е хочу, чтобы она плакала! - всхлипнула Кейла.
   - Я тоже не хочу, но иногда слезы помогают.
   Кейла откинулась, уверенная, что он удержит ее.
   - А вы когда-нибудь плачете?
   - Нет, вместо этого я совершаю всякие глупости: говорю плохие  слова,
ломаю вещи...
   - И это помогает?
   - Обычно помогает.
   - А можно нам сейчас что-нибудь сломать? Майкл улыбнулся ей. Господи,
ну и характер!
   - Конечно. Давай найдем что-нибудь хорошее и сломаем. Только мне  все
равно придется наговорить плохих слов.
   В пятнистой тени густой листвы Лора прижимала к себе  дочку,  утешала
ее, утешала себя.
   - Все хорошо, Али. Все хорошо.
   - Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела!
   - Я никогда не смогла бы ненавидеть тебя. Что бы ни случилось. - Лора
приподняла залитое слезами личико.
   "Мое дитя, - подумала она, утопая в любви,  к  которой  примешивалось
чувство вины и горя. - Мой первенец! Мое сокровище!"
   - Я люблю тебя, Алисой, я так сильно тебя люблю! И ничто  никогда  не
сможет изменить это.
   - Но ты ведь перестала любить папу... Сердце Лоры  снова  разлетелось
на тысячу осколков. Ну неужели все должно быть так сложно?!
   - Да, перестала. Но это совсем другое. Али, я знаю,  что  это  трудно
понять, но это - совсем, совсем другое!
   - Я знаю, почему он ушел, - медленно проговорила Али,  Она  заставила
маму плакать - что может быть отвратительнее? Зато теперь ей не страшно,
и она скажет все. - Это я виновата.
   - Нет! - Лора обхватила ладонями лицо дочки. - Нет, это не твоя вина!
   - Моя. Он не любил меня. Я  всегда  старалась  быть  хорошей:  я  так
хотела, чтобы он остался и любил нас! Но я была ему не нужна, и он ушел.
   "Как же я не понимала этого раньше? -  потрясенно  подумала  Лора.  -
Почему не понимал семейный психолог? Почему никто этого не понимал?!"
   -  Али,  ты  ошибаешься.  Люди  разводятся.  Это  печально,  но   это
случается. Мы с твоим папой развелись не из-за тебя, причина была только
в нас двоих. Ты же знаешь, Али, я никогда не лгу тебе.
   - Нет, лжешь.
   Лора ошеломленно отпрянула.
   - Али!
   - Вернее, не лжешь, но придумываешь всякие отговорки,  оправдания,  а
это то же самое, -  Али  закусила  губу,  испугавшись,  что  мама  снова
заплачет, но ей необходимо было высказать все  до  конца.  -  Ты  всегда
находишь ему оправдания. Ты сказала, что он хотел прийти  на  спектакль,
но у него было важное собрание. Он хотел пойти с нами в кино, в  зоопарк
или куда-то еще, но помешала работа. Только это не правда! Он никуда  не
хотел идти! Он не хотел идти со мной!
   "О Боже, милостивый Боже, как ты смог допустить,  что,  защищая  свое
дитя, я принесла ему столько горя?!"
   - Али, дело не в тебе. И не в Кейле. Я клянусь, это правда!
   - Я понимаю. Дело в том, что он не любит меня.
   Как ответить? Как сказать правду и  при  этом  не  причинить  ребенку
невыносимой боли? Лора пригладила взлохмаченные волосы Али.
   - Наверное, тебе трудно это понять, но некоторые люди просто не могут
быть хорошими родителями. Они не созданы для этого.  Может,  им  даже  и
хотелось бы, но они не могут. Твой папа никогда не хотел обидеть тебя  и
Кейлу. Если он не любит тебя так, как ты хочешь, это  -  не  твоя  вина;
дело не в том, какая ты и как себя ведешь. И он тоже не виноват,  потому
что...
   - Ты снова его оправдываешь! Лора закрыла глаза.
   - Хорошо, Алисой. Больше никаких оправданий.
   - Мама, скажи, ты жалеешь, что родила меня? Лора резко открыла глаза.
   - Что? Жалею?! О, Алисон! - По крайней мере, хоть  теперь  она  могла
говорить с предельной искренностью:
   - Знаешь, когда я была девочкой - чуть старше тебя,  -  я  мечтала  о
том, что когда-нибудь полюблю и выйду замуж, у меня будет дом,  красивые
дети, и я буду смотреть, как они растут.
   Лора грустно улыбнулась и откинула волосы с мокрых щек дочки.
   - Не все получилось так, как я мечтала,  но  главное  сбылось.  Ты  и
Кейла - лучшая часть моих грез и лучшая часть моей жизни.  И  это  самое
правдивое, что может быть на свете! Али смахнула кулачком слезу.
   - Мама, не сердись, что я кричала на тебя там, на конюшне. И говорила
всякие глупости. На самом деле, я совсем так не думаю.
   - Я знаю.
   - Я просто была уверена,  что  ты  никуда  не  денешься.  Что  бы  ни
случилось, ты никуда никогда не уйдешь.
   - Правильно. - Лора провела пальцем по щеке дочки. - Я рада,  что  ты
это знаешь. Нас друг от друга не оторвать.
   - Мне было плохо, и я не хотела чувствовать себя  виноватой,  поэтому
обвинила тебя. - Али сглотнула комок в горле. - А правда, что он спал  с
другой женщиной?
   "А я-то решила, что все трудности позади!" - с горечью подумала Лора.
   - Где ты такое услышала?
   - В школе. - Щеки Али вспыхнули, но она не отвела взгляд.  -  Старшие
девочки говорили.
   - Тебе... и старшим девочкам не следовало болтать об этом.
   Али упрямо сжала губы и кивнула.
   - Значит, спал. - Она резко  поднялась,  словно  оставляя  на  скамье
безоблачную часть своего детства.  -  Теперь  мне  все  ясно.  Он  дурно
поступил. Он обидел тебя, и поэтому ты заставила его уйти.
   - Али, у  меня  было  много  причин  для  развода,  -  Лора  с  болью
вглядывалась в повзрослевшие глаза своего ребенка. - И ни одну  из  этих
причин ни ты, ни твои подружки не должны обсуждать.
   - Мама, я ведь сейчас говорю с тобой, - сказала Али так  просто,  что
Лора не нашла, что ответить. - Но если я не виновата и ты тоже, значит -
это его вина.
   - Да, Али, ты  не  виновата.  Но  люди  вступают  в  брак  вдвоем.  И
разрушают брак тоже вдвоем.
   "Нет, - подумала Али, внимательно глядя на мать. - Не всегда".
   - А ты спала с другим мужчиной?
   - Нет,  конечно,  нет!..  -  Лора  осеклась,  в  ужасе  осознав,  что
обсуждает свою сексуальную жизнь с десятилетней дочерью. - Алисон,  твой
вопрос совершенно неприличен.
   - Изменять жене тоже неприлично! Лора устало потерла лоб.
   - Али, ты слишком маленькая, чтобы судить об этом.
   - То есть, ты хочешь сказать, что иногда изменять можно?
   Лора почувствовала,  что  оказалась  в  ловушке.  Железная  логика  и
восхитительные представления о добре и зле десятилетней девочки -  самая
настоящая ловушка.
   - Нет, детка. Изменять нельзя никогда. Всякая  измена  -  это  прежде
всего измена самому себе.
   Али помолчала, потом, словно через силу, произнесла:
   - А правда, что он забрал все наши деньги?
   - О Господи! - Лора встала. - Как  я  ненавижу  сплетни!  Они  просто
отвратительны...
   Али теперь все понимала: хихиканье девочек, тихие разговоры взрослых.
И сочувственные взгляды.
   - Вот почему тебе приходится работать?
   - Деньги - не главное - Лора действительно отказывалась  думать,  что
работает только ради денег. - Я работаю, потому что хочу  работать.  Мне
захотелось открыть магазин вместе с Марго и  Кейт.  А  отели  Темплтонов
всегда были частью моей жизни. Работа иногда изматывает, но она приносит
удовлетворение. И я счастлива, когда у меня хорошо получается.
   Лора перевела дух, стараясь найти подходящее сравнение.
   - Ты помнишь,  как  устаешь  после  долгой  репетиции?  Но  тебе  это
нравится.  И,  когда  у  тебя  все  получается,  когда  ты  знаешь,  что
станцевала хорошо, ты чувствуешь себя сильной и счастливой.
   - Это не очередное оправдание?
   - Нет. - Лора улыбнулась. - Не оправдание и не отговорка. Это - факт.
И я серьезно подумываю  о  том,  чтобы  потребовать  повышение  у  моего
начальника в отеле. Я ведь чертовски здорово работаю!
   - Ну, дедушка тебя запросто повысит.
   -  Али,  как  ты  можешь  так  говорить?!  Темплтоны  не   пользуются
привилегиями своего положения.
   - А можно мне прийти в отель и  посмотреть,  как  ты  работаешь?  Мне
нравится приходить в магазин, но я никогда  не  была  в  твоем  офисе  в
отеле.
   -  Конечно!  Я  буду  рада.  Никогда  не  рано  начинать  тренировать
следующее поколение Темплтонов.
   Разобравшись, наконец, в  своем  мире,  Али  с  облегчением  положила
голову на грудь Лоры.
   - Мамочка, я люблю тебя!
   "Как давно, - подумала Лора, - как давно она  не  говорила  мне  этих
слов". И вдруг Лора услышала, что в саду поют птицы и в  фонтане  весело
струится вода. Какой покой вокруг, и ее дитя в ее объятиях...
   И все будет хорошо!
   - Я тоже люблю тебя, Али.
   - Я больше никогда не буду кричать на тебя и капризничать не буду.  И
никогда не заставлю тебя плакать.
   "Заставишь! Конечно, заставишь. Ведь  ты  растешь",  -  умиротворенно
подумала Лора.
   - А я постараюсь больше не придумывать оправданий.
   Али улыбнулась, подняла голову.
   - Но я все равно не люблю миссис Личфилд и никогда, никогда не назову
ее мамой!
   - О, думаю, я смогу это пережить. - С озорным блеском в  глазах  Лора
наклонилась к дочке. - Я тебе  кое-что  скажу  как  женщина  -  женщине,
только между нами. Я  ее  тоже  не  люблю!  -  она  провела  пальцем  по
изогнувшимся в улыбке губкам Али. - Ну что? Теперь нам лучше?
   - Угу. Мама, все говорят, что  наш  дом  разрушен,  но  ведь  это  не
правда! Он вовсе не разрушен.
   Лора  прижала  к  себе   дочку   и   посмотрела   на   Темплтон-хауз,
возвышавшийся за садом.
   - Конечно, нет! Ведь мы здесь живем. Мы прекрасно живем, Али!

***

   Очень  трудно  маленькой  гордой  девочке  сделать  первый  шаг.  Али
промучилась почти всю ночь. Она не поделилась с мамой  тем,  что  сказал
Майкл. И что она почувствовала, услышав его слова.
   Она не знала точно, как поступила бы в  подобной  ситуации  мама,  но
понимала: если ты сделала что-то плохое, тебе же и исправлять это.
   Али встала очень рано и, чтобы избежать расспросов,  выскользнула  из
дома через боковую дверь. Старый Джо уже работал в саду, мурлыча песенки
своим  любимым  азалиям.  Али  осторожно  проскользнула  мимо   него   и
направилась к конюшне.
   Она тщательно продумала свою речь и гордилась  ею.  Она  поговорит  с
мистером Фьюри как взрослая! И, конечно, он мудро кивнет, пораженный  ее
умом и чувством собственного достоинства.
   Она остановилась на минутку посмотреть на  лошадей,  которых  он  уже
вывел в загон. Значит, сейчас он чистит денники. Али нашла глазами Тесс,
представила, как скакала бы на ней, чистила бы ее, кормила яблоками... и
постаралась не надуться.
   Хоть мама и избегала разговоров о деньгах, но  теперь,  во  всеоружии
своей новой мудрости, Али знала, что семейный бюджет не выдержит покупки
и содержания лошади.
   И почему она так боится идти к мистеру Фьюри. Ведь она не  собирается
ни о чем просить его. К тому же он  сам  вел  себя  не  лучшим  образом:
кричал на нее, обзывал и грозился отшлепать. Это просто недопустимо!
   Высоко задрав нос, Али  вошла  в  конюшню.  На  нее  сразу  нахлынули
запахи, которые она успела полюбить: запахи  сена  и  зерна,  лошадей  и
кожи. Она вспомнила, как мистер Фьюри учил ее седлать лошадей и  чистить
их щеткой со скребницей. Как он впервые посадил ее в  седло.  И  как  он
хвалил ее...
   Али закусила губу. Все это не считается! Он ее оскорбил!
   Она услышала скрип  лопаты  и  прошла  в  конец  конюшни,  где  Майкл
наполнял тачку грязной соломой и навозом.
   - Здравствуйте, мистер Фьюри, - царственно произнесла Али, и, если бы
ей  сказали,  как  сильно  ее  голос  напоминает  мамин,  она  бы  очень
удивилась.
   Майкл оглянулся  и  увидел  изящную  девочку  в  синем  костюмчике  и
ультрамодных итальянских кроссовках.
   - Ты сегодня рано. - Он задумчиво оперся на лопату. -  Что,  в  школе
отменили занятия?
   - У меня еще есть время.
   Али взглянула на часы и сложила ручки на груди.  В  этот  момент  она
была так похожа на Лору, что Майкл с трудом подавил улыбку.
   - Хочешь что-то сказать?
   - Да, сэр. Я хочу извиниться за свою грубость и за то,  что  устроила
семейную сцену в вашем присутствии. Я сожалею.
   "Маленькая мисс Достоинство! - подумал  Майкл.  -  А  подбородочек-то
дрожит..."
   - Извинение принимается, - просто  сказал  он  и  снова  принялся  за
работу.
   Но предполагалось, что теперь извинится он! Разве  не  таким  образом
должны  устраняться  недоразумения?  Али  не   дождалась   извинений   и
нахмурилась.
   - Я считаю, что вы тоже вели себя грубо.
   - А я так не считаю. - Майкл выгреб остатки навоза, отбросил лопату и
ухватился за ручки тачки. - Отодвинься-ка, а то измажешься.
   - Но вы повысили голос, вы обзывали меня... Он вскинул голову.
   - И куда ты клонишь?
   - Вы должны сказать, что сожалеете.  Майкл  отпустил  тачку  и  вытер
ладони о джинсы.
   - Я не сожалею. Ты все это заслужила.
   - Я - не избалованная! -  Все  ее  чувство  собственного  достоинства
сжалось в комочек, высокомерное выражение  слетело  с  личика.  -  Я  не
думала всего того, что наговорила. Я не хотела, чтобы она  плакала!  Она
все понимает... Она меня не ненавидит!
   - Я знаю, что она понимает. Она тебя любит.
   Ребенок, имеющий такую мать, имеет все на свете.  И  отталкивать  все
это просто глупо.
   - Я никогда больше так не сделаю! Я теперь тоже очень многое понимаю.
- Али смахнула кулачком слезу и мужественно взглянула  ему  в  глаза.  -
Если хотите, можете меня отшлепать, и я никому  не  скажу.  Я  не  хочу,
чтобы вы меня ненавидели.
   Майкл присел на корточки и посмотрел на нее в упор.
   - Иди сюда!
   Вся дрожа, с ужасом представляя унижение и боль,  которые  сейчас  на
нее обрушатся, Али шагнула вперед. Когда Майкл схватил ее, она испуганно
вскрикнула, но в следующий момент с изумлением поняла, что ее обнимают.
   - Красотка, ты молодчина!
   - Правда?
   - Переступить через собственное самолюбие чертовски трудно.  Уж  я-то
знаю. Ты хорошо поработала.
   Он продолжал обнимать ее. "Как дедушка, - думала Али, - или как  дядя
Джош. Но все-таки немного не так... чуть-чуть не так".
   - Вы больше на меня не сердитесь?
   - Нет. А ты?
   Али отрицательно покачала головой, и  слова  вдруг  брызнули,  словно
прорвало плотину.
   - Я очень хочу ездить верхом! Я  хочу  вернуться  и  помогать  вам  с
лошадьми, и кормить их, и чистить. Я сказала маме, что мне очень жаль, и
я не буду больше ругать ее. Не прогоняйте меня!
   - Как же я тут управлюсь без тебя? А Тесс?
   Она уже скучает.
   Али шмыгнула носом и чуть отстранилась.
   - Скучает? Правда?
   - Может, успеешь до  школы  поздороваться  с  ней?  Но  сначала  надо
избавиться от этого.
   Он вытащил из кармана платок и осушил ее слезы. Впервые  в  жизни  ей
вытер слезы мужчина! Али затрепетала и тут же влюбилась без памяти.
   - И вы продолжите уроки и научите меня брать препятствия?
   - Во всяком случае, я на это рассчитываю. - Майкл протянул руку. - Мы
друзья?
   - Да, сэр.
   - Майкл. Мои друзья называют меня Майклом.

***

   Майкл никогда прежде не заходил в "Темплтон Монтерей". И  в  этом  не
было ничего странного, хоть он и вырос  на  побережье.  В  Монтерее  ему
никогда не нужен был гостиничный номер, а если бы и так, "Темплтон"  все
равно оказался бы ему не по карману.
   Правда, в курортном отеле Темплтонов он бывал: в  конце  концов,  там
работала его мать. Так что, в принципе, он знал, чего ждать, и все-таки,
проходя мимо импозантного швейцара в униформе,  подумал,  что  Темплтоны
всегда превосходят самые смелые ожидания.
   В огромном шикарном вестибюле можно было уединиться в уютных  уголках
за пальмами  и  прочей  зеленью.  Несколько  ступеней  вели  к  бару  на
возвышении, длинному и широкому, огороженному тройными медными трубами.
   Желающие  пропустить  стаканчик  могли  одновременно  и  наслаждаться
коктейлями, устроившись в больших креслах за  сверкающими  столиками,  и
наблюдать за тем, что происходит в зале.
   А сегодня было на что посмотреть.
   Портье,  снующие  за  стойкой  красного  дерева,   сбились   с   ног,
регистрируя все прибывающих гостей и распределяя номера. Две  официантки
сновали в толпе ожидающих, разнося шипучие напитки.
   Шум в вестибюле стоял оглушающий, и это неудивительно: куда  ни  кинь
взгляд, всюду стояли, сидели, бродили люди, и  все  они  болтали.  Майкл
заметил, что это в основном  женщины:  некоторые  -  бодрые,  в  деловых
костюмах, другие - явно уставшие после путешествия. "И у всех, - подумал
Майкл,  изучая  нагруженные  доверху  тележки  для  багажа,  -   столько
чемоданов, словно они приехали на полгода".
   Пока он  маневрировал  между  гостями,  из  разных  концов  вестибюля
навстречу друг другу бросились две женщины  и  встретились  в  центре  с
воплями и объятиями. Несколько других довольно бесцеремонно разглядывали
его. Не  то  чтобы  он  возражал,  когда  на  него  таращат  глаза,  но,
оказавшись  в  явном  меньшинстве  в  этом  женском  царстве,  решил  не
геройствовать и начал осуществлять тактическое отступление.
   Но тут он увидел ее -  и  в  тот  же  момент  все  остальные  женщины
перестали существовать. Она несла какую-то толстую папку: ее волосы были
уложены в замысловатый, но очень аккуратный узел и заколоты на  макушке.
Не требовалось особого знания моды, чтобы представить заоблачную цену ее
простого черного костюма.
   Решив побаловать себя, Майкл опустил взгляд на  ее  ноги  и  мысленно
поблагодарил  того  садиста,  который  убедил  женщин  носить  туфли  на
высоченных тонюсеньких каблуках.
   Лора была  увлечена  разговором  с  председательницей  конференции  и
отчаянно сортировала в голове предстоящие неотложные дела, но,  несмотря
на это, вдруг почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
   Она  повела  плечами,  стараясь  не  обращать  внимания  на  странные
ощущения, но в конце концов оглянулась.
   Майкл стоял среди таращившихся на него женщин, засунув большие пальцы
рук в передние карманы джинсов. И улыбался ей.
   - Мисс Темплтон, вы мне не ответили.. Лора!
   - Что? Ах да, Мелисса, я немедленно это проверю.
   Председательница была так же замотана, как и Лора. Но она  тоже  была
женщиной и,  взглянув  туда,  куда  смотрела  Лора,  тоже  почувствовала
притяжение.
   - Ой-ой! - выдохнула она с улыбкой. - Ну и красавчиков вы выращиваете
у себя в Монтерее!
   - Простите меня. Я на  минутку...  -  сунув  папку  под  мышку,  Лора
поспешила к Майклу.
   - Добро пожаловать в сумасшедший дом. Ты пришел к Байрону?
   - И представить не мог, что бывают такие сексуальные  администраторы!
- Он ткнул пальцем в сверкающее сердечко на лацкане ее пиджака. -  Очень
мило.
   -  Весь  персонал  сейчас  носит  такие  значки.  У  нас  конференция
писательниц любовных романов.
   - Шутишь! - Он с интересом обвел взглядом толпу и встретил  несколько
пар таких же заинтересованных женских глаз.  -  Все  эти  женщины  пишут
книжки, так и кипящие страстями?
   - Любовные романы - мощная  индустрия,  завоевавшая  сорок  процентов
рынка  массовых  изданий.  Они  доставляют  наслаждение  и   развлечение
миллионам читателей, жаждущим  любви,  преданности  и  надежды.  -  Лора
потерла шею. - Не заводи меня! Я, разумеется, этих романов не читаю,  но
в  данный  момент  обязана  их  пропагандировать.  Байрон  в  пентхаусе.
Лифты...
   - Я пришел не к Байрону, хотя, может, и  загляну  к  нему.  Я  пришел
повидать тебя.
   - О! - Лора посмотрела на часы. - Я ужасно занята. Это важно?
   - Да нет, пустяки. Я, признаться, сначала искал тебя в магазине. Ну и
местечко! - Магазин, как и отель, действительно произвел на него сильное
впечатление. - Я не ожидал, что там полно народа.
   - Да, дела идут неплохо, - Лора попыталась  представить  себе  Майкла
бродящим по "Претензии" и решила, что это даже не слон в посудной лавке,
а скорее волк среди ягнят. - Тебе что-нибудь понравилось?
   - Платье в витрине не лишено достоинств. - Взгляд Майкла скользнул по
Лоре. - Но выглядело бы еще лучше с женщиной внутри. А в  побрякушках  и
безделушках я не очень понимаю. Кстати, Кейт всучила мне какую-то  синюю
лошадь.
   - А, аквамариновая кобыла! Она прелестна.
   Майкл дернул плечом.
   - Понятия не имею, что с ней делать, и до сих пор не пойму, как  Кейт
удалось высадить