у
женщин с деньгами или с характером. Конечно, он знал, что у нее есть и то, и
другое.
   - Я говорю, бросай это. Я не терплю, когда так дуются.
   - Дуются?
   Глаза Уитни превратились в щелки, она не  говорила,  а  шипела.  Дуг  был
доволен. Если он сумел ее разозлить, то ее настроение быстро слетит.
   - Ну да. Мне и самому не очень нравятся женщины, у которых все время  рот
разинут, но ведь нельзя и постоянно держать его на замке, должны же мы иметь
возможность время от времени туда что-то вкладывать.
   - Мы? Как замечательно, что ты предъявляешь  такие  ясные  требования.  -
Уитни взяла сигарету из пачки,  которую  он  положил  между  ними  на  ручку
кресла, и закурила. Дуг никогда не предполагал, что такой простой жест может
быть таким величественным. Это наблюдение его развеселило.
   - Перед тем как мы двинемся дальше, разреши мне дать  тебе  первый  урок,
дорогая.
   С тихой злобой Уитни выдохнула дым прямо ему в лицо:
   - Что ж, давай.
   Различив в ее голосе боль. Дуг подождал еще  минуту.  Теперь  он  говорил
ровно и категорично:
   - Это правила игры. - Он взял сигарету из ее рук  и  закурил.  -  Правила
всегда таковы, и, начиная ее, ты должна знать, что бывают и издержки.
   Уитни пристально посмотрела на него:
   - Ты имеешь в виду Хуана? Ты его смерть называешь издержками?
   - Он оказался не там и не тогда, где надо, - сказал Дуг. Не  ведая  того,
он дословно повторил слова Бутрейна. Но Уитни  услышала  в  этой  фразе  еще
что-то. Сожаление? Раскаяние? Хотя она и не была полностью уверена, это  уже
было кое-что. За это она и зацепилась. - Мы не можем вернуться  и  исправить
то, что произошло, Уитни. Так что пойдем вперед.
   Она подняла свой забытый стакан.
   - Ты так и поступаешь? Идешь вперед?
   - Так надо, если хочешь победить. Тот,  кто  решил  победить,  не  должен
часто оглядываться назад. Оттого, что будешь себя всем этим  мучить,  ничего
не изменится. Мы опережаем Димитри всего на шаг, ну может быть, на два.  Нам
надо так действовать и дальше, потому что таковы правила  игры.  Но  в  этой
игре ты рискуешь головой. Если мы не будем впереди, то  погибнем.  -  Говоря
это, он положил ладонь на ее руку - не для того, чтобы  успокоить,  а  чтобы
проверить, не дрожит ли она. - У нас впереди  еще  дьявольски  долгий  путь.
Если ты не сможешь этого выдержать, то лучше подумай, как отступить.
   Она не отступит. Она просто не умеет отступать. Не позволит  гордость,  а
может быть, надежда на счастье, думала Уитни. Но вот что происходит  с  ним?
Что заставляет Дугласа Лорда бежать вперед?
   - Почему ты это делаешь?
   Дугу понравилось такое любопытство. Он откинулся в кресле, довольный тем,
что настроение у нее потихоньку улучшалось.
   - Знаешь, Уитни,  гораздо  приятнее  сорвать  ставку  в  покере  с  двумя
двойками, чем с хорошими картами. - Он выдохнул дым и усмехнулся:
   - Это чертовски приятно.
   Уитни решила, что поняла, и принялась внимательно рассматривать его.
   - Тебе нравится, когда обстоятельства против тебя.
   - Рискованные предприятия приносят больше выгоды.
   Уитни откинулась назад, закрыла глаза и молчала так долго, что он  решил,
что она заснула. Но Уитни восстанавливала в памяти все пережитое  -  шаг  за
шагом.
   - Ресторан, - вдруг сказала она. - Как тебе это удалось?
   - Какой ресторан? - Он читал про мадагаскарские племена и  даже  не  стал
отрывать глаз от книги.
   - В Вашингтоне, когда мы спасались  бегством,  на  кухне  тебе  загородил
дорогу тот огромны и человек в белом.
   - В таком случае надо просто говорить первое, что приходит  в  голову,  -
легко сказал Дуг. - Обычно это самое лучшее.
   - Но у тебя все не так. - Уитни недовольно повернулась на кресле. - То ты
как бешеный бежишь по улице, а через минуту ты уже высокомерный  ресторанный
критик, который говорит все как надо.
   - Детка, если на карту поставлена твоя жизнь, ты поневоле что-то сможешь.
- Он посмотрел на нее и усмехнулся.  -  Если  ты  чего-нибудь  очень  сильно
желаешь, то сможешь. Обычно  я  предпочитаю  выполнять  работу  без  взлома.
Главное, что требуется решить, - входить через парадную дверь или через вход
для слуг.
   Заинтересовавшись, Уитни подала  знак  стюарду,  чтобы  им  принесли  еще
выпить.
   - Место действия?
   - Ладно, пусть будет Калифорния. Беверли-Хиллз.
   - Нет, спасибо!
   Игнорируя эти слова, Дуг начал вспоминать:
   - Сначала нужно решить, какой из этих стильных  домов  ты  хочешь  взять.
Нужно немного походить, задать несколько осторожных вопросов  -  и  вот  уже
цель ясна. Потом - парадная дверь или задняя?
   Это уже может зависеть от  собственного  настроения.  Но  через  парадную
дверь обычно легче войти.
   - Почему?
   - Потому что богатые требуют рекомендаций от слуг, а  не  от  гостей.  Но
нужен первоначальный капитал - несколько тысяч, чтобы остановиться в "Уилшир
Ройял", арендовать "мерседес". Назови будто невзначай несколько имен  -  тех
людей, о которых ты знаешь, что их нет в городе. Как только тебя  пригласили
на первую вечеринку, дело в  шляпе.  -  Со  вздохом  Дуг  сделал  глоток.  -
Дружище, они там, в Хиллз, ведут себя так, что разве только не  вешают  себе
на шею чековые книжки.
   - И ты просто приходишь к ним и очищаешь дом?
   - Более или менее. Самое сложное - не быть слишком алчным  и  знать,  кто
носит бриллианты, а кто - стекляшки. В Калифорнии много  всякого  дерьма.  В
основном надо просто уметь хорошо имитировать. Богатые  -  это  скорее  люди
привычки, чем воображения.
   - Спасибо.
   - Оденься как надо, старайся, чтобы тебя  видели  в  нужных  местах  и  с
несколькими нужными людьми - и никто не станет задавать вопросов о том,  кто
ты и откуда. Последний раз, когда я использовал этот вариант, я  остановился
в "Уилшире" с тремя тысячами, а уехал с тридцатью. Мне нравилась Калифорния.
   - Это звучит так,  как  будто  ты  в  ближайшее  время  не  сможешь  туда
вернуться.
   - Я уже возвращался. Слегка подкрасил волосы, отрастил  небольшие  усы  и
надел джинсы. Я обрезал розы у Кэсси Лоуренс.
   - Кэсси Лоуренс? Это та  пиранья,  которая  выдает  себя  за  покровителя
искусств?
   - Точное определение. Вы встречались?
   - К сожалению. На сколько ты ее нагрел? По тону Уитни Дуг понял, что  она
была бы довольна, если бы его улов оказался порядочным. Он решил не говорить
ей, почему так легко проник в дом Кэсси. Это было очень просто -  той  очень
нравилось смотреть, как он пропалывает ее азалии по пояс  голый.  В  постели
она чуть не съела его живьем. Взамен Дуг  взял  рубиновое  ожерелье  и  пару
бриллиантовых серег размером с шарики от пинг-понга.
   -  Прилично,  -  наконец  ответил  он.  -  Я  так  понял,   что   ты   ее
недолюбливаешь.
   - Она не первый сорт. - Это было сказано запросто женщиной, которая сама,
несомненно, первый сорт. - Ты спал с ней?
   Дуг поперхнулся, затем осторожно поставил стакан.
   - Я не думаю, что...
   - Значит, спал.  -  Слегка  разочарованная,  Уитни  снова  принялась  его
разглядывать. - Меня удивляет,  что  я  не  вижу  шрамов.  -  Она  задумчиво
смотрела  на  него  еще  некоторое  время.  -  Ты  не  находишь,   что   это
унизительно?
   Дугу хотелось  задушить  ее,  и  он  бы  не  испытал  угрызений  совести.
Действительно, бывало, что он спал с объектом и наслаждался этим, и  он  был
уверен, что объект тоже наслаждается. Услуга за услугу.
   Но как правило, в этих случаях секс ему был неприятен.
   - Работа есть работа, - коротко сказал Дуг, - Не говори мне, что  никогда
не спала с клиентом.
   Уитни подняла брови, как это делают женщины, когда их что-то забавляет.
   - Я сплю только с тем, кого сама выбираю, - сказала она таким тоном,  как
будто этот выбор был всегда хорош.
   - Некоторые из нас рождаются, не имея выбора. - Снова открыв свою  книгу,
он уткнулся в нее и замолчал.
   Ужасно, что она заставила его почувствовать себя виноватым. Чувства  вины
Дуг избегал старательнее,  чем  полицию.  Когда  это  чувство  начинает  вас
глодать, вы конченый человек.
   Забавно, но Уитни ничуть не беспокоило, что он зарабатывал себе на  жизнь
воровством. Ее также не  трогало  то,  что  он  воровал  главным  образом  у
представителей ее класса. Она даже не моргнула глазом, узнав об  этом,  хотя
более  чем  вероятно,  что  он  избавил  некоторых  ее  друзей  от  излишков
собственности. Но это ее совершенно не волновало.
   Так что же она за женщина? Он считал, что понимает ее жажду приключений и
любовь к риску. Он сам  относился  к  жизни  примерно  так  же.  Однако  это
совершенно не вязалось с  ее  типичным  для  богачей  холодным,  оценивающим
взглядом.
   Нет, ее нисколько не потрясло, когда она  узнала,  что  он  вор,  но  она
смотрела на него с насмешкой и - да, черт возьми - с жалостью, когда поняла,
что ради горсти блестящих  камешков  он  спал  с  этой  акулой  с  Западного
побережья.
   А что же он с этими камешками сделал? Дуг вспомнил, что в  течение  суток
он сбросил камни на "малине" в Чикаго.  После  обычного  торга  относительно
цены нелегкая занесла его в Пуэрто-Рико. За  три  дня  Дуг  проиграл  все  в
казино, осталось лишь две тысяч и. "И что мне  дал  и  эти  камни?  -  снова
подумал он и усмехнулся:
   - Всего-навсего выходной".
   Деньги у него никогда не задерживались. Всегда находилось  что-то  такое,
что требовало денег, - верное дело или женщина с большими глазами,  дрожащим
голосом и печальной историей. Однако Дуг не казался сам себе  простаком.  Он
был оптимистом. Наверное, он был рожден для того, чтобы работать в одиночку,
и поэтому за пятнадцать лет не нашел себе партнера. Иначе он не  получал  бы
от своей работы удовольствия и мог бы с тем же успехом служить в адвокатской
конторе.
   Через его руки прошли сотни тысяч долларов. Все его обещания самому  себе
оказались пустыми. На этот раз все будет иначе. Не имеет  значения,  что  он
уже это говорил, на этот раз действительно будет иначе. Если сокровище  хотя
бы наполовину так велико, как говорится в бумагах, он будет обеспечен на всю
жизнь. Ему никогда больше не придется работать - разве что изредка, чтобы не
потерять форму.
   Он купит яхту и будет плавать из порта в порт. Побывает на  юге  Франции,
будет там жариться на солнце и наблюдать за женщинами. Но все дни,  что  ему
осталось прожить, он должен быть на шаг впереди Димитри. Потому что Димитри,
пока жив, никогда его не оставит в покое. Это то же входило в правила игры.
   Однако лучшее в игре все же заключалось в планировании, в маневрировании,
в исполнении. Ему всегда больше нравилось предвкушать,  как  он  будет  пить
шампанское, чем допивать бутылку. До Мадагаскара оставалось всего  несколько
часов. Вот тогда он начнет применять все, о чем прочитал, и свои собственные
знания и опыт.
   Ему придется все  время  опережать  Димитри,  но  не  слишком,  чтобы  не
забежать к нему с другой стороны. Проблема осложнялась тем, что Дуг  не  мог
сказать, как много его бывший  работодатель  знает  о  содержании  конверта.
Наверно, слишком много, подумал Дуг, машинально потирая грудь в  том  месте,
где все еще был приклеен  конверт.  Димитри  наверняка  знает  очень  много,
потому что раньше так было всегда. В живых не осталось никого  из  тех,  кто
перешел ему дорогу. Дуг был уверен, что если  слишком  долго  задержится  на
одном месте, то почувствует на своей шее горячее дыхание преследователей.
   Он просто должен быть очень точным в этой игре. Ведь они уже были  совсем
рядом... Он посмотрел на Уитни. Она откинулась в своем кресле, закрыв глаза.
Во сне она каралась холодной, безмятежной, недоступной. В  нем  шевельнулось
желание, припасенное как раз для таких недоступных. На этот раз ему придется
просто смирить себя.
   Между ними чисто деловые отношения, размышлял Дуг. Только деловые. И  они
будут продолжаться до тех пор, пока он не сможет  вытащить  из  нее  немного
наличных, а потом он мягко сплавит ее куда-нибудь подальше. Может быть,  она
оказалась бы более полезной, чем он до сих пор предполагал, но он знал  этот
тип людей. Такие люди богаты и  неугомонны.  Рано  или  поздно  ей  все  это
надоест. Ему надо успеть получить от нее наличные.
   Ему надо обязательно сделать это, подумал Дуг,  закрыв  книгу  и  нажимая
кнопку,  чтобы  откинуть  назад  сиденье.  Он  знал,  что  уже  не   забудет
прочитанного. Эта способность запоминать могла быть ему полезна, если бы  он
был юристом. Но  она  здорово  помогала  Дугу  и  в  том  деле,  которым  он
занимался. Он никогда не делал никаких записей,  потому  что  он  ничего  не
забывал. Он никогда не бил в одну цель  дважды,  потому  что  имена  и  лица
оставались в его памяти.
   Деньги  "могли  проскочить  у  него  сквозь  пальцы,   но   детали   дела
запоминались навсегда. Дуг смотрел на  это  философски.  Вы  всегда  сможете
получить еще деньги. Жизнь была бы слишком  скучной  и  серой,  если  бы  вы
потратили ее всю на акции и облигации, а не провели  бы  на  колесах  или  в
седле. Дуг был доволен жизнью, а зная, что ближайшие дни окажутся длинными и
тяжелыми, он был доволен еще больше. Ему было гораздо интереснее  обнаружить
алмаз в куче мусора, чем в выставочном зале. Он с  нетерпением  ожидал  того
момента, когда можно будет копать.
   Уитни спала. Она проснулась, когда самолет начал  свое  долгое  снижение.
Слава Богу, что полет заканчивается  -  была  ее  первая  мысль.  Ее  просто
тошнило от самолетов. Если бы она летела одна, то предпочла бы "Конкорд"  Но
при  сложившихся  обстоятельствах  Уитни  не  захотела  взваливать  на  Дуга
дополнительную плату. Его счет в ее маленькой книжке все, рос, и в то время,
как она была полна решимости забрать с него все до цента, Уитни  знала,  что
он так же полон решимости не отдавать ни цента.
   Посмотрев на Дуга сейчас, можно было подумать, что он такой  же  честный,
как скаут-первогодок. Он спал, положив руки на  лежащую  на  коленях  книгу.
Лицо его было совершенно спокойно. Во время путешествия волосы растрепались.
Любой  принял  бы  его  за  обычного  человека  с   некоторыми   средствами,
отправляющегося в отпуск в Европу. Должно быть, в этом тоже проявляется  его
квалификация, решила Уитни, в который раз изучая его. Способность  сливаться
с любой нужной группой для него прямо-таки бесценна.
   К какому же слою он сам  принадлежит?  К  городскому  "дну",  неряшливые,
неотесанные представители которого орудуют в темных переулках? Она вспомнила
выражение его глаз, когда он спросил  ее  о  Бутрейне.  Да,  несомненно,  со
многими из них он знаком накоротке. Но вот принадлежать этому  слою...  Нет,
это ему не подходит.
   Даже за то короткое время, что они были знакомы, Уитни убедилась, что  он
просто не такой.  По  натуре  он  был  скитальцем,  может  быть,  не  всегда
разумным, но всегда неугомонным. Это привлекало к нему. Да, он вор, но,  как
она считала, вор с определенным кодексом чести. Суд этого мог не признавать,
но она признавала. И уважала его за это.
   Дуг не был безжалостным. Уитни видела это по его глазам, когда он заводил
разговор о Хуане. Он был мечтателем. Она видела это по его глазам, когда  он
говорил о сокровище. Но в то же время он был реалистом. Она чувствовала  это
по его тону, когда он говорил о Димитри. Реалист, который знает  достаточно,
чтобы бояться. Он был слишком сложен, чтобы приклеить  ему  ярлык.  А  кроме
того...
   Он был любовником  Кэсси  Лоуренс.  Уитни  знала,  что  звезде  Западного
побережья, можно сказать, подают мужчин на  завтрак.  Но  Кэсси  была  также
очень разборчива и не с любым могла разделять постель. Что же она увидела  в
нем? Молодого,  зрелого  мужчину  с  крепким  телом?  Возможно,  этого  было
достаточно, но Уитни так не думала. В то утро в Вашингтоне Уитни испытала на
себе, как привлекателен Дуглас Лорд - с головы  до  пят.  Она  действительно
почувствовала искушение. И не только из-за его  тела,  пришла  к  заключению
Уитни. Дело в стиле. У Дугласа Лорда есть свой стиль, и именно это  помогает
ему проникать в дома на Беверли-Хиллз или Бель-Эр.
   Сначала Уитни считала, что понимает его, пока не увидела реакцию Лорда на
ее замечание насчет Кэсси. Он был разозлен и смущен, а она ожидала, что  его
просто развеселит это воспоминание. Значит, у него есть определенные чувства
и идеалы, подумала она. Благодаря этому он становится  более  интересным  и,
если уж говорить правду, более привлекательным для нее.
   Однако привлекателен он или нет, но она должна узнать  побольше  об  этих
сокровищах, и как можно скорее. Она вложила много денег в  эту  затею  и  не
могла дальше двигаться вслепую. Она отправилась с ним, подчиняясь  импульсу,
а осталась, подчиняясь необходимости. Инстинктивно Уитни понимала, что с ним
она будет в большей безопасности, чем без него. Но, если оставить импульсы и
интересы безопасности в стороне, то Уитни  была  слишком  деловой  женщиной,
чтобы вкладывать деньги неизвестно  во  что.  Пока  не  поздно,  она  должна
взглянуть на то, что он так тщательно прячет. Он  может  ей  нравиться,  она
даже может понимать его натуру, но вот доверять ему она не должна. Ни на вот
столько.
   Проснувшись, Дуг пришел к точно такому же выводу относительно Уитни. Пока
сокровища не окажутся в его руках, он не даст ей даже взглянуть на бумаги.
   Когда самолет находился уже над аэродромом, они  подняли  спинки  кресел,
улыбнулись друг другу и принялись за свои расчеты.
   К тому времени, когда они, с трудом волоча багаж, прошли  таможню,  Уитни
уже падала от усталости, и ей хотелось только одного - попасть в  нормальную
постель.
   - В "Отель де Крильон", - сказал Дуг шоферу такси, и  Уитни  вздохнула  с
облегчением:
   - Прошу прощения за то, что сомневалась в твоем вкусе.
   - Милочка, в том-то и  проблема,  что  мой  вкус  обходится  мне  слишком
дорого. - Скорее машинально, чем сознательно, он потрепал ее по  волосам.  -
Ты выглядишь уставшей.
   - Последние сорок восемь часов были не очень спокойными. Я не жалуюсь,  -
добавила Уитни. - Просто было бы замечательно следующие  восемь  провести  в
лежачем положении.
   Дуг хмыкнул и стал смотреть на проносящийся мимо Париж.  Он  предполагал,
что Димитри преследует его по пятам. Его информационная сеть не хуже, чем  у
Интерпола. Дуг мог только  надеяться,  что  ему  все-таки  удалось  прилично
опередить погоню.
   Пока он размышлял,  Уитни  завязала  разговор  с  шофером.  Они  говорили
по-французски, и Дуг ничего не понял, но уловил  дружеские  интонации,  даже
игривые. Странно, подумал он. Подавляющее большинство женщин со  средствами,
которых он знал, совершенно не замечали людей,  которые  их  обслуживали.  В
этом заключалась одна из причин, почему их было так легко обокрасть. Богатых
можно назвать недалекими, но тем  не  менее,  что  бы  ни  утверждали  менее
обеспеченные, о них нельзя сказать, что они несчастны. Он  достаточно  долго
вращался в их кругу, чтобы понять, что счастье вполне можно купить. Просто с
каждым годом оно стоит чуточку дороже.
   - Какой сообразительный парень! - Уитни вышла на тротуар и вдохнула запах
Парижа. - Он сказал, что я самая красивая женщина из всех, что  он  возил  в
своем такси за последние пять лет.
   Дуг смотрел,  как  она,  прежде  чем  войти  в  отель,  вручает  швейцару
кредитки.
   - А парень заработал хорошие чаевые, - пробормотал Дуг. - Если ты  будешь
так швыряться деньгами, мы не доберемся до Мадагаскара.
   - Не будь таким жмотом, Дуглас.
   Он ничего не ответил и взял ее под руку:
   - Ты читаешь по-французски так же хорошо, как говоришь?
   - Тебе нужно помочь прочесть меню? - начала она и остановилась. -  Tu  ne
parle pas francais, mon cher? <Ты не говоришь по-французски, дорогой? (фр.)>
- Он молча смотрел на нее. Она улыбнулась. - Замечательно. Как я  раньше  не
догадалась, что там не все переведено.
   - А, мадемуазель Макаллистер!
   -  Приветствую  вас,  Жорж.  -  Она  послала  улыбку  клерку   у   стойки
регистрации. - Я не