. Он с трудом дышал - настолько сильно было его желание.
     Ему казалось, будто его посадили в ящик, заколотили и теперь он задыхается внутри. Сердце и легкие, казалось, вот-вот лопнут. Он уже не контролировал их. Не контролировал ничего-
     Он рванулся назад, пытаясь глотнуть хоть немножко воздуха и вернуться к разуму. Она все еще обвивала его, глаза ее были темными и тяжелыми, губы - мягкими, раскрытыми и жаждущими еще большего. Волна стыда и желания захлестнула его, столкнувшись с волной,
     Заставившей грубо отпихнуть ее.
     - Люк...
     - Не надо, - он был твердым, как металл, и резвым как жеребец. Если бы она прикоснулась к нему, только прикоснулась, он бы напал на нее как зверь. Дабы оградить ее от такого, он погрузился в гнев от того, что он чуть было не сотворил, и направил этот гнев на нее.
     - Бесплатный урок, - повторил он и сделал вид, будто не заметил, как рот ее раскрылся от негодования, а глаза заблестели от обиды. - Можешь рассчитывать только на такое отношение, если будешь гулять с незнакомыми мужиками.
     У нее была гордость, к тому же она была в достаточной степени актрисой, чтоб скрыть опустошение в своей душе.
     - Странно. Ты единственный, кто когда-либо так со мной обращался. И я знаю тебя. Вернее, думала, что знаю, - она отвернулась от него и выглянула в окно. Она поклялась себе, что не будет плакать. А если бы и заплакала, то так, что он бы ничего не заметил. - Убирайся отсюда, Каллахан. Если еще раз прикоснешься ко мне таким вот образом, ты за это заплатишь.
     Уже плачу за это, подумал Люк. Он сжал пальцы в кулак, сдерживая желание погладить ее по голове и умолять о прощении. Вместо этого он пошел к двери.
     - Я серьезно говорю, Роксана.
     Оглянувшись, она посмотрела на него влажными глазами.
     - Я тоже серьезно.

13

     Роксана прислушалась к совету Лили и пошла на компромисс с Максом, хотя сама она считала этот компромисс сделкой. Она поступит в университет и будет уделять серьезное внимание своему обучению в колледже. Если по истечении одного года она будет по-прежнему одержима желанием участвовать в параллельном шоу своего отца, то ее возьмут туда в качестве ученицы.
     Роксану такой расклад полностью устраивал. Во-первых, потому что ей нравился сам процесс обучения. Во-вторых, потому что ей совсем не хотелось менять свои решения.
     Условия, поставленные ей относительно продолжения сценической карьеры и поступления на учебу, имели еще одну положительную сторону. У нее почти не оставалось свободного времени, а значит теперь она сможет значительно сократить пребывание в обществе Люка.
     Она могла бы простить ему крики и даже приказания. Разумеется, она простила бы ему и поцелуй. Но она никогда не простит ему того, что он превратил один из самых чудесных моментов в ее жизни в обыкновенный урок, преподанный учителем ученику.
     Она была слишком хорошим профессионалом, чтобы позволить этому событию как-то сказаться на своей или на его работе. Когда участников труппы созывали на репетицию, она репетировала вместе с ним. Они выступали вместе день за днем, и никакие их переживания не выплескивались наружу во время представления.
     Когда труппа была на гастролях, они ездили вместе и вели себя вполне пристойно. Со стороны казалось, что это просто незнакомые друг с другом люди, случайно оказавшиеся в одном самолете, поезде или автобусе. Лишь однажды, когда Лили выразила тревогу по поводу того, что эскапады Люка становятся все более замысловатыми и опасными, душевное волнение вырвалось наружу.
     - Оставь его в покое, - отрезала Роксана. - Такие мужчины, как он, всегда хотят что-то кому-то доказывать.
     Ее маленькая, милая месть состояла в свиданиях с целой вереницей красивых мужчин. Она часто приводила их домой на ужин, на вечеринки и разные занятия. Ей доставляло огромное удовольствие сознавать, что ее нынешний кавалер - как их называла Лили - находится в зале во время представления. Еще большее удовольствие получала она от знания того, что Люку известно об этом.
     Она предпочитала тип эрудированного парня, ее вообще привлекал в мужчинах живой ум. Одновременно и потому, что знала, что как Макс ни старался, ему так и не удалось убедить Люка не бросать колледж после первого курса. Приятно было иногда вставить в разговор, что Мэтью учится на юриста, а Филип готовится получить степень магистра экономики.
     Для себя Роксана выбрала историю искусств и гемологию. К радости Макса, она поставила перед собой цель приобрести больше знаний о том, что считала своим хобби. Как она сама призналась отцу, если собираешься красть произведения искусства и драгоценные камни, то должен обладать обширными познаниями по части происхождения и стоимости добычи.
     Макс гордился тем, что у него такая дальновидная дочь. Его радовало еще и то, что росла популярность его как артиста и всей его труппы. Он высоко ценил свое звание фокусника года, присвоенное Академией магических искусств. Он уже не чурался славы. В активе Нувелей были две успешные телепередачи, посвященные их творчеству. Кроме того, Макс недавно заключил договор с издательством о написании подробной книги об искусстве иллюзиониста.
     Месяцем ранее он освободил одну мать семейства из Балтимора от опалово-брильянтового комплекта из броши и сережек. Свою долю прибыли после уплаты налога он пустил на реализацию своей новой мечты - найти философский камень.
     Для кого-то этот камень был легендой. Для Макса же целью, которую он стремился достичь именно сейчас, на пике обеих своих карьер. Он хотел подержать в руках этот камень, эту мечту всех иллюзионистов. И не просто для того, чтобы превратить потом железо в золото. Камень должен был стать неким символом всего, что он познал, чего достиг, что приобрел и отдал за всю свою жизнь. Ему уже удалось подобрать книги, карты, письма и дневники, словом, все, что так или иначе касалось предмета его желаний.
     Нахождение философского камня стало бы величайшим подвигом Максимилиана Нувеля. Как только он заполучит камень, сразу же отправится на покой. Так во всяком случае он думал и надеялся. Тогда они вместе с Лили отправятся путешествовать по белу свету, а дети будут продолжать традицию Нувелей.
     Новый Орлеан погружался в холодную, дождливую зиму. Макс же тем временем пребывал в отличном настроении. Периодическую ломоту в руках из-за сырой погоды он, как правило, устранял с помощью двух таблеток аспирина и быстро забывал о ней.
     Роксане нравился дождь. Видя, как дождь барабанит по тротуару и ручейками струится по окну, она впадала в приятное, мечтательное настроение. Сейчас она стояла в лоджии квартиры Джеральда и наблюдала за тем, как тонкий занавес холодного дождя преследовал убегавших от него прохожих. Если бы она вздохнула поглубже, то почувствовала бы запах кофе с молоком, который готовил Джеральд в крохотной кухне.
     Хорошо здесь отдыхать дождливым вечером, подумала она. Ей нравилось быть в обществе Джеральда, она считала его человеком интересным и приятным. Этому человеку нравилось слушать музыку Гершвина и смотреть иностранные фильмы. Его маленькая квартирка, расположенная над сувенирной лавкой, была завалена книгами, грампластинками и видеокассетами. Джеральд учился на факультете киноискусства и собрал огромную видеотеку. Роксане казалось, что ей не хватило бы целой жизни, чтобы пересмотреть все имеющиеся у него фильмы.
     Сегодня они собирались смотреть "Земляничную поляну" Ингмара Бергмана и "Головокружение" Альфреда Хичкока.
     - Тебе не холодно? - Джеральд стоял в узком дверном проеме со свитером в руке. Он бьть может на дюйм уступал ей в росте, однако из-за широких плеч казался выше. У него были прямые светлые волосы, довольно мило, как ей казалось, закрывавшие лоб. Точеное, волевое лицо напоминало актера Гаррисона Форда. Мягкий взгляд карих глаз подчеркивали очки в черепаховой оправе.
     - Да нет вообще-то, - ответила она, однако вошла внутрь. - Кажется, сегодня в городе ни души не осталось. Все забились в дома.
     Он отбросил свитер в сторону.
     - А я рад, что ты забилась сюда.
     - И я тоже рада, - она чмокнула его в губы. Они встречались уже около месяца, но к нему домой Роксана пришла впервые.
     Квартира его была типичным обиталищем студента. Стены украшали афиши разных фильмов, на продавленном диване лежало полинявшее покрывало, видавший виды письменный стол в углу был завален книгами. Электроника, впрочем, была высшего класса.
     - По-моему, все это домашнее кино пока еще веяние будущего.
     - К концу десятилетия видеомагнитофоны в американских семьях будут так же распространены, как сейчас телевизоры. У всех будут видеокамеры, - он улыбнулся и похлопал свою камеру, - везде будут появляться режиссеры-любители. Он коснулся ее волос - беспорядочной копны кудрей, которые она недавно укоротила до уровня подбородка.
     - Может когда-нибудь позволишь мне снять фильм о тебе.
     - Обо мне? - эта идея рассмешила ее. - Не могу себе такое представить.
     Он, однако, мог. Взяв ее за руку, подвел к дивану.
     - Начнем с Бергмана, хорошо?
     - Хорошо, - она взяла чашечку с кофе и удобно расположилась на диване. Джеральд обхватил ее рукой. Он стал нажимать кнопки на дистанционном пульте. Одна привела в действие видеомагнитофон, другая - камеру, помещенную среди книжных завалов.
     Роксана подумала, что она, наверное, простолюдинка, но Бергман никак не завораживал ее. Хорошо бы сейчас боевичок с погоней, думала она, пытаясь сконцентрироваться на скучном черно-белом произведении кино, которое мерцало перед ней на экране.
     Рука Джеральда на плече ничуть не смущала ее. От него пахло мятным зубным эликсиром и мягким недорогим одеколоном. Не смущали ее и легкие поглаживания по предплечью. Когда он потянулся к ней, чтобы поцеловать в шею, она наклонила голову и разрешила ему это сделать. Когда она попыталась высвободиться из его объятий, он прижал ее к себе.
     - Джеральд, - она хихикнула и отвернулась, - фильм просмотришь!
     - Я его уже видел, - сказал он низким срывающимся голосом и принялся осыпать поцелуями ее шею.
     - А я не видела, - впрочем, она не особенно и волновалась. Было ей немного не по себе от того, что он предпринял столь откровенный и лихорадочный шаг, но волнения не было.
     - А тебе не кажется, что в этом фильме есть эротика? В зрительном ряде, в деталях.
     - Да вообще-то нет.
     Фильм казался ей неприятным, равно как и тот факт, что он прижимал ее сейчас к диванным подушкам.
     - Но наверно я недостаточно образована.
     Она закрыла рукой его рот, но не успела воспрепятствовать лихорадочной попытке расстегнуть пуговицы на ее блузе.
     - Прекрати, Джеральд, - ей не хотелось обижать его и его чувства. - Я не для этого сюда пришла, и совсем не хочу этим заниматься.
     - Я хочу тебя с тех пор, как встретил, - -ему удалось раздвинуть ее ноги и он стал тереться об нее напряженным членом. У Роксаны к неприятным ощущениям начала примешиваться паника, - я раздену тебя, моя крошка, и сделаю из тебя звезду.
     - Не выйдет, - она уже отчаянно сражалась с ним. Он тем временем схватил ее грудь и сжал. В ней нарастал страх, голос задрожал. Ошиблась! Она поняла это, когда он тяжело задышал от возбуждения.
     - Черт возьми, да слезь же с меня! - она взбрыкнула как жеребец и лишь услышала, как разорвалась блузка.
     - По-грубому хочешь, крошка? Ладно, - потными, жадными руками он ухватился за молнию на ее джинсах. - Вот так хорошо. Лучше видно. Потом будем смотреть.
     - Сукин сын!
     Роксана так и не поняла, что именно, координация или страх, заставило ее изо всех сил двинуть локтем по его виску. Он отпрянул. Она же не растерялась и ударила его кулаком в нос.
     Кровь полилась ручьем, забрызгав блузку. Джеральд заскулил от боли как побитый щенок. Руки взметнулись к лицу, сбивая набок очки. Роксана вскочила с дивана, схватила свою матерчатую сумку и Что есть мочи въехала ею по лицу Джеральда.
     Очки отлетели в угол комнаты.
     - Эй, эй! - кровь капала с его рук. Он посмотрел на нее, вытаращив глаза. - Ты же мне нос разбила, мать твою!
     - Еще раз так полезешь ко мне, или к кому-нибудь еще-я тебе, мать твою, член разобью.
     Он стал медленно подниматься, но опять рухнул на пол, увидев, как Роксана приняла боксерскую стойку.
     - Вставай, - произнела она с усмешкой. На глаза навернулись слезы, но нет, не от страха, а от всепоглощающей ярости. - Попробовать меня захотел, сволочь?
     Он покачал головой и ухватился за край покрывала, дабы остановить хлеставшую из носа кровь.
     - Убирайся. Боже мой, ты сумасшедшая.
     - Ага, - истерика закипала в ней. Ей хотелось колотить его до тех пор, пока он опять станет таким же испуганным и беспомощным, каким был мгновение назад. - Запомни это, гаденыш, и держись от меня подальше.
     Она ушла, громко хлопнув дверью. Он лишь лепетал ей вслед что-то насчет больниц и судебных исков.
     Пройдя квартал, Роксана принялась ловить такси. И тут вдруг ее осенило. Сделаю из тебя звезду? Потом будем смотреть? Она чуть было не закричала от ярости. Этот подонок заснял все на пленку.
     Казалось, все вокруг проваливается в некий ночной кошмар. Хотя дождь уже не лил, как прежде, а только моросил, ночь была холодной и, как говорится, мерзопакостной. При этом ничто, так, как эта ночь, не соответствовало столь идеально тому настроению, в котором пребывал сейчас Люк.
     В руке он держал письмо, письмо, только что унесшее его в далекое прошлое. Кобб. Нашел его все-таки этот подлец. Люк стоял у входа в особняк Нувелей, дождь проникал за воротник его куртки. И почему только он уверовал, будто способен на самый опасный трюк.
     Каким бы умным, преуспевающим, сильным он ни был, буквально за миг он мог превратиться в маленького, забитого мальчика. Достаточно было лишь нескольких слов на бумаге.
     "Каллахан - давненько не виделись. Мечтаю встретиться с тобой, повспоминать былое. Если не хочешь потерять свое крутое положение, приходи сегодня в 10 вечера в кафе "У Бодин" на улице Бурбонов. Буду тебя там ждать. Не пытайся сыграть номер с исчезновением, иначе мне придется провести данную приятную беседу с твоими друзьями Нувелями. Ал. Кобб".
     Ему хотелось сразу забыть о письме. Хотелось усмехнуться и разорвать эту бумажку на мелкие, еле заметные кусочки и тем самым показать, сколь мало значат такие вещи для такого человека, каким он стал. Однако руки его прожали. У него возникло ощущение, будто желудок затягивается в мелкие узелки. Да, он помнил, он никогда не забывал о том, откуда пришел и через что прошел.
     И все же Люк не был ребенком, который боится встретиться в темноте с чудовищем. Он скомкал письмо, положил его в карман и вышел на улицу. Он увидится сегодня с Коббом и как-нибудь заставит его исчезнуть вместе с его гнусными намерениями.
     Дождь промочил его куртку и ботинки, подмочил настроение. Ссутулившись, бросив в воздух бранное слово, он поплелся к перекрестку. Увидев вывернувшее из-за угла такси, он стал размышлять, что лучше в его нынешнем состоянии души - поездка в автомобиле или прогулка под дождем.
     Он забыл об обоих вариантах, как только увидел вылезающую из такси Роксану. Она была как раз подходящим объектом для изливания гнева.
     - Так быстро? - окликнул ее Люк. - Что, плохо развлекал тебя твой очкарик?
     - Пошел ты в жопу, Каллахан, - она опустила голову и быстрым шагом прошла мимо него, надеясь проскочить в дом незамеченной. Но настроение у Люка было достаточно скверное, чтобы упустить шанс поиздеваться над ней.
     - Эй! - он схватил ее за руку и развернул к себе. - У тебя... - Он застыл, как вкопанный, когда увидел, во что превратилась ее одежда. Выглядывавшая из-под яркого пиджака клетчатая хлопчатобумажная блузка была разорвана и забрызгана кровью. Панический ужас охватил его. Он схватил Роксану за плечи, вонзив в них свои пальцы.
     - Что случилось?
     - Ничего. Оставь меня в покое!
     Он резко тряхнул ее. - Что случилось? - голос застрял в гортани, словно прорывался сквозь заслон из бритвенных лезвий. - Милая моя, что случилось?
     - Ничего, - повторила она. Почему она сейчас задрожала? - вот какой вопрос пришел ей в голову. Все кончено. Кончено навсегда. - У нас с Джеральдом оказались разные представления насчет того, что я должна была делать у него в квартире. - - Она вскинула голову, приготовившись выслушивать нотацию. - - Мне пришлось вывести его из кое-каких заблуждений на этот счет.
     Она услышала, как Люк задержал дыхание. Он был не просто шокирован. Он скорее напоминал хищника, который вот-вот взревет диким голосом. Роксана посмотрела на его лицо, ее и без того неровный пульс забился с неимоверной скоростью. Его глаза были как стекло, вроде того стекла, что впивается в кожу, оставляя колотые раны.
     - Я убью его! - он настолько сильно сжал руками ее плечи, что она вскрикнула, но сразу же отпустил ее. Роксана зашаталась, едва не рухнула на спину. Когда она восстановила равновесие, Люк был уже далеко. Ей пришлось догонять его.
     - Люк! Остановись! - она ухватила его за рукав. Сердце ушло у нее в пятки, когда он повернулся. Глаза его блестели, зубы обнажились. И все же ей удалось сохранить присутствие духа.
     - Ничего не произошло. Ничего. У меня все в порядке.
     - Ты вся в крови.
     - Это не моя кровь, - она попыталась улыбнуться, убирая с лица мокрые волосы. - Ладно тебе, мне, конечно, нравится твоя игра в благородного рыцаря, но я сама обо всем позаботилась. Ты ведь даже не знаешь, где живет этот мерзавец.
     Он нашел бы его. Люк был уверен, что найдет этого подонка как волк зайца. Но тут он почувствовал дрожащую руку Роксаны на своем предплечье.
     - Он поранил тебя? - трудно было сохранять голос ровным и спокойным, но Люку казалось, что именно такой голос она хотела бы сейчас услышать от него. - Скажи мне правду. Рокс. Он тебя изнасиловал?
     - Нет, - она не сопротивлялась, когда Люк обнял ее. Она поняла, что дрожит не от страха, а от мучительного осознания того, что тебя предали. Она встречалась с Джеральдом, он ей нравился, а он, как оказалось, хотел лишь спать с ней. - Нет, он не изнасиловал меня. Клянусь тебе, не изнасиловал.
     - Он разорвал твою рубашку.
     На сей раз она улыбнулась охотнее.
     - Он сказал, что я разбила ему нос, но мне кажется, я ему просто кровь пустила, - она засмеялась и опустила голову Люку на плечо. Как хорошо стоять с ним под дождем и слушать глухие, ритмичные удары его сердца. Всякий раз, когда случаются какие-то неприятности. Люк приходит на помощь, подумала она. Это успокаивает. - Жаль, ты не слышал, как он взвыл. Люк, я не хочу, чтобы Макс и Лили знали. Пожалуйста.
     - Макс имеет право...
     - Знаю, - она снова подняла голову. Дождь струился по ее лицу как слезы. - Права тут не причем. Он расстроится и испугается. Да и все уже позади, что он сейчас может сделать?
     - Я не буду ничего говорить. Если.,.
     - Я знала, что ты скажешь "если".
     - Если, - повторил Люк, подняв пальцем ее подбородок, - ты дашь мне поговорить с этим ублюдком. Я хочу убедиться в том, что он больше до тебя не дотронется.
     - Поверь, не о чем беспокоиться. Он может предъявить иск, но и тогда я к нему даже близко не подойду.
     - Либо я говорю с ним, либо я говорю с Максом.
     - Эх, черт возьми! - она вздохнула и, поняв, что выбора у нее нет, лишь пожала плечами. - Ладно, я скажу тебе, где его найти, если,..
     - Хорошо, если что?
     - Если ты поклянешься, что только поговоришь с ним. Мне совершенно не нужно, чтобы ты за меня дал кому-то в морду, - она вновь улыбнулась, и оба они вспомнили Сэма Уайатта. - Сейчас я сама справилась.
     - Только поговорю, - произнес Люк. Если только сам он не сочтет, что одним разговором здесь не обойтись.
     - Вообще-то ты оказал бы мне услугу, - она облегченно вздохнула, ибо знала, насколько Люк упрям. - Я не уверена, но мне кажется... судя по тому, что он сказал, когда...
     - Что он сказал?
     - Кажется, у него там была камера. Он снимал все, что произошло, понимаешь?