касавшемся его  лично.  Дело  расследовала  Ева.  Он
понимал, что она еще не отошла от пережитого. Она  по-прежнему  повиновалась
ему, уважала его, но в их отношениях появилась напряженность, которая  очень
огорчала Уитни.
   - Насколько я понимаю, причина смерти - умышленное убийство?
   - Я еще не имею данных вскрытия, но, похоже, прежде чем швырнуть в  реку,
его здорово отколошматили и для верности удушили. Я хотела бы разобраться  в
этом до конца.
   - Он помогал вам в одном из текущих расследований?
   - В текущем - нет, сэр. Время от времени он снабжал информацией отдел  по
борьбе с наркотиками. Хочу выяснить,  с  кем  конкретно  в  этом  отделе  он
сотрудничал.
   - Текущие дела вам не помешают, лейтенант?
   - Справлюсь.
   - Боюсь, что у вас будет слишком много работы. - Он постучал пальцами  по
столу. - Не мне вам объяснять, Даллас, что люди вроде Йоханнсена обречены на
несчастье. Рано или поздно оно их настигает. Мы с вами знаем,  как  в  такую
жару возрастает число  убийств.  Я  не  могу  допустить,  чтобы  мои  лучшие
детективы отвлекались на второстепенные дела.
   Ева стиснула зубы.
   - Он был моим человеком. Прежде всего моим, потом - все остальное.
   Уитни понимал, что именно преданность отличает  Еву  от  большинства  его
сотрудников. Пожалуй, это качество он ценил в ней больше всего.
   -  Ладно  Можете  считать  это  дело  своей  первоочередной  задачей   на
протяжении суток Еще двое суток оно будет числиться среди первостепенных  Но
на четвертые сутки я передам дело кому-нибудь из менее опытных детективов.
   Ни на что большее Ева и не рассчитывала.
   - Не могли бы вы выделить мне в помощь сержанта Пибоди?
   Майор нахмурился.
   - Хотите, чтобы с вами этим пустяком занимался кто-то еще?
   - Да, и именно Пибоди, - невозмутимо отчеканила Ева. - Она проявила  себя
отличным полицейским. Пусть приобретает следственный опыт.
   - Она ваша на три дня Но помните:  если  возникнет  что-то  погорячее,  я
отберу у вас дело.
   - Слушаюсь, сэр.
   - Даллас! - позвал Уитни, видя, что она повернулась, чтобы уйти.  Он  был
готов забыть о гордости. - Ева... Мне еще не представилось  случая  выразить
вам свои наилучшие пожелания в связи с предстоящим замужеством.
   Ева удивленно расширила глаза: он застал ее врасплох.
   - Благодарю, сэр.
   - Надеюсь, вы обретете счастье.
   - Я тоже на это надеюсь.
   Пробравшись сквозь столпотворение коллег,  Ева  достигла  наконец  своего
кабинета. Разговор с Уитни сильно ее смутил, теперь ей хотелось  уединиться.
Но как только она закрыла дверь, раздался звонок телефона. Это  был  капитан
Райан Фини из отдела электронного слежения. Услышав его  хрипловатый  голос,
Ева с облегчением улыбнулась.
   - Рано ты пожаловал на рабочее место.
   - Не то слово! Даже позавтракать не успел. - Он чем-то захрустел.  -  Тут
кое-что поломалось, и,  конечно,  никто,  кроме  меня,  не  может  устранить
поломку.
   - Быть незаменимым - тяжкий труд! Послушай, можешь срочно провести поиск?
Неофициально, для меня?
   - Мое любимое занятие. Выкладывай.
   - Кто-то прикончил Бумера.
   - Грустно слышать. Кстати, чудесный бисквит. - В  трубке  снова  раздался
хруст. - Тот еще был тип, но с заданиями справлялся. Когда это случилось?
   - Точно не знаю. Сегодня на  рассвете  его  вытащили  из  Ист-ривер.  Мне
известно, что он иногда снабжал информацией отдел по борьбе  с  наркотиками.
Можешь узнать поточнее?
   - Установление связи  между  осведомителями  и  потребителями  доносов  -
хитрая задача, Даллас. Сама понимаешь, какая  тут  соблюдается  секретность.
Это только у тебя все на виду...
   - Так да или нет?
   - Сделаем, сделаем! - проворчал Фини. - Только ты  уж  меня  не  выдавай.
Копы страшно не любят, когда роются у них за пазухой.
   - Он еще будет мне рассказывать! Заранее спасибо, Фини. Видел бы ты,  как
его отделали! Мне ясно одно: если  он  и  знал  что-то  такое,  за  что  его
следовало бы угробить, то это были не мои дела.
   - Не твои - значит, чьи-то еще. Я с тобой свяжусь.  Уставившись  в  экран
компьютера, Ева попыталась привести в порядок свои мысли. Перед  ее  глазами
все еще стояло изуродованное лицо Бумера. Служащий морга сказал,  что  удары
наносили обрезком трубы или  битой...  Возможно,  но  без  кулаков  тоже  не
обошлось. Уж она-то знала, какие следы  способны  оставить  на  человеческой
физиономии костяшки пальцев. И что чувствует  человек,  которого  беспощадно
колотят... У ее папаши были очень сильные руки.  Долгие  годы  Ева  пыталась
обмануть себя, притвориться, будто ничего не помнит. Но  все  напрасно:  она
прекрасно помнила это ощущение, помнила, как потрясает удар еще до того, как
даст о себе знать боль.
   Что страшнее - побои или надругательства? У нее не было  на  это  ответа.
Одно и другое было слишком тесно  переплетено  в  ее  памяти,  в  ее  ночных
кошмарах...
   Под каким невероятным углом была вывернута рука у Бумера! Там  не  только
перелом, но и вывих. В  голове  у  нее  прозвучал  отвратительный  хруст,  с
которым ломается человеческая кость.  Она  почувствовала  тошноту,  услышала
чей-то истошный визг. Это должен был быть крик отчаяния, но смрадная ладонь,
зажимающая рот, превращала крик в постыдный визг...
   Ева очень хорошо представляла себе все это. Холодный пот, окатывающий все
тело, унизительный страх перед неизбежными  побоями,  превращающими  тебя  в
труп. В такие минуты человек молит Всевышнего, чтобы  поскорее  прибрал  его
грешную душу...
   Стук в дверь заставил Еву подскочить. Она  действительно  взвизгнула  или
это ей только показалось? За  стеклянной  дверью,  расправив  плечи,  стояла
Пибоди в тщательно отглаженной форме.
   Ева вытерла рукой лоб, пытаясь успокоиться. Пора за работу.

Глава 3

   Ночлежка, где находил убежище Бумер, была приличнее многих других. Раньше
здесь располагался дешевый мотель, где проститутки снимали номера на час,  и
с тех пор практически ничего не изменилось. В четырехэтажном здании не  было
лифта, зато в вестибюле висели тусклые зеркала и  имелся  даже  сомнительный
охранник у двери.
   Судя по запаху, департамент здравоохранения недавно морил здесь насекомых
и грызунов.
   Охранник долго рассматривал Евин значок.
   - Мы выполняем все  предписания,  -  наконец  заявил  он.  -  У  нас  все
спокойно.
   - Меня интересует Йоханнсен. - Ева убрала значок. - Кто его  в  последнее
время навещал? Охранник насупился.
   - Я не обязан проверять посетителей. Мое дело собирать плату и следить за
порядком.
   - Хотите, чтобы мы сами  проверили,  кто  посещает  ваше  заведение?  Мне
нетрудно напустить на вас полицию нравов.
   Упоминание о полиции нравов сразу развязало охраннику язык.
   - Йоханнсен живет в комнате ЗС.  Ушел  вчера  поздно  вечером,  один.  За
последние пару недель у него вообще не было посетителей.
   - Мы намерены осмотреть его комнату. Охранник пожал плечами.
   - Третий этаж, вторая дверь налево. Только не беспокойте других  жильцов.
У нас полный порядок.
   - Просто рай на земле. - Ева начала подниматься по деревянным ступенькам,
о которые точило зубы не одно поколение крыс. - Будете записывать, Пибоди.
   - Слушаюсь. - Пибоди послушно вытащила из кармана блокнот. - Раз он  ушел
поздно вечером, значит, у убийцы было не так уж много времени.
   - Достаточно, чтобы выбить из человека душу. Ева с отвращением  скользила
глазами по стенам, исписанным  скабрезными  приглашениями  и  анатомическими
подробностями. У кого-то из "писателей" было неладно  с  орфографией:  стену
покрывало  многократно  повторенное  слово  "fuk".  Впрочем,   вдохновлявшая
художников и писателей мысль сомнений не вызывала.
   - Уютное местечко!
   - Прямо дом моей бабушки.
   Ева удивленно взглянула на Пибоди.
   - Надеюсь, вы пошутили?
   Пока она возилась с замками, Пибоди то краснела, то бледнела от  смущения
и пришла в себя только через несколько минут.
   - Здорово замуровался! - Ева отперла последний замок и утерла со лба пот.
- Дорогое удовольствие. Каждая  такая  игрушка  прилично  стоит.  Непонятно,
зачем ему было все это... - Она распахнула дверь. - Черт, Бумер,  как  можно
разводить такое свинство?!
   Их встретила убийственная жара.  Температура  в  ночлежке  регулировалась
очень просто  -  открыванием  и  закрыванием  окон.  Бумер  игнорировал  эту
операцию, поэтому в его берлоге нечем было дышать.
   Ароматы здесь витали богатые:  сгнившая  еда,  грязная  одежда,  пролитое
виски. Доверив Пибоди  первоначальный  осмотр,  Ева  остановилась  в  центре
маленькой каморки и удрученно покачала головой.
   Простыни на узкой койке были запятнаны веществом, которое у нее  не  было
охоты анализировать. Пол был усеян пустыми бутылками,  скомканными  пакетами
от еды из дешевых закусочных. Горы грязного белья в углах свидетельствовали,
что Бумер не принадлежал к  любителям  стирки.  Подошвы  прилипали  к  полу,
каждый шаг сопровождался чавкающими звуками.
   Чтобы не скончаться от зловония,  Ева  бросилась  открывать  единственное
окно. Рывок - и в каморку ворвался поток воздуха и уличных шумов.
   - Боже, что за гадкое место! А  ведь  Бумер  зарабатывал  доносительством
кое-какие деньги. Можно подумать, что он нарочно нищенствовал. Зачем?
   - Наверное, хотелось.
   - Ну-ну... - Ева, задержав дыхание, решила заглянуть в ванную. Унитаз  из
нержавейки, раковина, душевая кабинка,  в  которой  мог  поместиться  только
карлик. Вонь была такая, что к горлу подкатывала тошнота. - Трехдневный труп
и то так не смердит. - Она захлопнула  дверь  и  оглядела  комнату.  -  Вот,
значит, на что шли все его деньги!
   В углу стоял  массивный  рабочий  стол,  на  котором  размещался  дорогой
компьютер, видеомагнитофон и телевизор с огромным экраном.  Над  ним  висела
полка,  забитая  дисками  и  кассетами.  Ева  взяла  наугад  одну  и  прочла
маркировку.
   - Культурный был человек, как  я  погляжу.  "Наглые  сиськи  блондинистых
сук".
   - А я-то думала, это прошлогодний  лауреат  "Оскара"...  Ева  фыркнула  и
брезгливо отшвырнула кассету.
   - Один - ноль в вашу пользу, Пибоди. Скоро вам пригодится весь ваш  юмор:
нам предстоит проверить всю эту дрянь. Соберите кассеты, запишите  номера  и
названия. Просмотром займемся в управлении.
   Ева прослушала записанные Бумером телефонные звонки. Тут были заказы еды,
разговор с телефонной проституткой, стоивший заказчику целое состояние,  два
звонка подозрительного торговца запрещенным  товаром.  Впрочем,  собеседники
болтали в основном про спорт  -  бейсбол  и  силовые  единоборства.  Как  ни
странно, Бумер  дважды  за  последние  тридцать  часов  набирал  ее  рабочий
телефон, но сообщений не оставлял.
   - Он пытался со мной связаться, - пробормотала Ева. - Но почему ничего не
передал? Это на него не похоже. - Она вынула кассету и передала ее Пибоди.
   - Не похоже, что он чего-то боялся, был чем-то встревожен.
   - Вы правы. Бумер ничем не отличался от других осведомителей: если бы  он
заподозрил, что попался, то тут же бросился бы ко  мне  за  защитой.  Ладно,
Пибоди, теперь самое неприятное. Пора браться за его барахло.

***

   Через несколько часов они едва стояли на ногах от усталости и отвращения.
Повинуясь приказанию Евы, Пибоди ослабила воротник и закатала рукава, но пот
все равно заливал ей лицо.
   - А я-то думала, что самые страшные свиньи - это мои братья!
   Ева отшвырнула ногой грязное белье.
   - Сколько их у вас?
   - Двое. И еще сестра.
   - Значит, вас четверо?
   -  Мои  родители  -  мормоны,  -  объяснила  Пибоди  смущенно,   как   бы
оправдываясь. - Их конек - жизнь на природе и свободное продолжение рода.
   -  Вы  все  больше  меня  удивляете,  Пибоди.  Суровый  сержант  полиции,
убежденная городская жительница оказывается дочерью мормонов!  Почему  бы  и
вам не растить люцерну, не воспитывать потомство?
   - Мне нравится разнообразие.
   - Уважительная причина.
   Самое  худшее  Ева  оставила  напоследок.  Сейчас  она   с   нескрываемым
отвращением осматривала кровать. Ей не давала покоя мысль о вшах и блохах.
   - А теперь займемся матрасом. Пибоди с трудом проглотила слюну.
   - Слушаюсь.
   - Не знаю, как вы, Пибоди, а я, как только мы  отсюда  вырвемся,  помчусь
прямиком в пункт дезинфекции.
   - И я с вами.
   Первым делом - простыни. Тут их  не  поджидали  никакие  неожиданности  -
только запах и мерзкие пятна. Конечно, можно было бы пригласить специалистов
для более подробного изучения, но Ева не сомневалась, что  Бумера  убили  не
здесь. Впрочем, она уделила внимание подушке: основательно порылась  внутри.
Потом они с Пибоди с двух сторон подхватили матрас, который оказался страшно
тяжелым, словно его набили кирпичами, а не поролоном. Женщины  с  кряхтеньем
перевернули его.
   - Наверное, бог все-таки есть, - прошептала Ева. К изнанке  матраса  были
прикреплены два свертка.
   В одном оказался бледно-голубой порошок, в другом - запечатанная дискета.
Чтобы побороть желание высыпать порошок в унитаз, Ева занялась дискетой.  На
ней не оказалось маркировки, но в отличие от остальных дискет в комнате  она
была тщательно упакована и защищена от пыли.
   Ее подмывало изучить дискету прямо на компьютере Бумера, но  брезгливость
пересилила. С вонищей, потом, даже грязью  она  бы  смирилась,  но  опасение
подцепить паразитов не позволяло здесь задерживаться.
   - Все, уносим ноги!
   Выпустив  наружу  Пибоди  с  коробкой  вещественных  доказательств,   Ева
оглядела напоследок берлогу, в которой жил ее агент, потом заперла  замки  и
опечатала комнату.

***

   Дезинфекция  -  безболезненная,  но  не  очень-то   приятная   процедура.
Единственное ее достоинство - быстрота. Ева  и  Пибоди,  раздевшись  догола,
уселись в кабинке на двоих, стены которой излучали горячее белое свечение.
   - Похоже на сауну, - заметила Пибоди. Ева усмехнулась.
   - А я именно таким представляю себе ад. - Она закрыла глаза и  попыталась
расслабиться, но в замкнутом пространстве ей всегда становилось не по  себе.
- Знаете, Пибоди, я завербовала Бумера лет пять тому назад. Он, конечно,  не
блистал умом, но такой неопрятности я не могла себе представить.  -  Ее  все
еще преследовал отвратительный запах ночлежки. - Когда  мы  встречались,  он
выглядел вполне прилично. Расскажите, что вы обнаружили у него в ванной.
   - Грязь, плесень, какая-то слизь, нестираные полотенца... Но при  этом  -
два куска мыла,  один  нераспечатанный,  полтюбика  шампуня,  зубная  паста,
электрическая зубная щетка, бритва. Одна сломанная расческа.
   - Все, что полагается. Он за собой следил, Пибоди. Даже  считал,  что  на
него обращают внимание женщины. Уверена, эксперты скажут, что  еда,  грязная
одежда и прочая дрянь провалялась так две, а то и все три недели.  Какой  вы
делаете из этого вывод?
   - Одно из двух: или он в последнее время совсем опустился, уже ни на  что
не обращал  внимания,  или  от  кого-то  прятался,  был  чем-то  взволнован,
напуган.
   - Совершенно верно. Очевидно,  Бумер  был  не  в  таком  отчаянии,  чтобы
мчаться ко мне, но  достаточно  обеспокоен,  чтобы  кое-что  припрятать  под
матрасом.
   - Очень удачное выбрал местечко. Уж под матрас-то никому не пришло  бы  в
голову заглянуть, - сухо прокомментировала Пибоди.
   - Да, сообразительностью он порой не блистал, - согласилась Ева. - Как вы
думаете, что это за порошок?
   - Запрещенное вещество.
   - Никогда не видела наркотиков такого  цвета.  Это  что-то  новенькое,  -
отозвалась Ева.
   Белое свечение сменилось серым, раздался звуковой сигнал.
   - Кажется, мы снова чистые! Давайте поскорее оденемся и поставим дискету.
***

   - Что за чертовщина?! - Ева непонимающе уставилась на монитор, машинально
теребя крупный бриллиант, висевший у нее на шее.
   - Какие-то формулы...
   - Сама вижу, Пибоди. Терпеть не могу науку! - Ева с надеждой  оглянулась.
- А вы во всем этом разбираетесь?
   - Никак нет. Ни капельки.
   Мешанина из цифр и символов вызвала у Евы головную боль,  и  она  закрыла
глаза.
   - В моем компьютере нет соответствующей программы. Придется обратиться  в
лабораторию. - Она нетерпеливо забарабанила  пальцами  по  столу.  -  Скорее
всего это формула химического состава порошка из-под матраса.  Только  зачем
такому недотепе, как Бумер, химическая формула? Нужно срочно  выяснить,  кто
его другой куратор. Кстати, Пибоди, откуда вы знали, что Бумер  работает  со
мной?
   Пибоди, борясь с замешательством, опустила глаза.
   - Вы упоминали его в нескольких рапортах по раскрытым делам, мэм.
   - У вас привычка читать чужие рапорты, Пибоди?
   - Только ваши.
   - Почему?
   - Потому что вы лучше всех.
   - Вы что, подлизываетесь или метите на мое место? Пибоди пожала плечами.
   - Оно освободится, когда вам присвоят капитанское звание.
   - С чего вы взяли, что я стремлюсь в капитаны?
   - Потому что не стремиться было бы глупо. А вы не глупы.
   - Ладно, замнем. Может  быть,  вы  все-таки  просматриваете  какие-нибудь
другие рапорты?
   - Только по службе.
   - Есть предположения, кто бы мог быть куратором Бумера в отделе по борьбе
с наркотиками?
   - Никак нет. Ни разу не видела, чтобы  его  имя  упоминалось  в  связи  с
другим сотрудником полиции, кроме вас. У большинства осведомителей по одному
куратору.
   -  Наверное,  Бумер  любил  разнообразие,  как  вы...  Что  ж,   придется
поработать на  улице.  Проверим  его  излюбленные  точки  и  посмотрим,  что
получится. В нашем распоряжении всего два дня. Если вас ждут дома, у камина,
предупредите, чтобы не ждали.
   - У меня никого нет. Сверхурочные часы меня не пугают.
   - Вот и хорошо. - Ева встала. - Седлаем коней. Кстати, Пибоди, мы с  вами
уже видели друг друга голышом, так что бросьте эти ваши  "никак  нет",  "так
точно" и прочую муру! Называйте меня просто Даллас.
   - Будет исполнено, мэм.

***

   Уже глубокой ночью, на последнем издыхании  Ева  открыла  входную  дверь,
выругалась,  споткнувшись  о  кота,  который  вообразил  себя  сторожем,   и
заковыляла вверх по лестнице.
   Чего она только не навидалась за этот вечер! Сомнительные бары, заведения
со стриптизом, грязные улочки, где дешевые  проститутки  караулят  клиентов.
Все это сливалось в неаппетитную мешанину, среди  которой  до  недавних  пор
протекала жизнь Бумера Йоханнсена.
   Разумеется, все изображали полнейшее неведение. Никто  ничего  не  видел!
Единственная полезная информация, которую она вынесли из посещения городской
изнанки, заключалась в том, что Бумер не давал о  себе  знать  и  никому  не
попадался на глаза целую неделю, а то и дольше.
   Это, впрочем, не помешало неизвестным отправить его на тот свет... У  Евы
оставалось все меньше времени, чтобы узнать, кто это сделал и почему.
   В спальне царил полумрак. Она уже сняла и отбросила в  сторону  форменную
рубашку, когда заметила, что кровать  пустует.  Она  ощутила  разочарование,
которое очень скоро переросло в настоящую панику, как ни неприятно было  это
сознавать.
   "Вынужденный отъезд? - пронеслось в голове. - Он может  сейчас  лететь  в
любой уголок мира. Возможно, будет отсутствовать несколько дней..."
   Не сводя растерянного взгляда с  кровати,  Ева  сбросила  туфли,  стянула
узкие брюки, нашарила в  ящике  комода  хлопчатобумажную  ночную  рубашку  и
натянула ее через голову.
   Позор! Стоит Рорку отлучиться по делам - и она  уже  погибает  от  тоски.
Конечно, ведь теперь ей не к кому прижаться! Некому развеять ночные кошмары,
которые в последнее время одолевают ее все сильнее...
   "Я так устала, что сегодня наверняка удастся обойтись без  сновидений,  -
сказала она себе. - В ближайшие дни мне будет просто некогда грустить.  И  у
меня достаточно силы духа, чтобы не вспоминать вещей, которые хочется вообще
изгнать из памяти".
   Внезапно дверь открылась, и Ева испытала  такое  невероятное  облегчение,
что ей снова стало стыдно.
   - Я подумала, что ты уехал.
   - Я работал. - Рорк подошел ближе. В полу