ампунем. - И буду.
   - Отлично. Только никто не обидится, если ты появишься через двадцать
минут или даже через тридцать. Интересно, за кого  ты  меня  принимаешь?
Думаешь, я буду злиться на то, что у тебя есть своя жизнь?
   Она поглядела на него сквозь пелену воды.
   - А разве нет?
   - Вынужден тебя разочаровать. Позволь напомнить, что именно благодаря
тому, что у тебя есть своя, профессиональная жизнь, мы и  познакомились.
У меня тоже есть свои обязанности. Что  же,  мы  должны  теперь  бросить
работу и не отходить друг от друга ни на шаг? Я не хочу сажать тебя  под
замок, Ева. Я хочу научиться жить с тобой!
   Она откинула со лба мокрые волосы и внимательно посмотрела на него. А
когда вылезла из ванны, вдруг бросилась ему на шею и расцеловала.
   - Это будет нелегко. Мне самой  с  собой  бывает  нелегко.  Иногда  я
вообще удивляюсь, как ты сдерживаешься. Мог бы иногда и стукнуть.
   - Я об этом подумывал, но ты обычно вооружена.
   - Сейчас - нет...
   Он обнял ее за талию, провел рукой по бедрам.
   - А когда ты обнажена, мне в голову приходят совсем другие мысли.
   - Ага! - Она приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его. - Какие,
например?
   Рорк с сожалением отстранился.
   - Скажи лучше, почему это ты так возбуждена?
   - Наверное, потому, что ты такой красивый в этой рубашке! - Она сняла
с крючка халат. - А может, меня возбуждает мысль о туфлях, в которых мне
придется мучиться весь вечер.
   Заглянув в зеркало, Ева решила, что  надо  хоть  немного  приукрасить
себя косметикой, которую ей  вечно  навязывала  Мевис.  Взяв  тушь,  она
принялась усиленно подкрашивать ресницы.
   - А  может,  потому,  что  сержант  Пибоди  нашла  клад,  -  небрежно
произнесла она.
   - Молодец сержант Пибоди! И что это за клад?
   Ева закончила работу над правым глазом, похлопала ресницами.
   - Один зонтик и одна туфелька.
   - Вы его нашли?! - Рорк обнял ее за плечи и поцеловал  в  затылок.  -
Поздравляю!
   - Мы его почти что нашли, - уточнила Ева. Она  попыталась  вспомнить,
чем следует заняться после ресниц, и остановила  свой  выбор  на  губной
помаде. Мевис пропагандировала  перманентную  окраску  губ,  но  Ева  не
смогла бы прожить  три  недели  с  намазанными  губами.  -  У  нас  есть
доказательства. На  этих  сувенирах  нашли  его  отпечатки  пальцев.  На
зонтике - только его и жертвы. На туфле есть и  другие,  но  это  скорее
всего отпечатки продавщицы: совершенно новые туфли, первый раз  надетые.
А она как раз перед смертью купила несколько пар обуви на  распродаже  в
"Саксе".
   Ева пошла было в спальню, но  потом  вспомнила  об  ароматизированном
креме, привезенном Рорком из Парижа, и вернулась за ним в ванную.
   - Хуже всего то, что мы не знаем,  где  он  находится.  Он  откуда-то
пронюхал, что я направилась  к  нему,  и  смылся.  Фини  возится  с  его
компьютером в надежде найти  хоть  какой-то  след.  Вся  полиция  города
поставлена на ноги, но он мог и улизнуть из Нью-Йорка. Я  бы,  наверное,
не выбралась сюда сегодня вечером, но Фини меня выгнал.  Сказал,  что  я
путаюсь под ногами.
   Она открыла гардероб, нашла коротенькое платье  цвета  меди,  которое
купил ей Рорк, и вытащила его. Длинные рукава, глубокий  вырез,  а  юбка
едва прикрывает то, что демонстрировать не принято...
   - Мне надо надеть какое-то подходящее белье, да?
   Рорк выдвинул верхний ящик комода и достал оттуда крохотный  лоскуток
того же цвета, который с трудом, но можно было принять за трусики.
   - Это подойдет, - сказал он и протянул ей. Ева надела их, поглядела в
зеркало.
   - Господи! Да их будто и нет...
   Спорить времени не было; она натянула платье и расправила складки.
   - Я люблю смотреть, как ты одеваешься, но сейчас думаю о другом.
   - Знаю, знаю. Иди. Я спускаюсь следом.
   - Я не об этом. Может быть, ты все-таки назовешь имя?
   - А разве я не сказала?
   - Нет, - ответил Рорк. - Не сказала.
   - У него очень простое и до боли знакомое имя. Его зовут Морс.
   - Шутишь!
   - Си Джей Морс... - Она смотрела куда-то вдаль  невидящим  взором.  -
Когда я достану этого ублюдка,  он  получит  столько  эфирного  времени,
сколько ему и не снилось!
   Зазвонил телефон внутренней связи.
   - Гости прибывают, сэр, - раздался голос Соммерсета.
   - Хорошо. Так это Морс? - снова переспросил он.
   - Да. Подробности позже. -  Ева  пригладила  рукой  волосы.  -  Я  же
сказала, что буду готова вовремя! Да, еще одно, -  вспомнила  она,  беря
Рорка под руку. - Будь добр, пропусти мою гостью. Некую Ларинду Марс.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

   Что и говорить, обычно последние часы расследования Ева проводила  не
в столь шикарной обстановке. Здесь было поуютнее, чем в ее кабинетике  в
Центральном участке, да и еда получше, чем у них в столовке...
   Прием Рорк устроил на верхнем этаже, в зеркальном зале  под  куполом,
где сверкал паркет и в нем  отражались  хрустальные  светильники.  Вдоль
стен стояли столы, уставленные самыми изысканными  закусками.  Крохотные
разноцветные яйца карликовых  голубей,  розовые  креветки  из  Японского
моря, сырные шарики, тающие  во  рту,  тарталетки  с  гусиным  паштетом,
черная икра на льду, лазы с роскошными фруктами...
   Рорк  предпочитал  живую  музыку,  поэтому   на   одной   из   террас
расположился оркестр, тихо игравший какие-то популярные мелодии.  Позже,
когда начнутся танцы, музыка станет громче и веселее.
   По залу скользили одетые в  черные  пары  официанты,  разносившие  на
серебряных подносах бокалы с шампанским.
   - Высший класс! - заметила Мевис, отправляя в  рот  крохотный  черный
гриб. Ради такого торжественного случая она оделась скромно  -  то  есть
прикрыла большую часть тела - и волосы выкрасила в консервативный  рыжий
цвет. В тон им были подобраны линзы для глаз. -  Даже  не  верится,  что
Рорк меня пригласил.
   - Ты же моя подруга!
   - Слушай, а попозже, когда все немного расслабятся, могу я спеть  под
оркестр?
   Ева оглядела толпу гостей, разодетых в пух и прах, и улыбнулась.
   - Думаю, это будет то, что надо!
   - Блеск! - Мевис пожала Еве руку. - Пойду познакомлюсь с музыкантами.
   - Лейтенант!
   Ева обернулась и увидела начальника полиции Тиббла.
   - Да, сэр.
   - Какой у вас сегодня... нерабочий вид.
   Она вытянулась и машинально опустила руки по швам. Тиббл рассмеялся.
   - Я всего лишь хотел  сделать  вам  комплимент.  Рорк  устроил  нечто
грандиозное!
   - Да, сэр. Тем более что повод весьма благородный.
   Впрочем, что за повод, она напрочь забыла.
   - Совершенно с вами согласен. Моя жена принимает в этом самое горячее
участие. - Он взял с  подноса  бокал  шампанского  и  покрутил  головой,
пытаясь ослабить тугой воротник. - Жаль только, что приходится  надевать
на себя эту сбрую. Никак к ней не привыкну.
   - Вам все-таки легче - на каблуках не надо ходить, - улыбнулась она в
ответ.
   - Красота требует жертв!
   - Я лично предпочитаю комфорт.
   - Что ж, - он взял Еву под руку. - Мы отдали должное светской беседе,
а теперь я хочу сказать, что восхищен тем, как вы провели расследование.
   - Положим, с Анжелини я прокололась.
   - Вы действовали, руководствуясь логикой, - пожал плечами Тиббл, -  а
потом смогли вовремя перестроиться. Это удается не всем.
   - Мне просто повезло. Наркоманка оказалась настоящей находкой.
   - Везение - это полдела. Есть еще упорство и умение подмечать детали.
Вы загнали его в угол, Даллас.
   - Но он еще на свободе.
   - Далеко ему не уйти. И подведет Морса его же собственное честолюбие:
больно у парня морда известная.
   Именно на это Ева и рассчитывала.
   - Сэр, должна сказать, что сержант Пибоди отлично справилась со своей
работой. У нее острый глаз и прекрасная интуиция.
   - Да, я помню: вы отметили это в своем отчете. -  Тиббл  взглянул  на
часы, и Ева поняла, что он нервничает не меньше  ее.  -  Я  обещал  Фини
бутылку ирландского виски, если он успеет к полуночи.
   - Я думаю, это для него - лучший стимул.
   Она через силу улыбнулась. Ни к чему было напоминать шефу, что орудия
убийства в квартире Морса обнаружено не было. Тиббл и сам прекрасно  это
знал.
   Тут Ева заметила входящего в зал Марко Анжелини.
   - Извините, сэр. Мне надо кое с кем переговорить.
   - В этом нет необходимости, Даллас, - сказал он, положив ей  руку  на
плечо.
   - Нет, сэр, есть.
   Марко сразу почувствовал ее присутствие. Это Ева поняла по тому,  как
он напрягся. Обернувшись, он сцепил руки за спиной и молча  ждал,  когда
она к нему подойдет.
   - Мистер Анжелини, я искренне сожалею о  тех  неприятностях,  которые
доставила вам и вашей семье в ходе расследования.
   - Неужели? - Он смотрел на нее ледяным взглядом. - Вы обвинили  моего
сына в убийстве, подвергли его унижениям,  заставили  его  страдать  еще
больше, упекли его за решетку! И все это лишь за  то,  что  он  оказался
свидетелем убийства?
   Ева  могла  напомнить,  что  Дэвид  Анжелини,  оказавшись  свидетелем
убийства, скрылся с места преступления,  а  потом  усугубил  свою  вину,
пытаясь дать взятку следователю. Но не стала этого делать.
   - Примите мои искренние извинения.
   - Надеюсь, что искренние, лейтенант. - Он отвел взгляд. - Но не  могу
избавиться от впечатления, что, если бы вы не проводили столько  времени
в обществе своего могущественного друга, вы бы смогли поймать настоящего
преступника. Но вам было нужно только одно  -  почаще  появляться  перед
журналистами! Страданий людей не имеют для вас никакого значения!
   - Марко! - предостерегающе сказал Рорк, подходя к ним.
   - Нет! - обернулась к нему Ева. - Не надо  меня  защищать.  Пусть  он
договорит.
   - Этого я не могу допустить. Я понимаю, в каком ты состоянии,  Марко,
если решился оскорбить Еву в ее собственном  доме.  Но  лучше  тебе  его
покинуть, - добавил он твердо. - Я провожу тебя.
   - Я знаю дорогу! - Марко пронзил Еву взглядом. - Думаю, наше  деловое
партнерство  придется  прекратить,  Рорк.  Я  больше  не  доверяю  твоим
суждениям.
   Ева стояла, сжав кулаки, и смотрела ему вслед.
   - Зачем ты вмешался? Я бы и сама разобралась!
   - Не сомневаюсь, - согласился Рорк. - Но это вопрос чести.  Никто  из
переступивших порог этого дома не смеет разговаривать с тобой в подобном
тоне.
   - Но Соммерсет же смеет! - попыталась отшутиться она.
   Рорк улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
   - Это исключение. Кроме того, у него имеются причины, но я их  сейчас
объяснять не буду.
   - Ладно. Боюсь, мы с Анжелини не  будем  обмениваться  открытками  на
Рождество...
   - Придется это пережить. А не выпить ли нам шампанского?
   - Через пару минут. Мне надо привести себя в порядок. - Ева погладила
его по щеке. В последнее время она уже не боялась дотрагиваться до  него
на людях. - Да, еще: должна тебя предупредить,  что  у  Ларинды  Марс  в
сумочке диктофон.
   - Был,  -  усмехнулся  Рорк.  -  Теперь  он  у  меня  в  кармане.  За
вегетарианским столом была  такая  давка...  Мы  столкнулись  совершенно
случайно.
   - Ну, ты и мастер! Я не знала, что ты еще и карманник.
   - Ты же не спрашивала...
   - Обязательно расспрошу тебя поподробнее и по всем  пунктам.  Все,  я
побежала.
   Ева и не думала приводить себя в порядок. Ей хотелось  просто  побыть
одной,  успокоиться  и,  может,  еще  позвонить  Фини  -  хотя   она   и
подозревала, он не обрадуется, если его снова оторвут от работы. Но  она
только напомнит, что, если он хочет все-таки заполучить бутылку виски, в
распоряжении у него остается еще час. Ева направилась в библиотеку,  где
был телефон, но тут за ее спиной возник Соммерсет.
   - Лейтенант, вам звонят. Сказали, что по личному и срочному делу.
   - Фини?
   - Имени не назвали.
   - Я поговорю отсюда. - Ева с  удовольствием  захлопнула  дверь  перед
носом Соммерсета и зажгла свет.
   Ева уже почти  привыкла  к  полкам,  уставленным  книгами  в  кожаных
переплетах.  Они  так  замечательно  пахли,  и  страницы   шуршали   так
заманчиво... Но на сей раз она на  них  и  не  взглянула  и  направилась
прямиком к столу Рорка.
   - Лейтенант  Даллас,  -  сказала  она  в  трубку  и,  услышав  ответ,
остолбенела.
   - Сюрприз, да? - расплылся в улыбке Морс. - Готов поспорить, что меня
вы не ждали.
   - Я вас искала, Си Джей.
   - Знаю. Вы много чего искали. Я понимаю, что  разговор  записывается,
но сейчас это  не  имеет  значения.  Слушайте  внимательно.  Это  должно
остаться между нами - иначе я разрежу вашу подругу  на  мелкие  кусочки.
Поздоровайся с Даллас, Надин.
   Еве часто  приходилось  слышать  ужас  в  голосе  людей,  но  такого,
пожалуй, она не слышала никогда.
   - Я... - Надин завизжала - очевидно, Морс приставил к ее горлу нож.
   - Что он с вами сделал, Надин?
   - Ну, скажи ей, что я ничего плохого с тобой не делал. Скажи! Сука!
   - Со мной все в порядке.  Все  хорошо...  -  она  тихо  заплакала.  -
Простите.
   - Она просит прощения! - процедил сквозь зубы Морс. - За что,  Надин?
За то, что сочла себя круче всех, сбежала от охранников и  попала  прямо
ко мне в руки? Ну, отвечай!
   - Да.
   - А теперь я тебя убью. Но не  так  быстро,  как  остальных.  Я  буду
убивать тебя медленно, а это очень больно. Но если твоя подружка  Даллас
сделает то, что я ей прикажу, я, может быть, отпущу тебя. Ну, скажи  ей,
Надин.
   - Он собирается меня убить... - голос Надин дрожал. -  Он  собирается
меня убить, Даллас!
   - Именно так. Вы же не хотите, чтобы она умерла, а, Даллас? По  вашей
вине уже умерла Луиза.  Да,  виноваты  в  этом  вы  и  Надин!  Луиза  не
заслужила смерти. Они знала свое место и не лезла вперед других. Так что
умерла она по вашей вине. Вы же не хотите, чтобы это повторилось?
   - Что вам нужно,  Морс?  -  Ева  вспомнила  психологический  портрет,
составленный Мирой, и постаралась вести себя соответственно. -  Вы  ведь
все держите под контролем. Все в вашей власти.
   - Вот именно! - довольно сказал он. - Я нахожусь в тихом уголке парка
"Гринпис", где нам никто не  помешает.  Чудное  местечко!  Ночью  здесь,
естественно, безлюдно: ведь никто не знает, как пройти через электронную
охрану. Даю вам шесть минут, чтобы добраться сюда, и мы  продолжим  наши
переговоры.
   - Шесть минут? Но я могу не успеть! Если я попаду в пробку...
   - А вы не попадайте, - оборвал он ее. - Шесть минут  после  окончания
связи. Я все рассчитал: за это время вы не успеете вызвать подмогу. Если
же вы опоздаете хотя бы на  десять  секунд,  я  начну  резать  Надин  на
кусочки. Приезжайте одна. Если я пойму, что с вами  кто-то  есть,  я  ее
прикончу. Ты же хочешь, чтобы она приехала одна, да, Надин?
   - Пожалуйста! - взмолилась Надин. - Пожалуйста! Он  порезал  меня!  -
закричала Надин.
   -  Если  ты  еще  раз  дотронешься  до  нее,  я  не  станут  с  тобой
договариваться!
   - Станете, - невозмутимо отозвался Морс. - Шесть минут. Время пошло.
   Связь  отключилась.  Ева  подумала  о  диспетчерской,  о  патрульных,
которые могут оказаться там в считанные минуты.  А  потом  вспомнила  об
утечке информации...
   Ева метнулась к лифту. Где, черт возьми, оружие?!

***

   Настал звездный час Си Джея Морса. Он наконец понял,  что  мгновенные
убийства - это еще не настоящее  удовольствие.  Истинное  наслаждение  -
наблюдать, как жертва пугается, как растет страх,  как  она  доходит  до
безумия...
   И  все  это  он  читал  в  глазах  Надин  Ферст!  Сейчас   они   были
остекленевшими от ужаса, и Морс был горд тем, что  в  буквальном  смысле
напугал ее до полусмерти.
   Он не стал больше прикасаться к ней, хотя время от времени  показывал
ей нож, чтобы она не забывала об опасности. Но  сейчас  его  мысли  были
заняты этой сучкой Даллас.
   Морс  не  сомневался,  что  с  ней  он  справится  легко.  Разберется
единственным понятным этим бабам способом - убьет ее. Но  торопиться  не
будет. Она пыталась его перехитрить, а таких оскорблений он не забывает.
   Женщины вечно лезли вперед, вечно путались под  ногами!  И  постоянно
унижали его. Всю жизнь он страдал от этого -  всю  жизнь,  сколько  себя
помнит...
   "Не вертись, Си Джей, сядь прямо. Ну что  за  несносный  ребенок!  Ты
опять не работаешь в полную силу, Си Джей. Ради Бога,  пошевели  мозгами
хоть раз в жизни. На обаянии и смазливой мордашке далеко не уедешь.  Тем
более у тебя нет ни того,  ни  другого.  Я  ожидала  от  тебя  большего.
Неужели ты навсегда останешься таким ничтожеством?!"
   Эти слова матери до сих пор звучали у него в голове. Долгие  годы  он
играл роль заботливого, любящего сына, а по  ночам  мечтал  о  том,  как
убьет ее. Это были упоительные, сладостные мечты, и в них  он  заставлял
ее наконец замолчать!
   - И в конце концов я это сделал,  -  сказал  он  вслух  и  дотронулся
кончиком ножа до жилки, пульсировавшей на шее Надин. - Это оказалось так
просто! Она была совсем одна в своем огромном  доме,  занималась  своими
важными делами. Я вошел к ней. "Си Джей, - сказала она, - что  ты  здесь
делаешь? Только не говори, что тебя снова выгнали с работы. Ты ничего не
добьешься в жизни, если не научишься сосредоточиваться". Я  улыбнулся  и
сказал: "Заткнись, мама. Заткнись!" И перерезал ей горло.
   Морс провел ножом вдоль горла Надин.
   - Она дернулась, брызнула кровь, и она наконец заткнулась. Но знаешь,
Надин, эта старая карга кое-чему меня  научила.  Я  сосредоточился!  Мне
нужна была цель. И я решил, что моя цель  -  избавлять  человечество  от
наглых громогласных баб, которые считают, что весь мир у них в  кармане.
От таких, как  Тауэрс  и  Меткальф.  От  таких,  как  ты,  Надин!  -  Он
наклонился и поцеловал ее в лоб. - От таких, как ты...
   Она не могла даже кричать - ей казалось, что  ее  душа  парит  где-то
далеко, а здесь пребывает только  тело,  ставшее  вдруг  чужим.  Она  не
вырывалась, не пыталась развязать руки. Сидела, как фарфоровая кукла,  и
только иногда вздрагивала.
   -  Ты  ведь  все  время  пыталась  меня  отпихнуть.  Даже  ходила   к
начальству,  требовала,  чтобы  меня  убрали  из  отдела  новостей...  Я
прекрасно помню, как ты однажды сказала, что я словно гвоздь в  заднице.
А эта  сука  Тауэрс  даже  отказалась  давать  мне  интервью!  Она  меня
доводила, Надин. На пресс-конференциях Тауэрс меня просто  не  замечала.
Но я ее все-таки достал. Хороший репортер умеет добыть информацию из-под
земли,  так  ведь,  Надин?  Вот  я  и  копал.  И  раскопал  историю  про
возлюбленного ее дочурки. Это была  победа!  Ведь  счастливая  мать  уже
обсуждала с дочкой будущую свадьбу. Я бы мог ее  шантажировать,  но  мне
ведь не это было надо. О, как она взвилась,  когда  я  позвонил  ей  той
ночью и все рассказал!
   Морс злорадно прищурился.
   - Она  согласилась  побеседовать  со  мной,  Надин.  А  ведь  сначала
заявила, что ей ничего не стоит меня уничтожить, раздавить, как букашку.
Ну еще бы! Ведь Тауэрс была такая важная особа! Только я не испугался. Я
ее дожал, Надин, и она сделала все, как я велел. А когда я подошел к ней
на улице, посмотрела на меня с таким презрением! И  сказала,  сука:  "Ты
опоздал, ублюдок. Мне некогда, давай скорее уладим наши проблемы".
   Морс расхохотался.
   - О, я все уладил! Она рухнула наземь, обливаясь кровью.  Точь-в-точь
как моя мамаша...
   Он потрепал Надин по голове и встал перед камерой, которую  установил
заранее.
   -  Репортаж  ведет  Си  Джей  Морс.  Если  через   несколько   секунд
героическая лейтенант Даллас  не  примчится  спасать  свою  подругу,  то
случится неизбежное. Как ни банально это звучит,  но,  кажется,  женщины
действительно всегда опаздывают.
   Морс громко расхохотался и ударил Надин по лицу, так что она упала на
скамейку, к которой была привязана. После чего Морс  снова  с  серьезным
видом уставился в камеру.
   - Репортажи с  места  проведения  казней  в  этой  стране  запрещены.
Естественно, принять такое решение  суд  заставили  несколько  наглых  и
крикливых баб, и посему наш репортер считает это решение не правомочным.
   Он обернулся к Надин.