о я хочу нежности и простоты".
     Она расслабилась и забыла обо всем на свете.
     Рорк понял, что Ева готова отдаться ему душой и телом. Ничего более обольстительного нельзя было себе представить. Когда она принимала его нежность, в нем открывались неисчерпаемые источники этого чувства.
     Его губы бережно скользили по коже Евы, наслаждаясь ее вкусом. Осторожные прикосновения языка заставляли безудержно биться ее сердце. А когда он зарылся лицом в ее маленькие груди, Ева притянула к себе его голову.
     От нее пахло казенным душем и дешевым мылом, использовавшимся в управлении. И Рорку захотелось побаловать ее, смягчить солдатскую жесткость, к которой она привыкла. Поэтому его губы касались ее плоти, как бальзам, и вызывали не жар, а уютное тепло.
     Ева целиком отдавалась своим чувствам, наслаждение окутывало ее, словно туман. Ее пальцы вплетались в его густые черные волосы, и туман становился рекой, а река - тихим морем блаженства... Ева вздохнула и с головой погрузилась в это море.
     Рорк что-то пробормотал по-гэльски, как делал всегда, когда был особенно взволнован. Эти звуки напоминали музыку, экзотичную и романтическую.
     - Что это значит? - сонно спросила она.
     - "Моя душа". Ты - моя душа.
     Очарованный Рорк целовал ее длинное, сухое тело, в котором жили сила и смелость. Где они прячутся? В сердце? Или второй бесплотной субстанции, которая именуется душой?..
     Дыхание Евы стало неровным, и все же он не торопился, продолжая ласкать ее мучительно медленно, пока это неровное дыхание не сменилось стоном. Тугое, крепкое тело Евы затрепетало; теплое море, по которому она плыла, забурлило. Блаженство обернулось жгучей страстью, нестерпимое желание было сродни лютому голоду. Она выгнулась навстречу его губам и вскрикнула, когда внутри что-то взорвалось.
     Теперь он ласкал Еву жадно, заставляя ее дрожать и гореть в огне. Сводя с ума себя и ее.
     - Ну же, давай... - Тяжело дыша, Рорк ввел пальцы в ее жаркое, влажное лоно. - Я хочу следить за тобой. Скорее!
     - Боже! - Тело Евы свело судорогой, и она широко раскрыла ничего не видящие глаза.
     Когда она рухнула в пропасть, Рорк снова прильнул к ее губам. Их языки сталкивались, пока его дыхание не стало медленным и хриплым. А потом он неторопливо овладел ею.
     Потемневшие глаза Евы, вновь обретшие зоркость, смотрели в глаза Рорка. Сквозь красную дымку страсти серебристым бархатом просвечивала любовь. Борясь со слезами, Ева приложила ладонь к его щеке. Она получила то, чего хотела. Нежность и простоту.
     Когда Ева вновь испытала наслаждение, оно напоминало благословение. Рорк опустил голову и поймал губами слезу, катившуюся по ее щеке.
     - Моя душа, - снова сказал он и, прижавшись лицом к волосам Евы, глубоко погрузился в ее тело.

***

     Она лежала, уютно прижавшись к мужу. За окном стемнело. Долгий день закончился.
     - Рорк...
     - Гм-м? Тебе нужно немного поспать.
     - Как жаль, что у меня нет таких слов, которые есть у тебя. Когда они нужны больше всего на свете, я не могу их найти!
     - Я знаю, что именно ты хочешь сказать. - Он играл концами ее волос. - А теперь забудь обо всем и усни.
     Ева покачала головой, приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз. "Неужели это совершенство принадлежит мне?" - подумала она.
     - Скажи еще раз то, что ты говорил. По-ирландски. Я хочу повторить эти слова тебе.
     Он улыбнулся и взял ее руку.
     - Ты не сможешь их выговорить.
     - Смогу.
     Все еще улыбаясь, Рорк медленно произнес то, что она просила, но взгляд Евы был серьезным. Она взяла его руку, положила к себе на грудь, потом прижала ладонь к его сердцу и повторила эти слова.
     Его лицо дрогнуло, сердце гулко забилось.
     - Ева, ты чудо! - хрипло прошептал он. - Слава богу, что ты есть на свете.

***

     Ева отказалась спать, и Рорк уговорил ее поесть в постели. Она сидела, скрестив ноги, и уплетала спагетти с фрикадельками. Секс, еда и обжигающий душ сделали свое дело.
     - Морано раскололся на допросе, - начала она.
     - Точнее, это ты его расколола, - поправил Рорк. - Я наблюдал за тобой. Он не знал, какой это для тебя труд.
     Ева уставилась в бокал и задумалась.
     - Не такой уж большой. Потому что я знала, что расколю его. Но не знала, что ты был там.
     - Я принимал участие в операции, и мне разрешили присутствовать. Я обожаю смотреть, как ты работаешь.
     - Господи, Рорк для них это было просто соревнованием! Каждый пытался овладеть как можно большим количеством женщин. От меня потребовалось только одно: загнать Морано в угол. По его словам, во всем был виноват Данвуд, а он только пытался не уступить своему дружку. С Бэнкхед произошел несчастный случай, Клайн не умерла, а убийство Макнамары было чем-то вроде самообороны. Я смотрела на него и не видела ни порочности, ни расчетливости. Он просто пустой. Слабый и пустой. Это звучит напыщенно, но он представляет собой что-то вроде бездны, наполненной злом.
     - Ты совершенно права. Но Данвуд сделан из другого теста, верно?
     - Да, наверное. - Ева подняла бокал и сделала глоток. - Знаешь, после схватки с Ренфру в кабинете Уитни...
     - Какой схватки?
     - Ах да, я же не рассказала...
     Она поведала ему о случившемся, заедая спагетти хлебом с травами.
     - Не могу поверить, что я велела Уитни заткнуться! Он должен был взгреть меня по первое число.
     - Он умный человек. И хороший коп. А с такими типами, как Ренфру, мне часто доводилось иметь дело. В тот период жизни, о котором я сожалею, - серьезно добавил Рорк, увидев, что Ева нахмурилась. - Скорее честолюбивыми, чем умными. Ограниченными. И ленивыми. К сожалению, он подтверждает мою прежнюю точку зрения на копов. Ту, которой я придерживался, пока не узнал одного из них более близко.
     - Ренфру разозлил меня, но его капитан... Он крепкий мужик. С ним можно иметь дело. Так вот... - Ева тяжело вздохнула. Она безумно устала, но не могла остановиться. - Так вот. Я взяла всю свою бригаду за вычетом гражданского консультанта и отправилась арестовывать Люциуса. Он тут же потребовал вызвать адвоката и не сказал ни слова. Данвуд не глуп и не слаб. Его ошибка заключается в том, что он считает всех остальных глупыми и слабыми. Именно на этом он и проколется.
     - Нет, это ты его проколешь.
     Абсолютная вера Рорка в ее силы грела Еву не меньше, чем слова любви.
     - Кажется, ты ко мне неравнодушен, верно?
     - Пожалуй. Дашь попробовать остатки фрикаделек?
     Она сунула ему тарелку.
     - Не успели мы зарегистрировать Данвуда, как в управление явились сразу три адвоката. А Данвуд заявил, что знает только одно: его добрый друг и товарищ Кевин в последнее время вел себя немного странно - приходил в неурочное время, надевал странные костюмы и куда-то исчезал.
     - Дружба - прекрасная вещь!
     - Да уж... У нас нет образцов ДНК Данвуда, и он знает это. Разыгрывает невинную жертву, оскорбленного гражданина, молчит и предоставляет говорить своим поверенным. Он и глазом не моргнул, когда ему предъявили оборудование его домашней лаборатории и образцы хранившейся там продукции. И не повел бровью, когда я сказала, что мы обнаружили в шкафу его спальни парик и костюм, которые были зафиксированы видеокамерой, установленной в доме Лутц. Он утверждает, что всем этим пользовался Кевин. То же самое произошло со счетом Карло, - добавила она. - Операции с наркотиками. Мол, он ничего не знает; наверное, это тоже дело рук Кевина.
     - И что ты собираешься делать дальше?
     - Фини продолжает колдовать над телефонами и компьютерами, которые мы конфисковали в доме Данвуда. И наверняка найдет что-нибудь. В тот вечер, когда Данвуд убил своего деда, он должен был встретиться с кем-то, но я догадываюсь, что жертва не пришла. Мы проверим электронную почту, найдем девушку и подтвердим, что в тот вечер Данвуд назначил ей встречу в клубе, где он заказывал напитки. Кроме того, образцы из лаборатории Данвуда покажут наличие "Шлюхи" и "Кролика". Конечно, его адвокаты будут пытаться доказать, что в самом экспериментировании нет ничего противозаконного, а нам придется доказывать факт их использования или продажи. Но все-таки это еще одна ниточка.
     Ева перевела дух и продолжила:
     - Мы будем копать, пока не привяжем его к распространению наркотиков под именем Карло. Для этого я собираюсь использовать клиентку Чарльза Монро. Бригада экспертов проведет флюороскопию дома и обнаружит следы крови. Кроме того, у нас есть подробное признание Кевина Морано.
     Ева начала убирать тарелки. При этом ею руководила не столько страсть к порядку, сколько потребность в движении.
     - А еще я натравлю на него Миру, - сказала она, - хотя даже ей придется нелегко с этим ублюдком. В общем, у нас есть все основания для обвинительного акта. Через пару дней мы объединим доказательства, и тогда ему уже не отвертеться.
     - Ты уверена, что сможешь это сделать? - серьезно спросил Рорк. - Хватит ли у тебя сил?
     - Если бы ты задал этот вопрос двадцать четыре часа назад, я бы ответила "нет". Но сейчас это было бы ложью. - Ева повернулась к нему лицом. - Я закончу собирать улики, добавлю к ним пару фактов, которые выужу из Данвуда во время допроса, и все передам окружному прокурору. А потом уеду. Рорк, у меня есть другие дела, и если я не отдохну, то не смогу заниматься ими.
     - Вот и прекрасно. Нам с тобой необходимо побыть вдвоем. Никаких призраков, никаких обязанностей, никаких огорчений. Только отдых.
     - Мы отправимся в Мексику, да?
     - Во всяком случае начнем с этого. И учти - не меньше двух недель!
     Ева открыла рот, готовая привести дюжину причин, которые мешают ей уехать так надолго, но посмотрела на Рорка и быстро передумала.
     - Когда ты сможешь уехать?
     - Как только ты освободишься. Я уже сверился со своим расписанием.
     - Дай мне пару дней, чтобы свести концы с концами... Кстати, ты мне напомнил приказ начальства. Уитни велел мне использовать любой способ, при помощи которого я просплю восемь часов подряд.
     - Милая, я вижу, что ты уже выбрала этот способ.
     - Да. Причем самый надежный!
     Ева опрокинула Рорка навзничь и легла на него. Она уже начала снимать халат, и тут зазвонил внутренний телефон.
     - Какого черта ему нужно? Неужели он не знает, что мы заняты?
     - Не останавливайся. - Рорк поднял трубку:
     - Соммерсет, нас нет до утра. Позвонишь только в случае пожара или высадки крупного вражеского десанта.
     - Сэр, прошу прощения за беспокойство, но к лейтенанту приехал майор Уитни и хочет ее видеть. Сказать ему, что она не принимает?
     - Нет. О черт... - Ева попыталась собраться с мыслями. - Я сейчас спущусь.
     - Проводи майора Уитни в парадную гостиную, - сказал в трубку Рорк. - Мы присоединимся к нему через пару минут.
     - Дело плохо. Очень плохо. - Ева рывком открыла шкаф и схватила первое, что попалось под руку. - Уитни не приехал бы сюда ради выпивки и светской болтовни. Черт бы все побрал!
     Не удосужившись надеть нижнее белье, она натянула старые джинсы, выцветшую футболку с надписью "Нью-йоркская городская полиция" и, чертыхаясь, влезла в ботинки. Тем временем Рорк успел облачиться в элегантные черные брюки и шелковую черную рубашку. Пока Ева справлялась с дыханием, он надел туфли.
     - Знаешь, если бы я не так торопилась, меня бы от этого затошнило.
     - От чего, дорогая?
     - От твоей способности за две минуты одеваться, как супермодель! - рявкнула она и опрометью вылетела из комнаты.

***

     В парадной гостиной, где блестел паркет и сверкали стекла, Уитни и Галахад осторожно и уважительно изучали друг друга. Когда вошла Ева, майор вздохнул с облегчением.
     - Добрый вечер, лейтенант. Добрый вечер, Рорк. Прошу прощения за вторжение.
     - Ничего страшного, майор, - быстро сказала Ева. - Случилось что-то ужасное?
     - Я решил сообщить лично то, что вы в конце концов узнали бы из средств массовой информации. Адвокат Люциуса Данвуда потребовал немедленно рассмотреть дело об освобождении под залог.
     О результатах этого рассмотрения Ева догадалась по лицу начальника.
     - Его выпустили, - бесстрастно сказала она. - Интересно, какой судья выпустил под залог человека, обвиняемого в серийных убийствах?
     - Судья, который с самого начала обязан был взять самоотвод, поскольку является другом семьи Макнамар-Данвудов. Он отдал это распоряжение под предлогом того, что против Данвуда нет физических улик.
     - Я представила бы ему улики через несколько часов... - начала Ева.
     - Кроме того, - продолжил Уитни, - суд учел, что обвинение построено исключительно на признании Кевина Морано, который якобы пытается оговорить Данвуда. Что у Данвуда нет криминального прошлого, что он является членом уважаемой семьи и только вчера вечером узнал о трагической гибели своего деда.
     - Об убийстве, - поправила Ева. - Которое он совершил собственноручно.
     - На слушании присутствовала его мать. И обратилась с личной просьбой выпустить ее единственного сына под залог, чтобы тот мог помочь ей организовать похороны. Залог в размере пяти миллионов был внесен немедленно, и Данвуда передали на поруки матери.
     - Не нервничай. Давай подумаем. - Рорк положил руку на плечо Евы, не дав ей открыть рта. - По-твоему, он скроется?
     Ева сделала глубокий вдох и усилием воли поборола охвативший ее лютый гнев.
     - Не думаю. Данвуд считает, что состязание продолжается. Только на этот раз идет другая игра. Он собирается выиграть, но выходит из себя, потому что я изменила правила. Он избалован и взбешен, поэтому может поступить опрометчиво. Нам нужно ускорить работу экспертов. Нужно четко определить названия химических веществ, образцы которых взяты в его доме.
     - Уже сделано, - ответил ей Уитни. - По дороге сюда я поговорил с Дикхедом Беренски. У нас есть положительный ответ на вопрос о том, совпадают ли эти вещества с веществами, обнаруженными в организмах жертв. Используя это доказательство и связь судьи с обвиняемым, окружной прокурор обжаловал решение о выпуске под залог и потребовал немедленной отмены судебного решения.
     - Это требование будет удовлетворено?
     - Узнаем через час. Лейтенант, к сожалению, я вынужден отменить свой приказ о восьми часах сна. Ваш рабочий день еще не кончился. И мой тоже, - добавил он. - Я вернусь в управление и буду ждать. Если нам повезет, ночью вы вернете Данвуда обратно. Я сам поеду с вами.
     - Со мной? Но... - Ева вовремя спохватилась. - Да, сэр.
     - Лейтенант, я начинал службу патрульным. И хотя сейчас занимаюсь канцелярской работой, но могу вас заверить, что балластом не буду.
     - Я не хотела вас обидеть, майор. С вашего позволения, я позвоню Фини и попрошу его вызвать Макнаба, чтобы они еще сегодня ночью успели обследовать электронику, которую мы изъяли на месте преступления.
     - Делайте то, что считаете нужным. Законопатьте все дыры. Я свяжусь с вами, как только получу сообщение от прокурора.
     - Майор... - Рорк продолжал держать руку на плече Евы и чувствовал, что жену трясет от желания действовать. - Вы уже обедали?
     - Нет еще. Что-нибудь перехвачу на рабочем месте.
     Рорк слегка сжал пальцы, и Ева поняла намек.
     - Гм-м... Майор, почему бы вам не поесть здесь? Это сэкономит время.
     - Я не хочу доставлять вам хлопоты.
     - Никаких хлопот, - заверил его Рорк. - Пока Ева звонит по телефону, я составлю вам компанию. - Он жестом показал на дверь. - Надеюсь, ваши родные в добром здравии...
     Ева сделала глубокий вдох и посмотрела им вслед. Она не знала, что считать более странным: согласие майора пообедать у них дома или его же согласие пообедать в компании человека, который большую часть своей жизни посвятил нарушению всех и всяческих законов. В том числе и неписаных.
     - Все это очень странно, - сказала она Галахаду. Потом махнула рукой и, предоставив Рорку развлекать гостя, отправилась в свой кабинет, чтобы снова взяться за работу.

ГЛАВА 22

     Прекрасно понимая чувства Фини, Ева не мешала ему рычать, бушевать и плеваться.
     И не обращала внимания на то, что в трубке слышится журчание воды, а на заднем плане звучит лирическая музыка, под которую какой-то бас воркует своей даме о любви.
     Как видно, она была не единственной, планировавшей на этот вечер обольщение.
     - Мы вернем его, - сказала она, когда Фини перестал брызгать слюной. - Я собираюсь установить слежку за его домом и квартирой его матери. Не думаю, что он удерет, как кролик, но не хочу рисковать. Фини, расшифруй сообщения на его компьютере. Нам нужно собрать как можно больше улик.
     - Этого судью следует раздеть догола и протащить по улице, привязав к его члену табличку с крупной надписью "ТРАХАНЫЙ РАЗДОЛБАЙ"!
     - Да, картина была бы приятная и поучительная, но скоро освобождение под залог будет отменено. Вызови Макнаба.
     - Небось кувыркается с Пибоди, - проворчал Фини. - Кстати, о кроликах...
     Проявив железный характер, Ева сдержалась и ничего не сказала о весьма эротическом фоне их разговора, хотя соблазн был велик.
     - Если и так, то я не хочу об этом знать. Но можешь взять Пибоди для связи. Как только что-нибудь раскопаешь, она передаст мне.
     - Разве ты не берешь ее на задержание?
     - Нет. Со мной будет другой коп. Уитни.
     - Джек?! - Фини расхохотался, чем немало удивил Еву. - Без дураков?
     - Без дураков. Слушай, Фини, как я должна себя вести в такой ситуации? Если что-нибудь пойдет не так, я могу отдавать ему приказы?
     - Конечно, ведь дело расследуешь ты.
     - Да, помню, - Она защемила пальцами переносицу. - Нарой что-нибудь, и поскорее... Что-то я хотела тебе сказать... Ах, да. Я обожаю такую музыку!
     Ева дала отбой. Может быть, у нее вовсе не такой уж железный характер?
     Она позвонила в управление, приказала установить наблюдение за двумя точками, встала и начала расхаживать по кабинету.
     Почему так долго нет сообщения от окружного прокурора? Наверно, ей нужно спуститься. И взять на себя обязанности хозяйки дома. Сейчас эта роль удавалась ей лучше, чем год назад. Ева играла ее не идеально, но сносно. Правда, чаще всего она делала это во время деловых обедов и приемов, на которых присутствовало множество гостей, а потому уделять повышенное внимание каждому было вовсе не обязательно. Но принимать дома собственного начальника... Нет, светские разговоры и непринужденные беседы - конек Рорка, а не ее.
     Тяжело вздохнув, Ева пошла в спальню за портупеей. Пристегнув к портупее кобуру, она почувствовала, что вновь владеет собой.

***

     Люциус чувствовал то же самое. Он владел собой. В глубине его оскорбленной души клокотал гнев, но ее поверхность была затянута льдом. И даже если гнев время от времени прорывался наружу, это не мешало Данвуду владеть собой.
     Он знал, что мать будет хныкать, плакать и умолять. Ее поведение было предсказуемым. По его разумению, такими были все женщины - слабыми и покорными от природы. Они требовали руководства и твердой руки. Его матерью всегда управляли твердой рукой. Сначала дед, потом отец. А он, Люциус, просто поддерживал традицию семьи Макнамар-Данвудов.
     Мужчины этой семьи всегда командовали парадом. Всегда были победителями. Мужчины этой семьи заслуживали уважения, послушания и нерассуждающей преданности. С ними нельзя было обращаться, как с рядовыми преступниками, хватать, бросать за решетку и допрашивать.
     И их никогда, никогда не предавали.
     Естественно, из тюрьмы его выпустили. Люциус ни минуты не сомневался в том, что это случится. Он ни за что не позволит, чтобы его посадили в клетку, как животное! И все-таки он не мог избавиться от чувства унижения. Сначала его бросили за решетку, потом потащили в суд, нарушили его права...
     Ему противостояла какая-то Ева Даллас. Господи, откуда она взялась?! Люциус всегда считал, что женщинам никогда нельзя давать власть, и это, пожалуй, было единственным, в чем он соглашался со своим злосчастным дедом.
     Он не будет торопиться. Составит тщательный план. В