а, я, наверное, смогу вам помочь, - она постучала пальцем по губам. - Проходите, а я пойду пороюсь в картотеке.
     - Это очень любезно с вашей стороны. - Люк убрал блокнот и принялся детально изучать прихожую, лестницу наверх, количество и размеры комнат, расположенных по периметру холла. - У вас чудесный дом.
     - Да, я сделала ремонт несколько месяцев назад. Стены увешаны рисунками, выполненными пастелью, и эстампами с изображением цветов. По тому, как здесь уютно, сразу видно, что живет в этом доме женщина. Упоительная фигура в ярко-фиолетовой одежде наводила на мысль о сексе, о страстных объятиях на лугу.
     Люк попытался отогнать эти мысли и сконцентрироваться на картине кисти Коро.
     - Исключительная вещь, - сказал он. Миранда вопросительно взглянула на него.
     - Вы разбираетесь в живописи? - вытянув губы, она встала рядом и принялась изучать картину вместе с ним.
     - Да, я очень увлекаюсь искусством. Коро с его мечтательным стилем - один из моих любимых художников.
     - Коро, ну конечно, а я и забыла, - ей было абсолютно наплевать на какой-то там стиль, зато она с точностью до цента знала стоимость этой картины. - Никак не могу понять, почему людям так нравится рисовать деревья и кусты.
     Люк вновь улыбнулся.
     - Вероятно, чтобы другие люди интересовались, кто или что за ними прячется. Она засмеялась.
     - Отлично сказано, Чарльз. Картотека у меня на кухне. Может быть, выпьем чего-нибудь холодненького, пока я буду искать вам садовую фирму?
     - С удовольствием.
     В кухне было так же уютно, как и в других увиденных им комнатах. На розовато-лиловых и кремовых, отражающих солнце шкафчиках стояли горшки с фиалками. Электроприборы имели приятную, обтекаемую форму. В центре кухни на бледно-розовом ковре, вокруг круглого столика со стеклянной поверхностью стояли четыре мягких стула. Такие обычно встречаются в кафе-мороженых. С этим интерьером никак не сочеталась грохочущая из динамиков ритмичная музыка в исполнении гитариста Эдди Ван Халена.
     - Я делала упражнения, когда ты постучал, - Миранда открыла холодильник и взяла оттуда кувшин с лимонадом. - Я люблю быть в форме. - Она поставила кувшин на стол и провела рукой по своим бедрам. - Я всегда потею от такой музыки.
     Люк прикусил язык, чтобы он не вывалился, и от лица Холдермана сказал:
     - Да, я уверен, она поднимает дух.
     - Именно, - она хихикнула про себя, вытащила из шкафа два стакана и налила в них лимонад. - Садись, Чарльз. Сейчас я найду тебе эту карточку.
     Миранда поставила стаканы на столик.
     Они звякнули - стекло ударилось о стекло. Идя к карточному шкафу, она слегка коснулась Люка. Ее мускусный запах дошел прямо до его расслабленных чресел. Чресел, которые, подумал он, не находят применения с тех пор, как он отключился из-за подпития, лежа на Роксане.
     Спокойно, парень, подумал он, поправляя галстук и потянулся к стакану.
     - Сегодня прекрасный день, - начал он разговор, пока она рылась в картотеке. - Везет тебе, ты можешь в такой день никуда не ходить.
     - Ой, да я вообще сама себе хозяйка. Есть у меня магазинчик в Джорджтауне. С его помощью и перебиваюсь, если можно так выразиться. У меня, правда, есть еще и управляющий, вся черновая работа на нем, - она вытащила из картотеки визитную карточку и поскребла ею по ладони.
     - Ты женат, Чарльз?
     - Нет, разведен.
     - И я тоже, - она радостно улыбнулась. - Я убедилась, что лучше всего, когда твой дом и твоя жизнь не принадлежат никому, кроме тебя. А сколько ты еще собираешься пробыть в этом районе?
     - Боюсь, что день или два, не больше. Независимо от того, купит здесь что-нибудь мой наниматель или нет, я свое дело сделал.
     - И куда потом?
     - В Бостон.
     - М-м-м.
     Это хорошо, подумала она. Просто замечательно. Если бы он намеревался остаться здесь на более долгий срок, она ограничилась бы лимонадом и визитной карточкой. А так он казался удачным завершением долгих и нудных двух недель. Миранда любила часто, до неприличия часто, менять партнеров и танцевать. Она не знала его, не знал и сенатор. Короткий секс с незнакомцем - это гораздо лучше для ее настроения, нежели целый час, проведенный с этим чертовым занудой Наутилусом.
     - Что ж... - она опустила руку и слегка провела ею вдоль промежности, - значит, ты заскочил ненадолго.
     - Да, примерно так.
     Люк поставил стакан, чтобы он не выскользнул из руки.
     - Так как ты пока здесь, - глядя на него, она опустила визитную карточку в треугольник своих эластичных бикини, - почему бы тебе не взять то, что ты хочешь.
     Люк заколебался, но всего лишь на мгновение. Все шло не совсем так, как он себе представлял. Но, как говорит Макс, грамм спонтанности стоит килограмма расчетов.
     А почему бы и нет? Он поднялся и, сориентировавшись гораздо быстрее, чем она того ожидала, отогнул пальцем эластичные трусики. Она была горячей и влажной как гейзер.
     Миранда отпрянула в шоке, но с губ ее сорвался первый сладострастный стон. Она опустила трусы. Двумя быстрыми движениями Люк высвободил свои чресла и вонзился в нее. Первый оргазм застал ее врасплох. Вот что значит поступить по-умному.
     - О Боже мой! - она выпучила глаза от удовольствия. Он сжал ее талию и приподнял. Она обвила ноги вокруг его спины. Издав несколько гортанных звуков, она словно поскакала на лихом коне.
     Он смотрел на нее. Горячая кровь бурлила в нем, тело дрожало, как будто искра пробегала по нему. Однако сознание было достаточно ясным, и он видел небольшие морщинки у ее глаз, видел, как она страстно высовывала язык и облизывала им губы. Он знал, что собаки сидят, нервно прижавшись друг к другу, под столом, и с любопытством прислушиваются к издаваемым хозяйкой звукам.
     В динамике завывал Ван Хален. Люк подстроился под его жесткий, похотливый ритм. Он вел счет ее оргазмам и понял, что после третьего она почувствовала себя усталой и разбитой. И тогда он с наслаждением подарил ей еще один, прежде чем дошел до оргазма сам. Но даже дойдя до кульминационного момента, он контролировал себя и не дал ей удариться изо всех сил головой о дубовую дверь картотечного шкафа, а также вцепиться ему в волосы и сорвать с головы парик.
     - Боже мой, - если бы он не удержал ее своей дьявольски ловкой хваткой, она грохнулась бы на пол. - Кто мог представить, что у тебя есть такое под твоим шикарным костюмом?
     - Только мой портной, - немного размягченный, он притянул ее голову для поцелуя.
     - Когда ты уезжаешь?
     - Вообще-то завтра вечером. Но сегодня у меня еще есть время. - И это время вполне можно использовать для обследования дома. - А у тебя есть кровать?
     Миранда обхватила его за шею.
     - У меня их целых четыре. С какой начнем?
     - Кажется, ты собой доволен, - заметил Леклерк, когда Люк бросил свои чемоданы на пол в прихожей особняка в Новом Орлеане.
     - Сделал свое дело. Почему бы мне не радоваться? - Люк открыл портфель и вытащил оттуда блокнот, испещренный заметками и рисунками. - План ее дома. Два сейфа: один в главной спальне, другой в гостиной. На первом этаже в холле картина Коро, а над ее кроватью не кто-нибудь, а Моне, черт бы вас всех побрал.
     - А, как интересно, друг мой, ты обнаружил картину и сейф в ее спальне? - ворчливо спросил Леклерк, листая блокнот.
     - Поддался ее чарам и трахался с ней до потери сознания, - ухмыляясь, Люк снял кожаную куртку, - и упал в собственных глазах.
     - Casse pas mon coevr1, - пробормотал Леклерк, глаз его засветился от удовольствия. - В следующий раз сделаю так, чтобы Макс меня послал.
     - Bonne chance  , старикан . Один час в обществе этой дамы затянет тебя так, что потом не вылезешь. Боже, она подмахивает так, что ты бы не... - он прервался на полуслове, услышав шаги на площадке лестнице. Там стояла Роксана и держалась рукой за перила. Вид ее был озадаченным, выражение лица холодным. С этим видом резко контрастировали два красных флага, в которые превратились ее щеки, что могло свидетельствовать либо о крайнем удивлении, либо о столь же крайнем возмущении. Не вымолвив ни слова, она повернулась и ушла. Люк услышал лишь, как хлопнула дверь. Теперь-то он по-настоящему уронил себя в собственных глазах. На душе стало противно. Хотелось удушить ее за это.
     - Какого черта ты не сказал мне, что она здесь?
     - Ты не спросил, - ровным голосом ответил Леклерк. - Allons1 . Макс уже ждет в кабинете. Он хочет узнать, что ты выяснил.
     Наверху ничком на кровати лежала Роксана, с трудом сдерживая непреодолимое желание сокрушить все бьющиеся предметы. Она не пойдет у него на поводу. Он ей не нужен. Она не хочет быть с ним. Он ей безразличен. Если ему охота трахать богатых шлюх, то это его личное дело.
     И шел бы он ко всем чертям! Ведь есть целая дюжина-ну, может быть, полдюжины - мужиков, которые с превеликим удовольствием освободят ее от гнета девственности. Не настало ли время выбрать одного из них?
     А тогда уж и ей будет чем похвастаться. Она будет афишировать перед ним свои сексуальные похождения до тех пор, пока ему плохо не станет.
     Нет, она проклянет себя, если примет такое решение только из чувства досады.
     Она дважды проклянет себя, если опять останется в стороне, пока мужчины снимут все сливки. Когда они пойдут брать дом в Потомаке, она непременно будет вместе с ними. Что бы ни случилось.

***

     - Я полностью готова, папа, - Роксана переместила аккуратно сложенную блузку из чемодана в шкаф в своем номере гостиницы "Ритц" в Вашингтоне. - Я выполнила условия договора; - Она столь же аккуратно уложила нижнее белье. - Я закончила первый курс колледжа с хорошими оценками. Я намерена продолжать в новом учебном году осенью.
     - Я доволен тобой, Роксана, - Макс стоял у окна, под которым жаркое вашингтонское лето расплавляло асфальт и поднимало над городом густое марево. - Но это дело планировалось в течение нескольких месяцев. Тебе было бы разумней начать с чего-нибудь помельче.
     - А я предпочитаю начинать с самого крупного, - она принялась развешивать в шкафу платья и вечерние наряды с машинальностью прирожденной чистюли. - Я не новичок, и ты это знаешь. Я с детских лет тоже часть этой стороны твоей жизни. Правда, здесь я, к сожалению, стою за сценой. Я могу открыть замок так же быстро, а то и быстрее, чем Леклерк, - она аккуратно вывернула юбку наизнанку. - Благодаря Мышке я узнала почти все о двигателях и механике, - закрыв двери шкафа, она посмотрела на отца в упор. - Я разбираюсь в компьютерах лучше всех вас вместе взятых. Ты сам знаешь, что такого рода познания бесценны.
     - Я высоко ценю твою помощь на начальном этапе этого дела, однако...
     - Никаких "однако", папа. Время пришло.
     - Тут ведь есть не только умственные, но и физические аспекты, - начал было Макс.
     - Думаешь, я просто так целый год по пять часов в неделю здоровье гробила? - перебила его Роксана. Они дошли до перепутья. Роксана выбрала свой путь, и сейчас упиралась кулаками в бока. - Ты препятствуешь мне,
     Потому что, как отец, беспокоишься, что я сойду с пути праведного?
     - Ну, конечно, нет, - он был вначале шокирован, потом оскорблен. - Я смею считать, что занимаюсь древним и редким искусством. А воровство - это моя освещенная веками профессия, моя девочка. Она не имеет ничего общего с хулиганами, которые грабят людей на улицах, или кровожадными недотепами, которые врываются в банки с оружием в руках. Мы разборчивы. Мы романтики, - голос его зазвучал возбужденно, - мы артисты.
     - Ну, хорошо, тогда, - она подошла к нему и поцеловал в щеку, - когда же мы начинаем?
     Он посмотрел сверху вниз на ее улыбающееся, самоуверенное лицо и засмеялся.
     - Ты - моя гордость, Роксана. - Знаю, Макс, - она еще раз поцеловала его, - знаю.

15

     Центр имени Кеннеди предоставил на сей раз сцену крупному и помпезному шоу. Телекамеры готовились снимать его для специальной программы, запланированной для показа на осень. Макс поставил шоу в трех отделениях с оркестром, сложным освещением и замысловатыми костюмами. Представление было рассчитано на сто две минуты.
     Шоу началось с появления Макса на затемненной сцене в лунном свете, излучаемом одиноким прожектором. На нем была темно-синяя бархатная мантия, затканная сверкающим серебром. В одной руке Макс держал палочку, тоже серебряную, которая сверкала в свете прожектора. В другой - стеклянный шар. Так, наверное, выглядел Мерлин из сказки о короле Артуре, когда колдовал над рождением короля.
     Темой представления было волшебство. С достоинством и пафосом он играл роль чародея-мистика. Он поднял шар кончиками пальцев. Шар сверкал множеством огоньков, когда Макс рассказывал публике о заклинаниях, демонах, алхимии и черной магии. Зрители, уже зачарованные происхоящим на сцене, увидели, как шар плывет по воздуху мимо складок бархатный мантии, над концом волшебной палочки. После произнесенного Максом громкого заклинания шар закружился над его головой. Все это время шар сверкал каким-то внутренним светом, бросал то ярко-красные, то сапфировые, то янтарные, то изумрудные блики на его поднятое вверх лицо. Зал затаил дыхание, когда шар стремительно полетел вниз, и захлопал в ладоши, когда он остановился в нескольких сантиметрах над полом сцены и стал описывать дугу в воздухе, поднимаясь все выше и выше к вытянутым вперед рукам Макса. Вновь Макс взял шар кончиками пальцев, один лишь раз коснулся его сверкающей волшебной палочкой и подбросил высоко вверх. Шар рассыпался серебряным дождем, после чего погасли все огни.
     Через несколько минут, когда сцена осветилась вновь, посредине ее стояла Роксана. Она вся сверкала серебристым светом. В волосах светились звезды, на руках искрились блестки. Она стояла, распрямившись, словно меч, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Когда оркестр заиграл Шестую симфонию Бетховена, она закачалась и открыла глаза. Она заговорила о чарах, об утраченной любви, о сглазе. Когда она подняла руки, из кончиков пальцев полетели искры. Ниспадавшие на плечи огненные кудри развевались на невидимом ветру. Прожектор выхватил из темноты стоящий рядом с ней столик с колокольчиком, книгой и незажженной свечой. Сложив ладони вместе, она извлекла из них огонь, пламя шумно вырвалось наружу, словно затаенное дыхание. Когда она проносила руки над свечой, оно вылилось из ладоней и зажгло фитиль.
     Мгновенное движение руки, и страницы книги стали переворачиваться, вначале медленно, потом быстрее, еще быстрее, и превратились в вихрь. Колокольчик поднялся над столом между вытянутыми руками. Руки задрожали, и колокольчик зазвенел. Внезапно под столом, где не было ничего, кроме пустого пространства, ярко загорелись три свечи. Их огонь поднимался все выше и выше, пока не охватил весь столик, возле которого освещенная пламенем, стояла Роксана. Она выбросила вперед руки и на месте горящего стола не осталось ничего, кроме дыма. В этот миг зажегся еще один прожектор. В левом углу сцены появился Люк.
     На нем был расшитый золотом черный костюм. Удачно наложенный Лили грим подчеркивал скулы и выделял брови. Волосы цвета вороньего крыла, почти такой же длины, как у Роксаны, свободно ниспадали на плечи. Он показался Роксане похожим на сатира и одновременно на пирата. Ее сердце предательски дрогнуло, но она тут же погасила в себе искорку желания. Они стояли в разных углах сцены, их разделяла пелена дыма. Ее поза была вызывающей: голова откинута назад, одна рука поднята вверх, другая вытянута в сторону. Струя света вырвалась из кончиков ее пальцев и метнулась к нему. Он поднял руку и, казалось, поймал ее. Зал взорвался аплодисментами. Необычная дуэль продолжалась. Ее участники приблизились друг к другу, метая дым и огонь. Прожектора залили сцену золотисто-розовым светом, имитирующим восход солнца.
     Роксана закрыла глаза рукой, как ослепленная ярким светом. Затем руки ее беспомощно опустились, голова упала на грудь. Серебристое одеяние, казалось, шипело от света, пока она раскачивалась на месте, словно тело ее было привязано веревками к рукам Люка. Он сделал несколько пассов руками, едва не касаясь ее, затем провел вытянутой рукой перед глазами, дав понять, что она вошла в транс, и медленно-медленно, одним движением руки отодвинул ее вглубь сцены. Ноги ее оторвались от пола. Спина ее была прямой, как копье, когда он взмахами рук "положил" ее ни на что иное, как на клубы голубоватого дыма.
     Он повернулся один раз вокруг своей оси и, когда вновь очутился лицом к сцене, в руках у него был тонкий серебряный обруч. Изящными, как у танцора, движениями он нанизал обруч на ее тело и провел его от ног до головы. Решив сымпровизировать, он наклонился к ней, как будто хотел поцеловать. Он почувствовал, как напряглось ее тело, когда его губы приблизились к ее лицу.
     - Не срывай номер, Рокс, - прошептал Люк, отстегнул свою накидку и укрыл ею Роксану. Накидка застыла на мгновение, и очертания тела под ней казалось растворились в воздухе. Когда накидка упала на пол. Люк уже держал в руках белого лебедя.
     Из-за сцены до него донеслись удары. Люк нагнулся, чтобы поднять накидку, моля Бога о том, чтобы этот проклятый лебедь опять не ущипнул его. Он присел и, взмахнув накидкой над головой, исчез.
     - Я не была готова ни к каким импровизациям, - бросила Роксана Люку, едва увидев его за кулисами.
     - Не была? - он передал лебедя Мышке и улыбнулся ей. - А мне показалось, все было очень мило. Ты так не считаешь. Мышка? Мышка погладил лебедя - он был единственным, кто мог сделать это, не рискуя собственными пальцами.
     - Да... пожалуй. Надо дать Миртле перекусить.
     - Смотри-ка, - Люк сделал жест рукой, после того как Мышка ретировался, - не понравилось ей.
     - Еще раз так сделаешь, и я тогда тоже поимпровизирую, - Роксана ткнула пальцем ему в рубашку. - Кончишь разбитой губой.
     Он схватил ее запястья прежде, чем она успела отпрянуть. По прозвучавшим из зала аплодисментам он определил, что у Макса и Лили только что завершился самый напряженный момент. Чувства кипели в нем. Никогда еще ему не было так хорошо.
     - Послушай, Рокс, то, что мы показываем на сцене - это действо. Это работа. Такая же, как и та, на которую мы отправимся завтра в Потомак, - демон, сидевший в нем, заставил его тело переместиться в пространстве и плотно прижать ее к стене. - Не будем переходить на личности.
     Кровь ударила ей в голову, однако ей удалось выдавить дружелюбную улыбку.
     - Может быть, ты и прав.
     Он чувствовал ее запах - духи, грим, легкий мускусный запах пота. - Конечно же, я прав. Все дело только в... - его дыхание сорвалось, когда Роксана ударила его локтем поддых. Она легко увернулась от ответного удара и улыбнулась, на сей раз намного искренней.
     - Не будем переходить на личности, - мягким голосом произнесла она, после чего вошла в свою уборную, захлопнула за собой дверь и заперлась. Нужно было переодеться к следующему номеру.
     На сей раз она была совсем рядом с ним. Их разделяла лишь тонкая фанерная перегородка. Они были заперты в волшебный ящик, в два разных его отсека, и должны были за несколько секунд поменяться местами.
     - Только попробуй еще раз так сделать, крошка, - прошипел Люк, когда они перелезали друг через друга. - Клянусь, дам тебе сдачи.
     - Ой, уже трясусь.
     Роксана выскочила из ящика вместо Люка под гром аплодисментов.
     В конце номера они изящно откланялись публике, Люк сильно, едва ли не до кровоподтека, ущипнул ее. Роксана с трудом проследовала за ним по пятам.
     Он красиво раскланивался, извлекая розы из воздуха и преподнося их ей. Она принимала цветы, но прежде, чем она успела сделать реверанс, он рванулся к ней. Нет, он этот удар так не оставит. Он донельзя выгнул ее спину и поцеловал ее.
     Так, во всяком случае, показалось восхищенной публике. На самом деле он ее укусил.
     - Негодяй, - она заставила свои дрожащие губы изобразить улыбку. Они отошли вглубь сцены. Начался последний выход Макса. Люк взял Роксану за руку. Глаза его повылезали из орбит, когда она резким движением вывернула его большо