ообщат об этом утром.
     - Может, присядете? Я сварю кофе.
     - Пибоди, займись этим сама. - Ева обвела взглядом нарядную гостиную. "Как видно, за хороший секс хорошо платят", - подумала она. - Должна предупредить: вопросы, которые я буду задавать, а также все детали следствия, которое я веду, огласке не подлежат.
     - Понял. - Чарльз сел напротив. - Надеюсь, лично меня ни в чем не подозревают?
     - Я решила привлечь вас к этому делу в качестве гражданского эксперта. - Ева вынула диктофон. - Совершенно официально.
     - Судя по всему, секс снова поднял свою уродливую голову?
     - Консультация с Чарльзом Монро, - объявила Ева. - Предпринята лейтенантом Евой Даллас в связи с делом номер Х-78926Б. При этом присутствует сержант Делия Пибоди. Мистер Монро, вы даете эту консультацию по своей воле?
     Чарли состроил постную физиономию.
     - Помогая следствию, я выполняю свой гражданский долг.
     - Что вы знаете о запрещенном препарате, известном под бытовым названием "Шлюха"?
     Внезапно выражение его лица изменилось,
     - Неужели кто-то воспользовался "Шлюхой", чтобы причинить вред этой бедной женщине?
     - Чарльз, отвечайте на вопрос.
     - О, боже... - Он поднялся и стал расхаживать по комнате. Тем временем Пибоди принесла поднос с кофе. - Спасибо, милая. - Чарли взял чашку и сделал глоток. - Когда я начал учиться, этот препарат уже был запрещен. Но я много слышал о нем. В юности я посещал семинар "Сексуальные стимуляторы: за и против". Так вот, любые запрещенные препараты были однозначно "против". За их применение можно было лишиться лицензии. Конечно, это не значит, что некоторые профессионалы или клиенты не применяют кое-какие... э-э... вспомогательные средства. Но не это.
     - Почему?
     - Во-первых, потому что данный препарат пользуется в наших кругах дурной репутацией. Сексуальное рабство приятно в играх, но не в реальной жизни. Даллас, мы не куклы, не шлюхи, не потаскуны, а профессионалы.
     - Вы были знакомы с людьми, которые пользовались этим препаратом?
     - Кое-кто из сотрудников со стажем его применял. Во всяком случае, такие слухи до меня доходили. Но, как правило, это было связано с извращениями. Или с экспериментами... Определяли на нас дозу, а потом выгоняли. Как будто мы были морскими свинками, - с отвращением сказал Чарльз.
     - И все же я слышала, что это препарат для элиты. Вы знаете таких знатоков?
     - Нет, но могу поискать.
     - Только осторожно, - предупредила Ева. - А что вы знаете о "Кролике"?
     Чарли изящно приподнял плечо.
     - "Кролика" используют только любители и извращенцы. На себе или на партнере. В моих кругах это считается недостойным и оскорбительным.
     - Он опасен?
     - Конечно. Для дураков и разгильдяев. Его нельзя смешивать с алкоголем и другими стимуляторами. Конечно, если не хочешь отравиться. Но передозировка встречается чрезвычайно редко, потому что это дерьмо стоит дороже золота.
     - Вы знаете торговцев, которые имеют дело с этим препаратом? Или клиентов, которые им пользуются?
     На лице Чарли отразилась боль.
     - О боже, Даллас...
     - Ваше имя останется в тайне.
     Он покачал головой, подошел к окну и поднял жалюзи. В комнату хлынул солнечный свет.
     - Чарли, это очень важно. - Пибоди подошла и тронула его за руку. - Иначе мы не стали бы спрашивать.
     - Делия, я не пользуюсь запрещенными снадобьями. Ты сама знаешь.
     - Знаю.
     - Но не мое дело осуждать клиентов, которые это делают. Я сам не ангел.
     Ева наклонилась и выключила диктофон.
     - Чарльз, не для протокола. Даю слово, что не буду возбуждать дело против вашей клиентки.
     - Как ее зовут, я вам не скажу. - Он отвернулся от окна. - Не люблю обманывать чужое доверие. Но поговорю с ней сам. Узнаю имя торговца и сообщу вам.
     - Буду весьма признательна. - Тут запищал ее мобильный телефон. - Я пройду на кухню.
     - Чарли... - Когда Ева вышла, Пибоди погладила его по руке. - Спасибо. Я знаю, мы поставили тебя в неловкое положение...
     - Неловкие положения - моя специальность. - Он улыбнулся. - Делия, у тебя усталый вид.
     - Да. Мне это уже говорили.
     - Слушай, почему бы нам не пообедать на этой неделе? Сейчас я проверю свое расписание.
     - Было бы здорово.
     Когда Чарльз наклонился и прикоснулся губами к губам Пибоди, она закрыла глаза, ожидая результата. И чуть не заплакала, когда ничего не почувствовала. Так ее мог бы поцеловать брат. Конечно, если бы кто-нибудь из ее братьев был соблазнителен, как смертный грех.
     - Милая, тебя что-то заботит?
     - Много чего, - проворчала она. - Целая куча глупостей. Но я справлюсь.
     - Если захочешь поговорить, я всегда тебя выслушаю.
     - Да, знаю.
     Ева вышла из кухни и устремилась прямо к двери. Лицо ее было мрачным.
     - Идем, Пибоди. Чарльз, сообщите мне имя торговца, как только узнаете.
     Делия взглядом извинилась перед Монро и побежала вдогонку за начальницей.
     - Даллас! Что случилось?
     - Еще одно убийство.

ГЛАВА 6

     Он оставил ее лежать на кровати. Ноги девушки были бесстыдно раскинуты, глаза смотрели в потолок. К коже прилипло несколько розовых лепестков. На подсвечниках, столе, тумбочке и полу, застеленном дешевым разноцветным ковром, застыли лужицы воска.
     Молодая женщина по имени Грейс Лутц пыталась сделать унылую малогабаритную квартирку более уютной и жизнерадостной с помощью занавесок с оборками и недорогих репродукций в недорогих рамках.
     Сейчас здесь пахло кровью, смертью, сексом и ароматическими свечами.
     На столе вновь стояла бутылка, на этот раз каберне. И на этот раз почти пустая. Музыка доносилась из дешевого музыкального центра, стоявшего рядом с раскладным диваном, который служил кроватью.
     Тут не было ни компьютера, ни видео, только телефон. Но зато имелись книги, тщательно подобранные и гордо стоящие на крашеной полке, прибитой к стене. Имелись фотографии Грейс с мужчиной и женщиной, которых Ева приняла за ее родителей. Имелась маленькая стеклянная ваза с весенними ромашками, лепестки которых усеяли крышку тумбочки.
     Кухня представляла собой уголок столовой, где стояли плита с двумя конфорками, маленькая раковина и мини-холодильник. В холодильнике лежала коробка с яйцами, стоял пакет молока и баночка с клубничным джемом.
     Здесь не было никакого вина. Кроме того, которое ее убило.
     "Грейс не тратила денег на вещи, - думала Ева. - И, судя по содержимому шкафа, на тряпки тоже. Она работала в библиотеке, но тратилась на книги. И новое платье, которое теперь небрежно валялось полу..."
     - На этот раз он знал, что делает. Никаких следов паники. Все было обдумано заранее.
     - Они принадлежали к совершенно разным типам, - заметила Пибоди. - Эта девушка совсем нетронутая, что называется "чистый лист". Ногти короткие, аккуратно остриженные и без лака. Ничего броского и шикарного.
     - Да, они из разных экономических слоев. И социальных тоже. Эта была домоседкой. - Ева осмотрела пятна засохшей крови на простыне и ляжках жертвы. - Медицинская экспертиза наверняка подтвердит, что она была девственницей. - Она нагнулась. - Синяки на ляжках, бедрах и груди. Он был груб с ней. Пибоди, проверь видеозаписи и скажи, с кем мы имеем дело.
     - Есть, лейтенант.
     "Почему он причинял тебе боль? - думала Ева, изучая труп. - Почему он хотел этого?"
     Сидя на корточках рядом с мертвой, она вспоминала себя, скорчившуюся в углу. Зверски избитую, покрытую синяками, окровавленную.
     "Потому что я могу".
     Ева отогнала этот образ и поднялась на ноги. Боль может быть сексуальной, может быть частью обольщения. Но здесь не было ничего романтического. Хотя он по-прежнему использовал лепестки роз, свечи, вино и музыку.
     Почему эта сцена казалась злой пародией на романтику, а не искренней попыткой создать соответствующее настроение? Было выпито слишком много вина, часть которого пролилась на стол и ковер. Огарки свеч стояли в засохших лужах воска. Рукав нового платья был порван.
     За всем этим скрывалось насилие, отсутствовавшее в первом случае. Может быть, он потерял власть над собой? И счел убийство более привлекательным, чем секс?
     Вернулась Пибоди.
     - Видеокамера была только одна. У входной двери. Я взяла дискету с записью прошедшего вечера и ночи. Ни в коридоре, ни в лифтах камер нет.
     - Ладно. Давай поговорим с соседкой.

***

     Извещать ближайших родственников - дело тяжелое. Привыкнуть к этому невозможно. Ева и Пибоди стояли на крыльце маленького двухэтажного дома. По обе стороны двери находились ящики с веселой красной и белой геранью, окно прикрывали белые занавески с оборками. Вокруг было спокойно, как в церкви. Аккуратные узкие улочки, цветы и лиственные деревья.
     Ева никогда не понимала, как можно жить в пригороде, где содержатся в образцовом порядке палисадники, обнесенные никому не нужными заборами. И не понимала, почему многие люди мечтают о домике в предместье, как о земле обетованной. По ее мнению, с таким же успехом можно было мечтать о собственной могиле.
     Она нажала на кнопку и услышала, что в доме раздался протяжный звонок. Когда дверь откроется и она скажет то, что положено говорить в таких случаях, этот дом больше никогда не будет прежним.
     Им открыла симпатичная светловолосая женщина. Женщина с фотографии на тумбочке. Наверняка мать. Ева тут же заметила фамильное сходство.
     - Миссис Лутц?
     - Да. - Женщина инстинктивно улыбнулась, но в ее глазах читалось недоумение. - Чем могу служить?
     - Я лейтенант Даллас. - Ева предъявила свой значок. - Из нью-йоркской городской полиции. Это моя помощница, сержант Пибоди. Можно войти?
     - А в чем дело? - Женщина подняла руку и пригладила волосы. В ее голосе впервые прозвучала тревога.
     - Речь идет о вашей дочери, миссис Лутц. О Грейс. Можно войти?
     - Грейси? Только не говорите мне, что она попала в беду. - Улыбка женщины стала шире, но тут же увяла. - Грейси не может попасть в беду.
     Яркие цветы, стоящие по обе стороны двери как часовые, казалось, это подтверждали.
     - Миссис Лутц, мне очень жаль, но я обязана сообщить, что ваша дочь мертва. Глаза матери остались равнодушными.
     - Нет. - В ее голосе послышалась досада. - Конечно, нет. Зачем вы говорите такие ужасные вещи? Уходите. Уходите отсюда немедленно!
     Ева придержала дверь, которая едва не захлопнулась у нее перед носом.
     - Миссис Лутц, ее убили вчера вечером. Я расследую это дело и глубоко скорблю о вашей потере. Вы должны впустить нас.
     - Мою Грейс? Мою девочку?!
     Ева молча обняла несчастную женщину за талию и провела в дом. Открыла дверь в гостиную, где стоял пухлый диван и два приземистых кресла, она посадила хозяйку на диван и опустилась рядом.
     - Миссис Лутц, кому мы должны позвонить? Вашему мужу?
     - Джорджу... Джордж в школе. Он преподает в старших классах. Грейс... - Она слепо огляделась по сторонам, как будто ждала, что дочь вот-вот войдет в комнату.
     - Пибоди, позвони.
     - Вы ошиблись, правда? - Ледяные пальцы миссис Лутц сжали запястье Евы. - Это ошибка. Вы ошиблись. Грейс работает в городе, в Публичной библиотеке на Пятой авеню. Сейчас я позвоню ей, и все выяснится.
     - Миссис Лутц, никакой ошибки нет.
     - Но это должно быть ошибкой! Мы с Джорджем были в воскресенье в городе и обедали с ней. Она была жива и здорова. - Шок начал проходить, и по щекам женщины потекли слезы. - Она была жива и здорова!
     - Я знаю. Мне очень жаль.
     - Что случилось с моей бедной девочкой? Это был несчастный случай?
     - Нет, не несчастный случай. Грейс убили.
     - Это невозможно. - Голова женщины закачалась из стороны в сторону, как будто ее дергали за невидимые ниточки. - Просто невозможно.
     Ева не мешала ей плакать. Она знала, что говорить с человеком можно только после того, как пройдет первый приступ горя.
     - Он едет, - пробормотала Пибоди.
     - Хорошо. Принеси ей воды.
     Ева сидела рядом с рыдающей женщиной и рассматривала гостиную. Во всем был образцовый порядок и основательность, свойственные среднему классу. На столе стояла голограмма Грейс в рамке.
     - Что случилось с моей девочкой?
     Ева заерзала на месте, потом наконец решила поднять глаза и посмотрела в разом постаревшее лицо миссис Лутц.
     - Вчера вечером Грейс познакомилась с мужчиной, с которым она переписывалась по электронной почте и беседовала в "чате". Мы считаем, что этот мужчина в ходе вечера подмешал в ее напиток наркотическое вещество, которое подавляет волю и затуманивает сознание.
     - О, боже... - Миссис Лутц обхватила себя руками и начала раскачиваться всем телом. - О, боже...
     - Есть доказательства того, что он приехал с Грейс к ней домой и продолжал давать ей сильные наркотики, пока не наступила передозировка.
     - Она никогда не принимала наркотики!
     - Мы абсолютно уверены, что это произошло без ее ведома, миссис Лутц.
     - Он давал их ей, потому что... - Ее губы сжались в тонкую белую ниточку. А потом потрясенная женщина выдохнула:
     - Он изнасиловал ее!
     - Мы считаем, что так и было. Я... - "Господи, сколько можно? - думала Ева. - Что за проклятая у меня работа?!" - Миссис Лутц, надеюсь, вам станет легче, когда вы узнаете, что Грейс не успела испугаться. И не почувствовала боли.
     - Но почему кто-то причинил ей боль? Какой человек мог сделать такое с ни в чем не повинной девушкой?
     - Не знаю. Но могу обещать, что я найду его. А для этого мне нужна ваша помощь.
     Миссис Лутц откинула голову на спинку дивана.
     - Чем я могу помочь, если ее больше нет?
     - Ответьте мне на несколько вопросов. У нее были мальчики?
     - Робби. Робби Дуайер. Они встречались в старших классах и немного во время первых семестров в колледже. Он хороший мальчик. Мы с его матерью посещаем один читательский клуб... - Ее голос дрогнул. - Мы надеялись на что-то большее, но это была скорее дружба, чем любовь. Грейс хотела переехать в город, а Робби преподавал здесь. Они расстались.
     - Как давно это случилось?
     - Если вы думаете, что это мог сделать Робби, то вы ошибаетесь. Я знаю его с детства. Тем более что сейчас он встречается с очень милой девушкой.
     - Грейс когда-нибудь говорила, что кем-то интересуется или что кто-то интересуется ею? В городе?
     - Нет, никогда. Она много работала и училась. Видите ли, моя Грейси очень застенчива. Ей трудно знакомиться с новыми людьми. Именно поэтому я уговаривала ее переехать... - Она снова осеклась. - Джордж хотел, чтобы она нашла работу здесь и не вылетала из гнезда. А я поощряла ее, потому что хотела, чтобы она расправила крылья. И вот потеряла... Вы отвезете меня к ней? Когда приедет Джордж, вы отвезете нас к нашей девочке?
     - Да, отвезу.

***

     Когда Ева вошла в кабинет начальника, майор Уитни разговаривал по телефону. Он не показал на кресло, но Ева и не хотела садиться. Его широкое лицо было покрыто морщинами и напоминало географическую карту, говорившую о властном характере и о том, что этот человек выиграл в своей жизни не одну битву. Костюм Уитни был темно-коричневым, почти таким же, как его кожа; в нем майор выглядел еще более массивным. Еву всегда удивляло, что он одинаково естественно выглядит и за письменным столом, и на месте преступления.
     В правом углу его стола стоял высокий и узкий стеклянный сосуд. Он был наполнен лазурной жидкостью; на дне мерцали гладкие цветные камни. Заметив, что в воде мелькнуло что-то алое, сбитая с толку Ева захлопала глазами.
     - Жена, - сказал Уитни, закончив разговор. - Она считает, что это оживляет кабинет. И способствует расслаблению. Какого черта мне делать с этой проклятой рыбой?!
     - Не могу знать, сэр.
     Какое-то мгновение они следили за красной полоской, пока зарябило в глазах. Зная, что жена майора помешана на моде и декоре, Ева пыталась придумать вежливую фразу.
     - Быстро она плавает.
     - Эта чокнутая тварь снует так целый день. Я устаю смотреть на нее.
     - Если она будет и дальше плавать с такой скоростью, то лишится сил и через пару недель отдаст концы, - утешила его Ева.
     - Вашими бы устами... А где Пибоди, лейтенант?
     - Сравнивает обстоятельства смерти двух жертву У нас нет доказательств, что между ними существует связь, хотя, конечно, общего много. Обе любили книги вообще и поэзию в частности. Обе увлекались общением в компьютерных сетях. Однако мы не можем утверждать, что они одновременно участвовали в тех же "чатах" и посещали одни и те же киберкафе.
     Уитни сел.
     - Что у нас есть?
     - Сегодня утром труп Лутц обнаружила ее соседка, Анджела Нико, живущая в квартире напротив. Они каждое утро вместе пили кофе, и, когда Лутц не открыла дверь и не ответила на звонок, мисс Нико встревожилась и открыла дверь запасным ключом. Нико - библиотекарша на пенсии, ей сильно за семьдесят.
     Ева вспомнила, как плакала старуха. Говорила с ней, а по морщинистым щекам все текли слезы.
     - Похоже, она единственная жительница дома, с которой жертва поддерживала знакомство. По ее словам, Лутц была тихой и вежливой молодой женщиной, редко нарушавшей распорядок дня. Уходила на работу и возвращалась домой в одно и то же время. Дважды в неделю ходила на соседний рынок за продуктами. Кроме Нико, у нее не было близких знакомых. Ни подруг, ни любовников. Она работала неполный день и готовилась на дому к защите диссертации по библиотечному делу.
     - А что говорят видеокамеры?
     - Камера только одна, у парадной двери. Поскольку подозреваемый загримирован, как и в первом случае, мы считаем, что это он же. Я жду отчета из лаборатории. Во время второго убийства его внешность сильно отличалась. Короткие, прямые светлые волосы, квадратная челюсть, широкий лоб, темно-карие глаза, бледно-золотистая кожа.
     Ева посмотрела на рыбку, и у нее сразу закружилась голова.
     - Надо сказать, что поведение его тоже изменилось. Присутствует заранее обдуманное намерение и явное удовольствие от насилия, которых не было в первом случае. Мы пытаемся обнаружить происхождение парика и грима, использовавшихся во время первого убийства. Кроме того, прочесываем киберкафе и продолжаем искать связь между двумя жертвами. Я попросила доктора Миру дать нам консультацию. Хочу передать ей все сведения, которыми мы обладаем в настоящий момент,
     - Средства массовой информации еще не пронюхали о связи между этими делами, но мы не сможем долго держать их в неведении, - заметил Уитни.
     - В данном случае, сэр, средства массовой информации могут нам помочь. Если женщины узнают о потенциальной опасности, подозреваемому будет не из кого выбирать. Я хочу передать кое-какую информацию Надин Ферст с Семьдесят пятого канала.
     Уитни поджал губы.
     - Только смотрите, чтобы эта утечка не превратилась в бурный поток.
     - Да, сэр. Кроме того, у нас есть осведомители в кругах торговцев наркотиками, и я попросила Фини использовать его официальные каналы. Оба препарата не относятся к разряду обычных. Когда я найду продавца, мне понадобятся гарантии.
     - Сначала найдите его. Но могу заранее сказать, что особых гарантий не будет. Наркотики - вещь слишком опасная. Если мы посмотрим на поставщика сквозь пальцы, феминистские организации, службы социального обеспечения и ревностные блюстители общественной нравственности спустят на нас всех собак.
     - Даже если контакты с поставщиком позволят спасти несколько человеческих жизней? - нахмурилась Ева.
     - Для большинства людей это не имеет значения. Им важны принципы, а не отдельные личности. Работайте, лейтенант. Поймайте этого ублюдка, прежде чем у нас появится новый труп. Иначе "черный пиар" нам обеспечен.
     Но Еве было плевать на "черный пиар".

***

     Нарушение секретности было вопиющим, и поэтому Надин не поверила своим ушам, когда ей предложили секретные сведения.
     - Даллас, это еще что за дерьмо?
     Ева нарочно позвонила старой подруге из дома, а не из управления. Ей казалось, что такой разговор будет более непринужденным.
     - Я оказываю