ин прыгать через обручи.
     - Почему ты думаешь, что я этого не делала? Ты, например, находишься именно там, где я хотела, не так ли?
     Улыбаясь, она встала и, обнаженная, прошла к стенному шкафу.
     - У вас потрясающее тело, мисс Спинелли.
     Заворачиваясь в короткий красный халат, Анна обернулась.
     - Как и у вас, мистер Куин.
     Мурлыча что-то себе под нос, она прошла на кухню, включила огонь под соусом, наполнила водой кастрюльку для спагетти. "Господи, - думала она, - какое чудо! Чувствовать себя такой невесомой, гибкой, свободной... Может, и опрометчиво было брать в любовники Кэмерона Куина, но результаты стоили риска".
     Он заставил Анну почувствовать каждую клеточку ее тела и каждую клеточку своего. Он заставил ее почувствовать себя живой. А самое главное - ей казалось, что он понимает ее.
     Одно дело - желать мужчину, получать удовлетворение от физической близости, но ее душу согревало то, что она ему по-настоящему нравится. Во всяком случае, ей хотелось в это верить...
     Анна взяла свой бокал, и в этот момент Кэм вышел из спальни. Он натянул джинсы, но рубашку надеть не удосужился. Анна медленно, маленькими глотками пила вино и изучала Кэма поверх края бокала. Широкие плечи, крепкая грудь, узкие бедра, длинные ноги. О да, у него потрясающее тело!
     И сегодня это тело полностью принадлежит ей!
     Анна взяла с подноса перец и поднесла к его губам.
     - Острый, - пробурчал Кэм, когда рот загорелся.
     - Угу. Я вообще люблю... острое. - Она протянула ему бокал. - Проголодался?
     - Вообще-то, да.
     - Уже скоро. - Прочтя в его глазах, что он намеревался сделать, Анна скользнула за стойку и стала помешивать соус. - Вода вот-вот закипит.
     - Ты не слышала, что вода никогда не закипает, если следить за ней? - начал Кэм, огибая стойку. Однако рисунок, прикрепленный к холодильнику, отвлек его от зародившегося намерения опрокинуть Анну на пол. - Слушай, это похоже на Глупыша!
     - Это и есть Глупыш. Сет нарисовал.
     - Шутишь! - Кэм сунул большие пальцы в карманы и наклонился к рисунку. - Здорово нарисовано, правда? А я и не знал, что парень умеет рисовать.
     - Знал бы, если бы проводил с ним больше времени.
     - Я провожу с ним все свое время, - пробормотал Кэм. - Но он ни черта мне не рассказывает. - Кэм сам не понимал, откуда взялось это смутное раздражение. - Как ты выманила у него рисунок?
     - Просто попросила, - Анна пожала плечами и высыпала спагетти в кипящую воду. Кэм переступил с ноги на ногу.
     - Послушай, я стараюсь...
     - Я и не спорю. Я просто думаю, что если приложить больше усилий и потренироваться, то получится еще лучше.
     Анна откинула волосы с лица. Она не хотела сейчас вникать в это: предполагалось, что ее личные и профессиональные отношения с Кэмом не должны смешиваться. И все-таки не удержалась.
     - Ты и так хорошо справляешься. Я говорю серьезно. Но, Кэм, тебе предстоит еще долгий путь, чтобы завоевать доверие и привязанность Сета. Для этого нужно открыть ему свое сердце. Пока Сет для тебя - долг, который ты выполняешь, и это достойно восхищения. Но ведь он - маленький мальчик. Ему нужна любовь. Ты уже неравнодушен к нему, я вижу это, - Анна улыбнулась. - Ты просто не знаешь, что делать со своими чувствами.
     Кэм хмуро смотрел на рисунок.
     - Значит, теперь я должен разговаривать с ним о собачьих портретах?
     Анна вздохнула, повернулась к Кэму, обхватила ладонями его лицо.
     - Просто разговаривай с ним. Ты хороший человек с добрым сердцем. Остальное придет.
     Внезапно Кэм снова разозлился и схватил ее за запястья. Он не мог понять, почему спокойное понимание, звучавшее в ее голосе, и веселое сочувствие в глазах так нервируют его.
     - Я не хороший человек! - Он так крепко сжал ее руки, что Анна поморщилась от боли. - Я эгоистичен, нетерпелив. Я ищу острых ощущений, потому что мне это нравится. Исполнение долга не имеет ничего общего с добрым сердцем. Я сукин сын, и это мне тоже нравится! Анна лишь изогнула брови.
     - Всегда полезно понимать себя. Кэм почувствовал легкую панику, но предпочел не обратить на нее внимания.
     - Возможно, я обижу тебя прежде, чем все это закончится.
     Анна чуть наклонила голову.
     - Возможно, я успею обидеть тебя первой. Хочешь рискнуть?
     Кэм не знал, рассмеяться или выругаться, и в конце концов притянул ее к себе и крепко поцеловал.
     - Давай поедим в постели.
     - Так и было задумано, - спокойно ответила она.
     К тому времени, как они добрались до спагетти, еда остыла, но это не помешало им наброситься на нее с волчьим аппетитом.
     Они сидели друг против друга на постели, скрестив ноги, сталкиваясь коленями. Горели свечи. Кэм набил рот макаронами и зажмурился от удовольствия.
     - Отлично, черт побери!
     Анна ловко намотала макароны на вилку и откусила.
     - Ты еще не пробовал мою лазанью.
     - Надеюсь попробовать.
     Расслабленный, умиротворенный, Кэм лениво достал из плетеной корзинки хрустящий тост, разломил и передал ей половинку. Обведя взглядом спальню, он заметил, что она сильно отличается от остальных помещений квартиры. Здесь Анна не стремилась к простоте и практичности. Необъятная кровать с изголовьем из кованого железа - романтической аркой с легкомысленными завитушками; нежно-розовые простыни и пуховое одеяло, обтянутое скользящим атласом бронзового цвета, дюжина пухлых разноцветных подушек. Старинный массивный комод из красного дерева поблескивает свежим слоем лака. На комоде - множество красивых баночек и бутылочек, щетка с серебряной ручкой. Над комодом - большое овальное зеркало. Изящный туалетный столик, пуфик с оборками - почему-то именно такая мебель всегда казалась Кэму невероятно сексуальной.
     Огромная медная ваза, полная высоких причудливых цветов, стены увешаны картинами, на окнах - шторы того же бронзового цвета, что и покрывало.
     "Это комната Анны, - лениво подумал Кэм. - Остальная квартира принадлежит мисс Спинелли. Чувственность и практичность. И то, и другое очень идет ей и прекрасно в ней уживается".
     Кэм потянулся к бутылке, оставленной рядом с кроватью, подлил Анне вина.
     - Пытаешься споить меня?
     Кэм ухмыльнулся. Спутанные волосы, соскользнувший с одного плеча халат, насмешливые глаза...
     - Зачем? Ты и так хороша. Хотя было бы интересно...
     Анна улыбнулась, пожала плечами, отпила вина.
     - Не хочешь рассказать мне о том, как провел день?
     - Сегодня? - Кэм театрально содрогнулся. - Кошмар!
     - Неужели? - Анна накрутила очередную порцию макарон на вилку и скормила ему. - Хочу знать детали.
     - Поход по магазинам. Обувь и все такое. Ужас! - Когда Анна рассмеялась, Кэм почувствовал, что и его губы расплываются в улыбке. Господи, как чудесно она смеется! - Я заставил Этана и Филипа поехать с нами. Будь я проклят, если бы согласился принять весь удар на себя! Парень сопротивлялся до последнего. Можно подумать, я собирался купить ему смирительную рубашку, а не кроссовки.
     - Очень многие мужчины не в состоянии оценить все прелести целенаправленного посещения магазинов.
     - Вот в следующий раз ты и поедешь. Зато я успел осмотреть здание у залива. Мы сначала побывали там, а потом уж поехали в торговый центр. Подойдет.
     - Для чего подойдет?
     - Для бизнеса. Судостроительного.
     Анна отложила вилку.
     - Ты, похоже, настроен серьезно.
     - Совершенно серьезно! Здание действительно неплохое. Конечно, над ним придется поработать, но арендная плата вполне приемлемая... особенно если учесть, что мы заговорили хозяину зубы и заставили заплатить почти за весь ремонт.
     - Вы в самом деле собираетесь строить яхты?
     - Конечно! Бизнес позволит мне сбежать из дома и в то же время спасет от дурного влияния улицы. - Анна не улыбнулась, и Кэм пожал плечами. - Да, я думаю, что это меня устраивает. Пока, во всяком случае. Мы построим яхту для клиента, которого подыскал Этан, а там посмотрим.
     - Как я понимаю, вы подписали договор об аренде.
     - Правильно понимаешь. Есть возражения?
     - Можно было бы напомнить об осторожности, предусмотрительности, деталях.
     - Я оставляю осторожность и предусмотрительность Этану, а детали - Филипу. Если не получится, мы потеряем несколько баксов и немного времени.
     "Вот такой он и есть: угрюмый, дерзкий, упрямый... И вспыльчивость очень ему идет", - размышляла Анна.
     - А если получится? Об этом ты думал?
     - Что ты имеешь в виду?
     - Если получится, ты окажешься связан еще одним обязательством. Это входит у тебя в привычку. - Теперь она рассмеялась: уж очень раздраженным и удивленным он выглядел. - Забавно будет спросить, как ты себя чувствуешь, месяцев через шесть, - Анна наклонилась к нему и чмокнула в губы. - Как насчет десерта?
     Ноющая тревога, вызванная словом "обязательство", исчезла, как только ее губы легко коснулись его губ.
     - А что на десерт?
     - Пирожные, - ответила она, составляя тарелки на пол.
     - Хорошо.
     - Или... - глядя ему в глаза, Анна развязала пояс, халат соскользнул с ее плеч, - я.
     - Еще лучше, - согласился Кэм и не сопротивлялся, когда Анна притянула его к себе.
     Шел четвертый час ночи, когда Сет услышал шум мотора на подъездной аллее. Он спал, но ему снились сны. Плохие. Возвращавшие его в одну из тех вонючих каморок, где грязные стены - тоньше рисовальной бумаги - пропускали все звуки.
     Звуки секса - хрюканье, стоны, скрип матрацев, отвратительный смех его матери, обкурившейся наркотиками. Когда ему снились эти сны, он всегда просыпался в холодном поту.
     Иногда среди ночи мать подходила к пахнущему плесенью дивану, где Сет пытался найти покой. Если у нее было хорошее настроение, она смеялась и тискала его. Будила, лишая и без того беспокойного сна, вновь бросая в запахи и звуки страшного мира, от которого Сету так хотелось убежать.
     Если же настроение было плохим, мать дралась и ругалась, а потом бросалась на пол и рыдала как сумасшедшая.
     И любое из ее настроений означало для Сета еще одну скверную ночь.
     Но хуже этого - в сотни раз хуже - бывало, когда один из мужчин, которых она приводила, выскальзывал из постели, прокрадывался через тесную комнатенку и трогал его. Сет просыпался с криками, отбивался... Это случалось нечасто, но страх никогда не покидал его, и Сет стал спать на полу за диваном всякий раз, как мать приводила мужчину.
     Но на этот раз, когда Сет очнулся от кошмара, он не попал в кошмар наяву. Он выбрался из своего страшного сна и оказался на чистых простынях с посапывающим, свернувшимся рядом щенком.
     Сет поплакал немного - ведь он был один, и никто не мог увидеть его слез. Затем он потеснее прижался к Глупышу, успокоенный теплом и ровным сердцебиением щенка. Если бы не подъехала машина, он бы снова заснул.
     Первое, что он подумал, - полицейские! Они приехали за ним, забрать его отсюда. Казалось, что сердце стучит прямо в горле, но Сет сказал себе, что это глупости. Никто его не заберет, а на крайний случай он давно приготовил себе убежище. Однако он все-таки вылез из кровати и тихо прошлепал к окну посмотреть, кто приехал.
     "Корвет"! Если бы он не находился в полудреме, то, конечно, сразу бы узнал шум этого мотора.
     Из машины, бодро насвистывая, вылез Кэм. "Путался с какой-нибудь женщиной, - решил Сет, презрительно усмехнувшись. - Эти взрослые так предсказуемы!" Когда же он вспомнил, что Кэм отправился ужинать с чиновницей из социальной службы, его глаза широко распахнулись, челюсть отвисла.
     "Ну и ну! - подумал он. - Кэм приударяет за мисс Спинелли". Это показалось таким... странным. Таким нелепым. Он даже не знал, что чувствовать по этому поводу. Зато Сет знал точно, что чувствует Кэм: судя по свисту, он чувствует себя превосходно.
     Услышав, как хлопнула парадная дверь, Сет прокрался к двери своей комнаты. Он хотел последить еще немного, но при звуке шагов на лестнице нырнул обратно в постель. Просто на всякий случай.
     Когда открылась дверь, щенок заскулил, зашевелился, а Сет крепко зажмурил глаза.
     Тихие шаги приблизились к кровати. Сета затошнило от страха, сердце бешено заколотилось. Неужели и этот такой же? И что ему тогда делать?
     Глупыш застучал хвостом по кровати. Сет сжался и приготовился к худшему.
     - Ты, очевидно, думаешь, что ловко устроился. Хорошенькое дело! Лентяйничаешь полдня, набиваешь брюхо, ночью спишь в отличной мягкой постели.
     Кэм говорил тихо и не очень внятно, поскольку ему страшно хотелось спать, но Сету казалось, что из-за наркотиков и алкоголя. Мальчик пытался дышать медленно и ровно, хотя сердце билось о ребра, как отбойный молоток.
     - Что и говорить, живешь в свое удовольствие. И сладкая жизнь достается тебе даром. Глупый, глупый щенок... - Сет чуть не заморгал, сообразив, что Кэм обращается к Глупышу, а не к нему. - Ну, это не моя проблема. Пусть твой хозяин сам выкручивается, когда ты вырастешь и станешь занимать больше места в кровати, чем он.
     Сет осторожно приоткрыл глаза - чуть-чуть, чтобы можно было смотреть сквозь ресницы. Он увидел, как рука Кэма опустилась, небрежно погладила Глупыша. Затем та же самая рука расправила и натянула на плечи Сета простыню, потом быстро и небрежно, как щенка, погладила по голове и его.
     Когда дверь снова закрылась, Сет выждал полных тридцать секунд, прежде чем осмелился открыть глаза. И уставился прямо в открытые глаза Глупыша. Сету показалось, что щенок понимающе ухмыльнулся.
     Ухмыльнувшись в ответ. Сет обвил рукой пухлое щенячье тельце.
     - Действительно, очень хорошенькое дело, а, парень? - прошептал он.
     Соглашаясь, Глупыш лизнул Сета в лицо, затем широко зевнул и закрыл глаза.
     На этот раз, когда Сет заснул, его не преследовали никакие кошмары.

13

     - Ты выглядишь чертовски счастливым в последнее время, - заметил Филип.
     Не отрываясь от работы и продолжая насвистывать, Кэм пожал плечами. Они здорово продвинулись за последнюю неделю. И хотя труд был тяжелым и грязным, каждый раз, когда Кэм мысленно сравнивал его со стиркой, он воздавал хвалу Всевышнему.
     Все окна, которым удалось сохранить стекла, были широко распахнуты, но в воздухе еще стоял слабый запах химикатов. Накануне по настоянию Филипа был куплен ящик дезинфекционных бомб, и после взрыва помещение наполнилось смертоносным дымом. Когда ядовитый туман рассеялся, выяснилось, что смерть собрала хороший урожай: понадобилось почти полдня, чтобы очистить помещение от трупов.
     Сегодня должны были привезти новые застекленные рамы. Им уже надоело слушать, как Клермонт горько сетует, на непомерные расходы, хотя
     Брат его жены владел компанией, торгующей пиломатериалами, и продал эти окна по себестоимости. То, что не надо нанимать рабочих для замены старых рам на новые, тоже слабо его утешало.
     Если Стюарта и радовал тот факт, что хороший ремонт взвинтит стоимость здания при возможной перепродаже, он ни с кем не делился своей маленькой радостью.
     Теперь братья отдирали прогнившие доски и таскали их на улицу к постоянно растущей куче мусора. Металлические перила лестницы, ведущей на чердак, проржавели, и их тоже пришлось сорвать. Уверенные, что смогут хитростью вовлечь Клермонта в модернизацию помещения, они уже возвели пару стен, отгородив будущую ванную комнату.
     Кэм наслаждался работой и жизнью, потому что всегда любил такой труд, а по вечерам он возвращался в чистый дом или - когда позволяли время и обстоятельства - к хорошенькой женщине. Все шло прекрасно; мальчишка даже выполнял домашние задания, уже сдал так сильно презираемое сочинение и выдержал половину испытательного срока без инцидентов.
     Что же касается Филипа, последние две недели были самыми отвратительными в его жизни. Ему редко удавалось заглядывать в собственную квартиру, а любимая пара мягчайших итальянских кожаных туфель погибла в щенячьих зубах. Он почти забыл, как выглядит изнутри четырехзвездочный ресторан, забыл, как пахнут женщины... И, разумеется, тот факт, что Кэм регулярно занимается сексом, злил его до смерти.
     Филип руководил, регулировал, уговаривал, улаживал детали, о которых никто, кроме него, даже не задумывался. Он махал молотком, от чего его ладони покрылись мозолями, и вечерами угрюмо размышлял над тем, что же случилось с его прежней жизнью.
     Когда очередная половица одарила его толстой занозой, Филип грязно выругался.
     - Почему мы не наняли плотников, черт возьми?!
     - Потому что ты, как распорядитель нашего общего фонда, сказал, что так дешевле. А кроме того, Клермонт освободил нас от арендной платы за первый месяц именно потому, что мы все делаем сами. - Кэм взял у Филипа доску и начал вколачивать в нее гвозди. - Ты же сам уверял, что это выгодная сделка!
     Скрипнув зубами, Филип выдернул занозу и пососал палец.
     - Я был не в своем уме.
     Филип отступил, упер руки в бока поверх пояса с инструментами и обвел взглядом помещение. Мерзость! Грязь, опилки, кучи мусора, груды пиломатериалов, листы пластика. "Это не моя жизнь", - подумал он, когда молоток Кэма застучал в ритме визжащего рока, рвущегося из динамиков.
     - Я точно был не в своем уме. Это же мусорная свалка!
     - Не могу с тобой согласится.
     - Этот идиотский бизнес сожрет весь наш капитал.
     - Возможно.
     Филип нахмурился и потянулся за кувшином с холодным чаем.
     - Хочешь сказать, что тебе наплевать?
     - Если дело лопнет, значит, оно лопнет. - Кэм заткнул молоток за пояс и вытащил рулетку. - Мы не так уж сильно пострадаем материально. Но если не лопнет, мы получим то, в чем нуждаемся.
     - А именно?
     Кэм взял следующую доску, внимательно оглядел ее и положил на козлы.
     - Бизнес! Им будет управлять Этан... когда уляжется пыль. Он наймет себе пару работников - зимой, например, рыбакам все равно практически нечего делать - и будет строить три-четыре яхты в год.
     Кэм замолчал, отметил длину доски и включил пилу. Во все стороны полетели опилки, от жуткого шума у Филипа чуть не лопнули барабанные перепонки, но он терпеливо ждал продолжения. Наконец Кэм выключил пилу.
     - Я буду помогать ему время от времени, ты займешься бухгалтерией, но у нас появится некоторая свобода передвижения. Я смогу участвовать в нескольких гонках в год, ты вернешься к своей рекламе, снова начнешь охмурять потребителей. Все будут счастливы!
     Филип поднял голову, поскреб подбородок.
     - Ты, похоже, все обдумал... И когда же, по твоим расчетам, произойдет это счастливое возвращение к нормальной жизни?
     Кэм смахнул пот со лба тыльной стороной ладони.
     - Чем быстрее мы приведем помещение в порядок, тем быстрее построим первую яхту.
     - Теперь я понимаю, почему ты так надрываешься... Хорошо, одну яхту мы построим. А потом что?
     - У меня достаточно знакомств, чтобы обеспечить нас вторым заказом, даже третьим. - Кэм подумал о Тоде Бардете: в данный момент этот ублюдок наверняка инструктирует команду на Международном кубке. Да, он смог бы уговорить Бардета заказать яхту у Куинов. А там появятся и другие. - Думаю, мой главный вклад в это предприятие - деловые связи. Не сомневаюсь: за шесть месяцев мы все наладим.
     - В понедельник я выхожу на работу, - объявил Филип, заранее приготовившись к сражению. - Я должен! Но я устроил так, что буду жить в Балтиморе только с понедельника по четверг. Это самое большее, что я мог сделать.
     Кэм подумал.
     - Ладно. Нет проблем. Но по выходным будешь пахать без отдыха!
     - "Шесть месяцев - это бы ничего", - подумал Филип и глубоко вздохнул.
     - Ты одно не учел в своем плане - Сета.
     - А что с Сетом? У него, слава Богу, есть где жить. Я буду приезжать и вообще использовать дом как базу...
     - А когда ты будешь бить рекорды и сокрушать женские сердца в Монте-Карло?
     Кэм насупился и сильнее, чем было необходимо, рванул раздвоенным концом молотка очередной гвоздь.
     - Я не обязан возиться с Сетом с утра до ночи! Ему самому это не нравится. Когда я буду уезжать, вы, парни, позаботитесь о нем.