. - Ева кивком отослала полицейского на улицу.
     - Они сказали, что Рэйчел мертва...
     - Да. Ты дружил с ней?
     - Я думаю, это ошибка. Думаю, вы ошиблись. - Он провел пальцем под носом. - Если вы дадите мне позвонить, то поймете, что произошла ошибка.
     - Мне очень жаль. Как тебя зовут?
     - Мадинга. Мадинга Джонс.
     - Нет, Мадинга, это не ошибка. Мне очень жаль. Я вижу, что вы действительно были друзьями. Как давно ты ее знал?
     - Этого не может быть! Не может быть... - Он потер лицо руками. - Она стала работать здесь прошлым летом. В самом начале лета. Она училась в университете и нуждалась в работе. Иногда мы с ней куда-нибудь ходили.
     - Вы были близки с ней? Состояли в связи?
     - Мы дружили, вот и все! У меня есть девушка. Иногда мы вместе посещали какой-нибудь клуб или смотрели новый фильм.
     - У нее был молодой человек?
     - Вообще-то нет. Рэйчел никого особенно не выделяла, потому что ей нужно было учиться. Она обожала учиться.
     - Она никогда не говорила, что ее преследуют? Может быть, был человек, недовольный тем, что на него не обращают внимания?
     - Я не... ну, был один парень, с которым мы познакомились в клубе. Однажды она с ним встречалась. Кажется, он владелец ресторана или что-то в этом роде. Но Рэйчел сказала, что он слишком много хочет, и бросила его. Малому это не понравилось, и какое-то время он не давал ей проходу. Но это было несколько месяцев назад. Еще до Рождества.
     - Тебе известно его имя?
     - Диего. - Он пожал плечами. - Фамилию не знаю. Лощеный, нарядно одетый. Он ей совсем не подходил - только и делал, что таскался по клубам и барам. Но он умел танцевать, а Рэйчел нравились танцы.
     - В каком клубе они познакомились?
     - "Устрой сцену". На Четырнадцатой, неподалеку от Юнион-сквер. Он... он что-то сделал с ней перед тем, как бросить в контейнер?
     - Пока не могу сказать.
     - Она была девушкой! - У него задрожали губы. - Говорила, что не хочет спать с мужчиной просто от нечего делать. Я слегка подтрунивал над этим, потому что мы дружили. Если он что-то сделал с ней... - Слезы юноши высохли, и его взгляд стал каменным. - Вы должны сделать с ним то же, что он сделал с ней!

***

     Выйдя наружу, Ева пригладила волосы и пожалела, что не взяла с собой темные очки. Они вечно куда-то исчезали.
     - Перелом ноги, - сообщила Пибоди. - Вывих плеча и повреждение запястья.
     - У кого?
     - У Соммерсета. Рорк сказал, что его сутки продержат в больнице. А потом он заберет старика домой и будет ухаживать за ним. Вдобавок Соммерсет ушиб колено здоровой ноги, так что поднимется не скоро.
     - Дерьмо!
     - Да, а еще Рорк сказал, что благодарит вас за сочувствие и непременно передаст ваши слова больному.
     - Дерьмо, - повторила Ева.
     - Должна обрадовать вас еще больше. Пришло сообщение от адвоката Надин. Вы обязаны закончить ее допрос через час, иначе Семьдесят пятый канал подаст на вас официальную жалобу.
     - Ничего, потерпит. - Ева выхватила из нагрудного кармана Пибоди темные очки и надела их. - Сначала нам нужно поставить в известность ближайших родственников Рэйчел Хоуард.

***

     Добравшись до управления, Ева мечтала только об одном: принять душ. Но душ мог подождать. Она устремилась прямо в "гостиную" - так в управлении называли просторную комнату для тех, кто ждал допроса, членов семей и потенциальных свидетелей, которые не горели желанием помогать следствию. Тут были стулья, столы, торговые автоматы и пара телевизоров для развлечения ожидавших. Сегодня единственными обитателями "гостиной" были Надин, ее группа и какой-то нарядно одетый мужчина - очевидно, адвокат.
     Увидев Еву, Надин тут же вскочила:
     - Ну, сейчас ты у меня получишь!
     Адвокат - высокий, стройный, с волнистыми русыми волосами и холодными голубыми глазами - потрепал ее по руке:
     - Надин, позвольте мне... Лейтенант Даллас, я - Картер Суон, юрист Семьдесят пятого канала, представляющий здесь интересы мисс Ферст и ее коллег. Начну с того, что ваше обращение с моим клиентом, известным репортером, совершенно неприемлемо. Вашему начальству будет подана жалоба.
     - Ясно. - Ева свернула к торговому автомату. Кофе здесь был отвратительный, но ей нужно было что-то выпить. - Мисс Ферст... - Она набрала свой личный код и выругалась, получив сообщение, что ее кредит исчерпан. - Мисс Ферст является важным свидетелем по делу об уголовном преступлении. Ее просили явиться на допрос добровольно, но она не пожелала оказать помощь следствию.
     Ева порылась в карманах, разыскивая мелочь или жетоны, но тщетно.
     - Я имела право дать распоряжение о доставке ее в управление. А у нее было право вызвать вас сюда в пику мне. Надин, мне нужны снимки.
     Надин снова села, скрестив длинные ноги, взбила пышные светлые волосы и заставила себя улыбнуться.
     - Тебе придется предъявить моему адвокату судебное постановление, а если он подтвердит его подлинность, мы поговорим о снимках.
     - Надин, не играй с огнем!
     Из глаз Надин, зеленых, как у кошки, полетели искры.
     - Так ты мне еще и угрожаешь?!
     - Согласно закону, - начал Картер, - мисс Ферст обязана предъявлять полиции свое личное или профессиональное имущество только по решению суда.
     Надин постаралась взять себя в руки.
     - Я сама позвонила тебе, - вполголоса сказала она. - Я не была обязана это делать. Я могла поехать прямо в Деланси и сделать свой репортаж. Но я позвонила тебе по дружбе. А ты успела туда первой... - Она бросила злобный взгляд на одного из членов своей бригады, и тот съежился. - И заткнула мне рот. Это мой репортаж!
     - Ты сделаешь свой проклятый репортаж. Последние полчаса я провела в симпатичном бруклинском домике с родителями двадцатилетней девушки. С родителями, которые теряли сознание у меня на глазах, когда я говорила им, что их дочь мертва, и рассказывала, где она провела эту траханую ночь!
     Ева подошла к Надин, та медленно поднялась, и они гневно уставились друг на друга.
     - Если бы не я, ты бы никогда не нашла ее.
     - Ты ошибаешься. Разница только в том, что на моем месте мог оказаться кто-нибудь другой. Если кто-то проводит пять-шесть часов в контейнере при температуре в тридцать пять градусов снаружи и минимум пятьдесят внутри, у всех вокруг улучшается обоняние.
     - Послушай, Даллас... - начала Надин, но Ева уже завелась:
     - Возможно, именно на это и рассчитывал тип, который прислал тебе снимки и сунул труп в контейнер. Возможно, он думал о бедном сукином сыне, который найдет ее, и о полицейском, который туда полезет. Надин, ты знаешь, что случается с трупом после нескольких часов пребывания при такой температуре?
     - Это тут ни при чем!
     - Нет? Тогда взгляни сюда!
     Она вынула из кармана снятую кассету и вставила ее в видеомагнитофон. Спустя несколько секунд на экране появилось изображение Рэйчел Хоуард в том виде, в каком ее обнаружила Ева.
     - Ей было двадцать лет, она училась в Колумбийском университете, собиралась стать учителем и работала в круглосуточном магазине. Любила танцевать и собирала медведей. Плюшевых медведей. - Голос Евы, не сводившей глаз с экрана, стал острым как бритва. - У нее есть младшая сестра по имени Мелисса. Родные думали, что Рэйчел осталась ночевать у подруг в общежитии. Такое случалось пару раз в неделю, так что они не волновались. Пока я не постучала в дверь.
     Она отвернулась от телевизора и снова посмотрела на Надин.
     -