ого быстрого из реактивных челноков Рорка. Стояла ночь, самолет пересекал Атлантику, а она заново просматривала свои записи, перечитывала досье и показания свидетелей.
     Было сделано все, что можно. Она приказала установить круглосуточное наблюдение за гаражом и фургоном. Спецы из ОЭС вставили в фургон "жучок". Если убийца придет за машиной, его схватят и бросят за решетку еще до того, как он закончит набирать код.
     Почти все улики были собраны. Через двадцать четыре часа судебные эксперты отсортируют то, что принадлежит Эрнестине, ее подругам, работникам гаража и жертвам. Оставшиеся будут принадлежать убийце. Они получат образец его ДНК, а это улика неопровержимая. Ее люди находились в компьютерном клубе, в университете и в Джульярде; Луиза вела работу среди врачей. Что-то должно было сработать, причем очень скоро.
     Ева села и пыталась расслабиться, но не смогла. Она была копом и прекрасно знала свои служебные обязанности. Однако там, куда она летела, лежала неизвестная территория. Территория жены. Она успела изучить кусочек этой земли и решила, что справится. Но этот район не был нанесен на карту.
     Если Рорк действительно не хотел, чтобы она летела с ним, то ее присутствие только ухудшит ситуацию.
     Тяжело вздохнув, Ева вставила дискету в свой карманный компьютер и еще раз прослушала сообщение. Рорк оставил его, когда она была в управлении и заканчивала дела перед вылетом.
     - Надеюсь, что ты спишь. - У него был очень усталый голос. - Мне следовало позвонить раньше. Но... тут все сложно. Я сам собираюсь лечь. Здесь уже поздно. Точнее, рано. Вечно я забываю про разницу во времени! Извини, что не сумел поговорить с тобой сегодня... то есть вчера. Вот черт... Я плохо соображаю. Наверно, надо прилечь на пару часов. Со мной все в порядке, не волнуйся. События развиваются не так, как я ждал. Хотя я и сам не знаю, чего ждал. Позвоню тебе, как только проснусь. Не работайте допоздна, лейтенант. Я люблю тебя.
     Ему не следовало быть таким усталым! В Еве неожиданно вспыхнул гнев. Не следовало быть таким сбитым с толку и беззащитным...
     Может быть, он и не хотел, чтобы она была рядом, но теперь ему придется с этим смириться!

***

     Когда Рорк вышел во двор, над холмами брезжил рассвет. Он спал недолго, но крепко. Его уложили в уютной спальне с косым деревянным потолком, старинными тюлевыми занавесками на окнах и красивым самодельным стеганым одеялом на широкой железной кровати.
     Они обращались с ним, как с родным. Словно он был блудным сыном, вернувшимся домой. Приготовили жаркое из козленка и яблочный пудинг - ирландский вариант "упитанного тельца", - и устроили пирушку с музыкой и рассказами. Удивительно, сколько людей собралось, чтобы поговорить о Сиобан и о нем самом, посмеяться и поплакать.
     Рорк не знал, как ему вести себя с многочисленными дядьями, тетками, кузенами, двоюродными племянниками, бабушкой и дедушкой, свалившимися ему, как снег на голову. Их гостеприимство выбивало его из колеи. Он все еще ощущал неловкость. Жизнь, которой они жили, и мир, в котором они обитали, были от него дальше, чем луна. И, тем не менее, это было у него в крови. Всю жизнь. А он и не догадывался.
     Как он сумел за несколько дней решить такую сложную задачу? Как обнаружил правду, тридцать лет скрывавшуюся за ложью и смертью?
     Засунув руки в карманы, Рорк бродил по заднему двору с ровными овощными грядками, яркими цветочными клумбами и теребил маленькую серую пуговицу. Пуговицу Евы. Которая отвалилась от жакета ее непрезентабельного костюма в тот день, когда они познакомились. И которую он с тех пор хранил, как талисман.
     Будь Ева рядом, он чувствовал бы себя увереннее. О боже, как ему хотелось, чтобы она была рядом!
     Рорк посмотрел в поле, где тарахтел трактор. За рулем сидел либо его дядя, либо двоюродный брат. Фермеры. В его жилах течет кровь фермеров. Вот так сюрприз! Простые, честные, работящие, богобоязненные... В другой половине его крови ничего подобного не было. Не этот ли конфликт, не это ли противоречие сделали его тем, кем он стал?
     Было еще рано, и над травой курился туман, смягчавший освещение. Внезапно в мозгу Рорка всплыла строчка из Йитса : "Где холм с холмом играет в чехарду". Так оно и было. Он видел холмы, тянувшиеся во все стороны до самого горизонта, ощущал запах росы, травы, влажной земли и колючего шиповника. И слышал птиц, поющих так, словно жизнь была им в радость.
     Всю свою жизнь - по крайней мере, после побега от ублюдка, который породил его, - Рорк добивался того, к чему стремился. Успеха, богатства и комфорта. Он и без доктора Миры знал, что делает это, стремясь возместить годы бедности, боли и унижения. Прогнать прочь даже воспоминания о них. И чем это кончилось?
     Чем, черт побери?
     Глупо считать, что богатство может принести счастье.
     Он брал все, что ему требовалось или просто хотелось. Боролся, покупал и всеми способами приобретал то, что доставляло ему удовлетворение. А теперь не знал, что с этим делать.
     Нужно было позвонить Еве.
     Рорк посмотрел на поле, покрытое серебристым туманом, на ярко-зеленые холмы, но, вместо того, чтобы достать телефон, продолжал играть с пуговицей. Он не хотел звонить Еве - хотел прикоснуться к ней. Обнять ее, просто обнять и снова ощутить почву под ногами.
     - Почему я прилетел один? - пробормотал он. - Если так нуждаюсь в тебе?
     Внезапно Рорк услышал громкий гул и узнал его за мгновение до того, как реактивный вертолет прорвался сквозь туман, как большая черная птица прорывается сквозь тонкую сеть. А когда птица зависла над пастбищем, напугав коров и заставив его дядю - или двоюродного брата - остановить трактор и выскочить из кабины, Рорк узнал в ней свою собственную машину.
     У него внутри все похолодело. Ева! Что-то случилось с Евой! От этой мысли у него подогнулись колени.
     Тем временем вертолет пошел на посадку - и тогда он увидел ее. Ева сидела в кабине рядом с пилотом. Шапка коротко остриженных волос. Бледные щеки. Вполне естественно: она всегда боялась летать на таких машинах.
     Трава на пастбище пошла кольцами. Потом шум умолк, и ветер стих. Ева спрыгнула на землю - и тут же его мир снова встал с головы на ноги.
     Рорк, еще не очнувшийся от страха, прирос к месту. Ева, с опаской покосившись на коров, медленно пошла к нему. Когда их взгляды встретились, у Рорка перехватило дыхание. Ему показалось, что это самый счастливый миг в его жизни.
     - Я только что мечтал о тебе. И ты явилась.
     - Похоже, сегодня у тебя удачный день.
     - Ева... - Рорк протянул руку и прикоснулся к ее щеке. - Ева, - повторил он, потом сжал ее в объятиях и оторвал от земли. - О боже, Ева!
     Он зарылся лицом в ее волосы: Ева ощутила дрожь, прошедшую по его телу, и поняла, что поступила правильно. Что бы ни было, но она поступила правильно, прилетев сюда.
     - Теперь все хорошо. - Она погладила Рорка по спине. - Все хорошо.
     - Ты прилетела на вертолете и приземлилась среди коров!
     - Лучше не напоминай.
     Рорк провел ладонями по ее плечам, потом взял за руки, отстранился и посмотрел в лицо.
     - Должно быть, ты от меня без ума.
     - Должно быть.
     - Спасибо.
     Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Его прекрасные глаза были бездонными, губы - теплыми и нежными.
     - Пожалуйста, но ты промахнулся. - Ева сама нашла его рот, прильнула к нему, почувствовала страстный ответ и улыбнулась. - Вот это другое дело!
     - Да. Ева, я хотел бы...
     - На нас смотрят.
     - Коровы не в счет.
     - Молчи! От этого слова у меня мурашки по спине бегут. Я имею в виду двуногую публику. - Ева кивком показала ему за спину.
     Рорк обернулся. Рядом с кустом шиповника стояла Синеад, удивленно подняв бровь.
     Рорк жестом собственника обнял жену за талию и привлек к себе.
     - Это моя жена, - сказал он. - Моя Ева.
     - Надеюсь, что твоя. Судя по тому, как ты ее обнимаешь... Высокая девочка и красивая. Кажется, она тебе подходит.
     - Подходит. - Он поднес руку Евы к губам. - Очень подходит. Ева, это Синеад Лэнниган. Моя... тетя.
     Ева смерила женщину пристальным взглядом. Этот взгляд говорил: тот, кто обидит его, будет иметь дело со мной. Бровь Синеад выгнулась еще круче, а уголки рта приподнялись.
     - Рада познакомиться с вами, миссис Лэнниган.
     - Просто Синеад. Неужели ты прилетела из Нью-Йорка в этой скорлупке?
     - Только последний отрезок.
     - Все равно. Похоже, ты очень смелая и решительная. Завтракать будешь?
     - Нет, не будет, - сказал Рорк, не дав Еве вставить слово. - Да, она смелая и решительная, но ее желудок не выносит высоты.
     - Я умею говорить сама!
     - Держу пари, что умеешь, - кивнула Синеад. - Тогда пойдем. Добро пожаловать. Я все-таки попробую накормить тебя. Твой муж тоже еще не завтракал.
     Она шагнула к дому, а Рорк быстро сжал руку жены.
     - Синеад очень добрая. Доброта, с которой я здесь столкнулся, ставит меня в тупик.
     - О'кей. Я могу есть.

***

     Однако, когда Ева очутилась за огромным кухонным столом, она чуть не передумала. Синеад командовала кастрюлями и сковородками так же, как дирижер командует оркестром.
     Еве дали чаю, горького, как кофе, и такого крепкого, что она не удивилась бы, если бы он окрасил ей зубы. Но зато это зелье помогло успокоиться ее желудку.
     - Значит, ты коп? Коп, который охотится за убийцами? - Синеад, орудовавшая лопаткой, оглянулась через плечо. - Рорк говорит, что ты очень умная, хваткая, как терьер, и что сердце у тебя большое, как луна.
     - Он ко мне неравнодушен.
     - Это точно. Мы слышали, что сейчас ты расследуешь трудное дело.
     - Все они трудные. Потому что погибают люди, которые не должны были погибать.
     - Да, ты права. - Синеад смотрела на нее с любопытством. - И ты воздаешь их убийцам по заслугам.
     - Нет. Воздать им по заслугам невозможно, потому что погибает тот, кто не должен был погибнуть, - повторила Ева. - Они не могут встать из могилы, так что это не месть. Единственное, что мы можем, это поймать преступника, отдать его под суд и верить, что справедливость восторжествует.
     - А она торжествует?
     - Да. Если очень постараться.
     - Ты быстро закрыла это дело... - начал Рорк, но осекся, увидев ее лицо. - Ты не закрыла его?
     - Еще нет.
     На мгновение в кухне воцарилась тишина, которую нарушало лишь шипение сарделек на сковородке.
     - Лейтенант, я не хотел отвлекать вас от работы.
     - И не отвлек. Я сама отвлеклась.
     - Ева...
     - Слушай, зачем действовать на нервы девочке, которая еще не позавтракала? - Стремясь разрядить обстановку, накалявшуюся с каждой секундой, Синеад выложила еду на тарелки и поставила перед ними. - Если твоя жена такая умная, как ты говоришь, то она знает, что делает.
     - Спасибо. - Ева взяла вилку и благодарно посмотрела на Синеад. - Я сразу почувствовала, что проголодалась.
     - Раз так, я ненадолго оставлю вас. У меня есть дела наверху. Когда закончите, посуду оставьте на столе.

***

     - Кажется, она мне нравится, - сказала Ева, когда они остались наедине, и ткнула вилкой толстую сардельку. - Это из свиньи?
     - Скорее всего... Ева, мне очень жаль, что ты была вынуждена улететь в самый разгар следствия, но я чертовски рад, что ты здесь. С тех пор, как я узнал о матери, я никак не могу прийти в себя. Не могу восстановить душевное равновесие. Я плохо справился с этим делом. Все перевернулось вверх тормашками.
     - Догадываюсь. - Ева откусила кусочек сардельки и одобрительно кивнула. - Приятно знать, что время от времени ты тоже совершаешь ошибки. Как и все мы, простые смертные.
     - Я не мог восстановить душевное равновесие, - повторил он, - пока не вышел в поле и не увидел тебя. И тут я понял, что все очень просто. Ты здесь, и моя жизнь снова вернулась в свою колею. Ты знаешь все мои недостатки и тем не менее прилетела. Я еще не могу всего осознать, но мне кажется, что сейчас речь идет о моей лучшей стороне. И я хочу, чтобы ты участвовала в этом.
     - Ты летал со мной в Даллас. Помогал мне пережить это, хотя тебе было не легче, чем мне. Ты столько раз бросал свою работу, отменял назначенные встречи и помогал мне, что я сбилась со счета. Ты помогал мне даже тогда, когда я отказывалась от твоей помощи.
     Рорк улыбнулся:
     - Это было приятнее всего.
     - Ты - часть моей жизни. Со всеми своими недостатками. Так что мы на равных. К добру или к худу, но я люблю тебя. - Она откусила еще кусочек сардельки. - Ну что, все ясно?
     - Как день!
     - Вот и хорошо. А теперь расскажи мне об этих людях.
     - Тут их много. Во-первых, Синеад, сестра-близнец моей матери. Ее муж Робби, который работает на ферме вместе с братом Синеад Недом. У Синеад с Робби трое взрослых детей, которые приходятся мне двоюродными, а у этих двоюродных пятеро своих детей и двое на подходе.
     - Боже милостивый...
     - Я только начал, - со смехом сказал Рорк. - Нед женат не то на Мэри, не то на Эйлиш. Сама знаешь, у меня хорошая память на имена, но тут их целая куча... У них четверо детей, моих кузенов, а у тех пятеро... нет, кажется, шестеро. Кроме того, у Неда и Синеад есть младший брат Фергус. Он живет в Эннисе и работает в ресторане, который принадлежит семье его жены. Кажется, его жену зовут Меган, но я в этом не уверен.
     - Это неважно. - Ева, у которой уже кружилась голова, махнула вилкой.
     - Имеются и другие. - Рорк улыбнулся и тоже начал есть - впервые за последние дни. - В частности, дедушка и бабушка. Ты можешь себе такое представить?
     - Не могу, - подумав, ответила она.
     - Я тоже. И, тем не менее, они у меня есть. Поженились почти шестьдесят лет назад и до сих пор любят друг друга. Теперь они живут в коттедже на холме, к западу отсюда. Мне сказали, что, когда дети выросли и обзавелись собственными семьями, они не захотели жить в большом доме и оставили его Синеад.
     Он сделал паузу. Ева тоже молчала и ждала продолжения.
     - И представь себе, они ничего не хотят от меня! - Все еще удивляясь этому, Рорк разломил ржаной тост надвое. - Я такого не ждал. Думал, они скажут: "Ты человек богатый, а теперь мы одна семья, так поделись с родней". Или: "Ты перед нами в долгу за то, что так долго отсутствовал". Или еще хлеще: "Какого черта ты сюда явился, сын убийцы?" Я ждал этого и понял бы их. Но они твердили только одно: "Вот он, сын нашей Сиобан. Как мы рады тебя видеть!" - Он покачал головой и положил тост. - Что ты об этом думаешь?
     - Не знаю. Я не знаю, что делать и как вести себя, когда меня любят. В таких ситуациях я теряюсь и чувствую себя дура дурой.
     - Мы к этому не привыкли, правда? - Он накрыл руку Евы ладонью и погладил, словно ему было необходимо ощутить прикосновение ее кожи. - Двое отверженных... Если ты наелась, то пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.
     - Даже объелась. - Ева отодвинула тарелку. - Этой еды хватило бы, чтобы накормить половину обитателей нью-йоркских трущоб.
     - Нужно прогуляться, чтобы потратить лишние калории, - сказал Рорк и взял ее за руку.
     - Я не пойду к коровам! На такие жертвы моя любовь не способна.
     - Пусть коровы занимаются своими делами.
     - Какими делами?.. Нет, и знать не хочу! - заявила Ева, выйдя вслед за Рорком на крыльцо. - Страшно представить... А это что? - спросила она, показав пальцем.
     - Эта машина называется трактор.
     - А зачем этот малый ездит на нем вокруг коров? У них что, нет дистанционного управления?
     Рорк расхохотался.
     - Смеешься? Это меня радует. Но тут больше коров, чем людей. А вдруг коровам надоест пастись, и они подумают: "Э, мы сами хотим ездить на тракторе, жить в доме и носить одежду". Что тогда?
     - Когда мы вернемся домой, напомни, чтобы я нашел в библиотеке книгу "Животноводческая ферма" и дал тебе почитать... Ну, вот мы и пришли. - Он снова взял Еву за руку, чтобы явственнее ощутить ее близость. - Они посадили это дерево в ее честь. В честь моей матери.
     Ева посмотрела на пышную листву, крепкий ствол и узловатые сучья.
     - Красивое дерево.
     - В глубине души они знали, что Сиобан мертва. Потеряна для них. Но доказательств не было. Дядю Неда чуть не убили, когда он пытался найти ее и меня. Им пришлось отказаться от этой мысли. И тогда они посадили это дерево. Они не хотели ставить ей крест - просто посадили вишню, которая цветет каждую весну.
     Ева снова посмотрела на дерево, и у нее сжалось сердце.
     - Вчера вечером я была на похоронах одной из жертв. По долгу службы я часто присутствую на таких церемониях. Цветы, музыка, тела, выставленные на всеобщее обозрение... Наверно, людям нужен этот ритуал. Но мне он всегда казался странным. То, что сделали твои родственники, правильнее.
     Рорк внимательно посмотрел на нее:
     - Ты находишь?
     - Конечно. Тела закапывают или сжигают, а посаженное тобой дерево растет и живет. Это что-то значит.
     - Я не помню ее. Я чуть с ума не сошел, пытаясь вспомнить хоть что-то. Любую мелочь. Мне было бы легче. Но я не могу. А это дерево... Оно успокаивает меня лучше, чем каменный памятник. Если на свете существует такая вещь, как небеса обетованные, то она знает, что я здесь. Что ты здесь со мной. И этого достаточно.

***

     Когда они вернулись в дом, Синеад убирала со стола. Рорк подошел к тетке и положил руку на ее плечо.
     - Еве нужно вернуться. Я полечу с ней.
     - Конечно. - Она похлопала его по руке. - Что ж, тогда ступай наверх и собирай вещи. Я минутку побуду с твоей женой, если она не возражает.
     Застигнутая врасплох Ева сунула руки в карманы:
     - Нет проблем.
     - Я действительно вернусь через минуту.
     Оставшись с Синеад один на один, Ева мучительно пыталась найти нужные слова.
     - Гм-м... Для него очень много значит, что вы позволили ему остаться.
     - А для меня и всех нас очень много значит, что он прилетел, хоть и ненадолго. Ему было трудно приехать и рассказать нам то, что он узнал.
     - Рорк привык к трудностям.
     - Я так и поняла. Судя по всему, ты тоже привыкла к ним. - Синеад вытерла руки полотенцем и отложила его. - До твоего появления я следила за Рорком из окна и пыталась запомнить его. Делала фотографии в уме, если так можно выразиться. Фотографии, которыми я могла бы поделиться с Сиобан... Я часто мысленно разговариваю с ней, - объяснила Синеад, увидев недоумевающий взгляд Евы. - А когда никого нет рядом, даже вслух. Так вот, я никогда не забуду, как изменилось его лицо, когда он увидел тебя. До сих пор я не видела ничего подобного. Я была рада за него, потому что он ребенок моей сестры, хотя и взрослый мужчина. Я желаю ему счастья. Кажется, и ты тоже.
     - Похоже, мы действительно желаем друг другу счастья. Один бог знает почему.
     Синеад широко улыбнулась:
     - Иногда лучше не знать причин. Я рада, что ты прилетела и дала мне возможность увидеть вас вместе. Я бы хотела еще раз увидеть его, но это зависит от тебя.
     - Никто не может помешать Рорку.
     - Никто, - кивнула Синеад. - Только ты.
     - Я не стану мешать Рорку делать то, что ему необходимо. А он захочет вернуться, я уверена. Может быть, вы не обратили внимания... Но в тот момент, когда Рорк представлял меня вам, он смотрел на вас с любовью.
     - Ох... - Глаза Синеад наполнились слезами, и она быстро вытерла их, услышав, что Рорк возвращается. - Я соберу вам еды на дорогу.
     - Не беспокойтесь. - Рорк снова прикоснулся к ее плечу. - В челноке полно продуктов. Я договорился, что автомобиль, на котором я приехал сюда, заберут.
     - Мой Лайам сильно расстроится. Он сказал, что никогда в жизни не видел такой чудесной машины... Я хочу тебе кое-что подарить. - Синеад сунула руку в карман. - Когда Сиобан поехала в Дублин, она взяла с собой не все свои вещи. Собиралась вернуться и забрать их или прислать за ними, но из этого так ничего и не вышло.
     Она вынула из кармана цепочку, на которой висел простой серебряный прямоугольник.
     - Это всего лишь безделушка, но Сиобан носила ее. На пластинке написано ее имя. Это огам