ва. - "Не забивайте этим ваши глупые головы, мы сами обо всем позаботимся. Мы будем решать, кто виновен, а кто нет. Кому жить, а кому умереть. А если кто-то попадет под перекрестный огонь, мы тут ни при чем".
     - Многие услышат в этом заявлении то, что хотят услышать, - вздохнула Надин. - Вот почему пиар сработает.
     - Будь я проклята, если дам им использовать одного из нас в качестве символа! Тебе нужны комментарии, Надин? Записывай. Лейтенант Ева Даллас, руководящая расследованием деятельности "Искателей Чистоты", заявляет, что Кевин Хэллоуэй, детектив из электронного отдела, был убит этой террористической организацией. Лейтенант Даллас, каждый член следственной группы, каждый сотрудник департамента нью-йоркской полиции делают все возможное, чтобы раскрыть, идентифицировать и арестовать всех участников террористической организации. Чтобы они были судимы согласно законам страны, признаны виновными и понесли заслуженное наказание.
     - Неплохо, - одобрила Надин, выключив запись. - Как насчет интервью с глазу на глаз?
     - Не могу, Надин. Я очень занята. А сегодня должна присутствовать на похоронах своего товарища.

***

     Гражданская панихида по Кевину Хэллоуэю состоялась в специальном здании, находящемся всего в нескольких кварталах от Главного полицейского управления. Ева всегда отмечала это достоинство, когда приходила отдать дань уважения погибшему копу.
     Для проводов Хэллоуэя открыли весь первый этаж, который был уже битком набит - полицейские всегда находили время проводить в последний путь своего коллегу. Ева заметила окруженного свитой мэра Пичтри, пожимающего руки с подобающим случаю скорбным выражением лица. Она не имела ничего против него лично, тем более что он выполнял свои обязанности с минимумом суеты и саморекламы.
     Его печаль казалась вполне искренней - как, впрочем, и недовольство, когда он встретился взглядом с Евой и властным жестом подозвал ее к себе.
     - Мэр?
     - Лейтенант. - Пичтри говорил тихо, что в подобном месте казалось вполне естественным, однако Ева слышала в его голосе нотки раздражения. - Ваш послужной список весьма внушителен, и начальство не сомневается в ваших способностях. Но в этом деле вы не только полицейский офицер, но и публичное лицо. Ваше заявление Ферст по каналу 75 не было ни просмотрено, ни санкционировано.
     - Мое заявление было ответственным и взвешенным.
     - Взвешенным? - повторил мэр. - Речь идет не о взвешенности, а о создаваемом имидже и его восприятии. Во время нынешнего кризиса, лейтенант, мы должны быть единой командой. - Он положил ей руку на плечо. В этом жесте ощущалось точно рассчитанное дружелюбие. - Я полагаюсь на вас.
     - Да, сэр.
     Пичтри отошел и вскоре исчез среди тех, кто жаждал хотя бы краткого контакта с властью. Ева оглянулась по сторонам и с облегчением увидела неподалеку майора Уитни. Она предпочитала его компанию блистательному обществу мэра.
     Майор привел с собой жену. Если Анна Уитни в чем-то преуспевала, так это являя собой образцовую супругу полицейского - в том числе и полицейского чиновника на социальных мероприятиях. Стоя рядом с мужем в неброском черном костюме, она держала за руку какую-то женщину и что-то негромко ей говорила.
     - Мать Хэллоуэя, - объяснил Фини, подойдя к Еве. - Я уже говорил с ней. Она хочет познакомиться с тобой.
     - Господи!
     - Понимаю - мне это тоже далось нелегко. А симпатичная рыженькая девушка по другую сторону от шефа - подружка Хэллоуэя, Лили Дуган. Она здорово переживает. Здесь копы практически из всех участков. Это говорит кое о чем.
     - А где Макнаб?
     - В соседней комнате поместили Хэллоуэя. Там. - Фини тяжело вздохнул. - Я усадил его на стул - он еще не может долго стоять. С ним Рорк.
     - Рорк здесь?
     - Да. - Он снова вздохнул. - Я больше не мог там оставаться.
     - Достаточно того, что ты здесь.
     - Ну, не знаю... Ладно, отведу тебя к его матери.
     Они начали пробираться сквозь толпу. Воздух был насыщен тяжелым ароматом цветов.
     - Лейтенант! - раздался вдруг резкий голос, привыкший повелевать.
     Обернувшись, Ева увидела перед собой Дженну Франко. В глазах вице-мэра не было горя, зато присутствовало раздражение, которое она не скрывала так умело, как Пичтри.
     - Я хочу поговорить с вами наедине.
     - У меня есть одно дело. Вам придется подождать.
     Ева понимала, что это мелочно, но, догадываясь, о чем предстоит "разговор наедине", сомневалась, что ей и Дженне Франко стоит тратить время на любезности.

***

     Прежде чем подойти к Коллин Хэллоуэй, Ева собралась с духом. Женщине было лет пятьдесят, но выглядела она моложе. Горе сделало ее кожу полупрозрачной, что было особенно заметно на фоне черного платья.
     К Еве шагнула Анна Уитни. Между ними не существовало особой симпатии, поэтому Еву удивило, когда Анна крепко пожала ей руку.
     - Лейтенант, мать детектива Хэллоуэя хочет побеседовать с вами. - Она добавила вполголоса:
     - Знаете, что еще труднее, чем быть замужем за полицейским?
     - Нет. Я всегда думала, что ничего.
     Слабая улыбка тронула губы Анны.
     - Быть его матерью. Будьте с ней потактичнее.
     - Да, мэм.
     Анна подошла к миссис Хэллоуэй и обняла ее за плечи.
     - Коллин, это лейтенант Ева Даллас. Лейтенант, это мать Кевина.
     - Я глубоко сожалею о вашей утрате, миссис Хэллоуэй.
     Коллин стиснула ей руку. Ее пожатие оказалось более твердым, чем ожидала Ева.
     - Спасибо, что пришли, лейтенант. Наверху есть маленькая комната. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
     - Конечно.
     Женщина повела Еву вверх по лестнице. Там тоже толпились копы, но они расступались перед Коллин, почтительно опуская взгляд.
     - Мой муж и Лили тоже хотели с вами познакомиться. Но я попросила их позволить мне побеседовать с вами наедине. Они меня поняли.
     Она открыла дверь и шагнула в маленькую гостиную с темно-красными драпировками. Здесь тоже было много цветов.
     - Эти места ужасно угнетают, не так ли? Почему бы не впустить побольше света? - Подойдя к окну, Коллин раздвинула портьеры. - Очевидно, люди находят какое-то утешение в тени. А вы?.. - Она покачала головой. - Простите, у меня путаются мысли. Пожалуйста, садитесь.
     Ева повиновалась. Коллин тоже опустилась на стул.
     - Я видела вас по телевизору. Вы всегда выглядите деловитой, даже когда посещаете разные светские мероприятия с вашим мужем. Он очень красив, правда?
     - Да, мэм.
     - С его стороны было очень любезно прийти сюда, поговорить со мной, с моим мужем, с Лили. Кевин иногда о вас рассказывал. Хотя вы, кажется, с ним не работали, не так ли?
     - Непосредственно - нет. Но я часто прибегала к помощи электронного отдела. Хэлл... Кевин был очень ценным сотрудником.
     - Он вами восхищался. - Коллин улыбнулась при виде смущения на лице Евы. - Кевин говорил, что вы обычно сотрудничаете с капитаном Фини и молодым детективом, Йеном Макнабом. Думаю, он даже немного завидовал их дружбе с вами.
     - Миссис Хэллоуэй...
     - Я рассказываю вам это, чтобы вы поняли, почему он так себя вел. Кевин был в ужасном состоянии, иначе он бы никогда...
     - Я не нуждаюсь в объяснениях, миссис Хэллоуэй. Кевин был очень болен и не виноват в том, что произошло.
     - Рада, что вы так говорите. Я слышала оба заявления сегодня утром, но не была уверена, выражаете ли вы мнение департамента или свое собственное.
     - Я говорила то, что думаю.
     Коллин кивнула. Ее губы слегка дрогнули.
     - Я знаю, что вы рисковали жизнью, пытаясь спасти Кевина. Конечно, вы скажете, что просто выполняли свою работу, - быстро добавила она, видя, что Ева собралась возразить. - Так говорите вы все. Но я хочу сначала поблагодарить вас, как мать...
     Коллин заморгала, стараясь сдержать слезы, но одна из них все-таки потекла по щеке.
     - И я хочу поблагодарить вас от имени Кевина. Пожалуйста, дайте мне закончить... - Она сделала паузу, чтобы прочистить горло. - Мой сын гордился тем, что он полицейский, и отдавал работе все силы. Но они могли лишить его не только жизни, но и чести, если бы не вы, не капитан и майор, не его коллеги... - Коллин открыла черную сумочку и достала оттуда значок сына. - А теперь его хоронят с почестями. Я никогда этого не забуду. - Она наклонилась к Еве:
     - Остановите их! Вы сделаете это?
     - Да, мэм, сделаю.
     Коллин кивнула и откинулась на спинку стула.
     - Простите, что отняла ваше время. У вас ведь полно работы. Пожалуй, я немного посижу здесь.
     Ева встала и направилась к двери, но на пороге обернулась и сказала, подчиняясь импульсу:
     - Я уверена, Кевин гордился и вами, миссис Хэллоуэй.
     Губы женщины скривились, а по щеке вновь потекла слеза.

***

     Ева выскользнула из комнаты и закрыла дверь. Она уже приближалась к лестнице, когда к ней подошла Франко. Чанг семенил следом, как собачонка.
     - Теперь мы можем поговорить. - Вице-мэр направилась к гостиной, но Ева схватила ее за руку.
     - Там миссис Хэллоуэй.
     Франко посмотрела на дверь, и раздражение на ее лице сменилось сочувствием. Потом она решительно двинулась по коридору к соседней комнате. Это оказался рабочий кабинет, в нем сидела за компьютером молодая женщина.
     - Мне нужна эта комната. Выйдите отсюда, - коротко приказала Франко.
     Девушка послушно удалилась, и Ева удивленно приподняла брови. Вице-мэр была поразительной женщиной. Она шла, куда хотела и когда хотела. Ева не могла этим не восхищаться.
     Когда Чанг закрыл дверь, Франко устремилась в атаку.
     - Вам было приказано пользоваться официальными заявлениями при контактах с прессой. Мы не можем тратить время и силы, разгребая за вами мусор.
     - Тогда вам лучше постараться успевать за событиями. У меня оставалось всего несколько минут до того, как последнее заявление "Искателей Чистоты" прозвучало в эфире. Я ответила на него так, как считала нужным.
     - Не вам судить, как нужно отвечать СМИ, - вмешался Чанг. - Моя работа - инструктировать вас по этому поводу.
     - К счастью, я не должна давать вам объяснения. В тот день, когда мне вменят это в обязанность, я уйду в отставку.
     - Шеф Тиббл велел вам сотрудничать с нами, - напомнил Чанг. - А вы выступаете с несанкционированным заявлением, причем от имени всего департамента. Это неприемлемо.
     - Если шеф или майор решат, что мои слова или поступки неприемлемы, то они могут отчитать меня за это. Но не вы! - Ева шагнула к Чангу и ощутила злобную радость, когда он отпрянул. - Не пытайтесь учить меня моей работе!
     - Вы никогда не питали уважения ни ко мне, ни к моей должности! Посмотрим, что скажет об этом шеф Тиббл!
     Ева склонила голову набок.
     - Ну так бегите и настучите ему, вы, маленький хорек, и дайте взрослым закончить разговор. - Она обернулась к Франко, которая хранила молчание во время этого диалога. - Вы хотели что-то еще сказать мне?
     - Да. Пожалуйста, оставьте нас здесь на минуту, Чанг. Остальное обсудим в моем кабинете через... - Франко посмотрела на часы, - ...через полчаса.
     Чанг вышел, сердито хлопнув дверью.
     - Вы намеренно злите людей, Даллас, или это у вас врожденное?
     - Думаю, врожденное, так как это происходит само собой. Особенно с занудами вроде Чанга.
     - Если я соглашусь с вами, что Чанг - самодовольный зануда, это улучшит наши отношения?
     - Тогда почему вы его используете?
     - Потому что он очень хорош на своем месте. Если бы я работала только с теми, кто мне нравится, то не занималась бы политикой. Теперь перейдем к вашему утреннему заявлению. В данном случае я согласна с Чангом и считаю, что ваше использование гибели детектива Хэллоуэя было опрометчивым.
     - Мое использование?! Это они использовали ее, сложив с себя ответственность! Я просто откликнулась на это, воткнув ответственность обратно им в задницы.
     - Насколько я понимаю, вы в тот момент повиновались инстинкту. Господи, Даллас, неужели вы полагаете, что у меня нет сердца? И что это сердце не болит за несчастную женщину в соседней комнате? Она потеряла сына. У меня тоже есть сын - ему десять лет. Я не могу себе представить, что мне придется прощаться с ним, как прощалась сегодня Коллин Хэллоуэй.
     - Мне кажется, было бы куда хуже, если бы ей позволили думать, что ее сын умер напрасно.
     - А разве это не так? - Франко покачала головой. - О, я знаю, что думаете вы, копы. Он погиб при исполнении служебных обязанностей. Не стану с вами спорить, но дело в том, что чем чаще станут упоминать его имя, тем труднее будет сосредоточить внимание прессу и публики на том, что мы хотим им внушить. Я разбираюсь в этом лучше, чем вы, а Чанг - лучше, чем мы обе. Кроме того, никакие заявления не должны делаться без санкции.
     - Вы меня не убедите. Я не гоняюсь за вниманием СМИ, но буду им пользоваться, если почувствую, что это поможет моему расследованию.
     - Тем не менее, вы отказались воспользоваться зарезервированным Чангом эфирным временем, которое мы можем как-то контролировать.
     - Я не собираюсь сидеть в студии, повторяя, как попугай, ответы, одобренные департаментом или мэрией. Мое время и энергия нужны для приоритетного расследования, и я не буду тратить их на пустяки.
     - Да, ваш майор ясно дал это понять.
     - Тогда в чем проблема?
     - Я должна была попытаться. - Франко развела руками. - Но другая проблема, которую я хочу с вами обсудить, куда более серьезна. Мэру стало известно, что вы сегодня утром расспрашивали Дьюксов - семью, которая тоже недавно потеряла сына, и которая защищена засекреченными файлами.
     - Я вижу, мэр тоже не тратит время зря. Ко мне поступила информация о Дьюксах и их связи с двумя жертвами. Узнав о профессии Доналда Дьюкса, я пришла к выводу, что необходима неофициальная беседа. Теперь вы собираетесь учить меня моей работе?
     - О, ради бога! - Франко подняла руку. - Почему вы продолжаете вести себя так, будто мы находимся во враждебных лагерях?
     - Все на это указывает.
     - Вы знаете, что произойдет, если Доналд Дьюкс обратится к СМИ? Если он пожалуется, что полиция преследует его в собственном доме? Ведь Когберн подсадил их сына на наркотики...
     - Нет никаких доказательств, что Когберн первым снабдил его наркотиками.
     - Неважно, есть доказательства или нет, - отозвалась Франко. - Все равно все будут твердить, что Когберн подцепил на крючок невинного двенадцатилетнего мальчика из достойной богобоязненной семьи. Полиция не смогла довести дело до суда, и в результате мальчик, приучившийся к наркотикам, угодил в лапы педофила. Чедвик Фицхью избил и изнасиловал юного Девина. Семья потрясена, мальчик травмирован, а полиция снова оказалась бессильна.
     - Все было совсем не так!
     - Но именно так это представят публике. Правда, полуправда, откровенная ложь - в эфире все это не имеет значения. Вы допрашиваете убитых горем родителей, доверивших судьбу их сына системе, которая потерпела фиаско, и пытаетесь вовлечь их в расследование убийства. Вы обвиняете их в том, что они состоят в группе, которую публично назвали террористической, причем делаете это в их доме. Неужели вы не понимаете, как это будет выглядеть?
     - Я скажу вам, как это было в действительности. Доналд Дьюкс не мог или не желал мириться с сексуальной ориентацией своего сына...
     - Боже мой! - не дослушав, воскликнула Франко и прижала пальцы к вискам. - Если вы заявите, что мальчик был геем, вам вчинят иск - возможно, заодно с департаментом и муниципалитетом, - прежде чем я успею вышвырнуть вас в окно двадцатого этажа!
     - Не вчинят, поскольку я вышвырну вас первой. В любом случае, все указывает на то, что Девин был геем или, по крайней мере, толком не разобрался в собственной ориентации. Он просто не имел шансов в ней разобраться. Его отец - властный, консервативный субъект, который считает, что он всегда прав. Он уничтожил доказательства, которые могли бы помочь осудить Когберна, а в итоге виновата система. Дьюкс корректировал историю с Фицхью таким образом, что дело распалось, и снова виновата система. А сейчас он нашел наконец выход для своей злобной агрессивности - "Искателей Чистоты".
     - У вас имеются доказательства этих фактов?
     - Некоторые из них. Остальные я добуду.
     - Даллас, если уж мне нелегко этому поверить, то никто другой не поверит и подавно. К тому же вы говорите о фактах и предположениях, содержащихся в опечатанных файлах. Даже официальный и публичный выговор от вашего майора не остановит судебную процедуру и бурю в СМИ.
     - Если майор сочтет необходимым сделать мне выговор, это его право и моя проблема. Буря в СМИ - проблема ваша и Чанга. Дьюкс может подать в суд, если захочет. Только это ни к чему не приведет, потому что я раньше отправлю его за решетку.
     - Вы слишком уверены в себе, - предупредила Франко.
     - Я уверена в моей работе, и это самое главное.

***

     Ева вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она слышала звучный красивый тенор, поющий начальные такты "Дэнни Боя".
     Копы всегда поют "Дэнни Бой" на похоронах. Она никогда не знала, почему.
     - Лейтенант... - Рорк ждал ее у подножия лестницы.
     - Мне нужен свежий воздух, - резко оборвала его Ева и вышла на улицу.

ГЛАВА 16

     Фургон, припаркованный в нарушение правил рядом с другой машиной, создал пробку на добрые шесть кварталов. Воздух сотрясали гудки автомобилей и изощренная ругань водителей. Уличный торговец пережарил свои кебабы, и от его тележки поднимался зловонный дым.
     Но Ева предпочитала уличные шум и вонь тишине и запаху цветов в помещении. Она подошла к торговцу и достала кредитки.
     - Дайте мне шоколад.
     - Сколько?
     - Шесть плиток.
     - Хотите лимонад, пепси или кока-колу?
     - Только шоколад.
     Расплатившись, Ева схватила плитки, успевшие подтаять на жаре, и вонзила зубы в первую.
     Рорк купил большую бутылку воды и салфеток.
     - Дай мне одну плитку. Тебя начнет тошнить, если ты съешь все.
     - Меня уже тошнит, - вздохнула Ева, но все-таки уступила Рорку одну плитку. - Пичтри прочитал мне полуминутную лекцию о совместной работе, закончив ее дружеским рукопожатием в духе "мы оба служим обществу". Потом Чанг и Франко набросились на меня по поводу моего утреннего заявления каналу 75, непроверенного и несанкционированного. "Давайте не будем смущать людей правдой". Я коп, черт возьми, а не марионетка пиарщиков!
     - На что ты им, безусловно, указала?
     - Конечно. - Ева мрачно усмехнулась и снова откусила шоколад. - Франко не кажется полной идиоткой - особенно для политикана. Но она, да и все они, похоже, куда больше заинтересованы в своем имидже и его восприятии публикой, чем в расследовании.
     - Просто они разбираются в этом куда лучше. - Рорк запил водой то, что уличные торговцы издевательски именуют шоколадом, и, намочив салфетку, стер упомянутое вещество с пальцев. - И они не понимают, что появление в СМИ тебя заботит еще меньше, чем то, какую рубашку ты надеваешь утром, - добавил он, бросив салфетку в урну. - Иными словами, не заботит вовсе.
     Ева посмотрела на свою рубашку. Она была белой и чистой. О чем еще ей нужно заботиться?
     - Нам всем пошло бы на пользу, если бы они занимались своими делами и не лезли в мои. У меня есть подозреваемые - Прайс, Дуайер, а теперь и Дьюксы. Я непременно расколю кого-нибудь из них. - Ева взялась за третью плитку. - Кстати, Дьюкс уже позвонил адвокату - жалуется на преследование полиции. Франко и компания сразу задергались.
     - Это было для тебя неожиданностью?
     - Нет. Я только надеялась, что они дождутся окончания похорон.
     Она бросила взгляд на здание, где происходила церемония. Оттуда вышли несколько копов. "Возвращаются к своим обязанностям, - подумала Ева. - Жизнь может подойти к концу, но работа - никогда".
     - Дьюкс наверняка в этом замешан, Рорк. Он подходит по всем статьям, как костюм, сшитый на заказ. Помнишь, что я сказала о твоем поведении с Джейми сегодня утром - как ты сначала смешал его с грязью, а потом подал ему руку? Так вот, послед