лиции уже одиннадцать лет и все еще подбирает жмуриков? Интересно, кого еще из начальства ей удалось разозлить?
     - Последние два года служила в 162-м участке, до того провела пару лет в 47-м, а еще раньше была уличным регулировщиком. Господи, Даллас, где она только не побывала! И в Главном управлении, и в 28-м участке - там патрулируют парки, в основном пешком.
     Поскольку даже озерцо сиропа, которое Ева вылила на оладью, не смогло ее смягчить, она бросила это занятие и переключилась на довольно скверный кофе.
     - Похоже, наша приятельница никак не могла подобрать себе подходящее местечко, или же от нее старались избавиться в каждом участке.
     - Для доступа к документам о переводе или продвижении по службе требуется специальное разрешение.
     - Да знаю я! - Подумав, Ева покачала головой. - Неохота в этом копаться. И в любом случае мы, по-видимому, с ней уже разобрались.
     - Она одинокая. - ни мужа, ни детей. Ей тридцать пять, родители живут в Куинсе, у нее два брата и одна сестра. Осталось только мое личное мнение. - Пибоди отложила компьютер. - Надеюсь, мы с ней никогда больше не столкнемся. А то у меня сложилось впечатление, что она не прочь тебя задеть.
     - Это принесет ей только разочарование, - улыбнулась Ева. - А какие еще у тебя впечатления?
     - Никаких особенно, кроме того, что она малоприятная особа. - Пибоди пожала плечами. - Хотя я бы не упускала ее из виду. По-моему, она из тех, кто наносит удар в спину.
     - Едва ли мы будем часто с ней сталкиваться. - Ева переменила тему:
     - Ешь, а я хочу выяснить, знает ли что-нибудь этот бомж, о котором говорил Трухарт.

***

     Ева решила воспользоваться комнатой для допросов, зная, что строго официальная обстановка часто развязывает языки. Один взгляд на Позумента предупредил ее, что многого от него ждать не приходится. Хотя он был уже способен членораздельно изъясняться, благодаря изрядной дозе "отрезвителя", его костлявое тело все еще дрожало, а глаза нервно бегали по сторонам.
     Пребывание в обеззараживающей камере, по-видимому, разогнало паразитов и отбило зловоние искусственным запахом цитруса.
     "Наркоман, - подумала Ева, - с ассортиментом пороков, разрушившим солидную порцию его мозговых клеток".
     Она принесла ему воды, зная, что большинство алкоголиков ощущает после обеззараживания сильную сухость во рту.
     - Сколько тебе лет, Позумент?
     - Не знаю - может быть, пятьдесят.
     Ева подумала, что это, возможно, близко к истине, хотя выглядел он на все восемьдесят.
     - У тебя есть другое имя?
     Бродяга пожал плечами, зябко поеживаясь. На нем была серая блуза и штаны на подтяжках, почти не отличавшиеся по цвету от его кожи. Собственную его одежду забрали и уничтожили.
     - Нет. Я Позумент.
     - Отлично. Ты знаешь полицейского Трухарта, верно?
     - Да. - Он оглянулся на Трухарта, и его помятое лицо осветила детская улыбка. - Привет! Я помню, вы однажды дали мне несколько кредиток и сказали, что я могу купить себе немного супа.
     Трухарт покраснел, переминаясь с ноги на ногу.
     - Думаю, ты истратил их на пиво.
     - А вот и нет. - Позумент перевел взгляд на Еву, и улыбка тотчас увяла. - Кто вы? Как я здесь очутился? Я ничего не сделал. Мое барахло растащат, если я не буду за ним присматривать.
     - О вещах не беспокойся, Позумент. Мы о них позаботимся. Моя фамилия Даллас. - Она старалась говорить беспечным тоном, чтобы не спугнуть его. - Я просто хочу с тобой поболтать. Ты голоден?
     - Я всегда голоден.
     - После нашего разговора мы дадим тебе чего-нибудь горячего. Я включу диктофон, и мы во всем разберемся.
     - Я ничего не сделал.
     - Никто тебя ни в чем и не обвиняет... Включите диктофон, - приказала Ева. - Допрос свидетеля, известного под прозвищем Позумент, касающийся дела 28913-Н. Допрос ведет лейтенант Ева Даллас. Присутствуют также полицейские Делия Пибоди и... - Она обернулась.
     - Меня зовут Трой. - Трухарт снова покраснел.
     - Трой Трухарт. - Ева посмотрела на сидящее напротив жалкое существо. - Свидетель не подозревается в каком-либо правонарушении и добровольно согласился на сотрудничество. Все понял, Позумент?
     - Да. А что я понял?
     Ева удержалась от вздоха, но не могла не признать, что Бауэрс, скорее всего, была права, и толку от разговора будет мало.
     - Ты здесь не потому, что что-то натворил. Я прошу тебя о помощи. Я слышала, ты прошлой ночью перенес свое жилище?
     Позумент облизнул потрескавшиеся губы и отхлебнул воды.
     - Нет.
     - Ты ведь раньше ночевал на другой стороне улицы, рядом со Снуксом. Ты ведь знаешь Снукса, не так ли, Позумент?
     - Конечно. - Его руки снова задрожали, и он расплескал воду на стол. - Он рисует картинки - хорошие картинки. Я дал ему немного "зонера" за одну из них - с деревом. Он и цветы делать умеет.
     - Я видела его цветы. Они в самом деле красивые. Он был твоим другом?
     - Да. - Окруженные красными ободками глаза наполнились слезами. - Может быть. Не знаю.
     - Кто-то напал на него. Ты знаешь что-нибудь об этом?
     Позумент нервно пожал плечами и окинул взглядом комнату. По его щекам все еще текли слезы, но взгляд стал настороженным.
     - Как я тут очутился? Мне здесь не нравится. Кто-нибудь наверняка стащит мое барахло.
     - Ты видел, кто напал на Снукса?
     - Могу я забрать с собой эту одежду? - Склонив голову набок, Позумент начал ощупывать рукав блузы.
     - Да, можешь. - Прищурившись, Ева наугад осведомилась:
     - Почему же ты не забрал ботинки Снукса, Позумент? Он все равно умер, а ботинки у него хорошие.
     - Я не мог бы ничего украсть у Снукса, - с достоинством отозвался Позумент. - Даже у мертвого. У друзей не воруют. - Он наклонился вперед с озадаченным видом. - А как это в нем проделали такую большую дырку?
     - Не знаю. - Ева также наклонилась к нему, словно ведя задушевную беседу. - Меня тоже это удивляет. Может, он кого-то обидел?
     - Снукс никого не обижал. Мы просто занимались своим делом - попрошайничали, если патрульных не было поблизости. Всегда ведь можно выпросить несколько кредиток. А Снукс еще и бумажными цветами приторговывал, так что нам хватало на курево и выпивку. И за что его так продырявили?
     - Ума не приложу. А ты видел ночью тех, кто это сделал?
     - Ничего я не видел. Эй! - Он снова улыбнулся Трухарту. - Может, дадите мне еще несколько кредиток? На суп?
     Трухарт бросил взгляд на Еву. Она кивнула.
     - Конечно, Позумент, перед тем, как ты уйдешь. Только сначала поговори немного с лейтенантом.
     - Что ж, поговорить можно. А вам ведь тоже нравился старина Снукс, верно?
     - Очень нравился, - серьезно сказал Трухарт. - Он рисовал славные картинки и подарил мне один из своих бумажных цветов.
     - Снукс давал их только тем, кто ему нравился, - заметил Позумент. - Вы ему нравились - он сам так говорил. А вот та, которая с вами ходит, не нравилась ни ему, ни мне. У нее злые глаза - такие, словно она вот-вот заедет тебе в челюсть. - Его голова дернулась, как у куклы. - И чего это вы с ней ходите?
     - Ее сейчас здесь нет, - мягко отозвался Трухарт. - А у лейтенанта глаза совсем не злые.
     Позумент, надув губы, исподлобья взглянул на Еву.
     - Может, и нет. Но все равно у нее глаза копа. Копы, копы, копы, всюду копы! - Он захихикал, глотнул воды и посмотрел на Пибоди.
     - А мне все-таки жаль старину Снукса, - продолжал Трухарт. - Бьюсь об заклад, он бы хотел, чтобы ты рассказал лейтенанту Даллас о том, что произошло. Ему бы хотелось, чтобы об этом сообщил именно ты, потому что вы были друзьями.
     Позумент неуверенно потянул себя за мочку уха.
     - Вы так думаете?
     - Уверен. Почему бы тебе не рассказать ей, что ты видел прошлой ночью?
     - Ничего я не видел. - Позумент снова склонил голову набок, постукивая кулаками по столу. - Ну, приехали люди в шикарной черной машине - она прямо сверкала в темноте.
     Ева подняла палец, подавая знак Трухарту, что снова берет инициативу на себя.
     - Сколько там было человек, Позумент? - спросила она.
     - Двое, в длинных черных пальто и масках с прорезями для глаз. "Эге! - подумал я. - Сегодня же не гребаный Хэллоуин!" - Он засмеялся. - И у каждого было по чемоданчику.
     - Как эти чемоданчики выглядели?
     - Один был черный, блестящий, а другой белый, и в нем что-то хлюпало. Они направились прямиком в коробку Снукса, словно их приглашали. Я ничего не слышал, кроме ветра, - может, я потом заснул.
     - Они тебя видели? - спросила Ева.
     - Нет. Думаете, это они проделали дырку в Снуксе? - Он опять наклонился к ней; на его глаза навернулись слезы. - Если так, то я должен был попытаться их остановить или позвать патрульных. Мы ведь со Снуксом друзья...
     Теперь он плакал по-настоящему. Ева положила ладонь на его руку, несмотря на покрывавшие ее струпья.
     - Это не твоя вина - ты ведь не знал. Что еще ты видел?
     - Ничего. - Из глаз и носа у него текло, как из крана. - Наверно, я заснул. А когда проснулся и выглянул, машины не было. Уже светало, и я решил заглянуть к Снуксу - спросить, приезжала ли черная машина или это мне приснилось. Ну и увидел его в крови, с дыркой в груди. Рот и глаза были открыты. Я испугался, что они и меня продырявят, поэтому перенес свое барахло на другую сторону, а потом допил то, что осталось, и завалился спать. Ведь старине Снуксу я уже ничем помочь не мог.
     - Ты помогаешь ему теперь. - Ева откинулась на спинку стула. - Давай-ка еще поговорим об этих двоих в длинных черных пальто.

***

     Ева провозилась с Позументом еще час, осаживая его, когда он слишком отвлекался от темы. Хотя ей больше не удалось вытянуть из него никакой информации, она не считала, что потратила время зря. В конце концов, Позумента помыли и накормили да еще дали пятьдесят долларов, хотя она не сомневалась, что он потратит их на выпивку.
     Ева понимала, что Позументу следовало бы находиться в психушке, хотя едва ли он застрял бы там надолго. Но она давно примирилась с тем, что спасти таких людей невозможно.
     - Вы хорошо с ним поработали, Трухарт.
     Молодой полисмен снова покраснел, и, хотя Еве нравилась в нем эта черта, она надеялась, что он научится как-то ее контролировать. В противном случае другие копы сожрут его заживо, не оставив преступникам ни кусочка.
     - Благодарю вас, сэр. Спасибо, что дали мне такую возможность.
     - Ведь это вы его нашли, - просто сказала Ева. - Полагаю, вы рассчитываете рано или поздно перейти куда-нибудь из отдела "трупоискателей"?
     Трухарт расправил плечи.
     - Я хотел бы получить значок детектива, когда заслужу его.
     Ева прекрасно понимала, что нелегко отыскать новичка, не лелеющего подобных честолюбивых замыслов.
     - Считайте, что вы уже начали его зарабатывать. Я могла бы посодействовать вашему переводу - подобрать вам другой район для патрулирования и другого инструктора, - но хочу попросить вас пока остаться. У вас острые глаза, Трухарт, и я хотела бы использовать их на вашем теперешнем участке, пока мы не закроем это дело.
     Молодой полицейский был настолько ошеломлен этим предложением, что у него глаза едва не вылезли из орбит.
     - Конечно, лейтенант. Хорошо, я останусь.
     - Вот и отлично. Только держитесь - Бауэрс постарается испортить вам жизнь.
     Он скорчил гримасу.
     - Я уже к этому привык.
     Еве хотелось воспользоваться случаем и выпытать у него кое-какие подробности относительно Бауэрс, но она справилась с искушением, не желая побуждать новичка стучать на своего инструктора.
     - Тогда все в порядке. Возвращайтесь в свой участок и пишите рапорт. Если наткнетесь на что-нибудь, что, по-вашему, может иметь отношение к этому делу, свяжитесь со мной или с Пибоди.
     Ева направилась в свой кабинет, приказав Пибоди перенести на диск запись допроса.
     - И раздобудь перечень известных наркоторговцев этого района, - добавила она. - Мы не можем полностью исключить связь с наркотиками, хотя я не представляю себе наркодилера, уничтожающего своих клиентов, удаляя им хирургическим способом жизненно важные органы. Впрочем, случались и более странные вещи, я уже ничему не удивляюсь. Кстати, сектами тоже нужно заняться.
     - Я могу связаться с Исидой, - предложила Пибоди, вспоминая дело, которым они занимались некоторое время назад. - Возможно, она знает, существуют ли сатанинские культы с подобными ритуалами.
     Ева кивнула и шагнула вместе с Пибоди в лифт.
     - Да, свяжись с ней. Нужно проверить и эту версию.
     По коридору сновали копы, здание наполняли гуд голосов и топот ног. Это был привычный для Евы ритм жизни. Она посмотрела на часы, с удивлением обнаружив, что всего лишь начало десятого. День только начался, а она находилась на дежурстве уже четыре часа.
     Идя рядом с Пибоди по коридору, Ева продолжала отдавать распоряжения:
     - Нужно также постараться произвести точную идентификацию жертвы. У нас есть отпечатки и данные анализов. Если Моррис уже сделал вскрытие, то сможет назвать по крайней мере приблизительный возраст.
     - Сейчас этим займусь.
     Пибоди свернула налево, в сторону камер предварительного заключения, а Ева направилась в свой кабинет. Он был небольшим, с единственным узким окном, пропускавшим слишком мало света и слишком много шума. Зато ее любимая кофеварка работала безукоризненно.
     Ева налила себе чашку кофе и с удовольствием вдохнула крепкий аромат напитка. Потом она села за стол и позвонила Моррису.
     - Я знаю, что он производит вскрытие, - сказала она ассистенту, заявившему, что Моррис занят, - Но у меня есть для него информация относительно трупа. Так что соедините меня с ним.
     Ева откинулась на спинку стула, потягивая кофе и постукивая пальцами по чашке.
     Наконец в трубке раздался голос Морриса:
     - Вы ведь знаете, Даллас, как я ненавижу, если меня прерывают, когда я копаюсь в чьих-то внутренностях!
     - У меня есть свидетель, который видел на месте преступления двух человек. Они приехали в большом блестящем автомобиле и были хорошо одеты. Один нес черный чемоданчик, а другой - белый, в котором - я цитирую - "что-то хлюпало". Это вам о чем-то говорит?
     - Кое о чем. - Ева догадалась, что Моррис нахмурился. - Ваш свидетель видел, что произошло?
     - Нет, он был пьян и почти все проспал, а когда проснулся, они уже уехали. Но он заглянул в жилище убитого и обнаружил труп. Может, этот хлюпающий чемоданчик быть тем, что я предполагаю?
     - Да, это вполне может оказаться тарой для изъятых органов. Работали аккуратно и профессионально, Даллас. Первоклассное удаление важнейшего органа. Убитому дали солидную дозу анестезии, и он ничего не почувствовал. Но, судя по тому, что в нем осталось, его сердце не стоило почти ничего. Печень сморщена, почки тоже, легкие черны как уголь. Он явно был не из тех, кто регулярно проходит медосмотр. Его тело - мешок болезней. Самое большее через полгода он бы умер естественной смертью.
     - Значит, они изъяли негодное сердце, - пробормотала Ева. - Может быть, они рассчитывали выдать его за качественное?
     - Если оно выглядело так же, как все остальное, то им не удалось бы провести даже студента-медика с первого курса.
     - И все же оно им понадобилось. Такую серьезную работу не проделывают только для того, чтобы прикончить какого-то бомжа.
     В голове у нее мелькали всевозможные версии - месть, сатанинский культ, махинации на черном рынке, наконец, просто развлечение...
     - Вы сказали, это была первоклассная операция. Сколько хирургов в городе способны ее провести?
     - Я работаю с мертвецами, - усмехнулся Моррис. - Врачи, специализирующиеся на живых, вращаются в иных кругах. Насколько мне известно, самая фешенебельная больница в Нью-Йорке - Центр Дрейка. Я бы начал с него.
     - Спасибо, Моррис. Я займусь вашим рапортом, как только получу его.
     - Тогда позвольте мне вернуться к моим внутренностям. - И он положил трубку.
     Ева обернулась к своему компьютеру, издававшему подозрительное жужжание, о котором она уже дважды докладывала в ремонтное бюро, и склонилась к нему с угрожающим видом.
     - Ну-ка, ты, мешок с дерьмом, быстро отыщи сведения о Медцентре Дрейка в Нью-Йорке!
     Компьютер разразился икотой, а экран осветился режущим глаза красным цветом, на фоне которого возникла надпись:
     "Внутреннее повреждение. Голубой экран недоступен. Продолжать поиски?"
     - Как же я тебя ненавижу! - Ева постаралась приспособиться к неудобному освещению. - Черт с тобой, продолжай.
     "Медицинский центр Дрейка находится в Нью-Йорке на Второй авеню. Основан в 1975 году, назван в честь Уолтера С. Дрейка, открывшего противораковую вакцину. Это частное учреждение, которое включает больницу, поликлиники, учебные заведения и исследовательские лаборатории. Американская медицинская ассоциация относит Центр Дрейка к категории А".
     Ева дала команду вывести на экран список членов правления всех отделов. Жужжание усилилось, и экран начал мерцать. Наконец на нем появилась надпись:
     "Пожалуйста, повторите команду".
     - Я намерена съесть на ланч эти задницы из бюро ремонта! - пробормотала Ева, но команду повторила.
     Вскоре на экране появились строчки: "Правление Центра Дрейка: Колин Кэгни, Люсиль Мендес, Тиа Во, Майкл Уэйверли, Шарлотта Мира..."
     - Надо же, доктор Мира, - пробормотала Ева.
     Доктор Мира была одним из лучших судебно-медицинских экспертов в городе, сотрудничала с нью-йоркской полицией и службой безопасности. Она также была ее приятельницей.
     Ева задумчиво постукивала по столу пальцами, читая имена руководящего состава учебных отделов. Одно или два показались ей знакомыми, но это ощущение резко усилилось, когда компьютер перешел к правлению научно-исследовательской секции.
     "Карлотта Земуэй, Рорк..."
     - Стоп! - Ева нажала на кнопку и стиснула кулаки. - Рорк? Черт возьми, неужели он не в состоянии держаться в стороне хоть от чего-нибудь?!
     Дав компьютеру команду распечатать список, Ева поднялась, и в этот момент на экране появилась надпись:
     "Внутреннее повреждение. Невозможно выполнить команду".
     Едва сдерживаясь, чтобы не завизжать, Ева выскочила из кабинета.
     Промчавшись мимо тесных комнаток размером с кабины для просушки, где сидели младшие чины и ассистенты, она распахнула одну из дверей.
     - Пибоди, я должна ненадолго отлучиться.
     - Мне пойти с тобой?
     - Нет, оставайся здесь и продолжай. Меня не будет не более пары часов. Когда закончишь, найди молоток.
     Пибоди оторвалась от своей электронной записной книжки и, нахмурившись, посмотрела на Еву.
     - Молоток?
     - Да. Большой и тяжелый. Потом пойди с ним в мой кабинет и разбей этот чертов компьютер на мелкие кусочки!
     Будучи разумной женщиной, Пибоди откашлялась, чтобы скрыть усмешку.
     - В качестве альтернативы этому приказу, лейтенант, я могла бы вызвать ремонтную группу.
     - Отлично! Вызывай и скажи им, что при первой возможности я спущусь к ним в бюро и поубиваю всех. А потом буду пинать их трупы ногами и плясать на них с радостным пением. Никакой суд не признает меня виновной.
     Мысль о Еве, поющей и танцующей где бы то ни было, заставила Пибоди закусить губы.
     - Я сообщу, что ты недовольна их работой.
     - Хорошо, Пибоди. - Повернувшись, Ева надела куртку и вышла на улицу.

***

     Для нее было бы логичнее сначала разыскать Миру. Как врач-психиатр и криминалист, она была бы ценным источником в этом деле. Но Ева поехала к мерцающему огнями небоскребу, служившему нью-йоркской штаб-квартирой Рорка. Существовали и другие штаб-квартиры в других городах; Ева знала, что ее муж одновременно запускает свои пальцы во многие пироги, и бизнес, которым он занимается, - весьма денежный, запутанный, а одно время был довольно сомнительным. Она считала неизбежным, что имя Рорка будет всплывать в связи со многими ее делами. Но это ей не нравилось. Заехав в многоэтажный гараж, Ева направила свой автомобиль в специальное отделение, которое Рорк отвел для нее. Когда она впервы