обы успокоить Анжи, которая рвет яа себе свои прекрасные волосы, и я отведу тебя.
     Вышагивание по коридору в течение почти целого часа снова подстегнуло в Клер чувство возмущения. В палату к Лайзе Макдональд допускались только близкие родственники и медицинский персонал. Так распорядился шериф. "Хорошо, она подождет, - решила Клер, - Если он рассчитывал, что она будет спокойно отсиживаться дома, то очевидно, не понимал, с кем имеет дело".
     Возможно, в этом-то и была проблема. Они ведь действительно не знали друг друга.
     - Я принес тебе чай. - Жан-Поль протянул ей пластмассовую чашку. - Успокоить нервы.
     - Благодарю, но для этого потребуется больше, чем чашка чая.
     - У них там не было водки в автомате. Она выдавила что-то вроде смеха и глотнула чая, чтобы Доставить ему удовольствие. - Почему он не разрешает мне войти и повидаться с ней? Что он такое себе позволяет, Жан-Поль?
     - Это его работа, дорогая.
     Она с трудом выдохнула. - Сейчас на меня никакая логика не подействует.
     Она увидела Кэма, как только тот вышел из лифта. Рядом с ним шла женщина с папкой. Клер ткнула чашку в руку Жан-Поля и шагнула к Кэму.
     - Что это, черт побери, за выдумки, Рафферти? Я имею право ее видеть.
     Кэм только что двадцать минут ждал, пока лечащий врач разрешит ему расспросить Лайзу.
     - У Лайзы Макдональд есть свои права, - бросил он коротко. - Если она захочет увидеться с тобой после того, как я поговорю с ней, то отлично. - Говоря на ходу, он подал знак медсестре, вошел в палату Лайзы и закрыл дверь.
     Высокий человек со светлыми волосами, сидевший у постели Лайзы, немедленно поднялся. Рой Макдональд прошептал что-то, наклонившись к сестре, и затем подошел к Кэму. "На вид ему лет двадцать пять, - решил Кэм, - лицо серьезное, с тонкими чертами".
     Его глаза и рот выдавали следы напряжения, а рука, протянутая Кэму, была холодной, но твердой.
     - Вы шериф Рафферти?
     - Да. Я только что говорил с доктором Сью, мистер Макдональд. - Он разрешил мне записать показания вашей сестры. Это миссис Ломаке, стенографистка.
     - Я останусь.
     - Я думаю, так будет лучше. - Кэм дал знак стенографистке приготовиться. - Наверняка это будет тяжело для нее. И для вас.
     - Все что угодно, лишь бы узнать, кто сделал это с ней. - Рой Макдональд сжимал и разжимал кулаки. - Доктор сказал, что изнасилования не было.
     - Нет, следов сексуального насилия не было.
     - Слава Богу, хоть этого не случилось, - пробормотал Рой. - Ее нога. - Он глотнул от волнения и перешел на шепот. - Повреждена артерия и колено. Она ведь балерина. - В его взгляде на сестру боролись беспомощность и гнев. - Была балериной.
     - Я хочу вам сказать, что ее очень быстро доставили в хириругию, а хирурги здесь не хуже, чем в любой другой больнице штата.
     - Я полагаюсь на это. - Он на мгновение замолчал, боясь, как стал бояться сразу же после утреннего звонка шерифа, что сорвется и причинит Лайзе больше вреда, чем пользы. - Она еще не знает, что возможно, никогда больше не сможет танцевать. Как только она начнет задумываться...
     - Я постараюсь облегчить ей все это.
     Рой вернулся к сестре, взял ее за руку. Когда она заговорила, голос звучал хрипло и нетвердо:
     - Это мама и отец?
     - Нет, их еще нет. Они скоро приедут, Лайза. Это шериф. Он хочет задать тебе несколько вопросов.
     - Я не знаю. - Ее пальцы крепко обхватили его руку. - Не уходи.
     - Я не ухожу. Ты не обязана говорить, если не хочешь. - Он подтянул стул поближе к ее кровати и сел. - Ты ничего не обязана делать.
     - Неважно. - Она чувствовала, как слезы жгут ей горло, но не выходят наружу. - Неважно, - повторила она тем же хриплым шепотом.
     - Мисс Макдональд. - Кэм встал с другой стороны кровати и подождал, пока она повернула голову и смогла разглядеть его здоровым глазом. - Я шериф Рафферти из Эммитсборо. Если вы в состоянии отвечать, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Стенографистка все запишет. Мы будем продвигаться в удобном для вас темпе и остановимся, как только вы этого захотите.
     В ноге ее была боль, режущая боль, попеременно то отступающая, то пересиливающая таблетки, которые ей давали. Она боялась, что боль будет продолжаться. Боялась, что она прекратится. Рой ошибался: она уже знала, что ей никогда не станцевать Дульсинею. - Хорошо.
     Кэм взглянул на миссис Ломаке, та кивнула, приготовившись записывать. - Не начать ли вам с того, чтобы рассказать мне все, что вы помните о случившемся?
     - Я не помню. - Ее пальцы, которые брат держал в руке, задрожали.
     - У вас сломалась машина. - подсказал Кэм.
     - Да. Я ехала из Филадельфии повидаться с Роем. Я хотела... - Но она не могла говорить о балете, о своей группе, о сбывавшихся мечтах. - Я заблудалась, повернула не там, где надо. - Она слабо улыбнулась Рою. - Теперь ничего уже не изменишь.
     Боясь разрыдаться, он только крепче сжал ее руку, не говоря ни слова.
     - Я посмотрела на карту и решила, что нахожусь всего в паре миль от Эммитс... Эммитс...
     - Эммитсборо, - подсказал Кэм.
     - Да. Эммитсборо. Я подумала, что если пойду пешком, то может быть дойду до какого-нибудь дома. Я отправилась...
     - Что произошло потом, миссис Макдональд? Она покачала головой. Между ней и ее памятью опустился темный занавес. Тонкий, но непрозрачный. - Автомобиль. - Она закрыла глаза, покачала головой. - Автомобиль, - повторила она, но не могла как следует сосредоточиться. - Там была женщина. - В ее мозгу звучал голос, испуганный, прерывистый. Ощущение мягких пальцев, прикасащихся к лицу. - Мне надо было, чтобы она помогла мне.
     - Почему?
     - Я боялась.
     - Чего?
     Лайза снова покачала головой. - Я помню только, что мне было страшно. Она помогла мне сесть в машину. Нам надо было спешить. Нам надо было поскорее уехать.
     - От чего?
     Ее глаза наполнились слезами, и соленая влага жгла больной глаз. - Я не знаю. А там была женщина? Или мне все это почудилось?
     - Нет, там была женщина.
     Порой возникали моменты, когда ему надо было положиться на свою интуицию. - Подождите минуту, - сказал он и пошел к двери.
     - Клер?
     Клер быстро повернулась и двинулась ему навстречу.
     - Ты разрешишь мне увидеть ее?
     - Я хочу, чтобы ты была готова к двум вещам. Первое - она в плохом состоянии. Второе - все, что говорится в этой комнате, заносится в протокол.
     - О'кей.
     - Ты не обязана идти сюда. - Он продолжал загораживать ей дорогу. - Ты можешь пригласить адвоката, прежде чем говорить что-либо.
     Она посмотрела на него долгим, испытывающим взглядом.
     - Мне не нужен адвокат. - Полная нетерпения, она прошла мимо него и в нерешительности остановилась, когда мужчина, находившийся в палате Лайзы Макдональд, встал и жестко посмотрел на нее.
     Рой Макдональд понял. Как только он увидел ее, он понял. Вот эта женщина сбила его сестру. Он быстро встал и подошел к двери.
     - Что вы еще придумали, черт побери? Я не хочу, чтобы она даже приближалась к моей сестре.
     - Мистер Макдональд...
     - Я требую, чтобы она вышла. - Он бросил враждебный взгляд на Кэма. - Разве недостаточно того, что из-за нее моя сестра оказалась на больничной койке?
     - Мистер Макдональд, ваша сестра уже была ранена, когда выбежала из леса, еще до всякой встречи с мисс Кимболл. Разве вы не хотите узнать, что там произошло?
     Рой сдержал свою вспышку гнева, в которой на три четверти был страх, и мрачно кивнул в знак согласия, прежде чем взглянуть на Клер. - Только посмейте ей сказать что-нибудь такое, хоть что-нибудь, что расстроит ее, я вышвырну вас отсюда.
     Почувствовав реакцию Кэма, Клер положила свою руку ему на плечо.
     - Ваше право.
     Она так хотела увидеть Лайзу, Так настаивала на этом. Но она не представляла себе, как трудно будет пересечь кафельный пол, чтобы подойти к постели больной. Что это будет так страшно. Лежащая на кровати женщина была так же лишена всякой краски, как бинты на ее лице и руках. Один ее глаз был прикрыт марлей, а нога помещена-в сложную металлическую конструкцию.
     - Лайза. - Клер сжала губы и ухватилась за сетку кровати. - Я Клер Кимболл.
     По мере того, как она смотрела на нее, дыхание Лайзы учащалось. Она зашевелилась, пытаясь сесть повыше. Брат поспешил успокоить ее и поудобнее устроить подушки.
     - Не волнуйся, дорогая, никто тебя не тронет. Она сейчас уйдет.
     - Нет. - Лайза ощупью дотянулась до руки Клер. - Я вас помню.
     - Простите. Я так виновата.
     В груди у Клер теснились слезы, когда она сделала беспомощный жест рукой. - Я знаю, что ничем не могу вам это возместить, как-то исправить. Но я хочу, чтобы вы знали, что все, что вы захотите, все, что угодно...
     - Этим займутся юристы, - сказал Рой. - Сейчас не время очищать свою совесть.
     - Не время. - Клер взяла себя в руки. - Лайза...
     - Я помню вас, - повторила Лайза. - Вы спасли мне жизнь. - Так как ее рука начала дрожать, она крепче ухватилась за руку Клер. - Вы были там, на дороге. Они хотели убить меня, те мужчины. В лесу. Вы их видели?
     Клер только покачала головой.
     - Как вы попали в лес, Лайза? - тихо спросил Кэм.
     - Я не помню. Я не помню. Я бежала. Я потеряла свой фонарь, карманный фонарь. - Ее рука дрогнула. - Я ударила его им и побежала. Я подумала, что они меня изнасилуют. Поэтому я убежала. В лесу было так темно. Я ничего не видела. Кто-то напал на меня сзади - я упала. Он повалил меня. О, Боже, моя нога. Мое колено. Было так больно. Рой...
     - Я здесь, дорогая.
     - Было больно. Я чувствовала запах крови. Моей крови. Я увидела его глаза. Он собирался убить меня. Он душил меня, и я не могла дышать. Я умирала. Но мне удалось вырваться. Там было еще много их, и я побежала. Моя нога так болела. Я знала, что не смогу далеко убежать, и они меня поймают. Найдут меня. Я увидела свет. Я должна была вырваться на свет. Кто-то закричал. Ваша машина. - Она посмотрела на Клер.
     - Мои фары, - сказала Клер. - Мой автомобиль сшиб вас.
     - Нет, я бросилась прямо к автомобилю. Я боялась, что вы уедете, а они меня поймают. Поэтому я выбежала перед машиной, чтобы остановить вас. Она меня сбила. Вы усадили меня в машину. Вы увезли меня.
     - Лайза. - Кэм заговорила очень тихо. - Вы видели того, кто напал на вас?
     - Черный.
     - Чернокожий?
     - Нет, не думаю. Он был одет в черное. В длинный черный балахон с капюшоном. Его глаза. Я видела его глаза.
     - Что-нибудь еще? Цвет волос, черты лица, голос?
     - Только его глаза. Мне показалось, что я вижу ад. - Она зарыдала, закрыв неповрежденный глаз.
     - Остановимся на этом. - Кэм уже использовал больше времени, чем разрешил врач. - Я вернусь завтра. Если вы еще что-нибудь вспомните, хоть что-нибудь, просто позвоните мне.
     - Пожалуйста. - Она крепче сжала руку Клер. - Я хочу поблагодарить вас. Я всегда буду помнить, как подняла голову и увидела ваше лицо. Это поможет мне. Вы еще придете?
     - Конечно.
     Когда Клер выходила, ноги ее были как ватные. Она остановилась с другой стороны двери и прижимала руки к лицу, чтобы успокоиться.
     - Пойдем, Худышка, я раздобуду тебе стул.
     - Со мной все в порядке. Ты можешь сказать мне, каково ее физическое состояние?
     - У нее повреждена роговица. Врачи не считают, что это непоправимо, но пока еще слишком рано утверждать это. Повреждены два ребра и кроме того горло. Еще несколько дней ей будет трудно разговаривать.
     - А ее нога? - Она заметила, что он старался уйти от этого вопроса. - Насколько это серьезно?
     - Они не знают.
     - Ты будешь мешать мне навещать ее?
     - Это зависит от того, что скажет врач.
     - Извините. - Рой закрыл за собой дверь. - Мисс Кимболл... я должен перед вами извиниться.
     - Нет, не должны. У меня тоже есть брат. Я думаю, в подобных обстоятельствах он реагировал бы точно так же. Я хочу оставить свой телефон у медсестры. Вы можете позвонить, когда ей захочется меня видеть.
     - Благодарю. - Он повернулся к Кэму. - Я хочу быть в курсе каждого вашего шага, шериф. Я хочу быть уверенным в том, что тот, кто сделал это с моей сестрой, заплатит за это. - Он шагнул назад в палату и закрыл за собой дверь.
     - Мне надо кое-что выяснить. - Кэм с трудом удерживался от желания помассировать пульсирующий от головной боли висок. - Ты справишься?
     - Справлюсь.
     - Возможно, мне понадобится снова поговорить с тобой. Официально.
     Она кивнула. - Ты знаешь, где найти меня, шериф. Она ушла, оставив его стоящим в одиночестве.

ГЛАВА 17

     Салли Симмонс подъехала к автозаправочной станции "Амоко", но на самом-то деле ее не интересовали ни заправка машины, ни проверка масла. Ее интересовал Эрни Баттс. Этот интерес часто вызывал у нее стыд и смущение. И вместе с тем возбуждение.
     За все те недели, что она гуляла с Джошем, она позволила ему дотронуться до себя лишь выше талии. Хотя она разрешила ему снять с нее бузку, даже прильнуть жарким, ищущим ртом к ее груди, она всякий раз обрывала его, когда его руки тянулись ниже молнии на ее джинсах.
     Не то, чтобы она была занудой или чем-то в этом роде, ведь она знала, что многие другие девушки из группы поддержки уже проделали то самое. Но она была романтична, как книги, которые она читала, и всегда воображала, как безумно и безудержно влюбится в какого-нибудь потрясающего, мятежного и, вероятно, совершенно неподходящего парня.
     Эрни соответствовал всем этим требованиям.
     В своем роде он даже был страшновато красивым и задумчивым, таким, как Салли представляла себе Хитклиффа, своего любимого трагического героя. Червоточина, которую она в нем чувствовала, только добавляла ему таинственности. Было несложно убедить себя, что она влюблена в него. А он в нее.
     Ее мать очень откровенно говорила с ней о сексе, противозачаточных средствах, ответственности, последствиях. Страхи перед СПИДом, нежелательной беременностью, абортом в сочетании с огромным желанием поступить в колледж и изучать журналистику оказались более чем достаточными, чтобы она не потеряла голову с Джошем.
     Но с Эрни Баттсом было совсем по-другому. Когда он провел ее в свою комнату, все ее соображения об ответственности, о будущем, о предупреждениях матери словно испарились.
     Он зажег черные свечи, включил музыку, от которой ее кровь забурлила. Он не просил. Не шутил и не возился неловко, как Джош. Он был груб, и это ее сначало испугало. А затем он стал проделывать такое, о чем ее мать никогда ей не говорила. Такое, что заставляло ее кричать, рыдать, визжать. И жаждать еще.
     Даже сейчас, при одном воспоминании об этом она покрывалась потом и испытывала нервную дрожь.
     Она приходила к нему снова и снова, каждый вечер, под предлогом подготовки задания по химии, до которого ей уже не было дела. К ее слепой, ужасной потребности в нем примешивался страх. Она сознавала, как это обычно бывает у женщин, что он охладевает к ней, что он иногда думает 6 ком-то другом в их самые интимные моменты. Она нуждалась в утешении. Жаждала этого утешения.
     Она припарковалась у автозаправочной и вышла из машины, сознавая, что отлично выглядит в своих плотно облегающих шортах и свободной майке. Салли справедливо гордилась своими ногами - самыми длинными и красивыми в команде поддержки. Она погрузилась в косметические средства, специально хранимые ее матерью, и провела целый день, накручивая волосы на особые бигуди, чтобы они выглядели потоком закрученных спиралью локонов. Она чувствовала себя очень зрелой и опытной. Когда Эрни появился, она облокотилась о дверцу машины и улыбнулась. - Привет.
     - Привет. Хочешь заправить, машину?
     - Да. - Она постаралась подавить в себе разочарование оттого, что он не поцеловал ее. В конце концов он даже за руку никогда не брал ее в школе.
     - Я очень рада, что сегодня пятница. - Она смотрела, как он вставляет шланг в бак своими длинными, костистыми пальцами, и вспоминала. - Еще одна неделя, и школа окончена.
     - Да. - "Велика важность", - подумал про себя Эрни. Она вытерла повлажневшие руки о шорты. - Мэри Элис Уэсли устраивает большую вечеринку по случаю окончания школы. Она сказала, что я могу придти вдвоем. Ты хочешь пойти?
     Он посмотрел на нее этим своим особенным, странным и пронзительным взглядом.
     - Я не хожу на вечеринки. Сколько бензина тебе нужно?
     - Можешь наполнить доверху. - Она облизнула губы. - А ты пойдешь завтра на парад?
     - У меня есть занятия получше, чем стоять и глазеть, как кучка идиотов вышагивает по улице.
     Она тоже должна была участвовать в параде, и ей стало обидно, что он этого не помнил. Из далекого Ричмонда собирался приехать ее дедушка и снять видеокамерой ее последнее выступление как главы группы поддержки школы Эммитсборо. Но сейчас ей не хотелось упоминать об этом. - После всего мы устраиваем вечеринку у меня дома. Просто гамбургеры и все такое. Может быть, ты смог бы придти?
     Ему было все это настолько неинтересно, что сама мысль о том, чтобы рассиживать на заднем дворе у Салли, поедать гамбургеры и запивать их лимонадом, не вызвала у него даже усмешки. - Мне надо работать.
     - О. Ну, пикник будет длиться весь день, так что если у тебя найдется время...
     Ее голос сникал по мере того, как она в своем унижении пыталась найти какой-нибудь подход. - Сегодня вечером машина в моем распоряжении, так что, если ты хочешь покататься или еще что-нибудь после работы...
     Он снова взглянул на нее, вытаскивая шланг из бака.
     Похоже, что бак самой Салли тоже опустел. Он ухмыльнулся. Да, она по-настоящему разорячилась. Прикажи он, и она, наверняка, сделает для него что угодно прямо не сходя с места.
     - Подъезжай примерно в половине десятого, может быть, я и надумаю.
     - О'кей.
     - С тебя пятнадцать пятьдесят за бензин.
     - Сейчас достану кошелек.
     В тот момент, когда она накопилась к окну автомобиля, подъехала Клер. Эрни тут же забыл о существовании Салли.
     - Привет, Эрни.
     - Заправить машину?
     - Да. - Она улыбнулась, изо всех сил стараясь не смотреть на его брелок. - Последнее время тебя совсем не видно.
     - Был занят.
     - Надо думать. - Она оперлась локтем об окно машины и наклонила голову. Она только что еще раз навестила в больнице Лайзу Макдональд. Она чувствовала усталость, но ощущение вины исчезло. - У тебя, наверное, масса дел за неделю до окончания школы.
     - Ваши друзья еще не уехали.
     - Они останутся еще на парад. А ты пойдешь? Он только пожал плечами.
     - Уж я то не пропущу такое событие, - продолжала Клер. - Говорят, что будут жареные пирожки. У меня настоящая слабость к ним.
     - Эрни. Вот деньги. - Салли подошла и встала между ними. Она откинула назад свои длинные волосы и бросила холодный взгляд на Клер. - Ну, раз у тебя клиенты, я, пожалуй, заеду попозже.
     - Конечно.
     Клер посмотрела, как девушка садится в машину и заводит мотор. - Так кто это?
     - Салли? Да никто.
     - Салли Симмонс? - Смеясь, Клер вынула бумажник из сумочки. - Боже, я когда-то нянчила ее. Поеду-ка я домой и усядусь в кресло-качалку. - Она расплатилась с ним, чувствуя, большое облегчение. Но ведь действительно, что может быть нормальнее подростка с ревнивой подружкой. - Еще увидимся, Эрни.
     - Да. Увидимся. - Когда она отъехала, он накрыл рукой пентаграмму.
     Они отчаянно нуждались в сведениях. Что знала эта женщина Макдональд? Кого она видела? Вот какие вопросы горячим шепотом передавались от одного к другому. Страх нарастал, а тот, кто управлял ими, знал, что страх был проявлением слабости, могущей повлечь за собой ошибки.
     Сведения будут добыты, как это всегда и происходило.
     У некоторых из них больше ворчанья вызывала Клер Кимболл, чем ускользнувшая от них жертва. Та Клер, которая вмешалась, забрав у них женщину, предназначенную для жертвоприношения. Клер, которая не вняла или не смогла понять предупреждения, оставленного на ее крыльце. Клер, которая еще ребенком нарушила неприкосновенность их священного круга и уви