рал данные на нашего клиента. Дискета у тебя на столе.
     Ева подошла к столу, взяла дискету и положила в сумку.
     - Доложи кратко.
     - Нашему типу сорок семь лет, родился в Нью-Йорке. Родители развелись, когда ему было двенадцать. Мать была лишена родительских прав, и он находился под опекой. Она никогда больше не выходила замуж. Работала актрисой, в основном в дешевеньких фильмах. У нее была какая-то история с психическим заболеванием. Постоянно ложилась в клинику, в основном - депрессия. Они не дали информации по ней сразу, потому что она покончила с собой в прошлом году. Догадайся, когда?
     - Рождество?
     - В точку! Саймон сам заработал себе на высшее образование. У него две специальности: театр и косметология. Дипломы по обеим. Работал в одноразовых ангажементах как продюсер-стилист. В салон был принят два года назад. Никогда не был женат. Делил жилье с матушкой.
     Он сделал паузу, чтобы выпить кофе.
     - Он никогда не обвинялся в нарушении кредитных обязательств, но лечение матери активно опустошало его счета. Никаких уголовных преследований. Стандартные тесты на физическое и психическое стояние - все в норме.
     - Сделай копию его данных для Миры. Потом посмотри, что ты можешь накопать на отца. Займись оплатой чеками в гостиницах. Он должен был где-то ночевать.
     - А нельзя ли мне позавтракать?
     - Ты знаешь, где кухня. Я буду в городе. Держи меня в курсе дел.
     - Заметано. Даллас, с тобой и Пибоди все в порядке?
     - А почему с нами что-нибудь должно быть не в порядке?
     - Мне показалось, что с вами что-то не так...
     - Держи меня в курсе дел, - повторила Ева и ушла, оставив его пить кофе, чесать за ухом кота и разгадывать загадки.

***

     Ева подумала, что ее помощница либо спала за столом, либо получила еще одну нашивку за службу: Пибоди выглядела строгой и подтянутой, как хорошо поджаренный тост. Но она ошибалась. Обменявшись кивками вместо слов, они вместе вошли в салон. Иветта уже сидела за своим столом, заканчивая работу над сегодняшним планом приема пациентов.
     - Вы стали посещать нас регулярно, - улыбнулась она Еве. - Я просто обязана предложить вам сделать маникюр или еще что-нибудь.
     - У вас есть свободный процедурный кабинет?
     - Даже два. Но ни одного свободного сотрудника до двух часов дня.
     - Запишите меня на пять.
     - Простите?..
     - Часов. А сейчас мне надо поговорить с вами. Мы можем занять один из пустующих кабинетов.
     - Я очень занята.
     - Выбирайте: здесь - или в управлении полиции.
     - О боже мой! - С тяжелым вздохом Иветта отодвинула стул. - Мне надо кого-то посадить вместо себя. Саймон не любит, когда мы покидаем пост вне расписания.
     - Можете мне поверить, он не создаст для вас проблем.
     Направляясь в процедурный кабинет, Ева мечтала об одном: чтобы он не выглядел, как лаборатория патологоанатома.
     - Когда вы последний раз видели Саймона?
     - Вчера. - Как только они вошли в кабинет, Иветта надела массажную рукавицу и стала водить ею по обнаженным рукам и шее. - Он закончил к шести часам с одной грудастой толстухой. Если вам нужен Саймон, он будет здесь с минуты на минуту. Вот-вот появится. Накануне Рождества у нас огромный наплыв клиентов.
     - Я бы не стала ждать его сегодня.
     Иветта замерла, массажная рукавица скрипнула в ее дрогнувшей руке.
     - С Саймоном что-нибудь случилось? Он попал в автомобильную катастрофу?
     - С Саймоном кое-что случилось, но он не попал в автомобильную катастрофу. Прошлой ночью он напал на Пайпер Гоффман.
     - Напал? Саймон?! - Иветта с трудом сдержала смех. - Вы не в своем уме, лейтенант.
     - Он убил четырех человек. Изнасиловал и убил четырех человек и почти то же самое сделал вчера ночью с Пайпер. Он сбежал. Где он может скрываться?
     - Вы ошибаетесь. - Руки Иветты затряслись, и она сдернула массажную рукавицу. - Вы ошибаетесь! Саймон - интеллигентный и мягкий человек. Он и мухи не обидит.
     - Как давно вы его знаете?
     - Я... Пару лет, с тех пор как он пришел в салон. Нет-нет, вы ошибаетесь! - Иветта вдруг прижала ладони к щекам. - Пайпер?.. Вы сказали, что на Пайпер напали? В каком она состоянии? Где она?
     - Она в коме, в больнице. Саймону помешали покончить с ней, и он сбежал. Он вернулся в свою квартиру, но теперь его там нет. Куда он мог пойти?
     - Я не знаю. Я не могу поверить в это! Вы уверены?
     Ева холодно посмотрела ей в глаза.
     - Я уверена.
     - Но он обожал Пайпер! Он был их консультантом - ее и Руди. Он делал для них все. Он называл их "ангелы-близнецы"...
     - С кем еще он был близок? Кому он мог рассказывать о своей личной жизни? О своей матери?
     - О своей матери? Я знаю, что она умерла в прошлом году. Саймон был в отчаянии. Она умерла в результате несчастного случая.
     - Он говорил вам, что это был несчастный случай?
     - Она потеряла сознание, или что-то в этом роде, в ванной. Захлебнулась. Это ужасно! Они были очень близки.
     - Он рассказывал вам о ней?
     - Конечно. Мы ведь работаем вместе, проводим здесь много часов. Мы друзья... - Ее глаза наполнились слезами. - Я не могу поверить вашим словам!
     - Вам лучше поверить, для вашей же безопасности. Куда он мог пойти, Иветта? Если он напуган, если он не может пойти домой. Если ему надо где-то спрятаться.
     - Я не знаю. Вся его жизнь проходила здесь, в салоне. Особенно после того, как он потерял мать. Я не думаю, что у него есть другие близкие люди. Его отец умер, когда он был ребенком. Он не звонил мне. Клянусь, не звонил!
     - Если он позвонит, вам необходимо срочно связаться со мной. И будьте крайне осторожны: не встречайтесь с ним одна, не открывайте дверь, если он придет к вам. А сейчас мне надо осмотреть его шкаф и переговорить с вашими сотрудниками.
     - Хорошо, я организую это. Вы знаете, Саймон вовсе не был загадочным или что-нибудь в этом духе. - Иветта встала и смахнула со щеки слезу. - Он, знаете ли, настоящий рохля. В последние дни он был занят исключительно подготовкой к Рождеству, хотя потеря матери навсегда испортила ему отношение к праздникам.
     - Да, но теперь он, похоже, разобрался с этой проблемой...
     Ева вошла в комнату персонала, мельком взглянув на какого-то толстяка, который опустошал бутылку с зеленого цвета жидкостью.
     - Он сменил замок, - пробормотала Иветта. - Я не могу открыть его шкаф.
     - Кто здесь отвечает за комнату персонала?
     Иветта тяжело вздохнула.
     - Я.
     Ева вынула револьвер.
     - У нас нет времени. Эта штука сможет открыть замок, но вы должны дать мне разрешение на взлом.
     Иветта молча кивнула и закрыла глаза.
     - Вы пишете на пленку, Пибоди?
     - Да, лейтенант.
     Ева прицелилась, выстрелила и разнесла замок в клочья. Выстрел сопровождался грохотом и вспышкой. Дверца шкафа отлетела в сторону и повисла на петлях.
     - Дьявол! Иветта, что здесь происходит?
     - Это полиция, Стиви. - Она махнула рукой взволнованному сотруднику. - Ты должен быть в кабинете 930. Иди и займись делом.
     - Саймон будет в ярости, - покачал он головой и вышел из комнаты.
     Подойдя к шкафу, Ева взялась за висящую дверцу, но тут же отдернула руку.
     - Черт! - вскрикнула она и стала дуть на пальцы. - Слишком горячо.
     - Попробуйте с этим. - Пибоди достала из кармана и протянула ей сложенный в несколько раз носовой платок. Их глаза на секунду встретились.
     - Спасибо.
     При помощи платка Ева отогнула дверцу.
     - Санта-Клаус спешил, - пробормотала она.
     Костюм Санта-Клауса был свернут и брошен на дно шкафчика. Начищенные до блеска высокие черные сапоги стояли на нем.
     Ева надела специальные перчатки.
     - Посмотрим, что там еще есть.
     На полках стояли две банки дезинфектанта, полбанки мыла на травах, тюбики защитного крема, ультразвуковой прибор для уничтожения микробов. Она нашла еще один комплект приспособлений для татуировки и образцы для ряда сложных рисунков. На одном из них была надпись стилизованными буквами:

     МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ.

     - Прекрасно. Это его пригвоздит. Пибоди, соберите все и упакуйте. Я хочу, чтобы в течение часа все это было в лаборатории. Я пока останусь здесь и опрошу сотрудников.
     Больше ничего интересного от сотрудников фирмы Ева не узнала. Здесь Саймона любили и уважали. Она услышала о нем такие слова, как "умеющий сочувствовать", "добрый" и "симпатичный".
     И все это время у нее перед глазами стоял полный ужаса и боли взгляд Марианны Хоули.

***

     По дороге в больницу к Пайпер Ева и Пибоди молчали. Несмотря на то, что новый кондиционер в машине работал прекрасно, нагоняя приятный теплый воздух, дух стоял тлетворный.
     "Ладно, - подумала Ева. - Хорошо, пусть Пибоди ходит, гордо задрав хвост, - это ее проблема. Главное, чтобы это не отразилось на работе".
     - Позвоните Макнабу, - не оборачиваясь, сказала Ева, войдя в лифт. - Узнайте, получил ли он какие-нибудь новые данные о возможном местонахождении Саймона. Затем выясните, удалось ли Мире создать психологический портрет с учетом новых данных.
     - Есть, сэр.
     - Если вы еще раз назовете меня "сэр" таким высокомерным тоном, я вас свяжу!
     С этими словами Ева вышла из лифта. Пибоди, сердито сопя, вынуждена была догонять ее.
     - Мне нужны данные о состоянии Пайпер Гоффман, - бросила Ева дежурной медицинской сестре, швырнув свою сумку на стол.
     - Пациентка находится в спокойном состоянии.
     - Что вы имеете в виду? Она вышла из комы?
     Медицинская сестра поправила свой цветастый халатик.
     - Пациентка Гоффман пришла в сознание около двадцати минут назад.
     - Почему мне не сообщили? На ее больничном листе должна быть пометка.
     - Она есть, лейтенант. Но дело в том, что, когда пациентка пришла в сознание, у нее началась буйная истерика. Мы были вынуждены связать ее и дать успокоительное лекарство, согласно указаниям врача и с согласия родственника.
     - Где этот родственник?
     - Он в ее палате, с ним все в порядке.
     - Я пройду к ней.
     Повернувшись на каблуках, Ева пересекла коридор и вошла в палату. Пайпер спокойно спала - бледная, но от этого не менее красивая блондинка. Под глазами легкие тени, на щеках неестественный румянец, вызванный сильными лекарствами. Рядом с кроватью мерцали мониторы специальных приборов медицинского контроля за состоянием больной. Палата больше походила на дорогой номер в пятизвездном отеле.
     "Пациенты с деньгами могут позволить себе болеть в весьма комфортабельных условиях", - подумала Ева. Ее собственные воспоминания о первом пребывании в больнице были ужасными: узкая комната, вдоль стен стоят неудобные кровати, на которых от боли и отчаяния стонут женщины. Стены были серыми, окна закрыты черными занавесками, а воздух наполнен стойким запахом мочи.
     Ей было восемь лет - одинокая, разбитая девочка, даже не помнившая своего имени...
     Слава богу, Пайпер проснется в совсем других условиях. Сейчас рядом с ее кроватью сидел брат, он нежно держал руку сестры, как будто неосторожное движение могло разбить этот нежный сосуд. По всей палате стояли различной формы и величины вазы, наполненные цветами. Тихо играла успокаивающая музыка.
     - Она проснулась с криком. - Руди не повернул головы на шаги Евы, продолжая смотреть в лицо сестры. - Звала меня на помощь. Она издавала какие-то нечеловеческие звуки. - Он взял тонкую, длинную ладонь Пайпер и провел ею по своей щеке. - Я был рядом, но она не узнавала меня, а когда к ней подошла медицинская сестра, набросилась на нее с кулаками. Она не понимала, где находится. Ей казалось, что она все еще... Ей казалось, что он все еще с ней.
     - Она сказала что-нибудь, Руди? Она назвала его имя?
     - Она прокричала его!
     Руди поднял лицо, Еве оно показалось маской мертвеца. В нем не было ни кровинки, и оно напоминало восковой слепок.
     - Да, она назвала его имя, - сказал Руди, пытаясь взять себя в руки. - "О Саймон, не надо! - кричала она. - Саймон, не надо! Не надо, не надо, нет! Не делай этого опять!"
     Жалость к обоим пронзила сердце Евы.
     - Руди, мне надо поговорить с ней.
     - Ей необходимо поспать. Ей надо забыть все это. - Он поднял свободную руку и поправил Пайпер сбившиеся волосы. - Когда ей станет лучше, когда она будет в состоянии передвигаться, я заберу ее отсюда. Куда-нибудь в теплое солнечное место, где много цветов. Там она излечится от всего этого. Я знаю, что вы думаете обо мне, о нас. Меня это не волнует.
     - Не имеет значения, что я думаю о вас. Только ее состояние имеет значение. - Ева подошла к кровати с другой стороны, чтобы видеть его лицо. - Не кажется ли вам, что она выздоровеет быстрее, если будет знать, что человек, который сделал с ней все это, арестован? Мне необходимо поговорить с ней.
     - С ней сейчас нельзя разговаривать об этом. Вы не можете понять, что она переживает, каково ей сейчас!
     - Я могу понять. Я знаю, через что она прошла. Я очень хорошо представляю себе, через что она прошла, - повторила Ева, четко выговаривая каждое слово и глядя прямо в глаза Руди, который с интересом смотрел на нее. - Поверьте, я не сделаю ей больно. Я хочу изолировать этого человека, Руди, прежде чем он сделает то же самое с кем-нибудь еще.
     - Ну, хорошо, - сказал он после некоторого размышления. - Но я должен быть здесь. Я могу ей понадобиться. И доктор, доктор тоже должен находиться здесь! Если ей станет плохо, он сможет вновь успокоить ее.
     - Ладно. Но вы не должны мешать мне работать.
     Руди кивнул и снова посмотрел на лицо Пайпер.
     - Скажите, сможет ли она... Как долго... Если вы знаете, что сейчас с ней, сколько времени ей понадобится, чтобы все это забыть?
     - Она никогда не забудет этого, - сказала Ева грустно. - Но она научится с этим жить.

ГЛАВА 19

     - Это постепенно приведет ее в себя. - Доктор был молод и, судя по всему, еще сохранил любовь и преданность своему искусству. Он ввел лекарство сам, не став обращаться за помощью к медсестрам или своим ассистентам. - Я дал ей медленно действующий препарат, через некоторое время она проснется и не будет слишком возбуждена.
     - Мне надо, чтобы она была в полном сознании, - сказала ему Ева, и он внимательно посмотрел на нее своими карими глазами.
     - Я знаю, что вам нужно, лейтенант. В обычных условиях я бы ни за что не согласился будить искусственным образом такую пациентку, как Пайпер. Но я понимаю необходимость этого. Надеюсь, и вы понимаете, что ей необходим максимальный покой.
     Доктор пощупал пульс и внимательно изучил показания мониторов.
     - Ее состояние стабильно, - сказал он, оглянувшись на Еву. - Но выздоровление от физической и психологической травмы такого рода - дело долгое.
     - Вы когда-нибудь бывали в клиниках для изнасилованных?
     Доктор удивленно поднял брови.
     - У нас нет таких клиник.
     - Еще пять лет тому назад они были, но потом власти пересмотрели положения о проституции. В этих клиниках лежали в основном проститутки - преимущественно молодые девочки, которые приехали из провинции в большой город и не смогли приспособиться к его жестоким законам. Я тогда работала в соответствующем отделе и очень хорошо все это изучила. Я знаю, что надо делать.
     Доктор кивнул и, наклонившись, приподнял веко Пайпер.
     - Она приходит в себя. Руди, вас она должна увидеть первым. Говорите с ней, успокаивайте ее. Ваш голос должен быть мягким и негромким.
     - Пайпер. - Руди наклонился над постелью. - Дорогая, это я, Руди. С тобой все в порядке, ты в абсолютной безопасности. Мы снова вместе. Ты слышишь меня?
     - Руди? - Пайпер произнесла это, не открывая глаз, лишь слегка повернув голову на подушке. - Руди, что случилось?.. Что случилось? Где ты?
     - Я здесь. - По его щеке скатилась слеза. - Я буду все время с тобой.
     - Саймон избил меня. Я не могу пошевелиться.
     - Его уже нет. Ты в безопасности.
     Пайпер наконец открыла глаза, и Ева увидела мелькнувшую в них тень паники.
     - Пайпер, вы помните меня? - спросила она, тоже наклонившись над кроватью.
     - Вы из полиции. Вы хотели, чтобы я говорила плохие вещи о Руди...
     - Нет. Я лишь просила вас говорить правду. Руди здесь, он никуда не уйдет, пока мы будем говорить. Скажите мне, что с вами случилось. Расскажите мне о Саймоне.
     - Саймон... - Пайпер взмахнула рукой, как будто пытаясь отогнать видение, огоньки на мониторах забегали чаще. - Где он?
     - Его здесь нет, он не может причинить вам боль. - Ева нежно взяла Пайпер за руку. - Никто не обидит вас. Но вы должны мне помочь. Вы должны мне рассказать, что он сделал.
     - Он позвонил в дверь, и я открыла. - Ева увидела, как у нее вращаются зрачки под полуприкрытыми веками. - Я была рада видеть его. В Рождество принято делать подарки, а у него была большая серебряная коробка в руках. Подарок. Я подумала, что Саймон принес подарки для нас с Руди, и сказала, что Руди нет дома. Но он уже знал это. Он сказал: "Здесь только ты и я". Он улыбнулся и положил руку мне на плечо...
     Пайпер откинулась на подушки и некоторое время молчала, тяжело дыша.
     - Я плохо помню, что было потом, - пробормотала она. - У меня закружилась голова. У меня так сильно закружилась голова, что я перестала видеть все вокруг. Я вынуждена была лечь, и я очень странно себя чувствовала. Я не могла пошевелиться, не могла открыть глаза. Я не могла думать...
     - Вы помните что-нибудь из того, что он говорил? Хотя бы что-нибудь.
     - Он сказал, что я прекрасна. Он знает, как сделать меня еще прекраснее. Сказал, что любит меня, только меня. Это настоящая любовь, он хочет, чтобы я была его единственной любовью. Другие для него не имеют значения. Только я. Он продолжал говорить, но я не могла отвечать. Он сказал, что все его прежние возлюбленные мертвы, потому что они не были настоящими. Они не были чисты и непорочны... Нет!
     Неожиданно она вырвала руку и попыталась встать, но Ева придержала ее за плечи.
     - Все в порядке. Вы в безопасности. Я знаю, Пайпер, что он сделал вам больно. Я знаю, как вы измучены. Но теперь вам не надо ничего бояться. Смотрите на меня, говорите со мной. Я не позволю больше никому обидеть вас.
     - Он привязал меня! - Слезы ручьями текли у Пайпер по щекам. - Привязал к постели и стал снимать с меня одежду. Я умоляла его не делать этого, ведь он был моим другом!.. Потом он разделся. Ужасно! Там была видеокамера, и он позировал перед ней. Улыбался и говорил, что я была плохой девочкой. Его глаза... Что-то страшное было в его глазах. Я кричала, но никто не мог услышать меня. Где Руди?
     - Я здесь. - Он с трудом смог произнести эти слова и поцеловал ее в лоб. - Я здесь.
     - Он делал со мной ужасные вещи. Он изнасиловал меня, мне было так больно... Он сказал, что я проститутка. Большинство женщин - проститутки, они лишь притворяются, что они актрисы. И мужчины правы, когда используют их, а затем бросают. Я действительно чувствовала себя проституткой, и он мог делать со мной все, что захочет. И он делал, он продолжал делать мне больно! Руди, я все время звала тебя, чтобы ты остановил его.
     - Руди пришел, - сказала Ева. - Руди пришел и остановил его.
     - Руди пришел?
     - Да, он услышал вас и пришел вам на помощь.
     - Он остановил. Да, он остановил. - Пайпер вновь закрыла глаза. - Потом послышались крики, шум. Кто-то очень громко кричал, очень громко. Кричал о своей матери. Больше я ничего не помню.
     - Хорошо. Вы все отлично рассказали.
     - Вы не позволите ему вернуться? - Ее пальцы крепко сжали руку Евы. - Вы не позволите ему найти меня?
     - Нет, я не позволю ему вернуться.
     - Он чем-то накрыл меня, - вспомнила Пайпер. - Он чем-то поливал меня. - Она брезгливо поморщилась. - Что-то вливал в меня. Его тело было чем-то намазано. У него была татуировка на бедре.
     Ева удивилась: она точно помнила, что на видеопленках у него не было татуировки.
     - Вы помните, как она выглядела?
     - Это была надпись "Моя единственная любовь". Он специально показывал мне ее,