л себя, что возвращаюсь сюда, назад в этот город, чтобы заботиться о ней. В этом была большая доля лжи, но не целиком же. Выходит, я зря потратил время.
     - Если тебе здесь станет невмоготу, департамент полиции округа Колумбии немедленно переведет тебя обратно.
     - Я не могу вернуться. - Он взглянул на кофейник. - Эта дерьмовая штуковина уже наверняка простерилизо-валась. Хочешь немного химикатов? - Он поднял банку порошкового молока.
     - Да, давай, - Блейр подошел к доске объявлений, где фотографии уголовников висели впереМ жку с сообщениями о заседаниях муниципалитета и плакатами. - Что ты можешь мне рассказать о том инциденте с Клер?
     - Этой Лайзе Макдональд чертовски повезло, что Худышка в тот момент как раз ехала по той дороге. - Он протянул Блейру кофе и сел. Кратко и четко, как это делают полицейские и журналисты, он изложил то, что знал.
     К концу его рассказа Блейр выпил половину кофе, даже не распробовав его. - Боже правый, на Клер тоже могли бы напасть. Если бы она сразу же не усадила ту женщину в машину и не уехала, то их обеих могли бы...
     - Я думал об этом. - Слишком часто и слишком отчетливо". - Я просто рад, что ей самой это не пришло в голову. В городе теперь запирают двери на засов и вооружаются. Больше всего я боюсь сейчас, как бы какой-нибудь осел не застрелил своего соседа, если тот сойдет с крыльца в кусты помочиться.
     - А женщина не разглядела лица нападавшего?
     - Она не может вспомнить.
     - Ты не думаешь, что это кто-то из местных?
     - Думаю, что это местный. - Он отпил немного кофе, вздрогнул, а затем ввел Блейра в курс всего, что случилось после того, как он месяц назад обнаружил развороченную могилу.
     Теперь уже Блейр встал и сам налил себе кофе.
     - Подобные вещи не случаются в городке вроде Эм-митсборо.
     - Не случаются, если что-то не спровоцирует их. - Он медленно пил кофе, наблюдая за Блейром. - Когда я служил в полиции в Вашингтоне, у нас был случай с собаками. Три больших черных добермана. Они были изувечены почти таким же способом, как телята Доппера. Мы, кстати, обнаружили там и кое-что еще. Черные восковые свечи, пентаграммы, нарисованные на деревьях. И все в пределах круга в девять футов.
     - Сатанизм? - Блейр было засмеялся, но Кэму было вовсе не до улыбки. Он медленно сел обратно на свое место. - Но не у нас же, Кэм. Это уж слишком.
     - А ты знаешь, что в ритуалах сатанистов используется могильная земля? Я специально изучал это. Еще лучше, если эта земля из могилы ребенка. На том кладбище больше ничего не тронули. И кто-то стащил оттуда землю. Зачем?
     - Подростки баловались. - Но в нем уже проснулся инстинкт репортера.
     - Возможно. Но не балующиеся подростки забили до смерти Биффа. И не балующиеся подростки зарезали тех телят. У них были вырезаны сердца. Тот, кто это сделал, унес с собой их сердца.
     - Боже милостивый. - Он отставил кружку в сторону. - Ты кому-нибудь рассказал об этой версии?
     - Нет, я просто размышляю вслух. - Кэм наклонился вперед. - Но я должен принять во внимание, что, по словам Лайзы Макдональд, тот, кто на нее напал, что-то напевал. Сначала она сказала, что он пел, но когда я снова спросил ее об этом, она поправилась и сказала, что тот именно напевал. Она сказала, что это было похоже на латынь. У вашей газеты есть связи, Блейр, там есть люди, которые знают гораздо больше обо всем этом оккультизме, чем то, что я могу выудить в местной библиотеке.
     - Посмотрю, что мне удастся раскопать. - Блейр поднялся и зашагал по комнате, пытаясь унять беспокойство. Если бы они были в любом другом месте, кроме Эм-митсборо, он бы тотчас же подхватил версию Кэма. Как репортер он знал, насколько широко распространились культы, особенно в больших городах и там, где находились колледжи. - Ты считаешь, что молодые ребята попробовали и слишком далеко зашли?
     - Я не могу это утверждать. Мне, правда, известно, что наркотикам могут сопутствовать подобные вещи, но в этой части графства кроме нескольких случаев наркомании мы ни с чем таким не сталкивались. Когда мы учились в старших классах такое случалось чаще.
     - Может быть, это какой-нибудь вероотступник. Человек, который спятил, начитавшись Кроули или наслушавшись группу "Черная суббота".
     - Чтобы сделать то, что сделали с Биффом, нужен был не один человек. - Он размял сигарету. - Я ни секунды не верю, что пара подростков, просто слушая черный металл и подпевая, спятили бы настолько, чтобы натворить все это. В книгах их называют любителями, непосвященными. Но здесь уже не любительство.
     - А я-то думал, что приехал домой на уик-энд спокойно отдохнуть.
     - Извини. Послушай, я бы был очень признателен, если бы ты не рассказывал ничего этого Клер.
     - Почему?
     - Формально, она моя единственная свидетельница по делу Лайзы Макдональд, и я не хочу влиять на ее показания. А в личном плане, я не хочу, чтобы она еще больше расстраивалась.
     Блейр задумчиво постучал пальцем по кофейной кружке.
     - Сегодня утром она двадцать минут изучала во всех деталях этот кусок дерева.
     Глаза Кэма засветились, он улыбнулся. - Правда?
     - Подумать только, сколько денег я угрохал на цветы и драгоценности, ухаживая за женщинами.
     - Ты никогда не обладал моим обаянием, Кимболл.
     Может, замолвишь за меня словечко?
     - Это новость для меня, что тебе нужен какой-то посредник.
     - Никогда раньше это не было так важно для меня.
     Так и не придумав в ответ шутки, Блейр встал, позванивая мелочью в кармане. - Ты действительно так серьезно к ней относишься?
     - Чрезвычайно. - Он потер рукой там, где было сердце. - Бог мой, тут это так чувствуется.
     - Знаешь, этот ее бывший муж был настоящий зануда. Он хотел, чтобы она давала шикарные приемы и научилась украшать интерьеры.
     - Я уже его ненавижу. - Теперь он мог задать Блейру вопрос, который ему неловко было задавать Клер. - А зачем она за него вышла?
     - Потому что убедила себя, что влюблена и что пора заводить семью. Выяснилось, правда, что он не очень-то и был заинтересован в семье. До того, как все кончилось, он убедил ее, что виноватой в том, что у них не получилось, была она. Она и на это купилась. И она все еще не совсем пришла в себя.
     - Я так и понял. - Кэм почти улыбался. - Хочешь спросить, честные ли у меня намерения?
     - Пошел ты к черту, Рафферти. - Он быстро поднял руку. - Только не говори, что предпочел бы сейчас оказаться в постели с моей сестрой.
     - Сейчас бы я предпочел спокойно сесть и поговорить .с ней как с разумным человеком.
     Блейр на секунду задумался. - Когда кончается твое дежурство?
     - В таком маленьком городке дежурство никогда не кончается. Никогда не знаешь, когда потребуется прогнать мальчишку со скейтом с главной улицы или разнять драку игроков в шашки в парке.
     - Старик Фогарти и Макграф все еще занимаются этим?
     - Каждую неделю.
     - От нашего дома ты точно так же доберешься до парка для своего третьего обхода. Почему бы тебе не подвезти меня домой, а там, может и жареный цыпленок подоспеет.
     - Это очень по-добрососедски с твоей стороны, - сказал Кэм, усмехаясь.
     Клер решила, что ее вовсе не огорчило его появление. Она обернулась на повторяющееся звяканье металла о металл и отметила, что Кэм только что промахнулся, бросая кольцо.
     Она не сердилась на него. Вовсе нет. Она просто пыталась несколько отдалиться, иметь перед собой какую-то перспективу. Она слишком быстро потеряла контроль над всем, что было связано с Кэмом. Это проявилось в том, как они действовали друг другу на нервы после того несчастного случая.
     Роб всегда говорил, что в ссоре она прибегает к нечестным приемам, приводя нелогичные доводы, вспоминая старые обиды или замыкаясь в холодном молчании. Конечно, ей-то ее доводы казались совершенно логичными и... "Я снова принялась за это", - подумала Клер, и яростно ткнула вилкой для жаркого в цыпленка на вертеле. Роб принадлежал прошлому, и если она не прекратит мусолить эти воспоминания, она снова станет пациенткой доктора Яновски.
     Если этого было недостаточно, чтобы она взяла себя в руки, то ничего уже не поможет.
     "Кэм был новой страницей", - решила она. Ей не понравилось, что он сначала допрашивал ее как полийейский, а затем пытался уберечь ее от неприятностей как заботливый любовник. Она так ему и скажет. Позже.
     А пока ей просто нужно было время, чтобы все обдумать. И тут он появляется. Сначала с этим куском дерева, который, как он прекрасно знал, растрогает ее. А затем появился сегодня на заднем дворе вместе с Блейром. Демонстрируя свое великолепное тело в ловко сидящих джинсах и в рубашке с рукавами, закатанными на загорелых и мускулистых руках.
     Она ткнула цыпленка, перевернула его и заставила себя не поднимать глаза, когда послышались крики, смех мужчин и звяканье подков.
     - У него потрясающий зад, - заметила Анжи и предложила Клер только что наполненный ею бокал вина.
     - А я всегда восхищалась задницей Жан-Поля.
     - Ну уж нет. Хотя и у него неплохая. - Она принюхалась к шипящему цыпленку. - А ты ловко скрывала этот свой талант, дорогая.
     - Трудно готовить на вертеле под крышей.
     - И это говорит женщина, которая занимается сварочными работами прямо в своей гостиной. Так ты что, так и упустишь его?
     - Ты сегодня делаешь массу ложных выводов, Анжи.
     - Так как?
     - Я просто хочу подумать. - Она подняла глаза и улыбнулась. - Послушай, бедняга Бад вздыхает по Элис, а та строит глазки Блейру.
     - На кого же ты ставишь?
     - На Бада. Он действует медленно, но верно. Блейр же всегда будет гостем в Эммитсборо.
     - А ты?
     Клер помолчала секунду, лишь поливая соусом зарумянившегося цыпленка. Она вдыхала аромат сирени, доносившийся от большого сучковатого куста, с цветков которого легкий ветерок срывал лепестки и разметывал подобно снежинкам. Во внутреннем дворике шла игра светотени. Из радиприемника лились старые мелодии тех милых и счастливых лет, когда ей еще не приходилось принимать решений или задумываться о будущем.
     - Ты видела скульптуру, над которой я работала вчера вечером?
     - Та, из меди? Она похожа на женщину, распростертую на алтаре, которую сейчас принесут в жертву.
     - Даже страшно становится, как легко мне здесь работается. Я просто ощущаю потребность выплеснуть все, что у меня роится в голове. Я всегда считала, что создана для Нью-Йорка. - Она взглянула на подругу. - Теперь я в этом не уверена.
     - Из-за своей работы или из-за той первоклассной задницы?
     - Пожалуй мне придется поразмыслить над этим.
     - Какой сукин сын. - Вбежал Блейр, чтобы вытащить из холодильника пиво. - Жан-Поль может подумать, что мы играем в шары. Когда, наконец, обед? Я уже устал оттого, что пара захолустных копов насмехается надо мной.
     - Я дам вам знать, как только вы, мужчины, вышелушите эту кукурузу.
     Они поныли, но сделали это. Когда все уселись за старым обеденным столом на террасе, и был подан жареный цыпленок с кукурузой, картофельный салат, приготовленный Анжи, и французское вино, атмосфера стала непринужденной. О расследовании убийства не заговаривали, зато заново обсуждали подробности игр с подковами.
     Вдоль бордюрных камней распустились ранние розы, а перед ними петунии, посаженные Клер. Разносился запах сирени и острого соуса. Бад уселся рядом с Элис, не переставая смешить ее, так что она почти и не смотрела в сторону Блейра. День медленно перетекал в золотистый, ароматный, бесконечный вечер, какой бывает только весной.
     - Следуя своей стратегии, Кэм поставил Элис вместо себя метать подковы и проскользнул в кухню поближе к Клер.
     - Отличный цыпленок, Худышка.
     - Благодарю. - Не отворачивая головы от холодильника, она продолжала расставлять там блюда с Оставшейся едой. Он взял ее за руку и потянул.
     - Не скажу, что мне понравилось это зрелище, но я все-таки предпочитаю смотреть тебе в глаза, когда разговариваю с тобой.
     - Картофельный салат быстро киснет.
     - Ты ужасно хорошенькая в этом домашнем виде. Подожди.
     Он хлопнул по холодильнику, поймав ее прежде, чем ей удалось увернуться от него.
     - Послушай, Кэм, у меня гости.
     - Они прекрасно развлекаются сами.
     Жан-Поль издал победный клич, за которым последовал жаркий, но веселый спор. Сквозь окна кухни доносились громкие голоса.
     - Вот видишь?
     - Ты поймал меня в ловушку, Рафферти.
     - Похоже на то. О'кей, я искренне готов извиниться, если ты мне хотя бы объяснишь, в чем я провинился.
     - Ни в чем. - Она провела рукой по своим волосам. - Ни в чем абсолютно.
     - Не отталкивай меня сейчас, Худышка.
     - Я просто не хочу с тобой спорить.
     - Ну ладно. - Он наклонил голову, но она толкнула его рукой в грудь, прежде чем он успел поцеловать ее.
     - Это не ответ.
     - Мне он показался чертовски правильным. - Он изо всех сил старался справиться со своим желанием и самолюбием. - А каков твой ответ?
     - Ты вел себя как полицейский. - Она засунула большие пальцы в карманы. - Допрашивая меня, брал эти дурацкие анализы крови, заполнял протоколы. Затем ты повернулся на 180 градусов и повел себя как заботливый любовник, держал меня за руку, принес чая.
     - Ну, я вижу, тут у нас с тобой действительно будет проблема, потому что я и то, и другое.
     Он твердой рукой приподнял ее подбородок. - И я намереваюсь продолжать быть и тем, и другим.
     Вместе с волнующей дрожью возникло раздражение. - Это уже другой вопрос. Что касается твоих намерений. Мне кажется, что все наши отношения разивались так, как хотелось тебе. Отойди-ка.
     Он отодвинулся. Во всяком случае теперь она с ним говорила, и он думал, что она не остановится, пока не выплеснет все. - Мне придется в этом пункте признать себя виновным. Я хотел уложить тебя в постель, и я это сделал. Я хотел, чтобы ты захотела меня, и так и получилось.
     Ей было трудно оспаривать очевидное. - Ну, а теперь, веди себя разумно.
     Он улыбнулся, кончиками пальцев растрепав ей челку. - Я подумал, что ничего страшного не случится, если сделать еще одну попытку. Если я вскоре не заполучу тебя снова, я сойду с ума.
     Она стала рыться в ящиках в поисках сигареты. - Мне не нравится, когда меня сбивают с ног. Это меня выводит из равновесия.
     - Как это? А мне казалось, что совсем наоборот.
     Тогда она взглянула на него и увидела что-то в его глазах. Ее руки застыли, а к горлу подкатывалась паника. - Не говори этого, - только и произнесла она. - Не говори. Я не готова это слышать.
     Он качнулся на каблуках, пытаясь сдержаться. - Если из-за того, что я скажу, как я к тебе Отношусь, ты готова выскочить за дверь, я подожду.
     Она не отстранилась, когда он приблизился к ней, взял ее руку и притянул к себе. Вздохнув, она дала себя обнять, прижавшись щекой к его щеке и закрыв глаза.
     - Так гораздо лучше, - прошептал он.
     - Да, именно так.
     - Послушай, помнишь это?
     Из приемника со двора доносилась медленная Танцевальная мелодия "Под дощатым настилом", группа "Дрифтере".
     - Лето наступает. - Он качнулся с ней в танце и им обоим вспомнился тот день, когда они впервые занимались любовью вот в этой самой комнате. - Я скучаю по тебе, Худышка.
     - И я тоже. - Подчиняясь в танце его движениям, она обвила руками его шею. Он легко щипнул ее за мочку уха, и она вздрогнула от этого прикосновения.
     "Наверное, все могло бы быть просто, - подумала она. - Если только она даст этому случиться. - Я слышала, что вчера вечером ты играл в бильярд с Сарой Хьюитт, и я представила себе, каково будет, если я выколю ей глаза моими обрезками металла.
     С удивлением подняв брови, он отступил, чтобы получше вглядеться в ее лицо. - Ты опасная женщина с ужасным воображением.
     Она улыбнулась очень хитрой, очень довольной улыбкой.
     - Вот именно. Я также представила себе, как я использую эти обрезки и в другом месте, на совершенно Другой части твоей анатомии. Тебе бы это не понравилось.
     Он снова притянул ее к себе. - Ты знаешь, что полагается за угрозу полицейскому?
     - Нет.
     - Поедем ко мне домой, я покажу тебе.

ГЛАВА 19

     Яркий лунный свет струился над постелью. Холодный и серебристый, он окутывал их разгоряченные тела. Они не бросились сразу же заниматься сексом, а исполнили еще один танец, медленно и в молчании скользя при свете луны. Ему нравилось, как она поднималась на цыпочки, чтобы их глаза и губы оказывались вровень. То, как она скользила своим телом рядом с ним и улыбалась. Или смеялась, когда он кружил ее в танце, то отталкивая, то притягивая, как бы дразня и возбуждая.
     Тесно обнявшись, они перешли с террасы в спальню под продолжающую звучать музыку.
     Они медленно раздевались, обменивались долгими поцелуями и нежными прикосновениями. Покой пришел к ним, ведь впереди у них была вся ночь. Их вздохи и шепоты звучали на фоне музыки.
     Их любовь была продолжением танца.
     Ритм, то ровный, то волнообразный.
     Шаг вперед, шаг назад.
     Резкий чувственный теми.
     Повороты.
     Дразнящие соединения, разъединения тел.
     Замирание.
     Переплетение рук.
     Последние вздохи.
     Теперь, хотя танец закончился, Клер прислушивалась к музыке, звенящей в воздухе и в ее крови.
     - Мне давно надо было бы начать тебе угрожать.
     - Вот именно.
     - Мне было страшно.
     - Я знаю. Мне тоже.
     Когда она приподнялась, чтобы взглянуть на него, матрас слегка прогнулся, а простыни зашуршали. Она улыбнулась. - Сейчас я чувствую себя гораздо лучше.
     - Да? - Он притянул ее за волосы и поцеловал. - Я тоже.
     - Мне нравится твое лицо. - Сузив глаза, она кончиком пальца обвела линию его подбородка, скул, носа и рта. - Мне действительно хотелось бы вылепить твое лицо.
     Он только засмеялся и легко куснул ее за палец.
     - Я говорю серьезно. У тебя хорошее лицо. Прекрасно очерченное. Ну так, как?
     Несколько смущенный, он пожал плечами. - Я не знаю.
     - И твои руки, - сказала она скорее самой себе, поворачивая и изучая его ладони, образовавшиеся на них мозоли, длину его пальцев. - Никакого изящества, - задумчиво произнесла она. - Сплошная деловитость.
     - Тебе видней.
     Она прыснула, затем покачала головой. - Я говорю как художник, деревенщина! Кстати, у тебя прекрасное тело. Такая элегантная мужественность. Стройные бедра, широкие плечи, гармоничная грудная клетка, плоский живот, великолепные ляжки и икры.
     Его смущение усилилось. - Да перестань ты, Клер.
     - А я ведь всерьез думала просить тебя попозировать обнаженным еще до,.того, как мы стали так... близко знакомы.
     - Обнаженным? - Готовый рассмеяться, он за плечи притянул ее к себе. Но смеха не получилось, он понял, что она говорила вполне. серьезно. - Ни за что не соглашусь позировать голым.
     - Обнаженным, - поправила она. - Голые бывают в постели и под душем, а в искусстве - обнаженные.
     - Я не собираюсь позировать ни голым, ни обнаженным.
     - Почему же нет? - Загоревшись этой мыслью, она вскочила на него. "О, да, - подумала она, - действительно великолепный живот". - Я ведь уже видела тебя обнаженным, с разных точек зрения. Нагота совершенно безлична.
     - Нагота совершенно неприкрыта.
     - Ты бы отлично выглядел в меди, Кэм.
     - Не соглашусь даже ради тебя.
     Она улыбнулась. - 0'кей. Тогда я сделаю наброски по памяти. Может мне сразу и измерить... - Она просунула руку вниз, под простыни.
     - Брось это.
     Она зашлась в смехе. - Кто бы подумал, что Кэмерон Рафферти, этот хулиган, ставший шерифом, окажется таким стеснительным.
     - Я не стеснительный. Просто осторожный.
     - Пошел ты в задницу.
     - А мне казалось, мы как раз это и обсуждали. Хмыкнув, она снова заерзала, подкладывая под голову подушку. И откуда только бралась вся эта энергия? Еще десять минут назад ей казалось, что она не сможет пошевелиться. Теперь же ей хотелось... ну, пожалуй, танцевать.
     - Я думаю, можно будет использовать набедренную повязку. Ты